§ 2.5. Разграничение сведений и мнений в свете практики Европейского Суда по правам человека

Мы уже отмечали, что Пленум ВС РФ в своем постановлении № 3 указал, что российским судам при рассмотрении и разрешении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации надлежит руководствоваться не только нормами российского законодательства, но и учитывать правовую позицию ЕСПЧ, выраженную в толковании и применении Конвенции и протоколов к ней.

При рассмотрении дел о диффамации, ЕСПЧ пытается последовательно провести границу между констатацией факта и оценочными суждениями.

Например, в решении от 2 мая 2000 г. ЕСПЧ в очередной раз подтвердил право журналистов на выражение мнения. Норвежская газета «Бергенс Тиденде» опубликовала серию материалов о неудачно проведенных пластических операциях в клинике некого доктора Р. Верховный суд Норвегии признал газету виновной в диффамации, поскольку многие из утверждений, приведенных в статьях, как полагал суд, являются недоказуемыми. Главный редактор и журналист были подвергнуты большому штрафу (около 900 000 долларов США). Однако ЕСПЧ признал, что в отношении журналистов в данном случае имело место нарушение ст. 10 Конвенции, провозглашающей, что каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения, поскольку «ни один из судов не может диктовать, какие методы описания событий должны использовать журналисты»¹⁸⁸.

Попробуем проанализировать уже упомянутое дело по иску ГУ «Специальный следственный изолятор № 1 ГУИН МЮ России» к Р. о защите деловой репутации¹⁸⁹ в свете практики ЕСПЧ.

В соответствии с ч. 1 ст. 10 Конвенции каждый человек имеет право свободно выражать свое мнение, свободно получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ.

Ознакомившись в этом аспекте с судебной практикой ЕСПЧ, можно выделить следующие принципы, которыми руководствуется Суд при рассмотрении диффамационных споров.

1. Свобода выражения мнения является высшей ценностью.

ЕСПЧ по делу Лингенс против Австрии (1986 г.), признавая нарушение ст.10 Конвенции, указал:

«Свобода выражения мнения представляет собой одну из несущих опор демократического общества, основополагающее условие его прогресса в самореализации каждого его члена. Свобода слова охватывает не только «информацию» или «идеи», которые встречаются благоприятно или рассматриваются как безобидные либо нейтральные, но также и такие, которые оскорбляют, шокируют или внушают беспокойство (государству или части населения). Кроме того, журналистская свобода включает также возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации¹⁹⁰. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества»¹⁹¹. Эти принципы, как указывал ЕСПЧ, приобретают особое значение в том, что касается СМИ, так как на них возложена миссия по распространению информации и идей, мнений по политическим вопросам, а также по другим проблемам, представляющих общественный интерес. Если на СМИ лежит задача распространять такую информацию и идеи, то общественность, со своей стороны, имеет право получать их. Если бы дело обстояло иначе, то пресса была бы не в состоянии играть свою жизненно необходимую роль «сторожевого пса общества»¹⁹².

Таким образом, есть высказывания, которые не могут быть предметом судебного опровержения, поскольку они являются оценочными суждениями, то есть выражением мнения того, кто их распространяет. Принуждение к отказу от них – это вторжение в область «мысли и слова», «мнений и убеждений», охраняемых ст. 29 Конституции РФ и международными актами.

Весь ход диалога сотрудника следственного изолятора Б. и адвоката Р. свидетельствует о том, что он представляет собой не что иное, как выражение мнений каждого участника, что подтверждается часто встречающимися в речи лексическими и лексико-синтаксическими показателями выражения мнения. Так, в указанной беседе содержатся, в частности, следующие фразы, демонстрирующие исключительно личное мнение говорящего:

- «А почему Вы не доверяете мнению Минюста?»

- «… Ваше мнение понятно. … как на Ваш взгляд складываются в Москве отношения органов юстиции с адвокатурой?» и т.д.

В целом любому беспристрастному и не лишенному здравого смысла зрителю было понятно, что каждая сторона излагает свою позицию, свое мнение. Именно так воспринимались слова Р. и самим ведущими телепрограммы, которые обращаясь к Р. говорили: « … Ваше мнение понятно». Также надо учитывать, что во всех предъявленных к Р. исках указано:

«25 декабря 2003 г. в рамках программы «Страна и мир»… проводилась теледискуссия между начальником Главного управления Минюста России по г.Москве … и адвокатом…»

Толковые словари рассматривают дискуссию как «свободное публичное обсуждение какого-либо спорного вопроса», дискутировать значит «исследовать, обсуждать»¹⁹³. Следовательно, по сути сами истцы признают, что высказывания Р. носили оценочный характер.

2. «Необходимость» любого ограничения свободы выражения мнений должна быть полностью обоснована.

В ч. 2 ст. 10 Конвенции указано, что свобода выражения мнения предполагает ограничения, которые, вместе с тем, должны быть четко обозначены и их необходимость должна быть убедительно доказана.

В каждом конкретном случае ЕСПЧ должен установить, являлось ли ограничение свободы выражения мнения «необходимым в демократическом обществе». Нужно установить, действительно ли «вмешательство» (в свободу выражения своего мнения) было вызвано «острой общественной потребностью», соразмерно ли ограничение законно поставленной цели, и достаточно ли обоснованы национальными властями причины этого ограничения¹⁹⁴.

ЕСПЧ также указывает, что ст. 10 Конвенции не гарантирует абсолютной свободы выражения мнения, даже в отношении освещения прессой вопросов, представляющих серьезный общественный интерес. Согласно требованиям, изложенным в п. 2 настоящей статьи, пользование данной свободой сопряжено с «обязательствами и ответственностью». Эти «обязательства и ответственность» приобретают значимость, когда возникает вопрос о нападках на репутацию отдельных граждан и нарушение «прав других лиц». Кроме того, благодаря этим «обязательствам и ответственности», являющимися неотъемлемой частью свободы выражения мнения, гарантии, которые предоставлены журналистам ст. 10 Конвенции в освещении вопросов общественного интереса, подчиняются условию, что журналисты действуют без злого умысла и стремятся предоставить точную и правдивую информацию в соответствии с журналисткой этикой¹⁹⁵.

Таким образом, если журналисты действуют с умыслом, нарушают профессиональную этику, они теряют гарантии, предусмотренные ст. 10 Конвенции (в частности, гарантию свободы выражения мнения, особенно в отношении вопросов, представляющих общественный интерес).

По нашему мнению, очевидно, что ограничение свободы выражения мнения в вышеизложенном деле было не обоснованным. Суды же данный аспект не исследовали, не оценили и не учли при вынесении решения.

3. Право на критику должностных лиц.

Подобное право является одним из важнейших прав, защищаемых ст. 10 Конвенции. Оно совершенно необходимо для нормального функционирования демократической системы.

ЕСПЧ не раз указывал, что государственный служащий, будучи наделенным властными полномочиями, должен ожидать более жесткой критики в свой адрес, чем другие люди. В отличие от частного лица, представитель власти должен проявлять большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и всего общества, к каждому его слову и действию. Противовесом защиты репутации любого лица выступает интерес общества к открытой дискуссии по актуальным вопросам. Привлечение лица к ответственности за выражение своего мнения может воспрепятствовать открытой дискуссии по общественно значимым вопросам¹⁹⁶.

Таким образом, привлечение внимания общественности к определенным проблемам, событиям, их оценке должно иметь приоритет перед возможностью возникновения по этому поводу чьих-либо субъективных переживаний. В противном случае мы придем к тому, что никто не сможет открыто выражать свое мнение.

Применительно к вышеизложенному делу по иску ССИ № 1 к адвокату Р. можно отметить следующее. Критические высказывания ответчика, являющегося по своему статусу адвокатом, несомненно, были соразмерными тому беспокойству и возмущению адвокатского сообщества, которые были вызваны досмотром адвокатского досье. Ответчик был вправе знакомить общественность со своими взглядами без какой-либо предварительной цензуры. Высказывания Р. не могут служить основанием для применения к нему соответствующих санкций только потому, что эти критические замечания не совпадают с позицией истцов. Наличие у заявителей собственной позиции не означает, что любое другое мнение должно рассматриваться как ложное и порочащее.

Далее попробуем сформулировать некоторые общие правила, которыми руководствуется ЕСПЧ при оценке различных высказываний:

1. Высказывание необходимо оценивать, учитывая обстановку (в широком смысле), на фоне которой оно высказывалось.

ЕСПЧ, рассматривая дела о защите права человека на свободу выражать свое мнение, неоднократно указывал на необходимость учитывать фон, на котором появились те или иные высказывания. При этом суд всегда исходил из того, что чем острей общее противостояние (полемика) сторон, тем резче может быть соответствующая реакция¹⁹⁷. На примере вышеизложенного дела данное положение выглядит следующим образом.

Выступление Р. в целом и оспариваемые выражения, в частности, следует рассматривать на фоне разгоревшегося политического спора. Подобные высказывания вписываются в политическую дискуссию, которая велась в СМИ, о наметившейся в России в последнее время тенденции со стороны правоохранительных органов оказывать противозаконное давление на адвокатуру. В словах Р. не было ничего необычного для жесткой полемики, происходившей на общем фоне политической дискуссии.

2) Высказывания необходимо оценивать в контексте всего выступления.

ЕСПЧ неоднократно указывал, что выражаемые ответчиками взгляды и используемые ими язык и литературные средства нельзя оценивать абстрактно, их следует оценивать в свете всех данных, относящихся к существу дела. В деле «Лингенс против Австрии» ЕСПЧ постановил, что «суд должен учитывать обстоятельства дела в целом, включая статьи, вменяемые в вину заявителю, и контекст, в котором они были написаны».

Кроме этого, по нашему мнению, суд должен учитывать цель и жанр выступления.

Высказывания Р. были адресованы широкой телеаудитории, обычным гражданам, не разбирающимся в тонкостях юридической терминологии, поэтому речь его должна была быть понятной для всех. Этим и объясняется ее именно разговорный, бытовой характер. С учетом данного обстоятельства, ее не следует оценивать с сугубо узкопрофессиональных юридических представлений и канонов. Кроме того, нужно иметь в виду, что выступление Р. происходило в телевизионном эфире, в новостной передаче, время которой было жестко ограничено. Он был лишен возможности подробно изложить обоснование своей позиции. Р. выполнил свой долг по отношению к обществу как правозащитник и привлек внимание общественности к обсуждаемому вопросу – вопросу о правомерности действий, связанных с нарушением адвокатской тайны, который касался или мог коснуться каждого гражданина.

3) Сравнительное высказывание носит оценочный характер.

ЕСПЧ в деле «Обершлик против Австрии» (1991 г.) указал, что «в основу мнения было положено сопоставление (сравнение)». А несколько позднее в деле «Швабе против Австрии» (1992 г.) прямо указал, что «сравнение представляет собой оценочное суждение». Соответственно оценочное суждение не может носить порочащего характера, а также проверяться на соответствие его действительности.

В словах Р. содержится сравнение (оценочное суждение): «личный досмотр или обыск адвоката, что одно и то же…»¹⁹⁸, то есть Р. этой фразой указывал на то, что в данном выступлении и в этом контексте он названные термины отождествляет. Он имеет на это право в рамках выражения своего мнения. С нашей точки зрения, данная фраза как раз свидетельствует о том, что ответчик понимал, о чем идет речь. В противном случае Р. мог просто заменить термин «досмотр» на термин «обыск» без каких бы то ни было оговорок.

Таким образом, высказывания Р. носят оценочный характер. Суд же подошел к вопросу формально и не учел данного обстоятельства, ссылаясь на некую «категорическую форму», даже не раскрыв этого понятия.

4. Конкретные оценочные высказывания, исходя из практики ЕСПЧ, не являются порочащими.

Практика ЕСПЧ показывает, что даже такие, казалось бы, обидные слова, как «низкопробный», «аморальный» и «недостойный» не могут порочить лицо, поскольку представляют собой оценочные суждения, сделанные в осуществление права на свободу слова¹⁹⁹.

В решении по делу «Обершлик против Австрии» ЕСПЧ пришел к выводу, что даже слово «идиот» не может порочить лицо, поскольку составляет мнение, справедливость которого не поддается доказыванию.

Рассматривая вопрос о допустимости следующих выражений, высказанных писателем через СМИ в адрес полиции по поводу ее жестокости: «звери в униформе», «жертвы полицейского скотства», «их поведение настолько соответствовало тому образу нашей полиции, защищающей саму себя, который постепенно формируется в глазах общества: запугивание, фальсификация, незаконные действия…» и др., ЕСПЧ пришел к выводу, что, употребляя указанные высказывания, заявитель всего лишь выразил свои взгляды. Суд также указал:

«Это правда, что обе статьи написаны в очень крепких выражениях. Однако, уделяя должное внимание их цели и воздействию, для которых они писались, Суд придерживается мнения, что используемый в статьях язык не может быть расценен как чрезмерный»²⁰⁰.

Кроме того, ЕСПЧ не раз указывал, что ст. 10 Конвенции защищает не только содержание идей и информации, но также и форму высказываний²⁰¹.

Так, в высказывании Р. слово «шарить» не может порочить чью-либо честь, достоинство или деловую репутацию, так как в русском языке, согласно различным словарям, оно означает следующее:

- «шарить» - это искать ощупью²⁰²;

- «шарить» - 1. Искать ощупью или перебирая, перекладывая что-н. 2.перен. То же, что искать (в 1 знач.). Шарить глазами (высматривать что-н. по сторонам)²⁰³;

- «шарить» - 1. Искать ощупью или перебирая, перекладывая что-л. Шарить среди бумаг, шарить по карманам. 2. Разг. Искать, разыскивать²⁰⁴.

Очевидно, что выражения «искать», «разыскивать», «высматривать что-нибудь по сторонам» не могут кого-либо опорочить²⁰⁵.

Проанализировав судебную практику ЕСПЧ, можно сделать, по нашему мнению, следующий неутешительный вывод. Большинство российских судей не проявляют должного внимания к делам о защите чести, достоинства и деловой репутации и ограничиваются поверхностным исследованием доказательств, посредственным анализом и оценкой всех материалов дела. Итогом подобного рассмотрения дела порой является весьма поверхностные, незаконные и необоснованные судебные решения. В целом, можно сказать, что уровень рассмотрения (в широком смысле слова) диффамационных споров в России значительно ниже, чем в Европейском Суде.

Судьи ЕСПЧ, безусловно, придают большее значение этой категории дел, а также правам, гарантированным ст. 10 Конвенции. Вне сомнения, столь подробный анализ высказываний заявителей в соответствующем контексте, исследование и оценка всех представленных материалов в совокупности, а также логичные, обоснованные выводы судей ЕСПЧ говорят об их более высокой квалификации по сравнению с рядовыми российскими судьями.

Даже вышеизложенные критерии, используемые ЕСПЧ, носят совсем иной характер, нежели чем в российском законодательстве и правоприменительной практике, несмотря на то, что ст. 10 Конвенции имеет прямое действие на территории РФ²⁰⁶. С одной стороны, эти критерии, могут показаться довольно абстрактными. С другой стороны, исходя из анализа практики ЕСПЧ, эти критерии являются реальными гарантиями защиты прав и свобод личности.

Помимо данного обстоятельства, необходимо, очевидно, констатировать более низкий уровень развития демократического государства и гражданского общества в нашей стране по сравнению с европейскими странами. Утверждение данного факта, конечно, не является открытием. Однако интерес представляет насколько ярко это обстоятельство проявляется, в частности, при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации в российских судах. Российским судьям довольно сложно правильно трактовать критерии нарушения свободы выражения мнения, закрепленные в ст. 10 Конвенции, которые для судей ЕСПЧ являются не просто понятными, но в ряде случаев совершенно очевидными.

В связи с изложенным думается, что на данном этапе развития нашего государства и общества российским судьям необходимо привлекать в качестве экспертов специалистов-лингвистов и использовать их знания при разрешении этой категории дел. При рассмотрении и разрешении таких дел, с нашей точки зрения, правоприменитель переоценивает свои возможности, не обращаясь к лингвистам по спорным вопросам. Результатом этого может явиться и в ряде случаев является вынесение незаконных и необоснованных решений.

Кроме того, в настоящее время судьи, как правило, владеют знаниями только из определенных отраслей права и не в состоянии в необходимой степени ориентироваться во всех тонкостях современного обширнейшего законодательства, которое к тому же постоянно изменяется и развивается. В то же время знание нюансов современного права, включая международно-правовые акты, во многих случаях необходимо для полного, объективного и всестороннего установления истины по делу.

Впервые юридические знания были отнесены к специальным при рассмотрении дел в Конституционном Суде РФ²⁰⁷, где во многих случаях в качестве экспертов вызываются высококвалифицированные юристы, и на их разрешение ставятся вопросы чисто правового характера, касающиеся трактовки и использования отдельных норм материального и процессуального права²⁰⁸.

В п. 2 ст. 1191 ГК РФ указано следующее: «В целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Министерство юстиции Российской Федерации и иные компетентные органы или организации в Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов».

В п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 20 декабря 2006 г. № 66 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе» содержится похожее положение: «в целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в компетентные органы или организации либо привлечь экспертов. …При привлечении лица, обладающего специальными знаниями в области иностранного права, в качестве эксперта суд руководствуется соответствующими положениями Закона об экспертной деятельности, а также нормами АПК РФ, регулирующими вопросы назначения и проведения экспертизы²⁰⁹.

Сведущих в отдельных отраслях права лиц давно привлекают для дачи консультаций по гражданским делам. Правда, эти консультации, данные в письменном виде, не всегда приобщаются к материалам дела, поскольку даются фактически в непроцессуальной форме.

В настоящее время ситуация практически не меняется и по своей инициативе судьи к правоведам не обращаются. Как следует из ст. 188 ГПК РФ, специалист обязан давать консультации и пояснения в устной или письменной форме. Он дает именно консультацию или пояснение, выражает свое мнение на основе специальных знаний, но не проводит специального исследования. Все вышеизложенное, по нашему мнению, следует трактовать в пользу включения правовых познаний в сферу специальных знаний. Данная точка зрения в настоящее время только получает определенное распространение²¹⁰. Вместе с тем, есть и ее активные противники²¹¹.

Из всего вышеизложенного, по нашему мнению, вытекает единственно логичный вывод. Для эффективной реализации ст. 10 Конвенции в российской правовой действительности судьям необходимо привлекать высоко квалифицированных правоведов для толкования и применения вышеуказанных положений в качестве специалистов, а в наиболее сложных случаях в качестве экспертов.

До недавних пор в российском диффамационном законодательстве статус истца и ответчика или характер защищаемого интереса в диффамационном споре не фигурировал в качестве юридически значимого обстоятельства.

В отличие от российских подходов ЕСПЧ, а также суды Великобритании и США учитывают статус сторон диффамационного спора, особенно при освобождении от ответственности за диффамации по мотивам имеющейся привилегии.

Согласно нормам прецедентного права ЕСПЧ, по которым интерпретируется и применяется ст. 10 Конвенции, статус истца также играет роль при определении степени допустимости критических высказываний²¹².

Ни один чиновник или правительственный служащий в США по имеющимся судебным прецедентам не вправе предъявлять иск по обвинению в клевете на основании высказываний, представляющих собой, по сути дела, критические замечания в отношении действий того или иного правительственного органа. Таким образом, в США «правительство как институт может подвергаться неограниченной критике со стороны граждан»²¹³.

Верховный Суд США в своем основополагающем решении 1964 г. по делу «Нью-Йорк Таймс против Салливана» дал конституционную оценку закону о клевете, признав, что слишком широкое толкование понятия «клеветнические действия» может препятствовать осуществлению права на свободу выражения мнений. Суд отметил в решении, что общественный деятель не может добиться компенсации морального вреда, понесенного вследствие клеветы по поводу его служебной деятельности, пока не докажет, что клеветнические заявления были не только ложными, но сделанными с «подлинно злым умыслом»²¹⁴.

Таким образом, приведенные прецеденты свидетельствуют о том, что высшим судебным органом США был сформулирован принцип, по которому судебные постановления, касающиеся диффамации, не должны ограничивать свободу слова при обсуждении общественно значимых вопросов. Общественные деятели, как и должностные лица, по американским подходам имеют широкий доступ к СМИ, чтобы публично противодействовать ложным измышлениям в отношении них. СМИ в отношении таких лиц обладают привилегией. Однако такая диффамация не должна касаться личной жизни государственных и общественных деятелей.

В п. 3 раздела «С» Декларации о средствах массовой информации и правах человека, принятой Консультативной Ассамблеей Совета Европы 23 января 1970 г., обращается внимание на то, что «особая проблема возникает в связи с необходимостью уважать личную жизнь общественных деятелей. Тезис «там, где начинается общественная жизнь, личная жизнь заканчивается» не является адекватным для охвата этой ситуации. Личная жизнь общественных деятелей должна защищаться, за исключением случаев, когда она может оказать воздействие на общественно значимые события. То обстоятельство, что какое-либо лицо фигурирует в новостях, не лишает его права на уважение его личной жизни»²¹⁵.

Исходя из всего вышесказанного, в условиях многопартийности, политического и идеологического многообразия, политических предвыборных кампаний в РФ особого внимания, по нашему мнению, заслуживает позиция Пленума ВС РФ, высказанная им в ч. 4 п. 9 постановления № 3, а именно, что «судам следует иметь в виду, что в соответствии со ст.ст. 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 г. на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий».

Анализируя данное положение, можно сделать вывод, что Пленум ВС РФ сделал попытку ограничить поток исков политических деятелей к СМИ (которые, необходимо отметить, часто судами удовлетворяются), касающихся критики деятельности тех или иных чиновников и внести в судебную практику новые для России, но уже давно устоявшиеся в законодательстве и судебной практике развитых демократических стран, положения. Мы не берем на себя ответственности прогнозировать, каким образом будет складываться практика в РФ. Будут ли судьи «осмеливаться» отказывать VIP-персонам в подобных исках со ссылкой на изложенную позицию Пленума ВС РФ, или это положение останется лишь декларацией?

1 Словарь русского языка / Под ред. Ожегова С.И. – М.: Русский язык, 1978. С. 163, 811.

2 Этимология (от греч. «истина» и «понятие, учение») означает: 1) раздел лингвистики, изучающий происхождение слов; 2) любая гипотеза о происхождении того или иного конкретного слова <http://www.krugosvet.ru>

3 Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: Т. 1. М., 1993. С. 27.

4 Ярошенко К. Б. Гражданско-правовая защита чести и достоинства граждан. // Труды ВНИИ советского законодательства. - М., 1989. Вып. 43. С. 73.

5 Власов А.А. Проблемы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации. М.: Изд-во им. Собашниковых, 2000. С. 11, 14.

6 Власов А.А. Указ. соч. С. 11, 14.

7 Шелютто М.Л. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. М., 1997. С. 7.

8 Репутация – (франц. – reputation) создавшееся общее мнение о качествах, достоинствах и недостатках кого-либо, чего-либо. См.: Советский энциклопедический словарь // Под ред. А.М. Прохорова. М., 1989. С. 1132.

9 Черкасова Т.В. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации как форма социально-правовой защищенности граждан (по материалам судебной практики Северо-Кавказского региона). Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. М., 2001. С. 19.

10 Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. Отв. ред. М.И. Брагинский. М.: СПАРК. Хозяйство и право, 1995. С. 193 (автор главы К.Б. Ярошенко).

11 Малеина М.Н. Нематериальные блага и перспективы их развития. // Закон. 1995. № 10. С. 104.

12 Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. – М., 1990. С. 169.

13 Гражданский процесс: Учебник для студентов. Отв. ред. – В.В. Ярков. М.: Волтерс Клувер, 2006.

C. 211-212 (автор главы И.В. Решетникова).

14 К сожалению, объем настоящей работы не дает возможность осветить данные взгляды более подробно. См.: Решетникова И.В. Доказательственное право в российском гражданском судопроизводстве. Дисс…докт. юрид. наук. Екатеринбург, 1997. С. 259; Треушников М.К. Судебные доказательства. М.: Городец, 2004. С. 35-36; Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса / Отв. ред.: Н.А. Чечина, Д.М. Чечот Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1979. С.126-127, 129. (Автор главы Л.А. Ванеева); Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. М.: Госюриздат, 1951. С. 160; Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск: Изд-во БГУ, 1969. С. 47-50, 54-62; Гордон В. М. Устав гражданского судопроизводства с комментариями. СПб., 1914. С. 368; Смышляев Л.П. Предмет доказывания и распределение обязанностей по доказыванию в советском гражданском процессе. М.: Изд-во МГУ, 1961 г. С. 12; Иванов О.В. Судебные доказательства в гражданском процессе. Иркутск. 1974. С. 49.

15 Решетникова И.В. Доказательственное право в российском гражданском судопроизводстве. С. 259.

16 Оригинальный подход к определению предмета доказывания высказал О.В. Иванов. По его мнению, при определении предмета своего исследования суд руководствуется следующими критериями. Во-первых, участвующие в деле лица, обосновывая свои требования и возражения, ссылаются на определенные фактические обстоятельства, утверждая, что они существовали или существуют. Во-вторых, суд ориентируется на определенную норму, подлежащую применению в конкретном случае, и должен выяснить все обстоятельства, указанные в гипотезе как условия ее действия. О.В. Иванов полагал, что на основе утверждения участвующих в деле лиц и гипотез правовых норм, подлежащих применению при рассмотрении дела, суд строит совокупность версий о существовании определенных фактов, спор о которых и будет предметом деятельности суда. Все эти версии имеют для данного дела юридическое значение. Следовательно, О.В. Иванов под предметом доказывания понимал не совокупность юридических фактов основания иска, а совокупность версий, предположений о существовании определенных фактических обстоятельств. Каждая из них может оказаться истиной, и тогда предположительное суждение суда превратится в достоверное знание об определенном обстоятельстве. В то же время, как указывал автор, определенная версия может оказаться и ложной, не соответствующей действительности (См.: Иванов О.В. Судебные доказательства в гражданском процессе. Иркутск. 1974. С. 49).

17 Треушников М.К. Судебные доказательства. С. 35-36.

18 См.: Актуальные проблемы теории и практики гражданского процесса / Отв. ред.: Чечина Н.А., Чечот . С.126-127. Необходимо отметить, что вопрос о понятии, сущности, субъектах доказывания, а также о сущности, субъектах и видах (формах) судебного познания, соотношении понятий «судебное доказывание» и «судебное познание» в процессуальной науке и литературе является дискуссионным. Объем настоящей работы, к сожалению, не позволяет рассмотреть данные вопросы. Подробнее см.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1917. С. 175-189; Юдельсон К.С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. С. 95-123; Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 8–37; Клейнман А.Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе. М., 1950. С. 24-28; Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958. С. 251-265; Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1962. С. 215-130; Курылев С.В. Установление истины в советском правосудии: Автореф. докт. …юрид. наук. М., 1967. С. 16-17; Ванеева Л.А. Судебное познание в науке гражданского процессуального права: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. Владивосток, 1969. С. 1-12; Иванов О.В. Судебные доказательства в гражданском процессе. Иркутск, 1974. С. 14-16; Козлов А.С. Теоретические вопросы установления истины в гражданском процессе. Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та. 1980. С. 28-84; Афанасьев С.Ф. Проблема истины в гражданском судопроизводстве: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. Саратов, 1998. С.10-14; Треушников М.К. Судебные доказательства. С. 30-51; Решетникова И.В. Доказательственное право в российском гражданском судопроизводстве. С. 17-80; Олегов М.Д. Истина в гражданском процессе. С. 7-8; Михайлов С.М. Оценка доказательств судом второй инстанции в гражданском судопроизводстве: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. М., 2001. С. 10-12; Гражданский процесс. Общая часть. Под ред. Г.Л. Осокиной. – М., Юристъ, 2004, С. 549-563, 578-581; Гражданский процесс: Учебник / Под ред. В.В. Яркова. С. 208-209 и др.

19 Некоторый интерес представляет возможность включения отрицательных фактов в предмет доказывания. Комментируя Устав гражданского судопроизводства 1864 г., В.М. Гордон писал, что стороны должны доказывать основание своих требований и возражений, но отнюдь не отрицательные факты. Это положение использовалось для распределения бремени доказывания между сторонами. В соответствии с ним сторона должна доказывать лишь положительные факты, обосновывающие ее требования, от доказывания же необходимых отрицательных фактов она освобождается, а соответствующие им по содержанию положительные факты может утверждать и доказывать другая сторона. Эти доказываемые другой стороной положительные факты именуются правопрепятствующими (См.: Гордон В. М. Устав гражданского судопроизводства с комментариями. СПб., 1914. С. 368). Таким образом, выделение правопрепятствующих фактов в особую категорию связано с вопросом о возможности доказывания отрицательных фактов. Следует согласиться с Л.П. Смышляевым, который считал, что отрицательный факт может быть установлен теми же способами, что и положительный. Если лицо доказывает, что оно не присутствовало в определенное время и в определенном месте, то тем самым подтверждается отрицательный факт. Отрицательный факт может быть также установлен путем доказывания исключающего его положительного факта. Так, отсутствие данного лица в определенное время в определенном месте может быть установлено путем доказывания факта нахождения его в это же время в другом месте (Смышляев Л.П. Предмет доказывания и распределение обязанностей по доказыванию в советском гражданском процессе. С. 12). Таким образом, отрицательные факты наряду с положительными могут быть доказываемы, и обязанность доказывания их может быть возложена в соответствии с законом на одну из сторон.вляет включение отрицательных фактов в предмет доказывания.00000000000000000000000000000000000000000000

20 Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 49-50.

21 Курылев С.В. Указ. соч. С. 54-62.

22 Курылев С.В. Указ. соч. С. 53.

23 Гражданское процессуальное право: Учебник / Под ред. М.С. Шакарян. – М.: Проспект, 2004. С. 167, 171-172 (Автор главы А.К. Сергун).

24 Курылев С.В. Указ. соч. С. 53.

25 Гукасян Р.Е. Рассмотрение судами жилищных дел. Избранные труды по гражданскому процессу. М.: Проспект, 2008. С. 306.

26 Иногда истцы заявляют требование о признании сведений не соответствующими действительности, когда лицо, их распространившее, известно (см., например: ФАС Северо-Кавказского округа. Дело № Ф08-6300/2005. Правовая система КонскльтантПлюс). Такая ситуация представляется неприемлемой. Требование о признании сведений не соответствующими действительности предъявляется только в случае, если невозможно установить лицо, распространившее сведения. Такие требования рассматриваются в особом производстве (абз.3 п. 2 постановления Пленума ВС РФ № 3). Факты предмета доказывания в этом случае имеют иной состав (не требуется доказывать порочащий характер сведений). Во всех остальных ситуациях должно предъявляться либо требование об опровержении, либо об опубликовании ответа.

27 Хотелось бы отметить, что в абз. 3 п. 2 постановления № 3 Пленум ВС РФ указал, что в соответствии с п. 6 ст. 152 ГК РФ, когда невозможно установить лицо, распространившее сведения, суд вправе по заявлению заинтересованного лица признать распространенные в отношении него сведения порочащими не соответствующими действительности. Порочащий характер требований должен доказывать истец (или заявитель в делах особого производства). По нашему мнению, в случае предъявления требования о признании сведений не соответствующими действительности заявитель не должен доказывать их порочащий характер. Это не согласуется с позицией закона (п. 6 ст. 152 ГК РФ). Признание сведений не соответствующими действительности не требует одновременного признания их порочащими. Исходя из этого, по нашему мнению, этот факт не должен входить в предмет доказывания при заявлении требования по п. 6 ст. 152 ГК РФ.

28 Подробнее мы рассматриваем этот вопрос в § 1.5. настоящей главы.

29 На практике требование о возмещении убытков, а точнее, требование о возмещении ущерба деловой репутации, чаще предъявляют юридические лица. Однако гражданин, безусловно, также вправе предъявлять требование о возмещении убытков при распространении порочащих, не соответствующих действительности сведений, но на практике такие случаи встречаются крайне редко.

30 Сведения – это известие, сообщение о чем-либо (См.: Современный толковый словарь русского языка / Под ред. Т.Ф. Ефремовой. М.: АСТ. 2006. Т. 3. <http://www.slovorus.ru>)

31 СЗ РФ. 1995. № 32. Ст. 2990.

32 СЗ РФ. 31.07.2006. N 31 (1 ч.). Ст. 3448.

33 Пчелинцев А.В. Свобода совести и злоупотребление свободой массовой информации: защита чести, достоинства и деловой репутации. М.: Институт религии и права, 1998. С. 17.

34 Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 3 от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 4.

35 Боннер А.Т. Проблемы объективной истины в гражданском процессе. СПб.: Изд-во СПб университета, 2008. С. 551.

36 Черкасова Т.В. Гражданско – правовая защита чести, достоинства и деловой репутации как форма социально-правовой защищенности граждан (по материалам судебной практики Северо-Кавказского региона): Дисс. …канд. юрид. наук, 2001. С. 167, 177-178.

37 Шелютто М. Л. Гражданско-правовая защита чести, достоинства и деловой репутации. Дис. …канд. юрид. наук. М., 1997. С. 95.

38 Трубников П.Я. Судебное разбирательство гражданских дел отдельных категорий. М.: Былина, 2001. С. 179. Хотелось бы уточнить, что, по нашему мнению, факт относимости сведений к истцу не может быть установлен судьей при принятии искового заявления и, соответственно, не может являться предпосылкой права на предъявление иска. Этот факт должен доказываться в процессе судебного рассмотрения и разрешения дела, то есть входить в предмет доказывания.

39 Шелютто М. Л. Указ. соч. С. 95.

40 Согласно сложившейся судебной практике зарубежных стран, при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации также должен быть установлен факт относимости порочащих сведений к истцу (См.: Rowland D., Macdonald E. Information technology law. Second Edition. London, Cavendish Publishing Limited, 2000. P. 427).

41 Власов А.А. Проблемы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации. – М.: Изд-во им. Собашниковых, 2000. С. 55.

42 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-1307/2005.

43 Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа. Дело N Ф03-А16/06-1/2277. Правовая система КонсультантПлюс.

44 Кроме того, защищать честь и достоинство умершего вправе не только граждане, но и юридические лица, поскольку в законе не указано обратного (См.: Комментарий к ГК РФ, части первой / Отв. Ред. О.Н.Садиков. М., 1995. С. 199).

45 Фамилии участников процесса изменены.

46 Немного забегая вперед, необходимо сказать, что судья поступил правильно, когда он принял единое заявление от всех соистиц, не обсуждая вопрос о том, кто из них является заинтересованным лицом, а кто нет. Потребность в ответе на данный вопрос по результатам рассмотрения данного дела отпала еще и потому, что в судебном заседании было установлено, что распространенные в отношении покойного В.Я. Девятова порочащие его честь и достоинство сведения имели под собой достаточные основания. Смерть же его, последовавшая от острой сердечной недостаточности и ишемической болезни сердца, судом не была признана находящейся в связи с его служебной деятельностью и конфликтными отношениями с соответчиками (См.: Боннер А.Т. Судебно-адвокатская практика по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, а также компенсации морального вреда. // Актуальные проблемы гражданского процесса. Сборник статей в честь юбилея проф. Н.А. Чечиной. Под ред. проф. В.А. Мусина. С.- Петербург. 2002. С. 66-67).

47 Существующее положение, когда с учетом конкретных обстоятельств каждого случая суд определяет, является ли лицо, подавшее иск о защите чести и достоинства умершего, заинтересованным и в зависимости от этого – надлежащим истцом допускает более широкие возможности для посмертной защиты чести и достоинства. В то же время ограничение круга лиц, управомоченных осуществлять посмертную защиту чести и достоинства, указанием на их заинтересованность без конкретизации ее характера не исключает вероятности предъявления исковых требований бесконечным числом «заинтересованных лиц» об опровержении лишь однократно распространенных в отношении умершего сведений. Такое положение вещей представляется неприемлемым. Решение суда по делу об опровержении сведений в отношении умершего, с нашей точки зрения, погашает интерес в этом всех иных третьих лиц и должно быть преградой на пути рассмотрения их требований к тому же распространителю об опровержении уже оспаривавшихся в суде сведений. По смыслу ч. 2 п. 1 ст. 152 ГК РФ у заинтересованного лица, как и у правопреемника, нет права требования при жизни потерпевшего. Интерес третьего лица в защите чести и достоинства умершего признается юридически значимым и охраняемым законом только в случае смерти гражданина, чьи честь и достоинство были опорочены, при условии, что судам не разрешено дело по иску самого потерпевшего. Несмотря на определенное сходство с институтом правопреемства, в литературе общепризнано, что характеризовать защиту чести и достоинства умершего как осуществляемую в порядке правопреемства нельзя. Правоотношение, возникающее в результате посягательства на честь и достоинство гражданина, прекращается его смертью (ст.ст. 383, 418 ГК РФ) (См.: Шелютто М.Л. Указ. соч. С. 144). Таким образом, защита чести и достоинства умершего не осуществляется в порядке правопреемства.

48 Малеин Н.С. Гражданский закон и права личности в ССCР. М., 1981. С. 117-118.

49 Черкасова Т.В. Указ соч. С. 149.

50 См.: Малеин Н.С. Указ. соч. С. 117-118.

51 Невключение деловой репутации гражданина в число защищаемых посмертно благ подвергнуто критике М.Н. Малеиной, справедливо отмечающей, что это противоречит концепции защиты интересов личности. – См.: Малеина М. Нематериальные блага и перспективы их развития // Закон. 1995. № 10. С. 105.

52 Шелютто М.Л. Гражданско-правовая защита деловой репутации юридических лиц // Журнал российского права. 1997. № 12. С. 34.

53 Диффамация (от лат. diffamatio) – порочить.

54Например, в Великобритании действует Акт о диффамации 1996 г. (The Defamation Act).

55 См.: Robertson G., Nicol A. Media Law. Fourth Edition. London, Sweet & Maxwell, 2002. P. 71 – 89; Rowland D., Macdonald E. Information technology law. P. 423 – 427; Akdeniz Y., Walker C., Wall D. The Internet, Law and Society. Pearson Education Limited, 2000. P. 294 – 299.

56 См.: Нуркаева Т., Щербаков С. Уголовно-правовая охрана чести и достоинства // Российская юстиция, 2002. № 2. С. 51.

57 См.: Потапенко С. Институт диффамации и российское законодательство // Российская юстиция, 2002. № 6. С. 34.

58 См.: Черкасова Т.В. Указ. соч. С. 85.

59 См.: Эрделевский А.М. Проблемы компенсации за причинение страданий в российском и зарубежном праве: Дисс. …докт. юрид. наук. М.: МГЮА, 2000. С. 239-240.

60 См.: Флейшиц Е.А. Личные права в гражданском праве Союза ССР и капиталистических стран. М.,1941. С.151.

61 См.: Белявский А.В., Придворов Н.А. Охрана чести и достоинства личности в СССР. М., 1971. С. 81-82.

62 См.: Ерошенко А.А. Гражданско-правовая защита чести и достоинства личности // Советское государство и право. 1980. № 10. С. 139.

63 Однако, как мы уже отмечали, доказать отрицательный факт сложнее нежели, чем положительный. (См.: Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 49).

64 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-16447/2003.

65 Статья дополнительно включена Федеральным законом от 18.12.2006 г. № 231-ФЗ и вступила в силу с 22.12.2006 г.

66 См., например, Белявский А.В. Судебная защита чести и достоинства граждан. М., 1966. С 11-13; М.Г.Пронина, А.Н. Романович Защита чести и достоинства гражданина (гражданско-правовые средства). Минск, 1976. С. 35-36.

67 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-10417/2004. Правильность решений первой и второй инстанции в целом вызывает большие сомнения. Мы согласны, что слово «инициативник» действительно не носит порочащего характера, что нельзя сказать о фразе «инициативник Т. выглядит мародером, делающим беспроигрышную карьеру на чужой крови и горе…». По нашему мнению, в данном случае речь идет о неэтичном поведении истца в общественной жизни, нарушении деловой (в частности, адвокатской) этики. Подобные сведения носят, безусловно, порочащий для Т. характер (подробнее о порочащем характере сведений см. § 3 гл. 1 настоящей работы).

68 См.: Эрделевский А. Диффамация // Законность. 1998. № 12. С. 13.

69 См.: Пересмотр судебных решений – угроза для судебных репортеров // Законодательство и практика средств массовой информации. № 74. Октябрь 2000 г. С. 22 - 24.

70 См.: Потапенко С.В., Осташевский А.В. Диффамация в СМИ: Проблемы права и журналистики: Учеб. Пособие/ КГУ. – Краснодар, 2001. С. 211.

71 Потапенко С.В., Осташевский А.В. Указ. соч. С. 211.

72 Обзор судебной практики АС Амурской области (за 2003-2006). Официальный сайт ВАС РФ. <www.arbitr.ru> Вопрос о принципиальной невозможности оспаривания информации, содержащейся в процессуальных документах, будет рассмотрен ниже в § 1.4. Гл. 1.

73 Федеральный Арбитражный Суд Северо-Западного Округа. Дело N А05-8888/2005-27. Правовая система КонсультантПлюс.

74 Федеральный Арбитражный Суд Западно-Сибирского Округа. Дело N Ф04-8487/2006(29515-А27-17). Правовая система КонсультантПлюс.

75 Решение ЕСПЧ по делу «Бергенс и другие против Норвегии» (1999 г.)

76 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-12329/2004.

77 Понятие «ущемление» прав и интересов будет нами рассмотрено далее в § 1.4. Гл. 1.

78 См.: Черкасова Т.В. Указ. соч. С. 173, 182.

79 СЗ РФ. 1995. № 32. Ст. 2990.

80 Федеральный Арбитражный Суд Восточно-Сибирского Округа. Дело N А78-10974/05-С1-18/137-Ф02-3729/06-С2.

81 См.: Белявский А.Н., Придворов Н.А. указ. соч. С. 59-75.

82 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по гражданским делам. М., 1996. С. 298. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 11 от 18 августа 1992 г. «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» в редакции постановления Пленума от 21 декабря 1993 г. № 11, с изменениями и дополнениями, внесенными постановлением Пленума от 25 апреля 1995 г. № 6 <http://www.supcourt.ru> (последнее посещение – 15 октября 2007 г.)

83 См.: Трубников П.Я. Судебное разбирательство гражданских дел отдельных категорий. С. 182.

84 См.: Черкасова Т.В. Указ. соч. С. 107.

85 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-17568/2003.

86 Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. №2124-I // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 7. Ст. 300; СЗ РФ.1995. № 3. Ст. 169; № 24. Ст.2256; № 30. Ст. 2870; 1996. № 1. Ст. 4; 1998. № 10. Ст. 1143; 2000. № 26. Ст. 2737; № 32 Ст. 3333; 2001. № 32. Ст. 3315; 2002. № 12. Ст. 1093; № 30. Ст. 3029; № 30. Ст. 3033; 2003. №27. Ст. 2708; № 50. Ст. 4855; 2004. № 27. Ст. 2711; № 35. Ст. 3607; № 45. Ст. 4377; 2005. №30. ч. I. Ст. 3104; 2006. № 31. ч. I. Ст. 3452; № 43. Ст. 4412; Российская газета. 2007. 1 авг.

87 Законодательство Российской Федерации о средствах массовой информации. Под ред. М.А.Федотова, М.В.Панярской, А.Г. Рихтера. М.: Фирма "Гардарика", 1996. С. 280.

88 Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. Отв. ред. М.И. Брагинский. М.: СПАРК, 1995. С. 229 (автор главы К.Б.Ярошенко).

89 Там же.

90 Толковый словарь русского языка. Под ред. Д.Н. Ушакова. <http://www.slovari.gramota.ru/> (последнее посещение – 11 октября 2007 г.).

91 Отметим, что в контексте п. 3 ст. 152 ГК РФ, по нашему мнению, права и охраняемые законом интересы должны трактоваться широко, т.е. охватывать своим содержанием любые права и интересы граждан и юридических лиц, ущемленных распространением сведений (информации).

92 Хотелось бы отметить противоречие, которое имеет место в п. 9 постановления Пленума ВС РФ № 3. В абз. 3 Пленум ВС РФ утверждает, что оценочные суждения, мнения, убеждения «не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса…». А в абз. 5 этого же пункта делает противоположный вывод: «Лицо, которое полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение…затрагивает его права и законные интересы, может использовать предоставленное ему пунктом 3 статьи 152 Гражданского кодекса и статьей 46 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» право на ответ, комментарий, реплику в том же средстве массовой информации в целях обоснования несостоятельности распространенных суждений, предложив их иную оценку». Мы, как очевидно вытекает из содержания настоящего параграфа, поддерживаем последнее положение и считаем необходимым абз. 3 и абз. 5 п. 9 указанного постановления привести в соответствие друг с другом.

93 Например, распространение в СМИ сведений о том, что у гражданина смешная манера говорить. Данные сведения не являются порочащими и могут соответствовать действительности. В то же время для лица распространение этих сведений может быть неприятно, оскорбительно (не в уголовно-правовом, а в «бытовом» смысле), т.е. ущемлять его интересы. Он может с этим высказыванием не согласиться и потребовать опубликовать ответ в СМИ.

94 По этому пути идет и зарубежная судебная практика (см.: Robertson G., Nicol A. Media Law. P. 80).

95 Гуго Гроций. О праве войны и мира. (переизд.) М., 1994. С. 425.

96 Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации» // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. № 7. Ст. 300; СЗ РФ. 1995. № 3. Ст.169; № 24. Ст. 2256; № 30. Ст. 2870.

97 Федотов М.А. Указ. соч. С. 473.

98 См.: Сергеев А.П. Право на защиту репутации. Л., 1989. С. 17.

99 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-897/2005.

100 Пункты 8,9 Постановления Пленума ВС РФ № 10 от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

101 На требования о компенсации морального вреда распространяются минимальные, практически символические размеры государственной пошлины, предусмотренные для оплаты исковых заявлений неимущественного характера. Об этом идет речь в абз. 4 п. 15 постановления Пленума ВС РФ № 3: «Судам следует иметь в виду, что моральный вред, хотя он и определяется судом в конкретной денежной сумме, признается законом вредом неимущественным и, следовательно, государственная пошлина должна взиматься на основании подпункта 3 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса РФ, а не в процентном отношении к сумме, определенной судом в качестве компенсации причиненного истцу морального вреда». М.А. Федотов считает, что эти требования, хотя и вытекают из нарушения неимущественных прав, однако носят ярко выраженный имущественный характер, и предлагает пересмотреть размеры государственной пошлины, как минимум приблизив их к размерам пошлин по спорам имущественного характера (См.: Федотов М.А. Право массовой информации в Российской Федерации. – М.: Международные отношения, 2002. С. 476). Уже одно это, считает он, приведет к резкому сокращению числа подобных исков и уменьшению сумм исковых требований до разумных пределов. Данное предложение нам представляется в целом разумным, но несколько преждевременным в условиях российской правовой действительности. С одной стороны, порой скептическое отношение судей к компенсации морального вреда, они часто снижают размеры компенсации, присуждают символические суммы. С другой стороны, истец порой не может доказать наличие морального вреда, обосновать размер заявленной компенсации.

102 См.: Боннер А.Т. Некоторые проблемы разрешения дел о компенсации морального вреда // Материалы международной научно-практической конференции Краснодар – Сочи, 23-26 мая 2002 г. Часть 2. Сочи, 2002. С.178.

103 Хазин М. «Сколько стоят честь и достоинство «уголовника на коне». – Известия. 13 августа. 1996.

104 См.: Эрделевский А. Ответственность за причинение морального вреда. // Российская юстиция. 1994. №7. С.35; Завидов Б.Д.Правовые проблемы возмещения морального вреда. Новый Гражданский кодекс России и отраслевое законодательство. Ин-т законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. Труды 59. М., 1995. С. 226.

105 См.: Власов А.А. Указ. соч. С. 108.

106 См.: Власов А.А. Указ. соч. С. 12.

107 Степанов М.А. Доказывание по гражданским делам о компенсации морального вреда: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. С.-Петербург, 2003. С. 15.

108 Мораль – от латинского moralis–нравственный (фр. morale – нравственность). См.: Большой словарь иностранных слов / Сост. А.Ю. Москвин. М., 2007. С. 422.

109 Михно Е.А. Компенсация морального вреда во внедоговорных обязательствах: Дисс. …канд. юрид. наук. С.-Петербург, 1998. С. 46.

110 Эрделевский А.М. Моральный вред: соотношение с другими видами вреда // Российская юстиция. 1998. № 6. С. 19.

111 См.: Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда (анализ законодательства и судебной практики). М., 2000. С. 5.

112 Малеин Н.С. Возмещение вреда, причиненного личности. – М., 1965. С. 5.

113 Гражданское право. Том 2. Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1994. С. 393.

114 Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М., 1998. С. 47.

115 См.: Голубев К.И., Нарижний С.В. Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности. СПб., 2000. С. 85.

116 См.: Гаскарова М.Л. Указ. соч. С. 116.

117 Там же.

118 Гаскарова М.Л. Указ соч. С. 121.

119 Буйлов М. Таблица приумножения. // Коммерсантъ. Первый рейтинг. 2005, № 1 (03). С. 181.

120 См.: Черкасова Т.В. Указ. соч. С. 135.

121 Беляцкин С.А. Возмещение морального (неимущественного вреда). С-Петербург: Право, 1913. переизд. М.: Юр. бюро «Городец», 1996. С. 7.

122 См.: Боннер А.Т. Некоторые проблемы разрешения дел о компенсации морального вреда // Материалы международной научно-практической конференции Краснодар – Сочи, 23-26 мая 2002 г. Часть 2 . Сочи, 2002. С. 179 – 180; Степанов М.А. Доказывание по гражданским делам о компенсации морального вреда. С. 14-15; Справочник по доказыванию в гражданском судопроизводстве / под ред. И.В. Решетниковой. – 4-е изд., перераб. – М.: Норма, 2007. С. 140.

123 Степанов М.А. Указ. соч. С. 14.

124 Несмотря на то, что практика учитывает эти критерии, вряд ли такое положение вещей соответствует конституционному принципу равенства всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ). В то же время иски о защите чести, достоинства и деловой репутации обладают некоторой спецификой. По своей природе подобные дела обладают элементом публичности и «политичности», несколько в большей степени, чем другие категории дел. По нашему мнению, в некоторых случаях при определении суммы компенсации морального вреда критерии известности, общественного положения должны учитываться.

125 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-4072/2003.

126 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-1983/2004.

127 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-4072/2003.

128 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-1983/2004.

129 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-19790/2004. (Судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда оставила решение без изменения.)

130 В статье нет указания на конкретную государственную должность истца, хотя это может иметь практическое значение.

131 Брагинская Е.А., Карелина М.М. // Средства массовой информации и правовые вопросы защиты чести и достоинства. 2004. Выпуск № 44. (В статье, к сожалению, нет указания на время вынесения решения, но представляется, что оно было вынесено после 2000 года.)

132 Коммерсантъ – DAILY. 1996. № 35. Цит. по: Эрделевский А.М. Проблемы компенсации за причинение страданий в российском и зарубежном праве: Дисс. докт. юрид. наук. – М.: МГЮА, 2000. С. 213 (Эрделевский А. не уточняет автора и название статьи).

133 См.: Эрделевский А.М. Компенсация морального вреда (анализ законодательства и судебной практики). С.193.

134 Трубников П.Я. Применение судами законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации // Законность. 1995. № 6. С. 4.

135 Ермолова О.Н. Нематериальные блага и их защита: Автореф. дисс. …канд. юрид. наук. Саратов, 1998.

С. 20.

136 Подробнее о судебно-психологической экспертизе см. § 2.6. Гл. 2.

137 См.: Решетникова И.В. Справочник по доказыванию в гражданском судопроизводстве. М., 2002.

С. 120-126.

138 См: Эрделевский А. Компенсация морального вреда в Европейском суде по правам человека // Законность. 2000. № 3. С. 41.

139 См.: Современное право средств массовой информации в США / Под ред. А.Г.Рихтера. – М.: Право и СМИ. 1997. С. 26.

140 См.: Честь, достоинство и репутация: Журналистика и юриспруденция в конфликте (результаты исследования и материалы конференции). – М.: «Права человека». 1998. С. 102.

141 Комментарии центра «Право и СМИ» / М.: Центр «Право и СМИ», 1999.- 176 с. – (Журналистика и право; Вып. 20). С. 32.

142 Флейшиц Е.А. Личные права в гражданском праве Союза ССР и капиталистических стран. С.148-150.

143 В настоящее время защита чести и достоинства гражданина от оскорбления возможна в силу ст. 130 УК РФ, ст.ст. 150, 151 ГК РФ.

144 Флейшиц Е.А. Указ. Соч. С. 148-150.

145 Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 322.

146 Малеин Н.С. Охрана прав личности советским законодательством. М.: Наука, 1985. С. 33.

147 Ярошенко К.Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. М., 1990. С. 167.

148 Пронина А.Г., Романович А.Н. Защита чести и достоинства гражданина (гражданско-правовые средства). С.26.

149 См.: Власов А.А. Проблемы судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации: Автореф. дисс. …докт. юрид. наук. М., 2000. С. 9.

150 См.: Белявский А.В., Придворов Н.А. Указ. соч. С. 55.

151 Там же. С. 56.

152 См.: Эрделевский А. Утверждение о факте и выражение мнения – понятия разного рода // Российская юстиция. 1997. № 6. С. 17.

153 См.: Резник Г.М., Скловский К.И. Честь. Достоинство. Деловая репутация: споры с участием СМИ / Под общ. ред. д.ю.н. К.И. Скловского. – М.: Статут, 2006. С. 22.

154 Там же.

155 См.: Потапенко С.В.,Осташевский А.В. Указ. соч. С. 214.

156В институте русского языка РАН была проведена филологическая экспертиза по вопросу об отнесении оценочных суждений к категории «сведения». В ответе института однозначно указывалось, что оценочное суждение нельзя отнести к категории «сведения» (См.: Кузнецов Б.А. Защита чести и достоинства // Юрист. 1997. № 7. С. 24).

157 Мы уже отмечали противоречие, которое содержится в п. 9 постановления Пленума ВС РФ № 3 (подробнее см. § 1.4. Гл. 1).

158 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-7356/2004.

159 Вестник Конституционного Суда РФ. 1995. № 6. С. 2-4.

160 См.: Эрделевский А.М. Проблемы компенсации за причинение страданий в российском и зарубежном праве: Дисс. …докт. юрид. наук. С. 229.

161Факт – это синоним понятий истина, событие, результат; нечто реальное в противоположность вымышленному; конкретное, единичное в отличие от абстрактного и общего. Факт как форма эмпирического знания противопоставляется теории или гипотезе ( См.: Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М.Ковалев, В.Г. Панов. – М.: Сов. Энциклопедия, 1983. С. 712).

162Суждение – это то же, что мнение или высказывание и представляет собой умственный акт, носящий оценочный характер, выражающий отношение говорящего к содержанию высказанной мысли и сопряженный обычно с психологическими состояниями сомнения, убежденности или веры .(См.: Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М.Ковалев, В.Г. Панов. – М.: Сов. Энциклопедия, 1983. С. 663). Право на суждение в соответствии с п. 9 ст. 47 Закона о СМИ является неотъемлемым правом журналиста – журналист имеет право «излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью» (СЗ РФ. 1995. № 3. Ст. 169; №24. Ст. 2256; № 30. Ст. 2870).

163 См.: Осадчий М.А. Судебно-лингвистическая экспертиза в расследовании преступлений против чести и достоинства // Уголовный процесс. № 2 (14). 2006. С. 60-61. См. также: Осадчий М.А. Правовой самоконтроль оратора. М., 2007. С. 18-23.

164 Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-18418/2003.

165 См.: Осадчий М.А. Судебно-лингвистическая экспертиза в расследовании преступлений против чести и достоинства. С. 60.

166 Осадчий М.А. Указ. соч. С. 60.

167 Там же. С. 60-61.

168 См.: Эрделевский А.М. Проблемы компенсации за причинение страданий в российском и зарубежном праве.

С. 226.

169 Существуют следующие методы скрытого речевого воздействия: нейролингвистическое программирование (НЛП-технологии), многовекторное воздействие, психологическое давление, психический автоматизм, эксплуатация личных качеств адресата (Подробнее см.: Осадчий М.А. Правовой самоконтроль оратора. С. 23-26).

170 В Чертановский районный суд г. Москвы Б. предъявила иск о защите чести, достоинства, деловой репутации взыскании 106,5 тыс. руб. к главному редактору российского журнала Forbes. В то же время ЗАО «И.» предъявило иск о защите деловой репутации и взыскании 106, 5 тыс. руб. к издательскому дому Axel Springer Russia, издающему российскую версию журнала Forbes, - в Арбитражный суд г. Москвы. Поводом к этому послужило интервью, а точнее, основанная на нем статья «Моя Москва», в котором Б. сказала следующее: «Мне, как и любому инвестору, гарантирована защита моих прав». Однако на обложку была вынесена только часть фразы: «Мне гарантирована защита». По мнению истца, данная фраза, а также статья о компании «И.» и ее главе содержали искаженные факты. По этим делам была проведена не одна экспертиза. Оба иска были удовлетворены: первый – в полном объеме, второй – частично. Арбитражный суд обязал ответчика опровергнуть порочащие сведения (См.: <http://www.m-2.ru>; http://www.lenizdat.ru). Таким образом, ответчиками был использован определенный способ манипуляции – замалчивание определенных фактов. В психологии в подобных случаях используют понятия «полуправда», «усеченная правда», «умолчание», «сокрытие», «исключение из сообщения отдельных элементов» и т.п. При определенных условиях сведения, содержащиеся в подобных сообщениях, будут не соответствовать действительности и носить порочащий характер. (Хотелось бы оговориться, что для нас очевидна политическая составляющая данного дела. Мы рассматриваем этот спор только в качестве иллюстрации психологического способа манипулятивного воздействия.)

171 См.: Осадчий М.А. Судебно-лингвистическая экспертиза в расследовании преступлений против чести и достоинства. С. 61.

172 Там же.

173 Там же.

174См.: Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации. Под ред. А.К. Симонова, А.Р. Ратинова. С. 51-52, 85-88, 90-92.

175 Термины «суждение», «высказывание», «сообщение» мы рассматриваем в качестве синонимов.

176 Необходимо отметить, что само понятие «истинность» достаточно сложно. Подробнее, в частности, см.: Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации. Под ред. А.К. Симонова, А.Р. Ратинова. С. 85-87.

177 Лат. factum – сделанный, свершенный.

178 В данном случае мы не имеем в виду юридические факты, которые должны быть доказаны в суде.

179 См. подробнее: Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации. Под ред. А.К. Симонова, А.Р. Ратинова. С. 47-48.

180 Совокупность всех истинных суждений о событии, образующих завершенный «сюжет» этого события, может быть названа «реальным фактом». А отдельно истинное суждение о данном событии – это «вербальный факт». Он неполон уже по определению, если даже и истинен. Он верен, но взятый в отдельности, дает неправильное (недостаточное, а то и извращенное) представление о событии. См. подробнее: Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации. С. 51-52.

181 Существуют и иные виды оценок. См.: Понятия чести и достоинства, оскорбления и ненормативности в текстах права и средств массовой информации. Под ред. А.К. Симонова, А.Р. Ратинова. С. 92.

182 См. подробнее: Там же. С. 49-50.

183 См. подробнее: Там же. С. 19.

184 См.: Резник Г.М., Скловский К.И. Указ. соч. С. 9.

185 См. подробнее: Там же. С. 10.

186 Описательное суждение информирует о самой действительности, выражает знание о реальных событиях и явлениях. Такое знание субъективно в том смысле, что принадлежит человеку, получено им из каких-то источников, адресат информации также осознает, что имеет дело не с самой реальностью, а со знанием о ней. Но подобное описательное суждение все-таки не может быть истинным или ложным. Оно может быть обоснованным или необоснованным, подтверждаться или не подтверждаться объективными обстоятельствами (См., напр.: Цена слова. Из практики лингвистических экспертиз текстов СМИ в судебных процессах по защите чести, достоинства и деловой репутации. М.: Галерия, 2002. С. 104, 116).

187Резник Г.М., Скловский К.И. Указ. соч. С. 10.

188 См.: Сурков П. Европейский суд по правам человека: новое решение по поводу права журналистов на выражение мнения // Законодательство и практика средств массовой информации. Выпуск 6 (70). Июнь 2000. С.33.

189 См.: § 3.3 настоящей главы (Архив Московского городского суда. Гр. дело № 33-13290/04).

190 См.: Решение ЕСПЧ «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии» (1997 г.)

191 Такую же позицию ЕСПЧ высказал ранее в Решениях «Хэндисайд против Соединенного Королевства» (1976 г.) и «Санди Таймс» против Соединенного Королевства» (1979 г.). Впоследствии ЕСПЧ также неоднократно подтверждал указанную позицию в своих Решениях «Обершлик против Австрии» (1991 г.), «Кастеллс против Испании» (1992 г.), «Торгер Торгерсон против Исландии» (1992 г.), «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии» (1997г.), «Коломбани и др. против Франции» (2002 г.)

192 См.: Решение ЕСПЧ «Санди Таймс» против Соединенного Королевства» (1979 г.), «Торгер Торгерсон против Исландии» (1992 г.), «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии» (1997 г.), «Йерсилд против Дании» (1994 г.) и др.

193 См.: Большой толковый словарь русского языка (Российская академия наук, Институт лингвистических исследований) / Гл. ред. С.А. Кузнецов. – СПб.: «Норинт», 2000. С. 261.

194 См.: Решения ЕСПЧ «Санди Таймс» против Соединенного Королевства» (1979 г.), «Перна против Италии (2001г.), «Гудвин против Соединенного Королевства» (1996 г.), «Фрессоз и Руар против Франции» (1999г.)

195 См.: Решение ЕСПЧ «Перна против Италии (2001 г.), «Гудвин против Соединенного Королевства» (1996г.), «Фрессоз и Руар против Франции» (1999 г.) и др.

196 Такая позиция нашла свое отражение в Решениях ЕСПЧ «Лингенс против Австрии» (1986 г.), «Торгер Торгерсон против Исландии» (1992 г.).

197 См.: Решения ЕСПЧ «Лингенс против Австрии» (1986 г.), «Обершлик против Австрии» (1991 г.)

198 Данная фраза была произнесена ответчиком согласно материалам дела. Суд второй инстанции в своем решении, в частности, указал, что «представитель ответчика в судебном заседании пояснил, что понятие «досмотр» и «обыск» являются равнозначными, однако с таким суждением согласиться нельзя, поскольку оно на законе не основано. …чего не мог не знать ответчик Р., являясь профессиональным юристом, в связи с чем, располагая достоверной информацией о том, что в отношении адвоката А… сотрудниками изолятора был произведен досмотр документов, а не обыск, для производства которого законодателем предусмотрен особый порядок, ответчик в прямом эфире сообщил сведения, не соответствующие действительности. Указанные сведения были изложены ответчиком в категорической форме…»

199 См.: Решение ЕСПЧ «Лингенс против Австрии» (1986 г.).

200 См.: Решение ЕСПЧ «Торгер Торгерсон против Исландии» (1992 г.)

201 См.: Решения ЕСПЧ «Обершлик против Австрии» (1991 г.), «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии» (1997г.) и др.

202 Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. В. Даль. – М.: Рус. яз., 2000. – Т. 4. 2000. С. 622.

203 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / РАН. Ин-т русского языка им. В.В. Виноградова. – 4-е изд., доп. – М.: Азбуковник, 1999. С. 892.

204 Большой толковый словарь русского языка (Российская академия наук, Институт лингвистических исследований) / Гл. ред. С.А. Кузнецов. – СПб.: «Норинт», 2000. С. 1490-1491.

205 В вышеизложенном деле порочащим могло бы являться (при условии, что высказывание признавалось бы не выражением мнения, а сообщением сведений) не слово «шарить», а именно сведения о том, что личный обыск производился лицом противоположенного пола, что в соответствии со ст. 184 УПК РФ является противозаконным.

206 См.: Федеральный закон от 30.03.1998 г. № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней».

207 См.: статьи 49, 63 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации». Необходимо отметить, что в конституционном производстве законодательно закреплена и фигура специалиста (ст. 49 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»).

208 Некоторые ученые определяют специальные знания, в том числе, и через отграничение их от правовых (юридических) знаний. Действительно, до недавнего времени существовало практически единодушное мнение, что юридические знания не являются специальными. Подобные трактовки обычно даются на основании действовавшей в течение многих лет в советском процессуальном праве фактической презумпции: «судьи знают право». Но этот подход представляется в современных реалиях устаревшим. Нигде в законе не указывается, что юридические знания не могут быть специальными. Двести лет назад физик или химик могли с уверенностью заявить, что в полном объеме владеют физическими или химическими знаниями. В XXI веке такое утверждение уже невозможно, поскольку в силу дифференциации научного знания эти науки превратились в физические и химические отрасли знания, давая начало множеству специальных наук. Подобная дифференциация происходит и в области правовых наук.

209 Аналогичная норма содержится также в ст. 166 Семейного Кодекса РФ: «В целях установления содержания норм иностранного семейного права суд, органы записи актов гражданского состояния и иные органы могут

обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснениями в Министерство юстиции Российской Федерации и в другие компетентные органы Российской Федерации либо привлечь экспертов».

210 См.: Эксархопуло А.А. Специальные познания в уголовном процессе и их нетрадиционные формы // Вестник криминалистики. Вып. 2. М., 2001. С. 26; Россинская Е.Р. Специальные юридические знания и судебно-нормативные экспертизы // ARGUMENTUM AD JUDICIUM. ВЮЗИ-МЮИ-МГЮА труды. Т. II. 2006. С. 235-236; Ее же. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. С. 20-21;Кудрявцева А.В., Трапезникова И.И. К вопросу о соотношении специальных и юридических знаний в уголовном процессе // Использование специальных знаний в судопроизводстве: Сб. науч. трудов / Под ред. Т.С. Волчецкой. Калининград, 2005. С. 29-32.

211 См.: Статкус В.Ф. О правовой экспертизе и юристах «второго сорта» // Криминалистические средства и методы в раскрытии и расследовании преступлений. Материалы III Всероссийской научно-практической конференции по криминалистике и судебной экспертизе. 15-17 марта. 2006. В 2-х томах. Т. I. М., 2006. С. 200-211.

212 Федеральный канцлер Австрии Бруно Крайский предъявил иск к журналисту Лингенсу, который в двух критических статьях назвал поведение главы государства «аморальным», «конформистским», «недостойным» и т.д. Венский суд решил дело в пользу канцлера, при этом указал, что «пресса должна сообщать только факты, оставляя оценку их самим читателям». Исчерпав национальные средства правовой защиты, Лингенс обратился в Европейский Суд по правам человека, ссылаясь на то, что решения австрийских судов нарушают его право на свободное выражение мнения. Европейский Суд усмотрел в решениях австрийских судов нарушение ст. 10 Европейской Конвенции по правам человека и постановил, что выражения «конформизм», «аморальность» и «недостойность» являются оценочными суждениями, а право журналиста использовать эти слова основано на праве выражать свои мнения и суждения. Такие суждения не могут соответствовать или не соответствовать действительности, к ним нельзя предъявлять подобные требования. Свобода слова означает свободу не только выражать нейтральные или благоприятные мнения, но и шокирующие, вызывающие возражения и даже возмущение. Суд в Страсбурге подчеркнул, что политик должен понимать, что выставляет на обозрение критики каждый свой шаг, каждое свое слово, а применение санкций против журналиста, критикующего политическое лицо, равнозначно цензуре (См.: Решение ЕСПЧ «Лингенс против Австрии (1986г.)).

213См.: Сурков П. Указ. соч. С. 20.

214 Строссен Надин. Законы о прессе в Соединенных Штатах Америки / Законы и практика СМИ в одиннадцати демократиях мира (сравнительный анализ). Европа, Америка, Австралия. Издание 2-е, исправленное и дополненное. М., 2000. С. 119.

215 Правовое поле журналиста / Науч. ред. и отв. за вып. Б.И. Варецкий. – М.: «Славянский диалог». 1997. С.54.