3. Выдержки из сборника документов: Россия антибольшевистская: Из белогвардейских и эмигрантских архивов. М., 1995.

А.С. Лукомский – А.И. Деникину. Письмо от 7 / 20 марта 1920 г. (А.С. Лукомский – в сентябре-декабре 1919 г. – председатель Особого совещания, до начала марта 1920 г. возглавлял «правительство при главнокомандующем ВСЮР»).

С. 277. Вы считали, что Вы не можете дать никаких обещаний, которые могли бы связать будущее всероссийское правительство и урезать границы государства Российского в пределах 1914 г. Но для проведения в жизнь этой политики нужна была реальная сила, которую … Вы … переоценивали. Вы не учли того, что, в случае окончательной победы над большевиками и воссоединения сильной России, Ваши обещания не имели бы ровно никакого значения и сильная Россия провела бы в жизнь ту политику, которую она считала бы нужной … и Польша, и Румыния преклонялись бы перед сильной Россией. Конечно, Вас, как руководителя, можно было бы в будущем обвинить в том, что Вы не вели «великодержавной» политики, но что это по сравнению с тем, чего Вы могли достигнуть, воссоздав сильную Россию.

Н.И. Астров – А.И. Деникину. Письмо от 18 октября 1924 г. (Н.И. Астров – член Особого совещания при Главкоме ВСЮР).

С. 304. Почему им [лимитрофам] удалось образоваться и не быть раздавленными большевиками … Строительство «барьера» со стороны Антанты было тому одной из главных причин. А главнейшей, может быть, было то, что белое движение с Востока и Юга поглощало внимание большевиков, которые должны были отвлечь все силы на борьбу со своими главными врагами … Образование лимитрофов, как барьер от сов[етской] России, – одно из действий Союзников по отношению к России в системе противоречивых и исключающих друг друга действий … Современные рецепты федеративного устройства России ТОГДА не имели для себя реальной почвы … Федерация в лучшем случае могла бы защищаться … в ее задачи никогда не мог бы войти поход на Москву и восстановление России. Эта последняя цель была антагонистична самой идее новообразований. Отсюда двойное отношение к Добровольческой Армии. Ее зовут … когда нужно … спасаться от большевиков. Ее объявляют враждебной себе, как только непосредственная опасность от вторжения большевиков минует … Цели Добровольческой армии и самостийников были различны … Великодержавность, прямолинейность, отсутствие гибкости, с одной стороны. Тупая недальновидность, легкомысленное самомнение самостийников … С. 305. – с другой. Негибкость обеих сторон, полное отсутствие взаимного доверия и понимания.

Вопрос: Насколько обоснованы геополитически доводы Лукомского и Астрова?

V. Советско-польская война и начало геополитической трансформации Центральной Европы (1920 – 1921 гг.).

К началу 1920 г. в польском общественном сознании окрепло убеждение, что Польша может обрести былое могущество и стать влиятельным государством Центральной Европы, способным противостоять Германии и России, при условии включения в ее состав значительных территорий на востоке. Экспансионистские устремления польских лидеров подогревала неясность с определением границ Польши державами Антанты. Поэтому планы Пилсудского с одобрением восприняло большинство поляков. Автор пособия, работая в варшавском Архиве современной документации, нашел письмо предпринимателя А. Полишкевича, поступившее 10 января 1920 г. в польское Министерство промышленности и торговли и отложившееся в материалах канцелярии Пилсудского. Полишкевич обосновал захват земель «между Днестром и Бугом с выходом к Черному морю», «соглашение с Румынией о придании международного статуса Днестру и строительстве в его устье порта, соединенного с Польшей железной дорогой». Он считал, что «Польша заняла бы такое положение в отношении восточноевропейских государств, какое сейчас в отношении Польши занимают западноевропейские государства»³⁴.

Руководство Советской России заняло на рубеже 1919 – 1920 гг. позицию максимальных территориальных уступок Польше в обмен на мирный договор. В декабре 1919 г. и январе 1920 г. Совнарком РСФСР выступил за возобновление советско-польских переговоров, предложив полякам, по словам Ленина, «всю Белоруссию и порядочный кусок Украины»³⁵. Но эти предложения Польша отвергла, поскольку Пилсудский готовился после разгрома Деникина большевиками к захвату Украины. Оценивая же замыслы Москвы, необходим объективный анализ положения в России. Незавершенность Гражданской войны, усталость Красной Армии, ужасное состояние фронтовых тылов, хозяйственная разруха не оставляли места стратегическим наступательным планам Советской России в отношении Польши. Только в апреле 1920 г. политическое и военное руководство Советской России отказалось от надежд на разрешение конфликта ценой территориальных уступок и приняло решение о подготовке к активным военным действиям против Польши, но планов похода Красной Армии на Варшаву в то время не разрабатывали. Будущее военное противостояние трактовалось скорее как противодействие необоснованным притязаниям поляков на ряд исконно российских земель.

25 апреля 1920 г. польские войска начали наступление на Украине. Командование над бывшими войсками Деникина принял на себя генерал П.Н. Врангель, пытавшийся договориться с Пилсудским о совместной борьбе с большевиками. Используя отвлечение сил Красной Армии на польский фронт, армия Врангеля овладела в июне Северной Таврией, но, по словам Ллойд Джорджа, это «наступление предпринято вопреки … советам великобританского правительства, которое поэтому отныне не несет никакой ответственности за Врангеля»³⁶. Однако Ленин, Троцкий, Сталин оценили наступление Польши и Врангеля как начало III похода Антанты³⁷.

В итоге советского контрнаступления к июлю военно-политическое положение Польши ухудшилось: она обратилась с просьбой о посредничестве для заключения мирного договора с Советской Россией к участникам конференции в Спа (заседание Верховного совета Антанты, 5-16 июля 1920 г.). В ходе конференции английские и некоторые французские дипломаты выступили за этнические польские границы. Ллойд Джордж заявил, что «ничего нельзя будет сделать, если Польша не покончит … со своей империалистической и аннексионистской политикой» и высказался против включения в ее состав Восточной Галиции. Польша 10 июля обещала Англии и Франции подписать перемирие с Советской Россией на условиях признания своей восточной границей рекомендованную Верховным советом Антанты в декабре 1919 г. этническую линию, восточнее которой остановилась бы Красная Армия; демаркационная линия в Восточной Галиции совпала бы с положением фронтов на момент договоренности в Спа. Соглашение предусматривало созыв конференции в Лондоне с участием заинтересованных стран, обязывало Польшу принять решения Верховного совета о Литве, Восточной Галиции, Тешинской Силезии, Вольном городе Данциге; указывало, что если Польша примет все условия держав, то Великобритания предложит Советской России прекратить наступление, а в случае отказа последней от перемирия, Запад окажет Польше военную помощь³⁸.

В направленной в Кремль 11 июля от имени Антанты ноте за подписью Керзона Москве предложили заключить перемирие с Варшавой и прекратить наступление Красной Армии на этнической линии, с тех пор именуемой линией Керзона. Помимо согласованных с поляками уступок с их стороны, Керзон предлагал Совнаркому подписать перемирие с Врангелем, а сражающимся в Восточной Галиции армиям остановиться на линии фронта в момент подписания перемирия, что фактически поощряло советское наступление на Львов. Лидеры большевиков начали дискуссию по поводу ноты Керзона. Ленин оценил условия Антанты как «сплошное жульничество ради аннексии Крыма» и просил Сталина распорядиться «о бешеном усилении наступления». Сталин отвечал Ленину: «поляки переживают развал», Керзон старается их спасти «предложением о перемирии … чем тверже будем вести себя, тем лучше будет и для России, и для международной революции»³⁹. Мнение политиков разделял командующий ЗФ М.Н. Тухачевский, но главком С.С. Каменев сомневался в успехе дальнейшего наступления⁴⁰. Принять условия ноты Керзона соглашались Чичерин, Троцкий и его заместитель в РВСР Э.М. Склянский. Руководители РВСР полагали, что с пересечением этнической границы война для Польши станет национальной, поэтому, приняв условия ноты, надо использовать затем разногласия в правящих кругах держав Антанты и Германии в интересах Советских республик⁴¹.

Ленин дал телеграмму члену РВС Западного фронта И.С. Уншлихту, спрашивая о «возможности советского переворота в Польше» с установлением ее восточных границ согласно этническому принципу. Уншлихт сообщил 15 июля о возможности «с подходом наших войск» советского переворота в Польше, который облегчит революционный переворот в Германии⁴². В итоге советские лидеры отказались от посредничества Великобритании под предлогом ее вмешательства во внутренние дела России. Хотя, выступая в сентябре на IX конференции РКП (б), Ленин признал возможность ошибки в ответе на ноту Керзона и назвал аргументы в пользу согласия на предложения Антанты. Переоценив свои силы, Кремль во второй половине июля перевел сравнительно реальную идею установления советской власти в Польше в задачу “освобождения” Центральной Европы. Ленин 23 июля в телеграмме Сталину предлагал «советизировать Венгрию, а может быть также Чехию и Румынию». Сталин 24 июля в ответной телеграмме Ленину ставил «вопрос об организации восстания» в Венгрии и Чехии⁴³. Но конкретные решения лидерами большевиков о “советизации” названных стран не принимались.

Не исключено, что победа Красной Армии в советско-польской войне могла изменить геополитическую ситуацию на востоке Центральной Европы, что имело бы далеко идущие последствия для стран региона и европейской системы международных отношений. Особую опасность для Польши представлял возможный союз Советской России и Германии, правящие круги которой планируемое Польшей нападение на Советские республики надеялись использовать для ревизии Версальского договора. Но, по словам Чичерина, германские правящие круги не использовали конъюнктуру «нашей борьбы с Польшей»⁴⁴. Они оказались правы, выжидая развития событий. Несомненно, соответствовавшие настроениям части правящих кругов и населения Германии, приготовления к войне с Польшей были, но конкретные решения о вмешательстве в советско-польскую войну не принимались. Что касается возможных действий держав Антанты в случае победы Советской России над Польшей, то напомним о размахе движения “Руки прочь от Советской России!”, развернувшегося июле-августе в западных странах. Это движение заставило Антанту отказаться от прямого вмешательства в войну на стороне Польши.

Возможно также, что в случае военной победы большевиков и установления в Польше Советской власти, ею сформированное правительство могло вернуть часть бывших восточных немецких земель Германии в обмен на предоставление Польскому государству финансовой и экономической помощи, различных льгот и уступок. Данная версия представляет виртуальный сценарий развития событий, но при наличии серьезной документальной базы может быть подвергнута критическому анализу. Вопрос о переходе Красной Армией западных рубежей Польши также остается предметом дискуссии, если судить не по пропагандистской риторике, а по действительным намерениям большевиков. В октябре 1920 г. Ленин отметил: «Я против того, чтобы говорить о нашей будущей (или возможной) помощи немцам через Польшу»⁴⁵.

После отступления Красной Армии Польша пыталась усилить свое присутствие в регионе.

Пилсудский, в случае неудачи планируемой польско-литовской унии, заранее подготовил аннексию Виленщины, осуществленную “мятежными” войсками генерала Л. Желиговского 9 октября. Но 12 октября Польша подписала прелиминарный мирный договор с РСФСР, хотя в ходе переговоров об окончательных условиях мирного договора стремилась к новым территориальным приобретениям. Рижский мирный договор от 18 марта 1921 г. означал осуществление на практике унитарной концепции эндеков и провал федералистских планов Пилсудского, выступавшего за создание буферных марионеточных государств на восточных польских рубежах. Для советских республик самой беспокойной стала граница с Польшей. Оценивая состояние советско-польского пограничья, следует выделить аморфность его рубежей, обусловленную низкой плотностью проживавшего там населения и отсутствием четкого разграничения этнических и конфессиональных групп. Проблему большевики унаследовали от Российской империи, территориально-государственное размежевание 1918 – 1921 гг. ее усугубило.

Антанта стремилась сохранить напряженность в германо-польских и советско-польских отношениях, чтобы оставить в своих руках рычаги давления на страны востока Центральной Европы. Но после подписания Рижского мира начался постепенный переход большевиков к защите интересов России путем сближения с Германией, что стало крупнейшим провалом версальских миротворцев. Влияние среди большевиков сторонников реальной политики, видевших в Германии союзника России, возрастало, но противоречивый характер советско-германских отношений сохранялся, поскольку идею мировой революцию сдавать в архив не торопились. Осуществленный Х съездом РКП (б) переход к новой экономической политике привел к определенному повороту во внешней политике Москвы: ее целью стала не сама мировая революция, а подготовка к ней.

Выдержки из источников.