Заключение
Сочетание хронологического и проблемно-теоретического подходов позволяет глубже и четче выявить и осветить общее и особенное в различных политико-правовых учениях, проследить роль традиций и “скачков” в истории идей, соотношение объективного и субъективного в истории политико-правовых учений, взаимодействие и взаимовлияние всеобщего (всемирной истории политических и правовых учений), особенного (истории политико-правовой мысли в соответствующих регионах и странах в тот или иной период времени) и единичного (концепции определенного мыслителя и т.д.).
Значительную роль при этом играют приемы и средства историко-сравнительного исследования. Сопоставительный анализ (в синхронном и диахронном плане) различных концепций, конкретизируя наши знания об их общих и специфических чертах, вместе с тем содействует выявлению более точных критериев классификации и типологизации политико-правовых учений и, следовательно, более верной оценке их содержания.
Причем если для уяснения логики и закономерностей развития всемирной истории политико-правовой мысли необходимо предварительно располагать достоверной синтетической картиной истории политико-правовых учений в целом, составными частями которой являются региональные истории и отдельные учения, то, в свою очередь, адекватная характеристика и оценка места и значимости этих составных частей возможна лишь в контексте целого, в рамках всемирной истории политических и правовых учений.
Список Литературы
Авакьян С.Л. Практика российской государственности // Вестник Моск. ун-та. Сер.18. Социология и политология. 1997. № 1.
Учебное пособие: Баранов Н.А. Политические отношения и политический процесс в современной России: Курс лекций. В 3-х ч. СПб.: БГТУ, 2004. 30 п.л.
Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 1997.
Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы: Учебное пособие. М., 2000.
История политических и правовых учений: Учебник. / Под ред. В.С. Нерсесянца. – М.: НОРМА – ИНФРА-М, 1999.
1Как отмечает В.В.Леонтович Александр I вынужден был из-за революционного радикализма опираться на правые элементы. Вследствие этого ему было трудно проводить в жизнь либеральные реформы «потому, что эти круги отклоняли не только революционные тенденции, а и либеральные реформы».
2По мнению В.И.Пантина, процесс политической модернизации в России можно в целом отнести к эндогенно-экзогенному типу. Характерной особенностью этого типа модернизации является сочетание различных собственных и заимствованных институтов и традиций. Из-за слабости гражданского общества и исключительной роли, которую играет государство в России, модернизация общества постоянно подменяется модернизацией государства — его военно-индустриальной мощи, бюрократического аппарата, репрессивных органов, государственного сектора экономики и т. п. В итоге задачи форсированной военно-индустриальной модернизации государства, усиления его как мировой державы часто решались за счет антимодернизации, частичной архаизации и деградации общества.
3А.Ахиезер считает российское общество обществом промежуточной цивилизации, которое «вышло за рамки традиционности, но так пока и не смогло перешагнуть границы либеральной цивилизации».
4С точки зрения В.А.Ачкасова главным способом проведения российской догоняющей модернизации является грандиозная «имитация». Создается лишь видимость полной вовлеченности социума в процессы реформ, всегда инициируемых сверху, в то время как общество в целом ни по своей структуре, ни по доминирующим настроениям не готово к навязываемым радикальным переменам. В итоге резкий символический разрыв с прошлым в России зачастую оборачивается тем, что символика и форма подменяют реальное изменение содержания и тогда старая сущность незаметно возвращается.