Кризисы Российской государственности

в ХVI–XVII вв.

Первый кризис Российской государственности, завершившийся ее развалом, произошел на рубеже ХVI–XVII вв. Этот кризис был вызван не только стихийными бедствиям и голодом, эпидемией чумы – они являлись частыми гостями в истории России. Он стал следствием реформ, опричного террора, длительных и неудачных войн в царствование Ивана Грозного, которые разорили страну и создали конфликтогенную ситуацию в обществе, завершившуюся «великой смутой».

На уровне менталитета русских людей того времени государственная власть перестала соответствовать своему «образу» (умеренно авторитарному идеалу) и не воспринималась уже как главный стержень всей общественной жизни. Государственная власть в России уже не была ни единолично-ответственной, ни авторитетно-сильной, ни справедливо-нравственной.

Другим фактором развала Российской государственности в начале ХVII в. стал кризис национально-государственной идеи, одним из оснований которой являлось провиденциалистское представление о природе государственной власти и «служении государю» как христианско-православном долге.

Осуществляя в 50-60-х гг. реформы в России, Иван Грозный заботился прежде всего об укреплении своей самодержавно-деспотической власти. Попытаясь создать в стране «царство-монастырь» во главе с «царем-игуменом», он внес в эту идею (вырванную из византийского контекста) свою необузданную «дикую» волю, и в конечном счете вышла опричнина.

Ставка на террор, на силу в годы опричнины, явилась симптомом кризиса легитимности государственной власти. Опричнина вместо укрепления самодержавия, на что надеялся царь, расшатала его основы. «Бесоподобные слуги», сознательно уподобляясь силам «кромешной тьмы» (черные одежды, метлы, собачьи головы), совершали зверские массовые погромы и грабежи населения. Первый в истории России царь своей политикой дискредитировал идею помазанника Божьего. Все это сопровождалось моральным разложением, которое «как наводнение разлилось в высших и низших слоях», в чем С.Соловьев, например, усматривал основную причину «Великой смуты» начала XVII века.

В результате царская власть в России оказалась десакрализированной: четкая схема «служения» богу была нарушена, поскольку на русском престоле оказались не «богом избранные» Борис Годунов, Василий Шуйский, не говоря уже о самозванцах. Отсутствие богоизбранности делало их не настоящими государями, а «самовластцами», повиноваться которым было безнравственным.

Вот почему при избрании Михаила Романова на русский престол в документах особо подчеркивалось восстановление богоизбранности царя формулой: «по изволению божию». Наряду с «богоизбранностью» и «наследственностью» в начале ХVII в. появляется и еще один фактор легитимации царской власти: «народоизбранность» («по избранию всех чинов людей»). Все эти три принципа легли в основу сформировавшегося в российском менталитете представления о непосредственной связи народа в целом и каждого подданного в отдельности со своим государем. Эта связь, носившая не столько религиозный, сколько светский характер, обусловила трактовку принципа «служения государю» уже не как христианский долг, а как обязанность перед царем.

Таким образом, деспотический режим, утвердившийся в России в эпоху Ивана Грозного, не пережил своего создателя. Российская государственность династии Романовых требовала новой морали, поэтому «благочестие» царей Михаила, Алексея и Федора резко контрастировало с поведением «Грозного царя». Преемники его, унаследовав необъятную власть, не решились сохранить ее при помощи террора: этот образ политических действий оказался скомпроментированным, против него протестовало нравственное чувство всех слоев российского общества.

Второй кризис Российской государственности, завершившийся реформами Петра I, обнаружился в конце ХVII столетия. Этот кризис был обусловлен в первую очередь делегитимацией государственной власти. Окончательное закрепощение крестьян, усиление мобилизационного характера развития общества, вызванного постоянными войнами России с Речью Посполитой и Швецией, Крымским ханством и Турцией, религиозный раскол создали в стране напряженную социальную ситуацию.

Церковная реформа, которая вводила культовые новшества, впервые проводилась не на основе решения поместного собора, а по личной инициативе патриарха Никона и вначале при поддержке царя Алексея Михайловича. Это наносило удар по соборности церкви, вело к установлению в ней единовластия, претендующего на подчинение государства церкви. Поэтому следствием этой реформы стал церковный раскол, вызвавший, с одной стороны, конфликт между церковью и государством, а с другой, – между государством и значительным социальным слоем старообрядцев.

Проводимая государственной властью внутренняя политика оказалась социально неэффективной. По стране прокатился «бунт Стеньки Разина» как агрессивная охлократическая реакция казачества, крестьянства, городского плебса и старообрядцев на эту политику.

Культурный изоляционизм, порой принимавший откровенно ксенофобские формы по отношению прежде всего к Западу, препятствовал распространению в России достижений науки, техники и образования.

Российская государственность, не предлагая российскому обществу определенного «общего дела», утратила к этому времени и национально-государственную идею.

Кризис Российской государственности в конце XVII в., с одной стороны, сделал, необходимой разработку новой национально-государ­ственной идеи; с другой, – обусловил кардинальное изменение целей и задач внутренней и внешней политики; с третьей, – вызвал трансформацию нормативно-ценностного пространства российского общества и менталитета «безмолвствующего большинства».