Откуда берется добро и зло в душе ребенка?

Душа не «Я», не весь мой внутренний мир, существуют еще ум, память, способ­ности - это другое. О душе говорят отстраненно, как о живом существе: одно дело - «мне больно», другое - «душа болит». Душа болит, душа жаждет, хо­чет, страдает, не принимает, тоскует, радуется... Не я радуюсь - душа во мне радуется. И что-то она таинственное в человеке: куда-то рвется моя душа, в глу­бине души, из самой глубины души. И что-то своевольное, что-то такое, что нельзя при неволить. И что-то искрен­нее, не обманное, выражающее суть че­ловека: душевно вам предан, от всей ду­ши желаю вам...

Самое дорогое, таинственное, без­донное, своевольное, искреннее, непро­дажное - какими прекрасными каче­ствами наделена в нашем общем созна­нии человеческая душа!

Вслушаемся в ряд выражений: всей душой желаю; всей душой чувствую; всей душой люблю; всей душой надеюсь; всей душой благодарен, ненавижу, стра­даю, радуюсь, печалюсь, стремлюсь, ве­рю... Но нельзя сказать: «всей душой думаю». Люблю всей душой, то есть вся моя душа - любовь. И вся моя ду­ша - надежда, ненависть, вера, бла­годарность, радость.

Душа, если вслушаться в нашу речь,- это соединение всех желаний, чувств, стремлений, печалей и радостей человека.

Быть может (и даже наверняка это произойдет!), такое понимание разоча­рует своей не поэтичностью, ну что это -­ соединение желаний и чувств? Но ведь не автор так считает, не в словарях так написано - мы все вместе так думаем, это в языке закреплено. Если кто-нибудь вслед за психологами хочет говорить «эмоционально-волевая сфера» - ну что же, пожалуйста...

Соединенные вместе, желания и чув­ства получают новые свойства, а имен­но свойства души, так что мы говоримо чистоте души, о красоте ее или низо­сти. Это чрезвычайно важно для воспи­тания -- что душа понимается как цель­ное: душа болит, жаждет, хочет, страда­ет, принимает, радуется. У нее свои, ха­рактерные ей свойства: в чистой душе не появится низкое желание, в низкой ду­шонке редко благородное чувство. Цель­ность души, устанавливаемая из опы­та народом-педагогом, народом-психо­логом, как раз и делает невозможным воспитывать по модели «сад-огород» - ­прививать какое-то одно чувство или же­лание в отдельности. Душа - соедине­ние желаний и чувств, но каждое жела­ние и чувство в отдельности зависит от всего набора в целом, и воспитывать можно только всю душу в целом.

Мама беспокоится: что делать? Сын растет жадным, никогда ни с кем не по­делится, отнимает игрушки у других детей. Но ничего с этой жадностью не сделаешь. Если мальчик и в остальном плох, то не с жадностью надо бороться, она лишь симптом; если же растет доб­рая душа, то ничего страшного, станет старше и не будет жадничать.

Оттого душа - самое дорогое, что с рождения, еще до ума, образуется она в человеке в виде первых его жела­ний и чувств. Оттого и таинственное, что человек не знает, как появляются в нем желания и чувства, они возникают по­мимо его воли. Он может дать им сво­боду или подавить их, но искоренить их трудно. Не принудишь любить, не заставишь верить или страдать - свое­вольна душа! Мысль бывает чужой или ложной, а чувство всегда свое, даже если оно возникло под чьим-то влиянием, и оно всегда реально; оттого душа ­искренность.

Чувствовать я научился раньше, чем мыслить, говорил Руссо и добавлял, что так бывает со всеми людьми. Душа че­ловеческая складывается в те первые не­дели, месяцы, годы жизни, когда ум еще не разбит, а память не включилась.

Вспомним себя с самых первых лет, войдем усилием памяти так далеко, как сможем, и каждый обнаружит, что он и тогда был примерно тот же чело­век, что и сегодня. Не оттого первые три или пять лет важны в жизни челове­ка, что он получает в это время сколько-­то процентов всей информации, хватит нам все мерить информацией, а оттого, что в эти годы из простых желаний и чувств складывается самое важное и са­мое ценное, что потом будет определять всю жизнь человека: складывается его душа. Всякое новое чувство после пер­вых лет удивляет нас именно своей но­визной, но много ли их, этих новых чувств? Почти все они известны с ранне­го детства.

Мы видим, что наш маленький ре­беночек еще ничего не понимает, мы обращаемся с ним бесцеремонно, мы спорим о режиме, мы шлепаем его, ес­ли он капризничает; ребенок для нас еще как матрешка. Но вот он подрос, начи­нает понимать нас, и мы торжествен­но приступаем к воспитанию - в тот самый момент приступаем, когда оно закончено! Если ребенок понимает нас, значит, душа его сложилась: человече­ский мозг, в отличие от машинного, без души работать не может. Мысли, писал л. С. Выготский, рождаются не от других мыслей, а в эмоционально-во­левой сфере. Разум, память включаются лишь тогда, когда заканчивается рабо­та над фундаментом психики, над ду­шой, и тут являемся мы «воспитате­ли», и начинаем бороться с недостатка­ми, корчевать их и прививать полезные качества, не имея ни малейшего пред­ставления о том, как это делается, и не подозревая, что поезд ушел и что те са­мые недостатки, с которыми мы всю жизнь будем теперь самозабвенно бо­роться, мы сами в душу ребенка и внед­рили.