Глава 5. Психотерапевтические сказки

Его ритму подчинялись движения танцовщицы, а у самого под-

ножия водопада, сливаясь с мраком, чернела каменная фигу-

ра сидящего старика. То был сам Маг, вперивший неподвиж-

ный взор в беснующуюся стихию. Волны тянулись к нему и ли-

зали его руки и ноги, словно моля благословить их бесконеч-

ный путь.

О, сколько лет миновало с тех пор, как Маг впервые ступил

на узкие улочки небольшого города, затерявшегося на самой

окраине этой страны, забытой Небом и проклятой людьми...

Здесь, среди суровых скал и молчаливых озер, лишь изгнанни-

ки да потерявшие все надежды могли обрести забвение своих

печалей. Для тех же, кто не мог утешиться, этот берег был по-

следним пристанищем в их скорбной жизни.

Мрачная слава земли, где легко умирать, окружала этот край.

И в самом деле, среди вечных сумерек, царивших на склонах

скалистых гор, редкие проблески солнечных дней не рассеива-

ли, а лишь сгущали чувство обреченности. Жизнь словно оста-

навливалась и медленно истаивала вместе с бледным сиянием

морского залива, который глубокими лагунами прильнул к зем-

ле, чтобы заключить ее в свои смертельно ласковые объятия.

Его призрачная красота под низко нависшими облаками таила

в себе обещание великого покоя, и не проходило дня, чтобы кто-

либо из усталых от жизни путников, добыв утлый рыбачий чел-

нок, не отплыл к туманному горизонту. В серых облачных одеж-

дах, завороженная молчанием, тихо катилась по жемчужному

царству человеческая жизнь к своему концу. Перламутровые

волны баюкали лодку с гребцом, пока он не засыпал непробуд-

ным сном вечности. И лишь бесчисленные глыбы камней, то

выступающих над водой, то рассыпанных на пологом берегу, ос-

тавались немыми памятниками ушедшим. Море принимало всех,

но не было случая, чтобы оно хоть раз вернуло на берег пловца

или его останки.

Те же, кто выбирал жизнь и становился обитателем этого

угрюмого края, постепенно исполнялись какой-то дремучей

силы, царствующей над мощными стволами деревьев, тяжелы-

ми громадами скал, тоскливой жутью морского простора.

И когда зимний гнет или весенние разливы переполняли меру

их терпения, люди сбрасывали с себя чары земли. В диком раз-

гуле их страстей, в слепом безумии, окрашивающем их весе-

лье, они теряли человеческий облик и становились одержимы-

ми духами стихий. Нежданные бури проносились над землей,

ломая лес и расплескивая озера, молнии сверкали среди ясно-

181

Практикум по сказкотерапии

го дня, со страшным сухим треском вдруг рассыпались непри-

ступные скалы. И тогда тщетно пытливый взгляд искал причины

в природе - источник этого возмущения рождался в замкнутых

жилищах людей, которые скрывались за узкими бойничными

окнами и дверьми, окованными железом.

Такова была эта страна, куда однажды судьба занесла Мага.

В ту пору его еще знали под именем Мунгра, никто не ведал о

его силах и он мало чем отличался от остальных... Одинокий

среди одиноких. Глухая молва вещала о том, что он попал в эти

края, разыскивая свою исчезнувшую невесту. В апогее любви,

на вершине чувств, встречаются пропасти столь же глубокие,

что и при утратах. Видно, испытание счастьем не вынесла душа

Тулли, как звали возлюбленную Мага. Она бежала от него в день,

когда их судьбы должны были соединиться. Следы ее вели в

страну Похьеллы и обрывались у одного из водопадов. Долго

Мунгр тосковал у его безответных потоков, потом вдруг успоко-

ился, вернувшись в город, приобрел на окраине заброшенный

дом и стал в нем жить.

А еще через какое-то время среди людей поползли слухи о

волшебном платье, появившемся в жилище Мунгра. Никто из

видевших его не мог забыть о нем. Казалось немыслимым, что-

бы его могли создать человеческие руки, не говоря о том, что

придумать его было не под силу самой богатой фантазии. Спле-

тенное из бисера и стекляруса, полупрозрачное, с переливаю-

щимися узорами цветов, оно являло собой платье-волну из ты-

сячи застывших брызг, встречающих лучи света радужным сия-

нием. Надетое на фигуру, оно напоминало стеклянную чешую,

которая при каждом шаге вызванивала тончайшие мелодии, и в

такт им в складках платья рождались маленькие темные омуты,

осененные бледным мерцанием водовороты, от которых, как

круги на воде, расходились вспененные отблески волн. Одна за

другой катились, дрожали, падали с подола неиссякающие кап-

ли и струи света. Платье постоянно дышало, текло и пело. Но

удивительнее всего, что оно в самом деле было живым и вопло-

щало в себе какое-то свое, особое существование. Всякая жен-

щина, надевшая его, приобщалась к его волшебной красоте, и,

казалось, не было ей равных ни на земле, ни в озаренных меч-

тою небесах. Однако, увы, упоение и восторг новоявленной кра-

савицы порой скрывали от нее грустную истину, а она состояла

в том, что, сказочно преобразив тело, платье обнажало ее душу.

И тайны, хранившиеся в глубинах сердца, вдруг поднимались

на поверхность. Тщеславные становились неотразимы, но

182