Сдвоенные строфы № 177 Ночь перед рождеством

Тихо в комнате моей. Оплывающие свечи. Свет неверный на стене. Но за дверью слышны мне Легкий шорох, чьи-то речи. Кто же там? Входи скорей. Полночь близко – час урочный! Что толочься у дверей? Дверь, неясно проскрипев, Растворилась. Гость полночный Входит молча. Вслед за ним Шасть другой. А за другим Сразу два, и на пороге Пятый. Лица странны: лев, Три свиньи и змей трехрогий Позади, раскрывши зев. Ну и гости! Ждал иных. Говорю им: скиньте хари, Неразумные шуты, И скорей свои хвосты Уберите! Не в ударе Вы сегодня. Видно, злых Нет речей и глупы шутки – Только я-то зол и лих. Зашипели. Сразу злей Стали рожи. Ветер жуткий Дунул вдруг – и свет потух. Но вдали запел петух – Свиньи в дверь, а лев кудлатый За окно, и в печку змей. Что же, бес иль сон проклятый Были в комнате моей?

А.Д. Скалдин, [1916]

№ 178 Из цикла «Гобелены»

Петли у шелковой лестницы Цепко к карнизу прилажены. Скоро ли сдастся маркизу Сердце усталой прелестницы? Лестно ведь, плащ свой разматывая, Глянуть в замочную скважину. Разве желанья не станет Руки лобзать бледно-матовые? Лестно за серой портьерою Сладкое имя Эмилии Робко промолвить украдкою, В звезды счастливые веруя. Только бы вдруг появлениями Граф не нарушил идиллии – Нежно-влюбленные души Тешатся уединениями.

Вс. Курдюмов, 1911

Первое стихотворение написано восьмистишиями сложного строения. Если прочитать первую строфу и остановиться, то покажется, что рифмовка его – аБввБаХа: предпоследняя строка остается без рифм, читательский слух застывает в обманутом напряжении. Но если прочитать второе восьмистишие, то повисшая строка найдет себе в нем рифмующую пару («урочный – полночный»), и рифмовку этих двух восьмистиший можно будет записать:аБввБаГа+дГееЖдЖд. В следующих двух восьмистишиях повторяется точно такая же последовательность рифм. Это значит, что стихотворение написано не просто восьмистишиями, а парами восьмистиший – как бысуперстрофами(№ 175). Такиесдвоенные строфыупотреблялись в русской поэзии сравнительно редко; однако, например, в цикле стихов Блока «Страшный мир» вы можете найти целых два стихотворения, написанных «сдвоенными пятистишиям» (Найдите!)

Постоянное напряжение рифмического ожидания должно подчеркивать то тревожное настроение, которое содержится в стихотворении. Здесь ему еще способствуют ассоциации со стихами Пушкина: во-первых, со сном Татьяны из «Евгения Онегина», а во-вторых (так ли это на ваш слух?), с интонациями «Стихов, написанных ночью во время бессонницы», которые тоже написаны 4-ст. хореем и начинаются строкой с мужским окончанием (в 4-ст. хорее это нечасто).

По сравнению с этим строение второго стихотворения может показаться простым (тема его ведь тоже гораздо банальнее). С первого взгляда, оно состоит из двух пар четверостиший, зарифмованных АБХА+ВБХВ, гдеX– женское окончание (только ли?), перекидная рифмаБ– дактилическая, а из двух охватныхА– дактилическая иВ– гипердактилическая (сразу ли уловили вы эту тонкую разницу?). Третья строка каждого четверостишия кажется незарифмованной (холостой), и неудовлетворенное ожидание рифмы к ней придает восприятию строфы особую остроту. Но на самом деле она зарифмована! Только рифма к ней спрятана внутри предыдущей строки, где ее не ждешь, и поэтому остается незамеченной: «карнизу – маркизу», «глянуть – станет», «сладкое – украдкою», «нарушил – души». Это – рифмы в необычных местах строки (ср.№ 40—42). В нечетных четверостишиях (с дактилическимиА-рифмами) они точные, в четных четверостишиях (с гипердактилическимиВ-рифмами) они неточные. (Сразу ли уловили вы и эту тонкую разницу?)