3.4. Революции

Всякая революция -- ослабление, уничтожение или замена каких-либо

ограничителей. Попробуем классифицировать революции по сфере их проявления.

При этом надо иметь в виду, что революции редко охватывают какую-то одну

сторону жизни, не затрагивая остальных.

Научные революции связаны с ослаблением ограниченности познаний

человека о природе. Знание позволяет использовать силы природы в своих

целях. Научные революции являются предвестниками технических революций.

Технические революции приводят к ослаблению ограниченности физических

возможностей. Поскольку зачастую люди, в чьи руки они попадают, не

отличаются чистотой намерений, то и результаты бывают соответствующие.

Социальные сопровождаются разрушением существующих социальных

институтов. Как уже говорилось, одна из важнейших функций социальных

институтов -- ограничение свободы граждан и неизбежным следствием их

разрушения становятся анархия и произвол в обществе. Чем глубже и

разрушительнее оказываются революции, тем более ужасные последствия они

вызывают.

Сексуальные революции связаны с предоставлением или завоеванием большей

свободы сексуального поведения. Эта свобода в большинстве случаев не

сопровождается адекватным ростом сознания освободившихся, а потому неизбежны

ее негативные результаты. Это разрушенные семьи, венерические и другие

заболевания, аборты, беспризорники, детские дома.

*Культурные

3.5. Распределение свободы

Измерять количество свободы на душу населения никто не научился. Но

попробуем ответить на этот вопрос если не количественно, то хотя бы

качественно, так как иначе трудно определить, какое ограничение свободы

оправдано, а какое -- нет.

Вернемся к аналогии техническими системами. Столб или стол устойчивы

потому, что не имеют степеней свободы, а потому им не нужна и система

управления. Если же свобода появляется, то она предполагает появление

системы управления. Как правило, для несложного управления используется

какой-нибудь автомат или, если задача управления очень сложная для автомата,

человек. Поэтому у машины должен быть водитель. Если же задача управления

очень сложна, то человек, эксплуатирующий систему, проходит специальную

подготовку. На одноколесных велосипедах ездят только циркачи.

Те же самые рассуждения применимы и к биологическим системам. Дерево

устойчиво, потому что не имеет свободы передвигаться, оно имеет только

свободу расти. Потому оно лишено каких-либо сложных систем сбора информации

и управления. По мере увеличения количества свободы, которая доступна

конкретному биологическому виду, возрастает число датчиков информации

(зрение, обоняние, осязание) и количество информации, которую они собирают,

сложность и совершенство систем управления. Змея имеет все перечисленные

датчики, но она не имеет конечностей. Появление конечностей приводит к

усложнению задачи управления, которую приходится решать нервной системе.

Надо управлять ногами и следить за равновесием. Мозг усложняется,

приспосабливается для решения более трудных задач. Человек, поднявшись на

задние лапы, усложнил проблему сохранения равновесия, а высвободившиеся руки

стал использовать для самых разнообразных целей. Это привело к дальнейшему

развитию нервной системы и укрупнению мозга.

Некоторый избыток свободы является условием развития, но если этот

избыток более определенного, то свобода действий вступает в противоречие со

способностью человека ее использовать. Появление дополнительной степени

свободы -- это предвестник революции в развитии человечества и гарантия

больших потрясений. Либо человек сможет научиться пользоваться этой свободой

и извлекать из нее практическую пользу, либо он погибнет, не успев эту

свободу освоить. Чем больше степеней свободы, тем совершеннее должно быть

управление.

Допустим, что появилась возможность измерять количество социальной

свободы. Допустим также, что есть возможность измерить способность человека

пользоваться этой свободой, не подвергая опасности жизнь, здоровье и

благополучие окружающих, не доставляя им неудобств -- меру ответственности

человека, его способность отвечать за то, как использует свою свободу.

Ответственность занижена, когда человек не имеет должного нравственного

здоровья или достаточного интеллекта, чтобы использовать свою свободу без

ущерба для окружающих. Кроме того, человек может не иметь возможности

воспользоваться предоставляемой свободой. Например, больной, прикованный к

кровати, не может воспользоваться свободой передвижения.

Итак, если ответственность минимальна, то и свободу действий такой

человек должен иметь минимальную, иначе он становится опасным для себя и для

общества. Минимум свободы -- только для поддержания жизни. Если лишить его и

этой свободы -- дышать, питаться, двигаться -- наступает смерть.

Рисунок 1

Логично предположить, что зависимость между ответственностью и

оптимальным количеством свободы линейная (рис. 1). Для каждого конкретного

человека мера ответственности не является величиной постоянной. Она меняется

даже в течение одного дня. В обычном состоянии она имеет одно значение, в

состоянии стресса, алкогольного или наркотического опьянения -- другое, в

минуты душевного подъема -- третье.

Хорошо, когда есть возможность дозировать свободу каждого. Как же быть

с обществом в целом? Необходимо знать, сколько и каких людей в обществе.

Есть основания полагать, что распределение количества людей в соответствии с

мерой их ответственности характеризуется нормальным распределением.

Графически такое распределение изображается в виде кривой Гаусса (рис. 2).

Говоря проще, люди абсолютно бессовестные и безумные составляют

незначительную часть общества (левая часть кривой). Основная масса населения

более-менее разумна и сравнительно честна (центральная часть кривой).

Интеллектуальная и нравственная элита общества составляет меньшую часть

населения (правая часть кривой). Наложим эти кривые друг на друга.

Рисунок 2

В каждом обществе есть гражданское право -- "каждый человек имеет

право..., каждый человек обязан..." В переводе на термины данной публикации

гражданское право есть мера свободы, отпущенная каждому гражданину, и мера

эта де-юре одинакова для всех (рис. 3). Еще есть Декларация прав человека,

которая еще долго будет оставаться декларацией. Это пока недостижимый идеал.

Уж очень большие права отводит она каждому человеку.

Рисунок 3

Чем более ответственен человек, тем больше свободы можно ему дать, не

боясь, что он нанесет ущерб себе и обществу. Если общество чрезмерно

ограничивает свободу действий данного индивида, то оно теряет выгоду,

которую могло бы получить от конкретного гражданина, не говоря уже о

затратах, необходимых для этого ограничения. Если же общество чрезмерно

либерально, то приходится нести дополнительные расходы на ликвидацию

последствий деятельности данного человека.

Очевидно, что граждане, чья мера ответственности занижена (левая часть

кривой), имеют избыток свободы, а он всегда представляет потенциальную

опасность. Чтобы его отнять, существует уголовное право. Если некто

использует свободу действий в ущерб обществу, то он вступает в зону действия

этого права. На рис. 3 точка пересечения прямых находится точно над

серединой кривой. Именно при таком уровне свободы потери общества будут

минимальны. В этом случае, во-первых, будет минимально возможный уровень

преступности и, во-вторых, минимальные потери от ограничения свободы элиты

общества.

Граждане, мере ответственности которых соответствует правая часть

кривой, государством притесняются, и их свобода неоправданно ограничена.

Законы делаются в расчете на некоего среднего гражданина, каким его

представляет себе государство. Но в обществе всегда находятся люди, которые

умнее, здоровее и честнее чем "положено". Если они своими действиями дают об

этом знать социуму, тот предпринимает меры, чтобы привести их в соответствие

"стандарту", если получится, или избавить от них общество, если не удастся

"поставить на место". Считаются одинаково опасными рядовой сумасшедший,

уголовник и интеллигент. То есть качество элементов ограничено не только

снизу, но и сверху. Посадить, расстрелять, сжечь на костре можно и садиста,

и ученого. Общество считает их одинаково опасными, а в годы сталинизма

интеллигенция представлялась даже более опасной, чем уголовники.

Люди, в точности соответствующие представлению государства о том,

какими должны быть его граждане, составляют мизерную часть от общей массы

населения (средняя часть кривой). Поэтому все остальные подпадают под

категорию "неблагонадежных". Площади закрашенных областей на рис. 3

получаются очень большими. Издержки на ограничение свободы "неблагонадежных"

получаются чрезмерными, и их не сможет вынести никакая, даже самая могучая

экономика. Явно напрашивается вывод о том, что надо бы разрешить некоторые

отклонения от норматива. Когда нет возможности в точности воспроизвести

нужную закономерность, математики применяют метод аппроксимации, например,

заменяют кривую набором отрезков. Поскольку не удается для общества в

точности воспроизвести желаемую зависимость "Свобода -- Ответственность", ее

заменяют некоторой совокупностью отрезков. Раз нет возможности мерить на

один аршин все общество, то его разбивают на части в соответствии с

качеством элементов, и для каждой из частей устанавливают свои нормативы

поведения.

Обычные люди наделяются обычными правами и обязанностями (рис. 4).

Горизонтальный отрезок в этой области -- мера свободы для обычных граждан.

Если некто совершает преступление, то общество ему говорит: ты слишком

свободен для твоей меры ответственности, поэтому мы определяем тебя в места

лишения свободы общего режима, где твоя свобода не будет представлять

опасности для окружающих. Если же совершенное преступление считается особо

опасным, то нарушителя помещают в места лишения свободы строгого режима. А

когда он совершает деяния особо опасные, то общество считает себя вправе

такого человека уничтожить. Но это, так сказать "нравственные отбросы

общества". Кроме них есть и нравственная элита -- те, кому общество

предоставляет право учить остальных, дает им для этого время и средства,

доступ к средствам массовой информации, то есть, предоставляет

дополнительную свободу, которой лишены остальные члены общества. Внутри этой

элиты возникает своя элита -- те, кто считается лучшими из лучших,

причисляется к лику святых, объявляется образцом для подражания.

Это, так сказать, нравственный разрез общества. Точно так же будет

выглядеть зависимость "Свобода -- Ответственность" в интеллектуальном

разрезе. Просто изменятся названия областей на нашей зависимости: вместо

"места лишения свободы общего режима" -- "психиатрические лечебницы", вместо

"места лишения свободы строгого режима" -- "смирительные рубашки". Элитные

группы представлены интеллектуальной элитой общества, которая обеспечивает

научный и технический потенциал общества, и которая должна для этого

обеспечиваться всем необходимым: лабораториями, средствами связи, деньгами и

т. д.

Как бы это однообразно не выглядело, но точно так же будет выглядеть та

же зависимость для физического здоровья социума. Надо только еще раз

изменить названия областей. "Места лишения свободы" -- "больницы", "места

лишения свободы строгого режима" -- "постельный режим". Разница только в

том, что в первых двух случаях свобода граждан, которых социум считает

ненадежными, ограничивается принудительными мерами. В последнем случае

больные просто не могут воспользоваться предоставляемой им свободой в силу

состояния своего здоровья. Здоровый человек свободнее больного хотя бы

потому, что он не привязан к постели, лекарствам и врачам, никаких

вытекающих из этого расходов не несет и неудобств не испытывает. Кроме того,

он может себе позволить то, что для больного смертельно опасно: искупаться в

проруби, покататься на серфинге, лазать по горам. Элита общества --

спортсмены, работники правоохранительных, военных и иных спецподразделений,

космонавты, летчики, представители других профессий, чья работа требует

прекрасного здоровья. А чтобы они всегда были в хорошей форме, с ними

работают тренеры, массажисты, врачи, для них организуются тренировочный

процесс, особые режимы работы, питания и отдыха, предоставляется возможность

выступать на соревнованиях.

Рисунок 4

Таким образом, в любом обществе, независимо от степени его

демократичности, фактически реализована система интеллектуальной -

физической - нравственной сегрегации. В реальных системах число уровней, на

которые дробится общество, намного больше. Например, табель о рангах Петра

Великого состояла из 14 классов, в Советской Армии было 21 воинское звание.

Но эта правая часть графика, отображающая положение элиты общества.

Гражданам, которым соответствует левая часть графика, пытаются более точно

указать их место в обществе другими методами. Для заключенных есть, как уже

говорилось, три уровня сортировки по степени качества, а точнее, деградации

-- места лишения свободы общего режима, строгого режима и смертная казнь.

Более точного соответствия пытаются достигнуть выбором срока заключения.

Рисунок 5

Это примерный график для одного социума. Если в том же масштабе на том

же графике построить зависимость "ответственность -- число людей" для

какого-либо другого общества, то эта кривая может быть заметно сдвинута

относительно того колокола, который уже есть. Если второе общество накопило

больший социальный опыт, имеет больший интеллектуальный и нравственный

потенциал, то пик его кривой будет расположен правее. Наоборот, для более

отсталых обществ, находящихся на более ранних стадиях развития, пик кривой

будет располагаться левее (рис. 5). Поэтому общества, находящиеся на ранней

стадии развития, более склонны к диктаторским формам управления, а более

зрелые -- к демократическим. Обычно политические обозреватели всю вину за

диктатуру возлагают на диктатора, но фактически диктатура, как и демократия,

есть лишь результат процессов самоорганизации общества. "Не цари создают

холуев и рабов, а холопы венчают на царство тиранов" (Александр Дольский).

Следовательно, законодательство общества надо приводить в соответствие

не с "международно-принятыми нормами в области права", а с уровнем сознания,

законопослушности и ума собственных граждан. Мировому сообществу, под

которым почему-то понимаются только страны Западной Европы и Северной

Америки (остальной мир не в счет), а именно их представления о праве нам

предлагают воспроизвести у себя, легко говорить "делай, как я". У них

достаточно мощная экономика, вековой опыт демократии, мощные законодательные

и правоохранительные органы, соответствующий менталитет граждан. В условиях,

когда ничего этого нет, слепое обезьянничанье приводит к крайне тяжелым

последствиям, и чем дальше "развивается" демократия, тем более

разрушительными для общества эти последствия становятся. Нет универсальных

лекарств на все случаи жизни. Об этом прекрасно знают врачи. Нет

универсальных технических решений. Это знают инженеры. Нет универсальных

решений социальных проблем. Об этом не догадываются или делают вид, что не

догадываются, политики. У них на все случаи жизни одно средство --

демократия.

Внимательный читатель может заметить, что, с одной стороны, автор

критикует всевозможные классификации людей по качеству, а с другой -- вроде

бы как соглашается с ними. Расставим точки над "i". Классификация

классификации рознь. Классификации по каким-то внешним признакам, вне

всякого сомнения, являются надуманными по той простой причине, что их

создатели исходят единственно из соображений простоты классификации в ущерб

ее точности. Принадлежность к той или иной расе можно определить с одного

взгляда. Оценить уровень нравственного и умственного развития гораздо

сложнее, и никакой связи между этими свойствами личности нет. Что же

касается классификации по уровню развития интеллекта, здоровья, нравственных

качеств, то, хотя мы не можем измерить их непосредственно, но мы можем

видеть результаты проявления этих качеств. Действия человека гораздо

красноречивее говорят о его свойствах, чем его внешность. "По делам узнаете

их". Вопрос не в том, классифицировать или не классифицировать, а в том,

насколько та или иная классификация целесообразна. Представьте себе, что,

изучая народы, мы будем игнорировать их расовую принадлежность. Представьте

себе, что, принимая решение о виновности или невиновности человека, мы будем

исходить единственно из соображений его национальности и цвета кожи.

Но одно дело -- уровень развития тех или иных качеств конкретного

человека, и несколько другое -- качества того или иного народа, государства.

В любом государстве есть некий средний уровень образования населения,

средний уровень здоровья...Основная масса населения в той или иной мере

этому среднему уровню соответствует. Чем больше отклонения от этого уровня,

тем меньше людей это отклонение имеющих. Например, высокий уровень

образования имеют немногие люди. Этот уровень различен для разных стран и

народов. Человек, который слывет очень образованным в собственной стране,

может оказаться не слишком образованным в соседней. Качества людей,

составляющих государство, материализуются в виде промышленного, научного,

военного потенциалов, уровней преступности, смертности, заболеваемости,

продолжительности жизни, дохода и т. д.

Еще одно возражение, которое может возникнуть у читателя: хорошо,

общество порой карает тех, кто отличается от основной массы в лучшую сторону

(хотя, что же тут хорошего?). Но почему же общество бывает несправедливо и

по отношению к самым обычным гражданам? Имеются в виду не судебные ошибки,

от которых не избавлена самая совершенная правоохранительная система, а

факты прямого использования правоохранительных органов в чьих-то интересах,

например, когда следователи сажают невинного просто потому, что им надо

кого-то посадить. Дело в том, что те, кто сажает, судит, карает, -- это

такие же граждане, как и те, которых судят, сажают. Теоретически они должны

бы быть лучше, но, как показывает практика, это не совсем так. Естественно,

что работники правоохранительных органов проходят какой-то отбор. Но те, кто

отбирает, -- такие же люди, как те, которых отбирают. Сказанное -- не

отрицание необходимости отбора вообще, а объяснение его низкой

эффективности.

Как всякая абстракция, предлагаемая схема не учитывает некоторых важных

факторов. Правда, их не учитывает и общество. Во-первых, как уже говорилось,

никакая, самая совершенная система не свободна от ошибок функционирования.

Врач может поставить неправильный диагноз, судья -- вынести слишком суровый

или слишком мягкий приговор, комиссия может ошибиться в оценке квалификации

работника. Таким образом, человек может получить неадекватно большую или,

наоборот, маленькую свободу. Во-вторых, сама система сортировки может быть

инструментом в руках заинтересованных лиц с теми же самыми последствиями,

поскольку человек, отнесенный к той или иной элите, по достоинству или нет,

получает доступ к связанным с этим благам.

Отсечем часть кривой левее жирной пунктирной линии (рис. 6).

Рисунок 6

У внимательного читателя может возникнуть вопрос: по какому праву автор

отбрасывает весьма значительную часть общества -- преступников, инвалидов,

детей, больных? Это не автор, это общество их отбрасывает. Те люди, которые

оказались в отсеченной части кривой, -- это резерв системы и ее будущее

(дети); элементы системы, которые после реабилитации снова станут

полноценными (больные); неполноценные элементы (инвалиды); криминальные

элементы, часть которых после заключения вернется к обычной жизни, часть --

к преступной деятельности, а та часть, что совершила особо тяжкие

преступления, будет уничтожена. То есть это та часть населения, которая по

тем или иным причинам в настоящее время не приносит пользы обществу.

Аппроксимируем оставшуюся часть кривой горизонтальными прямыми (рис.

7).

Рисунок 7

Повернем получившуюся ступенчатую линию на 90 градусов против часовой

стрелки, а чтобы получившаяся фигура приобрела привычный вид, дорисуем с

правой стороны зеркальное отражение ступенчатой линии. В результате

получилась пирамида власти (рис. 8). Разумеется, реальная пирамида имеет

больше ступеней.

Рисунок 8

То есть иерархическая структура общества, в конечном счете, является

технически целесообразной. Во главе каждой из сфер жизни -- науки,

здравоохранения, обороны -- лучшие представители общества, которые

определяют развитие подчиненной им области. Во главе общества в целом --

лучшие из лучших, которые определяют развитие общества в целом.

В теории все стройно и красиво. Почему же практика выглядит не так

привлекательно? Потому что система отбора кадров для элиты и система

отбраковки некачественных элементов порой руководствуются в отборе

неадекватными критериями, например, идеологическими, национальными,

родственными. В годы Советской власти руководителей отбирали по принципу

"преданности делу революции", а неприятие революции рассматривалось как

признак низкого качества с соответствующими последствиями. В фашистской

Германии арийское происхождение рассматривалось как признак высокого

качества, дававший право попасть в элиту общества, а любое иное

происхождение -- как признак неполноценности, оправдывавший любое

притеснение и уничтожение таких людей.