5. Потребность в знании и страх познания

Страх знания -- бегство от знания -- болевые точки и опасности знания

С нашей точки зрения, из всех открытий Фрейда самым замечательным

является то, что причиной многих психологических заболеваний является боязнь

человека познать самого себя -- понять свои эмоции, импульсы, воспоминания,

способности, потенциальные возможности, свое назначение. Мы обнаружили, что

страх познать самого себя зачастую является изоморфным и параллельным страху

перед внешним миром. То есть суть внутренних и внешних проблем одна и та же,

и они связаны между собой. Поэтому мы и говорим о страхе познания вообще, не

делая особой разницы между страхом перед внешним миром и страхом перед миром

внутренним.

В принципе, такого рода страх является защитной реакцией, в том смысле,

что он оберегает нашу веру в себя, самоуважение и самолюбие. Мы склонны

бояться любого знания, которое могло бы заставить нас презирать самих себя,

породить в нас комплекс неполноценности или же вызвать у нас чувство

собственной слабости, бесполезности, греховности и постыдности наших

побуждений. С помощью этого и подобных защитных приемов мы оберегаем свое

идеальное представление о себе. В сущности, это техника ухода от осознания

неприятных или опасных истин. В психотерапии маневры, посредством которых мы

уходим от осознания болезненных истин и отражаем попытки терапевта помочь

нам увидеть истину, называются "резистенцией", или сопротивлением. Любой

прием терапевта так или иначе направлен на то, чтобы выявить истину и помочь

пациенту обрести силы вынести эту истину. ("Быть полностью честным с самим

собой -- это самое

Развитие и мотивация 91

лучшее, что может сделать человеческое существо" Фрейд.)

Но есть и другие истины, которые мы тоже склонны об ходить стороной. Мы

не только цепляемся за нашу психопатологию, но также склонны избегать

развития нашей личности, потому что оно может принести с собой другого рода

страхи и ощущения собственной слабости и неадекватности (31). Вот мы и

обращаемся к другому типу сопротивления, отрицая наличие нашей лучшей

стороны, наших талантов, благородных импульсов, нашего потен циала и

творческих способностей. Короче говоря, это борьба с собственным величием,

"боязнь высоты"

Здесь невольно вспоминается, что наш миф об Адаме и Еве, с его Древом

Познания, к плодам которого нельзя прикасаться, имеет аналоги во многих

других культурах, где абсолютное знание также считается прерогативой богов.

В большинстве религий прослеживается аспект анти-интеллектуализма (наряду со

многими другими аспектами, конечно), тенденция предпочитать веру знанию или

убеждение, что "определенные" формы знания слишком опасны, чтобы каждый мог

совать в них свой нос, а потому доступ к ним должен быть запрещен или открыт

только очень немногим избранным. В большинстве культур, "революционеры",

которые бросали вызов богам и пытались добраться до их секретов,

подвергались суровому наказанию (Адам и Ева, Прометей и Эдип), что должно

было отучить всех остальных от попыток стать вровень с богами.

Если выражаться предельно сжато, нас завораживает и пугает именно наше

богоподобие, мы не знаем, что с этим делать, мы и стремимся к нему, и бежим

от него. Один из аспектов человеческой судьбы заключается в том, что мы

одновременно и черви земные, и боги (178). Каждый из наших великих творцов,

наших богоподобных людей, говорил об известной отваге, необходимой одиночке

в момент творения, утверждения чего-то нового (противоречащего старому). Это

-- дерзновение, способность "выйти из строя", когда все стоят на месте,

вызов. Присутствие страха вполне понятно, но чтобы творение стало возмож