«Из огня, да в полымя»

Переход к экзамену по истории и философии науки уже вызвал сомнения в печати. В частности, истории каждой науки должны обучать ее представители. Обычно это требует специализации педагогов данной науки. Экономисты давно обучают студентов истории экономических учений. Имея такой опыт, утверждаю, что не следует все это связывать с изучением и сдачей экзамена по философии науки. Такое объединение двух учебных дисциплин приведет к педагогической профанации. Главным же, при этом, следует считать другой аспект проблемы. Что должна представлять собой «философия науки»? Науки начинаются темой «предмет и метод», в которой называют используемые методы. Некоторые науки раскрывают специфику их методологии специальными пособиями. На Западе функцию таких учебных дисциплин называют «частнонаучными эпистемологиями». Их разрабатывают представители наук и философы им не нужны в этом деле. В таком случае за философией остается функция – разработка общенаучного, универсального основания всех наук (на Западе её называют общенаучной или универсальной эпистемологией, т.е. наукой о науке). И такая универсальная эпистемология, несомненно, нужна всем наукам, и ей надо обучать аспирантов всех наук. В связи с этим, возникает два вопроса – могут ли философы ее разработать и как соотносится философия вообще и философия науки?

Наука ли философия?

Цикличность мнений по вопросу о соотнесении философии и науки колеблется между крайностями - сведением философии к науке и её противопоставлением науке. Сейчас главной можно считать позицию тех философов, которые отрицают научность философии. В связи с этим возникает сакраментальный вопрос – могут ли объяснить феномен науки те, кто не являются ее представителями?

Науку, как социальный феномен, исследуют представители всех её сфер. Причастны к этому и философы, но в очень малой мере. В этих условиях антинаучно закрепление за философами монополии на истину при познании науки. Поручение философам решение проблемы, которую они породили, приведет только к её углублению. Философы вряд ли преодолеют психологический барьер неприятия новой для них (а для общества – старой) парадоксальной парадигмы философии.

Очень малая доля философов специально исследует природу науки и является компетентным в этом вопросе, но все философы претендуют на ведение философских занятий, даже будучи некомпетентными. Возможен ли диалог с философом, который, скажем, вчера окончил философский факультет и пытается сегодня мне доказать свое монопольное право учить меня, «приехавшего уже с ярмарки научных исследований», науке? Имеет ли основание философ, всю жизнь специализирующийся на философии как этике, эстетике, социологии и т.п., помочь мне, экономисту, специализирующемуся всю жизнь на науковедении, как универсальном основании науки, поднять качество теоретического объяснения экономики? Его претензии естественны - отстаивание своего монопольного права на истинность своего подхода… Но ничто не изменит и моего мнения, выстраданного в течение жизни. Наши отношения, в лучшем случае, могут быть только нейтральными – меня не интересует содержание вашего труда, но и вы не мешайте мне делать мое дело…