В начале экскурсии, предыстория…
Лахта - небольшой поселок, расположившийся на северном берегу Финского залива, примерно в пятнадцати километрах к северо-западу от центра Петербурга. С запада к Лахте примыкает Ольгино, и оба поселка представляют собой по сути единое целое, так что иногда, называя один, имеют в виду другой, или же и тот, и другой одновременно.
История Лахты начинается с глубокой древности. Лахтинская низина - один из заливов существовавшего когда-то Литоринового моря, названного так по имени моллюска Littorina littorea, и поныне обитающего в водах Балтийского моря. Это море некогда покрывало всю территорию современного Петербурга.
Лахта (по фински - «залив», «бухта») - место обитания людей, живших здесь предположительно еще три тысячи лет назад. Первые поселенцы обосновались близ мелководного залива, в который впадали речки, ныне известные под названиями Юнтоловка и Глухая (Глухарка, Каменка).
Первое упоминание о небольшой деревне, положившей начало современной Лахте, относится к 1500 году. С семнадцатого века известны деревни Бобыльская (Бобылка) и Конная (Конная Лахта).
Впервые исследования остатков пребывания здесь доисторического человека проводились в 1880-е годы археологом В. Антоновичем, но результатов не дали, хотя ученый и был настроен оптимистично. Больше повезло другому археологу - С. Гамченко, который в 1905-1908 годах обнаружил в районе северного побережья Финского залива некоторое число железных изделий, осколков, глиняных горшков.
Случалось, что древние предметы находили совсем не те, кто их искал. Так, в 1915 году дети дачников копались в песке неподалеку от станции Разлив и извлекли какие-то непонятные вещицы, в которых взрослые заподозрили предметы утилитарного назначения, принадлежавшие глубокой древности. О находке был извещен археолог А. Штакельберг, который признал в предметах кремневые орудия.
Весной 1921 года неподалеку от железнодорожной станции Ольгино, на берегу залива, был найден небольшой кремневый скребок - и тоже случайно. Поиски были продолжены, и в сентябре 1922 года на валу Древне-Балтийского моря, проходившему по северной опушке Ольгинского леса (ныне почти не существующего), были впервые обнаружены кремневые орудия, явившиеся свидетельством пребывания человека каменного века в районе Лахты и ее ближайших окрестностей. Автором находки стала Валентина Виттенбург, жена академика П. В. Виттенбурга, о котором речь впереди.
И в дальнейшем в этом районе не раз находили изделия из сланца, кварца, песчаника, гранита и других пород, а также керамическую посуду. Все говорит о том, что эта часть побережья Финского залива была с древних времен обжита людьми. Что это были за люди? Существует мнение, разделяемое многими, что «финский рыболов, печальный пасынок природы» поселился в этих краях задолго до основания Петром I северной столицы, отсюда и финское название местности. Впрочем, до нашего времени сохранились и старинные русские названия лахтинских примечательностей: Клин-болото, Завигонское болото, урочище Поляны, Дубки, «Три липы», Петровский пруд, «Семь лугов» и, конечно же, деревни Конная Лахта и Бобылка. Подчеркну: сохранились по большей части лишь названия.
Вот еще кое-что из истории местных названий: ближайшей к Петербургу части Финского залива (от острова Котлин до дельты Невы) моряки в память маркиза И.И. де Траверсе (морского министра в 1811-1828 годах) дали имя Маркизовой лужи. Де Траверсе удостоился чести войти в топонимику потому, что при нем дальние походы флота были прекращены, и учебные плавания ограничивались акваторией, прилегающей к острову Котлин. Название неофициально существует до сих пор.
Что издавна влекло людей на берега этой части залива? Наверно, прибрежное мелководье, богатое рыбой и водоплавающими птицами. С течением времени морская лагуна заросла и превратилась в болотистую низину; образовалось множество прудов, которые соединялись друг с другом небольшими речками. Самой природой здесь были созданы прекрасные условия для обитания рыбы и дичи.
Среди прудов с давних времен в этих местах стояли дубовые рощи. Дубравы скорее всего были почти уничтожены ледником, однако небольшими островками они все же уцелели. В начале XVIII века - именно с этого времени начинается новейшая история Лахты - здесь находилась усадьба Петра I «Ближние дубки», где в 1711-1712 годах был выстроен для царя деревянный домик (усадьба «Дальние Дубки» строилась близ Сестрорецка в 1719-1720-х годах). Среди древних дубов-великанов реликтового происхождения были высажены молодые дубки. Дубы петровского времени сохранились до нашего времени, и дотошный следопыт может и ныне среди зарослей отыскать рвы, которые некогда окружали усадьбу, круглый островок в центре пруда и остатки канала, идущего к взморью.
(двигаемся по финскому заливу к камню, не доходя до камня)
В годы царствования Екатерины II (1762-1796) у окрестных земель появился именитый хозяин: им стал Григорий Григорьевич Орлов, получивший «мызу Лахту» в подарок от своей Августейшей покровительницы. Он здесь ни разу не бывал и особняков после себя не оставил, как ничего не осталось здесь и от другого лахтинского землевладельца - Якова Брюса, сподвижника Петра I. Зато другое событие, случившееся во время правления Екатерины и связанное с Лахтой, получило широкую огласку, эхо которой докатилось до нашего времени.
(подходим вплотную к гром-камню)
АНИМАЦИЯ
История камня:
Жил был валун…Жил тысячу лет. А может и миллион. В дремучем лесу на Ижорской земле.
Жил в одиночестве, пока в 1768 году казенный крестьянин Семен Вешняков не наткнулся на это чудо-природы. Находка была торжественно названа Гром-камнем: якобы из-за того, что в валун ударила молния.
В это самое время Екатерина II вознамерилась воздвигнуть памятник Петру I. Для постамента к «медному всаднику» требовался хороший валун. Неотесанный камень призван был символизировать допетровскую Русь, которую «обработал» царь-реформатор.
Бросили народный клич: «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовали обращение к читателям, которые пожелали бы «для постановления… монумента в гору выломать и привезти сюда, в Санкт-Петербург». И через некоторое время в столице объявился Семен Вишняков со своей историей о Гром-камне.
В лес, на указанное крестьянином место, была отправлена специальная комиссия. Чиновники обнаружили до половины ушедший в землю, покрытый мхом, да еще и с деревцом на макушке, Гром-камень с мягкими, немного аморфными формами. Встал вопрос, как доставить это чудо, весом 1600 тонн, в Санкт-Петербург.
У Фальконе явилась было мысль обработать камень на месте и таким образом доставить его в Петербург в «облегченном» виде, однако в дело вмешалась Екатерина, повелевшая перетащить Гром-камень, на зависть всей Европе, в целом виде.
Между тем размеры камня (параллелепипед около 13 м в длину, 8 м в высоту и 6 м в ширину) и его вес (около 1 800 т) внушали не только ужас, но и сомнения в том, что его можно сдвинуть с места, не говоря уже о перемещении по суше, а потом по воде - только так его можно было доставить на Сенатскую площадь.
Осознавая, сколь сложно переместить такую громадину к месту возведения будущего памятника, Екатерина назначила награду в семь тысяч рублей тому, кто придумает способ транспортировки. Поступило несколько предложений, но почти все из них были с теми или другими недостатками.
Тем временем решено было расчистить место вокруг камня и раскопать его. Неподалеку от Конной деревни командир сводного полка капитан Палибин собрал около пятисот человек, для которых к маю 1769 года были поставлены жилые избы и воинские казармы. В соответствии с планом место вокруг камня было расчищено от кустов и деревьев. Тогда же, в мае, Фальконе приступил к первой обработке исполина. Впрочем, скульптору не довелось много поработать в Лахте, ибо, как уже было сказано, по воле Императрицы «гора» должна была быть доставлена на Сенатскую площадь в целом виде.
Спустя четыре месяца камень был очищен от земли, после чего его обнесли лесами. На краю котлована установили блочные ворота, а затем вырыли и подъемный желоб длиною в сто саженей.
Не менее сложной задачей был выбор пути, по которому камень предполагали доставить к берегу Маркизовой лужи. Подпоручик Иван Шпаковский и землемер Иван Хозяинов наметили трассу, проходившую по Лахтинскому лесу, мимо Конной деревни, по дороге к усадьбе графа Брюса. Было выкорчевано много леса, укреплены (с помощью свай) дороги, а через один из многочисленных ручьев был перекинут каменный мост. На берегу залива весной 1769 года была устроена пристань.
Между тем под камень, в соответствии с принятым планом, были уложены параллельно два рельсовых бруса с литыми медными желобами, в которые были помещены, по 15 штук в каждый, бронзовые шары. В результате первого испытания «шаровой машины» было «ходу сделано на пол сажени», поскольку рельсы под тяжелым грузом просели. К ноябрю, как и водится в здешних краях, грунт окреп, и была предпринята очередная попытка передвинуть камень. На сей раз было преодолено расстояние в 23 сажени (49 м). Работы по перемещению исполина продолжались 21 ноября 1769 года, а затем в 1770 году - 16 января (20 января Лахтинский лес с намерением присутствовать при передвижении гранитной глыбы посетила Императрица Екатерина, в честь какового события была выбита медаль с надписью «Дерзновению подобно»), 21 февраля, 6 марта - эти даты отмечены в специальном журнале. В иные дни, не отмеченные особо, двигались весьма быстро; так, 9 января был проделан путь в 133 сажени. На камне во время его передвижения находились барабанщики, которые давали знать, когда начинать работу и когда ее заканчивать. На одном из краев великана была устроена караульня.
Слухи о том, что происходило в Лахтинском лесу, уже давно волновали петербуржцев. С того времени, как скала сдвинулась с места, началось подлинное паломничество. Люди приезжали в Лахту и часами наблюдали за тем, как движется «гора».
К 21 марта каменное чудище выползло из леса и оказалось на берегу, на подступах к пристани. От лесной стоянки камень отделяли 3 688 саженей (почти восемь километров), преодоленные исполином и сопровождавшими его (с неимоверными трудами) четырьмястами людьми за неполных пять месяцев. В начале августа 1770 года камень навсегда покинул Лахту и в сентябре был доставлен к месту назначения. Уже не одно столетие Гром-камень покоится на Сенатской площади, поддерживая конную статую Петра I. О его первоначальном виде, внушавшем когда-то ужас людям, уже ничто не напоминает. Он слился воедино с памятником, которому служит пьедесталом и вместе с ним вызывает восхищение многочисленных туристов. Но в Лахте осталась память о нем: Петровский пруд, хорошо знакомый местным старожилам, есть ни что иное, как котловина глубиной в четыре метра, продавленная Гром-камнем в болотистой почве. Южный конец пруда вытянут в широкую прямую канаву - это след, оставленный Гром-камнем. Со временем яма наполнилась водой, и пруд мало-помалу зарастает...
История Гром-камня очень напоминает историю русского народа. Который, вытащенный из лесов, стал постаментов для монархов-реформаторов. Однако можно не сомневаться, наступит время, когда «медь» уйдет на переплавку, и валун даст волю растительности: покроется мхом, и на нем вырастет березка. И лес возвратит свою власть над камнем.
(игра «перетяни камень»)
Двигаемся к часовни…