язычных словарей, даже описательная синонимия лексем разных языков встречается довольно редко (исключение составляет терминологическая лексика). Было бы абсурдно утверждать, что ее вообще не существует, однако следует признать, что пословный перевод с одного естественного языка на другой в принципе невозможен. Теоретическое значение этого факта мы обсудим позже.

5.3. Лексическое значение: смысл и денотация

В этом разделе мы будем говорить только об описательном значении. Нам потребуется различать два его вида: смысл и денотацию. Оба термина заимствованы из философии. До недавнего времени лингвистов не за­ нимали философские проблемы, позволившие в конечном счете выявить противопоставление, которое мы собираемся здесь обсудить. Со своей стороны философы не всегда учитывали структурное разнообразие есте­ ственных языков, имеющее весьма важное значение для описания этого противопоставления. Необходимо заметить также, что термины «смысл» и «денотация» в лингвистике и в философии часто понимаются по-раз­ ному. Я не буду подробно останавливаться на этих различиях, а лишь представлю свое видение проблемы. В определенном отношении эта про­ блема является дискуссионной, как, впрочем, и любая из многих проблем, возникавших на протяжении долгой истории философской семантики.

Очевидно, что некоторые лексемы связаны как с другими лексемами того же языка (например, лексема "корова" связана с лексемами "жи­ вотное", "бык", "теленок" и так далее), так и с сущностями, свойствами, ситуациями, отношениями в реальном мире (так, "корова" обозначает определенный класс животных). Мы будем говорить, что лексема, свя­ занная (тем или иным образом) с другими лексемами, связана с ними по смыслу; а связь лексемы с экстралингвистическими объектами осу­ ществляется посредством денотации. Например, "корова", "животное", "бык", "теленок"; а также "красный", "зеленый", "синий" и подобные; или "получать", "обретать", "одалживать", "покупать", "красть" и дру­ гие, — образуют множества лексем, внутри которых имеются разного рода смысловые отношения. С другой стороны, "корова" обозначает класс сущностей, являющийся собственным подклассом класса сущно­ стей, который обозначает лексема "животное". Класс сущностей, свя­ занный с лексемой "корова", отличен от класса сущностей, связанных с лексемой "бык" (или "лошадь", или "дерево", или "ворота"), и частич­ но пересекается с классом сущностей, связанным со словом "теленок", и т.д.

Очевидно, что смысл и денотация взаимосвязаны. И если бы от­ ношения между словами и вещами — или между языком и внешним миром — были настолько однозначны и однородны, как часто предста­ влялось исследователям, мы могли бы принять одно из этих понятий (в принципе любое) в качестве исходного и представить второе как производное. Например, мы могли бы считать, что исходным является

понятие «денотация», т. е., что слова являются в первую очередь име­ нами, или ярлыками, для классов сущностей (таких, как коровы или животные), которые встречаются во внешнем по отношению к языку и независящем от языка мире, и что знание описательного значения со­ стоит лишь в том, что мы знаем, какой ярлык следует приписать тому или иному классу сущностей. Эта точка зрения была эксплицитно сформули­ рована в традиционной реалистической теории естественных родов (т. е. естественных классов или естественных субстанций). Эта точка зрения составляет суть многих современных философских теорий семантики, базирующихся на постулатах эмпиризма. С другой стороны, мы могли бы принять в качестве исходного понятие «смысл», иными словами, считать, что независимо от того, существуют ли естественные типы, денотация лексемы определяется ее смыслом, т. е. в принципе можно знать смысл лексемы, не зная ее денотации. Этот взгляд характерен для рационали­ стов — для тех философов, которые, в отличие от эмпириков, полагают, что источником знания является разум, а не чувственный опыт (см. 2.2). В философском плане этот тезис обосновывается традиционным отожде­ ствлением значения (иначе говоря, смысла) с ассоциированной с этим словом идеей, или ментальным концептом (см. 5.1).

Мы можем здесь лишь констатировать, что каждый из этих двух просто и четко сформулированных подходов, на самом деле, порожда­ ет целый ряд неразрешимых философских проблем. Вообще говоря, существуют и более тонкие аргументы в защиту логического и психоло­ гического приоритета как смысла, так и денотации. Однако мы их сейчас рассматривать не будем. Для лингвиста важны следующие два момента: первое, большинство лексем во всех языках мира не соотносятся с есте­ ственными родами; второе, языки в значительной степени неизоморфны (иначе говоря, имеют разную лексическую структуру) как с точки зрения смысла, так и с точки зрения денотации. Рассмотрим коротко каждое из этих положений.

Во всех языках существуют лексемы, которые действительно можно соотнести с естественными родами (например с биологическими видами или материальными субстанциями): "корова", "человек", "золото", "ли­ мон" и так далее. Вместе с тем для подавляющего большинства лексем это не так. Более того, и этот момент имеет принципиальное значение, даже в том случае, когда можно говорить о том, что лексема указывает на тот или иной естественный род, это указание, как правило, является крайне неточным. В действительности лексическая структура языка описывает те различия между классами сущностей или видами субстанций (таки­ ми, например, как вода, камень, золото), которые важны с точки зрения культуры, и эти различия могут совпадать или не совпадать с различиями, существующими в природе. Так, по мнению Блумфилда, находившегося под сильным влиянием эмпиризма, слово "соль" в нормальном случае указывает на хлорид натрия (NaCl). Действительно, слово "соль" имеет такую денотацию, хотя это не описывает его значение полностью. Не­ сомненно также, что хлорид натрия является природной субстанцией.

Однако сам факт наличия в языке лексемы с такой денотацией объясня­ ется тем, что соль играет очень важную роль в нашей культуре: существует множество ситуаций, в которых нам приходится ее упоминать. Тогда как тот факт, что лексема "соль" означает именно природную субстанцию, с точки зрения языка нерелевантен.

Относительно неизоморфности лексем разных языков заметим следу­ ющее. При самом поверхностном анализе словарей естественных языков легко обнаружить, что денотация лексем одного языка часто отличается от денотации лексем другого. Например, латинское "mus" относится как к мышам, так и к крысам (а также к некоторым другим видам грызунов), французское "singe" относится ко всем обезьянам, тогда как в англий­ ском есть два слова — "аре", относящееся к человекообразным обезьянам, и "monkey", относящееся к другим подвидам. Конечно, во многих случаях лексемы разных языков имеют одинаковую денотацию. Некоторые из этих случаев с исторической точки зрения являются результатом взаимопро­ никновения культур. Другие связаны с существованием определенных общечеловеческих потребностей и интересов. Лишь сравнительно неболь­ шое число случаев такого рода можно объяснить однородностью струк­ туры внешнего мира. Более подробно мы поговорим об этом в главе 10.

В последние годы в лингвистике получил широкое распространение метод так называемого компонентного анализа смысла, в основе которого лежит представление, что смыслы всех лексем можно представить как комплексы универсальных элементарных концептов, аналогичных уни­ версальным фонологическим признакам (см. 3.5). В настоящее время, однако, стало очевидно, что лишь очень немногие элементарные смыслы из тех, которые предполагалось включить в такой универсальный ин­ вентарь, действительно универсальны. Выяснилось также, что этот метод применим к весьма ограниченному кругу лексем. В лучшем случае можно говорить о том, что какая-то часть смысла отдельных лексем представима в терминах предположительно универсальных элементарных смыслов. Например, исходя из достаточно правдоподобного допущения, что [ЧЕ­ ЛОВЕК], [ЖЕНСКИЙ ПОЛ] и, возможно, [ВЗРОСЛЫЙ] являются уни­ версальными элементами смысла, смысл английской лексемы "woman" 'женщина' можно представить в виде множества {[ЧЕЛОВЕК], [ЖЕН­ СКИЙ ПОЛ], [ВЗРОСЛЫЙ]}; "man" 'мужчина' - {[ЧЕЛОВЕК], [НЕ-ЖЕН- СКИЙ ПОЛ], [ВЗРОСЛЫЙ]}; "girl" 'девочка' — {[ЧЕЛОВЕК], [ЖЕНСКИЙ ПОЛ], [HE-ВЗРОСЛЫЙ]}; "boy" 'мальчик' — {[ЧЕЛОВЕК], [НЕ-ЖЕНСКИЙ ПОЛ], [HE-ВЗРОСЛЫЙ]}. Однако при более внимательном рассмотрении оказывается, что такого рода анализ не объясняет, почему во многих контекстах отношения между лексемами "girl" и "woman" отличаются от отношений между "boy" и "man".

Выше, при обсуждении проблемы полисемии мы отмечали, что связь между значениями имеет относительный характер. Это положение в пол­ ной мере относится и к той части описательного значения, которую мы назвали смыслом. Тем не менее в словарях естественных языков мы можсм выделить целый ряд полезных с точки зрения семантического анализа

смысловых отношений. К их числу можно отнести, например, отношение, которое традиционно называют антонимией (или противоположностью смыслов); а также отношение, которое в последних работах по лекси­ кографии принято называть гипонимией. В действительности существует несколько разных типов противоположности смыслов (ср. "неженатый" : "женатый"; "хороший" : "плохой"; "муж" : "жена"; "вверху" : "внизу" и т.д.), соответственно, понятию антонимия можно дать более широ­ кую или более узкую интерпретацию. Некоторые авторы склонны даже расширить его таким образом, чтобы оно покрывало все типы несо­ вместимости смыслов, например, считать антонимами слова "красный", "синий", "белый" и подобные. Независимо от того, какую, широкую или узкую, трактовку мы примем, с теоретической точки зрения важно, что несовместимость смыслов, и в частности, их противоположность, является одним из базовых структурных отношений, характеризующих словарь естественных языков. Таким же базовым отношением являет­ ся отношение гипонимии (сам термин появился относительно недавно, однако тот тип смысловых отношений, который им обозначают, хоро­ шо известен лексикографам, логикам и лингвистам). Пшонимия — это отношение, связывающее лексемы с более конкретным и более общим смыслом (ср., например, отношение между лексемами "тюльпан", "роза", с одной стороны, и лексемой "цветок", с другой; или между "честность", "целомудренность" и "добродетель").

Антонимия и гипонимия — это субституциональные отношения между лексемами. Не менее важны, однако, и связывающие лексемы разнообразные синтагматические отношения (см. 3.6), такие, например, как отношения, связывающие лексемы "есть" и "пища"; "русый" и "во­ лосы"; "пинок" и "нога". Совокупность субституциональных и синтаг­ матических смысловых отношений разных типов определяет структуру так называемых лексико-семантических полей. Во многих случаях мож­ но установить соответствие между лексическо-семантическими полями в разных языках, в частности, во всех языках можно выделить поле обо­ значений цветов спектра, поле имен родства, поле мебели, пищи и так далее, и показать, что эти поля неизоморфны. В последние годы мно­ гие исследования в области семантики исходили из предположения, что смысл лексемы определяет сеть субстанциональных и синтагматических отношений между этой лексемой и ее соседями в одном и том же лекси- ко-семантическом поле. Теоретические заявления сторонников данного подхода, как и сторонников компонентного анализа, часто оказывались совершенно неправдоподобными и с философской точки зрения про­ тиворечивыми. Однако полученные ими конкретные результаты внесли существенный вклад в понимание лексической структуры языка.

Особенно плодотворным в этом отношении оказался тезис о ло­ гическом приоритете выявления структурных отношений при описании смысла лексемы. Вместо того, чтобы говорить, что две лексемы являются описательными синонимами, поскольку их смыслы идентичны, предста­ вители этих направлений семантики сказали бы, что синонимия лексем