Тема 7. Границы достоверности данных уголовно-правовой статистики

Говоря о границах достоверности статистических данных о пре­ступности, объективности показателей ее состояния и реального контроля над ней, следует отдельно остановиться на тех обстоя­тельствах, которые выходят за пределы ранее рассмотренных, но делают уголовно-правовую статистику «кривым зеркалом», т.е. ставят под вопрос надежность ее показателей.

Предваряя предметное рассмотрение обозначенного в назва­нии параграфа вопроса, в самом общем виде отметим, что обсто­ятельства, влияющие на качество статистических данных о пре­ступности, на их соответствие действительному положению дел в этой

области, в целом представляют собой сложный и недостаточно изу­ченный результат взаимодействия многих переменных, разных по своему значению, но при этом относительно самостоятельных:

• скрытность преступлений от органов, ведущих борьбу с пре­ступностью, в том числе обусловленную объективными свойст­вами общественно опасных деяний и совершивших эти деяния лиц. в их связях с другими явлениями действительности (например, уров­нем терпимости населения к правонарушениям);

• уголовного закона, определяющего сферу преступного, со­ставы преступлений и юридически значимые признаки (крими­нализация и декриминализация деяний);

• круг преступлений и преступников, подлежащих учету;

• деятельность (интенсивность) органов, реализующих государ­ственные меры социального контроля, в первую очередь правоохра­нительных, непосредственно ведущих борьбу с преступностью.

Соотношение реальной преступности и статистически фикси­руемой ее части образно можно сравнить с айсбергом в океане. Видимая часть — это зарегистрированная преступность, но она да­лека от действительной, фактической преступности2. Как и над­водная часть отколовшегося от ледника дрейфующего ледяного мас­сива — это еще не весь айсберг, имеющий глубоко погруженную подводную часть. То есть надводная часть— это зарегистрирован­ная преступность, подводная — скрытая.

В этой связи С.С. Остроумов отмечал: «Уголовно-правовая статистика не охватывает всех действительно совершенных преступ­лений и вынуждена ограничиться учетом лишь зарегистрирован­ных преступлений, т.е. тех, которые стали известны соответству­ющим органам власти. Между тем несомненно, что значительная часть преступлений (так называемая латентная преступность) ос­тается невыявленной в силу, например, того, что потерпевший не доводит об этом до сведения органов следствия, суда, или по тому, что по целому ряду причин этим органам не удается обнаружить фактически совершенные преступления». Латентные (скрытые) преступления — это преступления, ин­формация о которых до компетентных органов не доходит, а ес­ли и доходит, то, вопреки интересам законности, в установлен­ном порядке не регистрируется; о многих из них вообще никому, кроме преступника и жертвы, неизвестно (гражданин полагает, что потерял кошелек, а тот украден).

Принято считать, что величина латентной преступности (Пл) есть разность между числом фактически совершенных преступлений (Пф) и числом преступлений, зафиксированных статистиче­ской отчетностью (Пс), т.е. Пл — Пф - Пс. Отсюда отношение на­званных величин может быть названо уровнем учета (У)2, т.е. у= Пс/Пф.

По мнению аналитиков аппарата Совета Федерации Федераль­ного Собрания России, прогнозирование уровня латентности преступности, числа выявляемых преступников, раскрываемости преступлений, судимости и других показателей социально-право­вого контроля также не несет ничего оптимистичного. Уровень ла­тентности, если не увеличивается, то, по их мнению, и не умень­шается, раскрываемость преступлений и выявляемость правона­рушителей не растет, число осужденных снижается, тогда как чис­ло лиц, совершивших преступления, но по разным причинам не понесшим наказания, увеличивается. Эти данные на фоне обще­го роста преступности квалифицируются экспертами как криминологически значимые признаки отставания социально-правово­го контроля от интенсивно растущей преступности.

Эксперты не располагают какими-либо данными о том, что правоохранительные органы в прогнозируемом будущем станут полнее регистрировать совершенные преступления, научатся эффективнее их раскрывать и выявлять виновных, т.е. что уго­ловно-правовой контроль над преступностью не будет отставать от ее роста.

Здесь же уместно отметить, что с ростом преступности и ее об­щественной опасности связан рост административных правонару­шений, аморальных явлений, пьянства, наркомании, токсикомании, самоубийств, проституции, бродяжничества, нищенства, распада семей, безотцовщины, детской беспризорности и без­надзорности, дезадаптации взрослых и детей, психических расстройств и других аналогичных явлений. Известно, что в стране отсутству­ет единая система учета указанных явлений (статистика админи­стративных правонарушений сконцентрирована на уровне МВД, ГУВД, УВД. причем учету подлежат не совершенные проступки, а только лица, выявленные и наказанные в административном по­рядке), составляющих содержание моральной статистики, но и по этим показателям у экспертов нет сколько-нибудь значимых осно­ваний для прогнозирования их возможного снижения1.

Сразу нужно отметить, что проблема объективности показа­телей состояния преступности и уголовно-правового контроля над ней актуальна не только для России, но и для других стран мира2 (при этом нет достаточных оснований полагать, что латентность у нас самая высокая, хотя бы потому, что подобного под­хода к учету преступности у нас нет), поэтому она всегда была в по­ле зрения ученых и практиков, как отечественных3, так и зару­бежных4, а в связи с легализацией данных уголовно-правовой ста­тистики в нашей стране стала объектом повышенного внимания.

Латентность— это имманентное свойство преступности, весь­ма существенно влияющее на ее официальную цифру. Реальное состояние преступности в точности практически никогда не мо­жет быть известно. Это обстоятельство позволяет назвать меру со­стояния преступности «темным числом».

Латентная преступность, как и преступность в целом, имеет количественные и качественные характеристики. Количественные — это суммарная цифра оставшейся неизвестной обществу преступ­ности, а качественные — ее структура и характер. Что же касает­ся качественных характеристик, то традиционно в структуре ла­тентной преступности выделяют три вида латентности: скрытая (ес­тественная) латентность. искусственная латентность и так назы­ваемые пограничные ситуации1.

Скрытая — естественная латентность — совокупность тех слу­чаев, когда правоохранительным органам факт совершения пре­ступления неизвестен, т.е. это преступность, не выявленная ком­петентными органами в силу специфики самих преступлений, недостатков контролирующих органов, социально-правовой пас­сивности части населения и т.п. В официальных документах (ста­тистических отчетах) информация о ней не фигурирует, ее как бы вовсе не существует; преступление известно только преступнику, а статистика по тем или иным обстоятельствам о нем не знает.

Скрываемая — искусственная латентность, когда правоохра­нительные органы, располагая необходимой информацией о со­вершенном преступлении, тем не менее не ставят его на учет. То есть это преступность, которая охватывает те случаи, когда отдельные лица правоохранительных органов, располагая необходимой ин­формацией о совершенном преступлении, в нарушение закона по тем или иным причинам (чаше всего чтобы создать видимость бла­гополучия в борьбе с преступностью) не ставят его на учет.

Латентность пограничных ситуаций имеет место тогда, когда пре­ступление становится известным сотрудникам правоохранитель­ных органов, но не ставится на учет в силу добросовестного за­блуждения при его фактической оценке (например, при обнару­жении трупа новорожденного младенца, когда подчас очень труд­но определить, жизнеспособным он родился или нет). В таких си­туациях встречаются ошибочные решения двоякого рода: либо на учет не ставится совершенное преступление (убийство матерью но­ворожденного ребенка — ст. 106 УК РФ), либо на учет ставится происшествие, не являющееся преступлением.

Сходную структуру латентной преступности в зависимости от механизма ее образования предложил В.В. Лунеев. Он выделил:

• незаявленные преступления, когда потерпевшие, свидетели, должностные лица и другие граждане, осведомленные о совершен­ном преступлении, не сообщают об этом в правоохранительные органы; ее уровень достигает 60% и более от фактически совер­шенных;

• неучтенные (или незарегистированные) преступления, ког­да правоохранительные органы, получившие заявление (сообще­ние о совершенном преступлении), не регистрируют и не рассле­дуют его; ее уровень, по мнению автора, достигает одной трети;

• неустановленные преступления, когда правоохранительные органы, будучи осведомлены о реально совершенном преступле­нии, проделали необходимые первоначальные следственные дей­ствия, но по тем или иным обстоятельствам не установили в со­деянном события или состава преступления и сняли его с учета; чаше всего они растворяются в отказных материалах, в прекра­щенных уголовных делах и т. д.

Уровень зарегистрированных, но не установленных преступ­лений по вине дознавателей и следователей колеблется в пределах 1—2% числа зарегистрированных деяний. Эта группа латент­ных преступлений с уголовно-правовой позиции формально яв­ляется законной. С точки зрения теории уголовно-правовой ста­тистики и криминологии реально совершенные, но не доказан­ные преступления считаются латентными.

В группе незаявленных преступлений принято выделять преступ­ления с высоким, средним и низким уровнем латентности.

Считается, что чем выше категория тяжести преступления, тем ниже уровень их латентности. Естественно, что доля незаявлен­ных тяжких и особо тяжких преступлений ниже, чем преступлений небольшой тяжести.