Основные антиномии культуры

Оппозиция культуры и натуры как отношение невещного и вещного уходит далее вглубь самого культурного процесса, обретая вид диалектики опредмечивания-распредмечивания (совершая мысль в слове, мы её опредмечиваем - слушая или читая, мы распредмечиваем смысл). Гармония этого отношения (выступающая в виде простоты перехода от одного состояния в другое) нарушается, поскольку опредмеченные формы "накапливаются". По своей собственной логике развития культура обретает вещное измерение в виде совокупности вещей-произведений и, тем самым, становится частью природного мира. Таким образом, внешнее противостояние культуры и натуры "уходит внутрь", образуется как бы естество самой культуры. На этой базе рождаются антиномии культуры.

В качестве основных антиномий культуры мы выделим следующие: культура и цивилизация, новизна и значимость, нормативное и ценностное. Эти оппозиции имеют онтологический характер, что и является основанием для их выделения. Существует большой класс "антропологических" антиномий культуры, базирующихся на различии чувственного и рационального начал социальной жизни. Это различие может быть представлено в виде противопоставления дионисийской и апполонической культуры [Ницше], антиномии культуры как жизни и культуры как духа, эйдоса и логоса, интуиции и дискурсии и пр.

А) Культура и цивилизация

Категориальное различение культуры и цивилизации возникает еще позже, чем тема культуры в философии - а именно, на рубеже Х1Х - ХХ века, когда европейский индивид ощутил себя живущим в среде своих собственных произведений. (Вот почему город, в котором не осталось почти ничего естественного, является образцом цивилизованной жизни).

Цивилизация это и есть вещная сторона культуры. Цивилизационный порядок культуры (и всего социума) состоит в том, что человеческие произведения, созданные и предназначенные для понимания, для общения - обретают свою собственную материальную жизнь, вступают друг с другом (как вещь с вещью) в такие же естественные отношения, как и природные вещи, т.е. в отношения пространственного сосуществования. Так, книга есть вещь, предназначенная к пониманию, книгоиздательство, система книгохранения - также культурные процессы, но процесс создания книг происходит по законам самой природы (дерево - целлюлоза - бумага - типографская краска и пр.) Если дать синхронный срез культурного факта бытия какого-то текста, то мы увидим особую пространственную структуру, каждый элемент которой имеет культурную природу (предполагает понимающее использование), но все вместе эти элементы подчинены естественному порядку вещей.

Впрочем бытийный или смысловой план культуры гораздо более устойчив, чем вещной (цивилизационный). Так, говорят: "Греческая цивилизация погибла, но культура её живет". Произведения, выставленные в музеях или книги авторов того времени представляют для нас "чистое бытие той культуры", но одновременно элемент современной цивилизации.

Сегодня много говорят о кризисе цивилизации. Точнее было бы сказать о цивилизационном кризисе культуры. (Кризис не обязательно понимать негативно - в общем плане под кризисом понимается какой-то переходный этап). Дело в том, что любая культура стоит перед риском погрузится в собственную вещность и просто утонуть в ней. Ведь культура это не совокупность произведений, а прежде всего бытийное пространство для произведений, это есть "место", в котором может быть развернут творческий замысел - в простейшем случае - возможность сказать своё слово.

Иными словами, пространство культуры это во многом пространство отсутствия, а не присутствия, т.е. оно в значительной мере представляет собой виртуальный мир.

Если плотность вещных точек культурного пространства переходит некоторую меру, то отдельному человеку может просто не остаться места для своего слова, для развертывания мысли. Культура утрачивает творческий дух, который есть собственный смысл культуры.

Не случайно первая половина ХХ века породила наиболее развернутую критику европейской цивилизации, ибо именно на это время приходится пир буржуазности (вещного, фетишистского сознания). В сфере философии он выразился во внимании к деталям и полутонам, в избегании глубоких проблем[12].

Когда на смену одной цивилизации приходит другая, то она прежде всего расчищает культурное пространство для творческой энергии. (Следует ли отсюда, что существует историческое или судьбоносное оправдание для революций и войн как “очистителей” культурного пространства?)

То, что в свое время В.Гумбольт сказал о языке, можно целиком отнести к культуре: она есть нечто постоянно, в каждое мгновение исчезающее и существует только как вечно повторяющееся усилие духа заставить вещь выражать мысль.

В целом различение культуры и цивилизации составляет основание постметафизического подхода к критике культуры. Если это различение не улавливается, или ему не придается особого значения, то критика становится тотальной, что далее ведет к отрицанию всего смысла культурного бытия. Именно такая метафизическая критика преобладала с древности, и выражалась в идеалах опрощения и аскетизма (скептики и стоики), повторялась в христианских учениях о мирской жизни, получила теоретическое оформление в концепции "естественного состояния" эпохи Просвещения и дальнейшее развитие в "философии жизни" (прежде всего у Ницше), и в настоящее время продолжает существовать во всех ответвлениях психоаналитической критики культуры [13].