Дело митрополита Сергия. Документ 44

96 Отклик православных епископов, заключенных в Соловках, на декларацию Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и Временного Патриаршего Синода от 16(29) июля 1927 года (27.9.19x7)

1. Мы одобряем самый факт обращения Высшего Церков­ного учреждения к Правительству с заверением о лояльности Церкви по отношению к Советской власти во всем, что касается гражданского законодательства и управления. Подобные заве­рения, неоднократно высказанные Церковью в лице почившего Патриарха Тихона, не рассеяли подозрительного отношения к Ней правительства; поэтому повторение таких заверений нам представляется целесообразным.

2. Мы вполне искренно принимаем чисто политическую часть послания, а именно:

а/ Мы полагаем, что клир и прочие церковные деятели обязаны подчиняться всем законам и правительственным рас­поряжениям, касающимся гражданского благоустройства госу­дарства.

б/ Мы полагаем, что тем более они не должны принимать никакого, ни прямого, ни косвенного, ни тайного, ни явного, участия в заговорах и организациях, имеющих целью ниспро­вержение существующего порядка и формы правления.

в/ Мы считаем совершенно недопустимым обращение Цер­кви к иноземным правительствам с целью подвигнуть их к вооруженному вмешательству во внутренние дела Союза для политического переворота в нашей стране.

г/ Вполне искренно принимая закон, устраняющий служите­лей культа от политической деятельности, мы полагам, что священнослужитель, как в своей открытой церковно-общественной деятельности, так и в интимной области пастырского воз­действия на совесть верующих, не должен ни одобрять, ни порицать действий Правительства.

3. Но мы не можем принять и одобрить послание в его целом, по следующим соображениям:

а/ В абзаце 7-м мысль о подчинении Церкви гражданским установлениям выражена в такой категорической и безогово­рочной форме, которая легко может быть понята в смысле полного сплетения Церкви и государства...

б/ Послание приносит Правительству "всенародную благо­дарность за внимание к духовным нуждам православного насе­ления". Такого рода выражение благодарности в устах Главы Русской Православной Церкви не может быть искренним и потому не отвечает достоинству Церкви...

в/ Послание Патриархии без всяких оговорок принимает официальную версию и всю вину в прискорбных столкновениях между Церковью и государством возлагает на Церковь...

г/ Послание угрожает исключением из клира Московской Патриархии священнослужителям, ушедшим с эмигрантами, за их политическую деятельность, т. е. налагает церковное нака­зание за политические выступления, что противоречит поста­новлению Всероссийского Собора 1917–1918 гг. от 3 (16) августа 1918 года, разъяснившему всю каноническую недопу­стимость подобных кар и реабилитировавшему всех лиц, ли­шенных сана за политические преступления в прошедшем (Ар­сений Мациевич, священник Григорий Петров).

4. Наконец, мы находим послание Патриаршего Синода неполным, недоговоренным, а потому недостаточным...

Соловки. 1927г., 14 (27) сентября⁷⁹.

Собрание Губонина

6. Церковные схизмы после смерти Патриарха Тихона

В своем завещании от 5.12.1925 года Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий Петр (Полян­ский, 1862–1936) указал, что в случае его кончины его права и обязанности до законного выбора нового Патриарха Собором должны взять на себя митрополит Казанский Кирилл (Смирнов, 1863–1941) или митрополит Ярослав­ский Агафангел (Преображенский, 1854–1928). В случае невозможности тому и другому принять эту должность, передать ее митрополиту Новгородскому Арсению (Стадницкому, 1862–1936) или митрополиту Нижегородскому Сергию (Страгородскому, 1867–1944). Очень скоро арест и ссылка митрополита Петра (Полянского) заставили принимать решение. Однако все названные Патриаршими Местоблюстителями иерархи, за исключением названного в последнюю очередь митрополита Сергия Нижегородского, также были лишены возможности вступления в эту должность. Когда митрополит Сергий, будучи в должности Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, попытался создать центральное церковное управление (Временный Патриарший Синод), возникла оппозиция во главе с Екатеринбургским архиепископом Григорием (Яцковским, 1866–1932), который отрицал каноничность должности Заместителя Местоблюстителя Патриаршего Престола и назначения на нее митрополита Сергия (Страгородского). Поэтому сторонники архиепископа Григория (Яцковского) – так называемые "григорьевцы" – основали собственное церковное управление – Временный Высший Церковный Совет (ВВЦС) (22.12.1925). Формально было объяснено, что поскольку Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский) жив, его завещание от 5.12.1925 недействительно, так как оно вступает в силу только в случае его смерти. В ВВЦС исходили из того, что пока Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Петр не допускается до своей должности, коллегиальным органом церковного управления является сам ВВЦС, который и должен управлять церковной жизнью. Нарушения видели со стороны митрополита Сергия, который, в отсутствие Патриаршего Местоблюстителя, признавал за собой все местоблюстительские права. Указывалось, что он лишь временный заместитель для текущих дел (Док. 97–101). ВВЦС с подозрительной легкостью был зарегистрирован Комиссариатом внутренних дел 2.1.1926 года. Митрополит Петр, живя "в исключительных условиях существования" (в Перми и в Тюменской области, а в его посланиях речь шла и о тюрьме в Свердловске), не имел возможности следить за сложным процессом развития церковной жизни. На основании несостоятельной и просто ложной информа­ции, 1.2.1926 года он признал ВВЦС законным церковным органом (Док. 100). Лишь спустя год он полностью пересмотрел свое решение и одобрил действия Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Нижегородско­го Сергия. "Григорьевщина" после 1926 года подошла к концу. И митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), назначенный Патриархом Тихоном первым Патриаршим Местоблюстителем, отделился от митрополита Сергия, потому что тот, являясь лишь Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского), стре­мился якобы стать Первым епископом Русской Церкви. Митрополит Кирилл критиковал создание митрополитом Сергием Временного Патриаршего Синода, нарушавшее постановление Собора 1917-1918 годов о порядке избрания Высшего Церковного Управления. Митрополит Кирилл и его сторонники не хотели признавать распоряжений этого Временного Синода. В основе этих столкновений лежал канонический вопрос: может ли митрополит Сергий, как Заместитель Местоблюстителя, претендовать на права самого Местоблюстителя Патриаршего Престола. "Он (митрополит Сергий) не правомочен назначать себе заместителя с правом, тождественным его местоблюсти-тельским правам" (Док. 108). Митрополит Казанский Кирилл (Смирнов) стал во главе "непоминающих", которые по каноническим причинам протестовали против поминания в ектениях имени митрополита Сергия (Стра­городского), Заместителя Патриаршего Местоблюстителя.

Сторонники митрополита Кирилла поминали в ектениях имя Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского). Назначенный 6.12.1925 Петром (Полянским) Местоблюсти-тедем (Док. 89), митрополит Агафангел (Преображенский) попытался взять церковную власть в свои руки. Вернув­шись из ссылки, он столкнулся с тем, что Патриарший Местоблюститель митрополит Петр, в свою очередь, находится в ссылке, и намеревался вступить в должность Патриаршего Местоблюстителя (24.5.1926). Однако по причине своего преклонного возраста, расшатанных нервов и нежелания ставить под угрозу единство Церкви он 12.6.1926 года отказался от этой должности (Док. 102, 103). И сама Декларация Заместителя Патриаршего Местоблюстителя Митропфгата Сергия от 29.7.1927 года вызвала расколы в Церкви. Некоторые иерархи, возглав­лявшие значительное число пасомых, отошли от митропо­лита Сергия. Его называли "обновленцем", "прислужником советской власти" (потому что советская власть поминалась в ектениях), упрекали его в том, что он шел на компромиссы с государством и, сверх того, по указаниям советской власти перемещал епископов на новые должности, так что реальное окормление паствы было невозможно.

"Ленинградский раскол" был связан с именем митро­полита Ростовского Иосифа (Петровых, 1872–1937). По­следний должен был принять кафедру в Ленинграде, но власти отказали ему в виде на жительство, поэтому митрополит Сергии перевел его в Одессу. Митрополит Иосиф и значительная часть его паствы усмотрели в переводе произвол Заместителя Патриаршего Местоблюсти­теля, и митрополит Иосиф остался в Ленинграде. Митро­полит Сергий отверг разные требования ленинградских викарных епископов: отказаться от принятого политиче­ского курса, положить конец всем перемещениям епископа и так далее. В результате митрополит Иосиф "порвал с Заместителем Патриаршего Местоблюстителя. Два ленин­градских викарных епископов, Димитрий (Любимов, 1857–1938?) Гдовский и Сергий (Дружинин, до 1932?) Копорский, присоединились к нему. В декабре 1927 года бни заявили, что по-прежнему подчинены Патриаршему Местоблюстителю Петру. Ленинградская епархия объявила себя "автокефальной" (Док. 105, 106). В 1928 году произошел раскол в Ярославской епархии, после того как престарелый митрополит Агафангел скончался от второго апоплексиче­ского удара и его викарии, архиепископ Серафим (Самойлович, 1881–1937), архиепископ Варлаам (Ряшенцев, 1878–1942) и епископ Евгений (Кобранов, 1891–1937) стали самостоятельно управлять епархией. Аресты среди их сторонников укрепляли впечатление, что Заместитель Местоблюстителя Патриаршего Престола заодно с больше­виками. Митрополит Иосиф (Петровых) Ростовский (соот­ветственно Ленинградский, соответственно Одесский) при­соединился к ярославскому расколу и основал со своими ленинградскими викарными епископами ядро "иосифлянства" (Док. 107). Тогдашнее положение, характерное неуверенностью, провокациями властей, арестами, лживой информацией, подозрениями, а также и часто оторванным от действительности рвением о чистоте и целостности православной веры, постоянно вызывало новые отщепле­ния, инициированные как отдельными епископами, так и целыми группами, в каждом случае со ссылкой на Декларацию от 29.7.1927 года как причину их отделения от митрополита Сергия. В такой атмосфере брожения, напряжения, недоверия и даже вражды, поведение митро­полита Сергия было достойно восхищения. Можно крити­ковать его политическую линию и особенно его Деклара­цию 1927 года (к которой и архиереи и иереи, заключенные на Соловках, довольно скептически относились – Док. 96),– но то, как митрополит Сергий вникал во все проблемы разных групп, расколов, колеблющихся собрать­ев, сколько сотен посланий и писем он постоянно посылал, чтобы сохранить и воссоздать единство Церкви... – все это позволяет сделать вывод, что митрополит Сергий принес себя в жертву Церкви в период, не дававший поводов для надежды⁸⁰.