benua_protiv_liberalizma_84x108

Идея прогресса дала серьезную трещину. Никто уже больше не верит в то, что материальный прогресс делает человека лучше, а прогресс, достигнутый в одной области, автоматически перекидывается на другие. В «обществе ри­ ска» (Ульрих Бек) прогресс проявляет себя амбивалентно. Уже признается, что за те преимущества, которые он дает, приходится платить дорогой ценой. Дикая урбанизация по­ родила многие социальные патологии, а промышленная модернизация вызвала беспрецедентную деградацию есте­ ственной жизни. Сильное разрушение окружающей среды дало начало многочисленным экологическим движениям. Они были первыми, кто усомнился в однозначности про­ гресса. Безграничное развитие технической науки постави­ ло вопрос о своих целях. Прогресс наук уже не воспринима­ ется как нечто приносящее человечеству безусловное благо. Само знание, как видно из дебатов, которые были вызваны появлением биотехнологий, воспринимается как источник угроз. Все более и более широкие слои населения понимают, что оно не является синонимом лучшего. Они начинают проводить различие между «иметь» и «быть», между мате­ риальным благополучием и счастьем в собственном смысле этого слова.

И все же тематика прогресса продолжает оставаться при­ влекательной, по крайней мере в символическом плане. Политический класс продолжает взывать к «прогрессивным силам» против «людей прошлого» и обличать «средневеко­ вый обскурантизм». В общественном дискурсе слово «про­ гресс» сохраняет положительный резонанс.

Ориентация на будущее также остается доминирующей. Даже если ближайшее будущее воспринимается как источ­ ник угроз, с далеким будущим связываются надежды на луч­ шее. Культ новизны, обретший новую опору в виде техно­ логий и смены мод, диктуемой массмедиа, сегодня сильнее, чем когда-либо. Многие продолжают верить и в то, что че­ ловек тем свободнее, чем более он избавился от своих био­

131

логических характеристик и исторической обусловленно­ сти. По-прежнему правит бал индивидуализм, опирающий­ ся на плохо замаскированный западный этноцентризм и идеологию прав человека. Сейчас он выражается в раз­ рушении семьи, упразднении социальных связей и дискре­ дитации традиционных обществ стран Третьего мира, где индивиды все еще сохраняют солидарность в рамках своей общины.

Однако, прежде всего, идеология прогресса остается представленной в своей продуктивистской версии. Она под­ питывается идеей о том, что бесконечный рост является нормальным и желательным, о том, что лучшее будущее обязательно наступит благодаря увеличению объема про­ изводства материальных благ, чему поспособствует мон­ диализация. Эта идея инспирирует сегодня идеологию «развития», которая по-прежнему рассматривает общества Третьего­ мира как «недоразвитые», а западную модель про­ изводства и потребления как вожделенную цель для всего человечества. Эта идеология развития была сформулирова­ на в 1960 году Уолтом Ростоу, перечислившим стадии, кото­ рые должны пройти все страны мира для достижения уровня потребления развитого торгового капитализма. Как показа­ ли различные авторы (Серж Латуш, Гилберт Рист), теория развития является всего лишь верованием. Когда это верова­ ние будет отброшено, прекратит свое существование и идео­ логия прогресса.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ С МОНДИАЛИЗацией

Весь мир говорит сегодня о мондиализации, главном явлении наших дней, которому придают наибольшее зна­ чение и рассматривают как нечто фатальное. Этот феномен представляется в качестве движения, трансформирующего мир, которому никто не в силах противостоять. Это явление рассматривается чуть ли не в виде мертвой зыби на гори­ зонте у нескольких будущих поколений. Англосаксы пред­ почитают говорить о «глобализации». Интересно, что сам термин «глобализация» был запущен начиная с 80-х годов в общественное сознание по ту сторону Атлантики теорети­ ками и пропагандистами так называемого «глобального про­ дукта» или «глобальных коммуникаций». Эти стратеги мар­ кетинга выдвинули в 80-е тезис о том, что один и тот же товар благодаря идентичной рекламе может дойти до максималь­ ного количества возможных покупателей, не приспосабливая рекламу к культурным различиям между людьми, но вовле­ кая их в «надкультурную» глобальную общность.

Однако что же все-таки понимать под «мондиализаци­ ей»? Несмотря на большое количество работ, посвященных этому явлению1, данное понятие остается неясным. Для од­ них мондиализация — это феномен преодоления националь­ ного государства. Для других она, прежде всего, — новый

133

тип отношений между трудом и капиталом, представляю­ щий собой «офинансовление» капитала и новый раскол между квалифицированным и неквалифицированным тру­ дом. Некоторые видят в ней вторжение в мировую торгов­ лю новых действующих лиц с Юга. Другие делают акцент на расширении обменов и интеграции услуг в международ­ ной торговле, а также на «информационной революции». Так кто же прав?

Мне думается, что нужно отличать культурную мондиа­ лизацию от мондиализации финансовой и экономической. Эти два явления во многом накладываются друг на друга, но не смешиваются.

Одна из характерных черт экономической мондиали­ зации состоит во взрывном росте обменов и финансовых потоков. Международная торговля сегодня растет быстрее, чем национальное производство (валовые национальные продукты). В 1990 г. доля международной торговли в миро­ вом ВВП составляла 15 %. Только за 5 лет, с 1985 по 1990 г., мировой экспорт увеличился на 13,8 %. Биржевая торговля в период с 1960 по 1989 г. удвоилась, в то время как финан­ совые потоки выросли в четыре раза. В то же время измени­ лась и природа финансовых потоков. Объем краткосрочных финансовых вливаний в два раза превзошел аналогичный показатель по прямым долгосрочным инвестициям. Эти краткосрочные инвестиции росли быстрее, чем мировое бо­ гатство. Их процентная ставка увеличилась с 15 % в период с 1970 по 1985 г. до 28 % в период с 1985 по 1990 г. В этот период их объем вырос в 4 раза: с 43 млрд долл. в 1985 г. до 167 млрд в 1990 г. Мы присутствуем при наступлении гло­ бальной экономики, когда рост ВВП зависит от внешней торговли и международных финансовых потоков.

Другой характерной чертой является увеличение роли информатики и электроники. Сокращая время передачи новостей и способствуя их узнаванию в режиме «реального времени» в любой точке земного шара, информационные

134

технологии способствуют мгновенному ценообразованию, на которое раньше уходили недели. Новые технологии ин­ формации и коммуникации способствуют беспрецедентной мобильности финансовых потоков. На биржах, связанных друг с другом, более не заходит солнце. Капиталы в поисках наибольшей доходности перемещаются из одной точки земного шара в другую со скоростью света. Эта финансовая глобализация особенно важна: рынок капиталов является единственным, допускающим мгновенное извлечение до­ ходов — из разницы курсов ценных бумаг.

Благодаря такой мобильности объем сделок на рынках ценных бумаг обладает фантастическим ростом. Он дости­ гает сегодня 1200 млрд долларов ежедневно. Эти суммы проистекают из банковских вкладов, свободных оборотных сумм транснациональных компаний, из текущих капиталов

исумм, специально зарезервированных финансовыми об­ ществами для этих целей. Фундамент системы основыва­ ется на разрыве в ценах, увеличивающих день ото дня, час от часу прибыли, превосходящие доходы от промышлен­ ного производства или классической коммерции. Предвидя изменение курсов валюты, информатизация способству­ ет мгновенному перемещению огромных масс капитала, ускользающих­ от контроля центральных банков тех или иных стран. Термин «экономика казино» довольно верно определяет природу этого явления. Все это заканчивается финансовой нестабильностью и тенденцией к увеличению прибылей, приводящей к поискам наиболее рентабельного вложения капитала.

Некоторые авторы прослеживают глобализацию начи­ ная с 70-х годов XX в., отмеченных топливным кризисом

икризисом международного товарообмена. Именно в эту эпоху мы присутствуем при замедлении производительно­ сти труда и росте процентных ставок в индустриальных странах, при увеличении потребительского спроса на това­ ры и услуги, постоянное обновление которых становится

135

главной составляющей, при усложнении внешнего финан­ сового контроля, при росте платежного дефицита в амери­ канской экономике, ведущего к увеличению спекулятив­ ных ценных бумаг.

Этот процесс продолжается в 80-е годы увеличением общественной задолженности, вызывающим развитие рынков капитала, и, особенно, волной дерегуляции эконо­ мики, поднявшейся в США во время президентства Рейга­ на и охватившей весь западный мир. Государства начинают оборонительные бои против роста могущественной финан­ совой интеграции, опирающейся на три D: устранение гра­ ниц (décloisonnement), устранение посредников (désinter­ mediation), устранение регулирования (déregulation).

Эти процессы позволили вынести большие сделки на международный уровень и открыли рынок ценных бу­ маг государства и больших компаний для иностранных игроков. Одновременно произошедшее практически мгно­ венно в начале 90-х годов разрушение советской системы и внезапный переход бывших стран социалистического ла­ геря к «дикому капитализму» сопровождались приходом на мировой рынок труда дополнительных 2,5 млрд чело­ век и создали иллюзию единой планеты, свободной от про­ тивостояния военных блоков.

Серия этих событий, однако, встраивается в гораздо бо­ лее длинную хронологию. Мондиализация не является ни извращением капиталистической системы, ни радикально новым явлением, ни результатом заговора, но вписывается в вековую динамику, присущую самой сути капитализма. «Тенденция к созданию мирового рынка входит в саму кон­ цепцию капитала», — писал Карл Маркс еще в XIX в.2

Филипп Энгельхард, по-видимому, прав, когда пишет, что «глобализация является последней попыткой искус­ ственно раздуть пламя западного модерна»3. Мондиали­ зация является развитием и углублением серии метамор­ фоз, задававших ритм капиталистической экономике с са­

136

мого начала, когда с открытием ценности обменов она стала функционировать на основе индивидуализма и универса­ лизма в атмосфере метафизики субъективности и придания ценности исключительно извлечению материальной выго­ ды. Она начинается вместе с расцветом долгосрочной ком­ мерции итальянских городов-государств XIV в. Она про­ должается в эпоху Великих географических открытий, про­ мышленной революции и колонизации. Англия между 1860

и1873 г. уже становится ядром системы международной торговли. В 1885 г., выступая в Палате депутатов парламен­ та, Жюль Ферри заявил: «Создание новой колонии являет­ ся созданием рынка». Колонизация вызвала не только рас­ пад традиционных обществ Африки и Азии, но и проникно­ вение западных товаров на развивающиеся рынки, а вместе с ним и увеличение возможностей для торговли. Отказ от этой практики произошел только после того, как она потеряла рентабельность, т. е. когда содержание колоний стало стоить дороже, чем прибыли от них4.

Установление рынка исторически неотделимо от мас­ штабного процесса интернационализации обменов. Теоре­ тики классической политэкономии, появившейся в XVIII в., полагали, что свободная циркуляция товаров и услуг долж­ на привести к выравниванию производительных систем

иуровней жизни. Таким образом, капитализм изначально обозначил себя в качестве кочевника. Как отмечает Жак Адда: «Мондиализация вернула капитализму его изначаль­ ное звучание, более транснациональное, чем интернацио­ нальное, позволяющее ему пользоваться границами и госу­ дарствами, традициями и народами для достижения главной цели — извлечения максимально возможной прибыли»5. Мондиализация, несомненно, является результатом рас­ тянутого на столетия процесса, но тем не менее, не будучи его простым механическим повторением, она привносит с собой ряд новых характеристик, на которых нам хотелось бы остановиться.

137

Помимо информационной революции, о которой уже говорилось, и преобладания обменов промышленными товарами над сырьевыми обменами, хотелось бы остано­ виться на небывалой независимости, которую приобрела финансовая сфера от сферы производства. Отсутствие бир­ жевого регулирования в 80-х годах привело к приходу спе­ кулятивного капитализма, который начал доминировать над промышленным. Денежная масса, циркулирующая в мире, сегодня в 15 раз превышает объем произведенной продукции! Этот финансовый пузырь состоит как из фон­ дов частной экономики, так и экономики государственной и общественной (государственный долг и накопительные пенсионные фонды). Он навязывает всему спекулятивную, если не криминальную, логику: торговля наркотиками и коррупция становятся структурными элементами экономи­ ческого порядка.

Другой новый факт: всеобщее распространение рынка. Сегодня трансакции охватывают даже те сферы, которые долго от них ускользали. Культура, мир искусств, природ­ ные ресурсы, специфические услуги, продукты интеллекту­ альной собственности вовлекаются в логику товарообмена. Рыночная игра превращает все вещи в товар. То, что входит в Рыночную систему в качестве живого объекта, на выходе превращается в товар, т. е. в мертвый продукт.

Изменились и сами игроки. Еще недавно главными дей­ ствующими лицами были государства. Сейчас ими являются могущественные транснациональные компании. Финансо­ вые рынки все настойчивее диктуют свои правила, а участие банков в экономической игре все более автономизируется от сферы реальной производственной экономики. Происхо­ дит переход от мира, организованного вокруг национальных государств, к «миру-экономике», структурированному но­ выми игроками.

Это сущностная трансформация. Еще несколько десяти­ летий назад буржуазные национальные государства опре­ деляли политическую и социальную природу националь­

138

ных производственных систем. Внутрикапиталистическая конкуренция развертывалась главным образом между госу­ дарствами. Главным феноменом мировой капиталисти­ ческой системы была ее территориализация, т. е. укоре­ ненность в пространстве, ограниченном пределами и воз­ можностями национальной экономики. Рынок, пусть и агрессивно­ развивающийся, был прежде всего явлением национальным. Крупные фирмы, даже имевшие зарубеж­ ные филиалы, функционировали в соответствии с логикой развития экономики своей страны. Экономика и политика совпадали в общих чертах, откуда проистекала важность экономической политики, проводимой государством. Наконец, страны Третьего мира не входили в промышлен­ ную систему, что вызывало большой контраст между ин­ дустриальными центрами и периферией.

Сегодня мировая интеграция капитала вызвала разру­ шение национальных производительных систем и предо­ пределила включение их на правах сегментов в глобальную производительную систему. Различные составляющие про­ изводства настолько рассеяны в пространстве, что располо­ жены часто очень далеко от головного предприятия и даже порой ускользают­ от его финансового контроля. Конечный продукт включает в себя столь разные технологические со­ ставляющие, что невозможно определить ни вклад каждого государства в это производство, ни национальную принад­ лежность тех или иных изделий. Роберт Райх пишет, напри­ мер, о том, что когда американец покупает автомобиль в компании «Дженерал моторс», то из 20 000 долларов, за­ траченных им на эту покупку, только 800 возвращается

камериканским производителям6. Мондиализация вызыва­ ет реорганизацию планетарного пространства, ведущую

кдетерриториализации капитала. Происходит переход от фиксированного пространства к «текучему пространству», т. е. к сетевой организации. Сеть не соответствует никакой территории, но, вписываясь в рынок, позволяет ему эманси­

139

пироваться от государственных и политических ограниче­ ний. В первый раз в мировой истории экономическое и по­ литическое пространство оказываются разделенными. В этом состоит главная сущностная характеристика мондиа­ лизации.

Теперь я хочу приступить к обзору транснациональных компаний (ТНК). Появление крупных промышленных фирм, способных планировать свою деятельность в миро­ вом масштабе и осуществлять глобальные стратегические планы, служит еще одной характеристикой глобализации. ТНК — это те фирмы, которые реализуют более половины своей деловой активности за рубежом. В 1970 г. было 7000 таких компаний. Сейчас их уже 40 000. Они контролируют 206 000 филиалов, в которых работает, однако, не более 3 % мирового населения (73 млн человек). Об их могуще­ стве и возможностях свидетельствуют те факты, что в 1991 г. показатели их деловой активности превосходили общий объем мирового экспорта товаров и услуг, что они контро­ лируют прямо или косвенно треть мировых прибылей (4800 млрд долларов), что 200 крупнейших из них моно­ полизировали четверть планетарной экономической актив­ ности. Необходимо отметить, что 33 % мировой коммер­ ции отныне осуществляется между филиалами одной и той же фирмы, а не между различными предприятиями. Эти сетевые компании оперируют суммами, превосходящими всякое воображение. Например, сумма годовых сделок ком­ пании «Дженерал моторс» в 2001 г. (177,7 млрд долл.) пре­ восходила ВВП Индонезии; тот же показатель компании «Форд» (177,2 млрд) — ВВП Турции; «Тойоты» — ВВП Португалии; «Юнилевер» — ВВП Пакистана; «Нестле» — ВВП Египта. WalMart, американское предприятие, занима­ ющее первое место по объему сделок (219,8 млрд), с 1,3 млн служащих (специализируется в сфере розничной торгов­ ли), за последние пять лет увеличило свою капитализа­ цию в четыре раза. В 2001 г. его чистая прибыль составила 6,67 млрд долларов.

140