1.3. Идея педагогической антропологии в России в 70-е—90-е гг. XIX в.

Выход в свет первых двух томов "Педагогической антропологии" К.Д. Ушинского научная и педагогическая общественность России встретила с интересом. Многие печатные издания отреагировали на это событие рецензией либо заметкой. В редакционных заметках "Педагогического сборника" и "Вестника Европы" в 1868 г. выражалось желание, чтобы данное произведение сделалось настольной книгой для каждого воспитателя и учителя, признающих, что кроме опыта и терпения, педагог должен обладать специальными знаниями [33; 132]. И хотя авторы рецензий критиковали К.Д. Ушинского за обилие в книге трудных для наставников и воспитателей философских, психологических и других проблем, восприятие которых требовало специальной подготовки, большинство рецензентов сходились на мнении, что труд Ушинского важен для развития педагогической науки, так как он первым в России предпринял попытку построить теорию воспитания на основах психологии и физиологии.

Но, анализируя философские позиции труда К.Д. Ушинского, указывая на важность психологии и физиологии для построения основ педагогики, авторы рецензий не обратили внимания на саму постановку вопроса Ушинским, на создание им нового исследовательского направления — педагогической антропологии, которая, хотя и не обозначена К.Д. Ушинским четко, но подразумевается и в названии, и в содержании его труда.

Примечательно, что в период с выхода в свет первого тома до 1916 г. книга Ушинского "Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии" выдержала 13 изданий и после 1871 г. новые издания "Педагогической антропологии" не вызывали уже бурных откликов в печати. Это означало, что книга К.Д. Ушинского вошла в обиход квалифицированной части русского учительства и была принята для изучения педагогами, получавшими высшее образование. По словам С.Ф. Егорова, тома "Педагогической антропологии" "сразу же после выхода в свет становились настольными книгами для творчески мыслящих учителей и деятелей российского образования" [56, с. 76].

Но в процессе пользования книгой выяснилась определенная трудность в прочтении ее педагогами. К.Д. Ушинского упрекали в использовании трудных для восприятия воспитателями философских и психологических терминов. С целью распространения труда К.Д. Ушинского среди педагогической общественности были сделаны попытки подготовить воспитателей к изучению "Педагогической антропологии". Одну из таких попыток предпринял К.К. Сент-Илер, поместив в ежемесячном журнале "Русский начальный учитель" ряд статей под заголовком "Руководящие заметки по чтению народными учителями педагогических сочинений" [164; 165].

Несмотря на то что К.К. Сент-Илер особо подчеркивает необходимость основательного изучения предисловия Ушинского к "Педагогической антропологии", так как в нем рассматриваются очень важные вопросы: является ли педагогика наукой, каковы цели воспитания, что должен знать воспитатель, чтобы хорошо подготовиться к своей деятельности, каково значение психологии для педагогики и т.д., сам он предисловие не анализирует, хотя именно в нем К.Д. Ушинский формулирует смысл своей теории — необходимость для воспитания всеобъемлющего знания о человеке и постановки этого знания на научную основу. К.К. Сент-Илер не призывает учителей читать все произведение Ушинского, он выделяет отдельные главы, требующие тщательного изучения, некоторые же главы советует при чтении пропустить.

Ценность "Заметок" К.К. Сент-Илера в том, что своими комментариями он пытается приблизить научные факты, приведенные К.Д. Ушинским, к практике воспитания. Но К.К. Сент-Илер сосредотачивает внимание на психологических проблемах. Пропагандируя основную мысль К.Д. Ушинского об изучении человека "во всех отношениях", К.К. Сент-Илер не выходит за рамки психологии и физиологии в применении к воспитанию, хотя сам К.Д. Ушинский к антропологическим наукам причислял не только естественные, но и общественные науки: историю (включая историю религий, цивилизации, философских систем, литератур, искусств), статистику, политическую экономию и другие науки, имеющие непосредственное отношение к социальной стороне существования человека.

Акцент на социокультурном аспекте антрополого-педагогической идеи попытался сделать П.Ф. Каптерев в статье "Ушинский об общественных и антропологических основах воспитания" (1895) [79]. "Воспитательная деятельность, — пишет он, — есть деятельность не только живая, тесно связанная с направлением общественной жизни, но и деятельность, опирающаяся на науку, проникнутая умственно-культурными элементами, требующая серьезной основательной подготовки. Приступать к воспитанию с легким умственным багажом, с одним личным опытом и тактом невозможно. Кто хочет воспитывать человека во всех отношениях, тот, прежде всего, должен узнать человеческую натуру во всех отношениях" [79, с. 68].

Особо приветствует П.Ф. Каптерев мысль Ушинского о необходимости научной подготовки педагогов и устройстве для этого педагогических или антропологических факультетов. Только серьезная подготовка педагогов по всему спектру наук, изучающих человека, приведет к развитию педагогики как науки и успеху в деле воспитания.

Анализ откликов на книгу "Человек как предмет воспитания" показал, что современники, принимая, поддерживая и одобряя идею К.Д. Ушинского о необходимости всестороннего изучения человека, не поняли главного замысла ученого, в результате которого и родилась собственно его педагогическая антропология, — мысли о первостепенной роли изучения человека для его воспитания и необходимости постановки человековедения на научную основу. Педагогическая антропология благодаря К.Д. Ушинскому определила предмет своего изучения — человека, но требовалась разработка методологической базы, необходимо было ответить на вопрос: как изучать этот предмет, определить место педагогической антропологии в системе наук. После смерти К.Д. Ушинского начатое им дело не нашло продолжения.

Спустя почти 60 лет после выхода в свет "Педагогической антропологии" В.В. Зеньковский сетовал на то, что высоко оцененный русскими педагогами этот труд мало отмечен в русской психологической литературе. "К стыду русских психологов, — писал В.В. Зеньковский, — книга Ушинского прошла почти незамеченной, на нее смотрели как на труд дилетанта, а между тем... она поражает огромным психологическим талантом автора — богатством новых построений и идей, точностью метода, исключительной широтой знаний и стройностью всего плана" [61, с. 70].

Э.Д. Днепров видит причину непонимания современниками идей "Педагогической антропологии" и неспособности продолжить начатое К.Д. Ушинским дело в неподготовленности педагогического сознания. Именно поэтому, пишет он, "преобладающая часть современников, несмотря на многочисленные восторженные отзывы о "Педагогической антропологии", не смогла оценить все богатство ее идей" [50, с. 467].

Термин педагогическая антропология, впервые введенный К.Д. Ушинским для обозначения синтезированного знания о человеке в процессе воспитания, не привел в конце XIX в. к появлению новой отрасли науки. Он стал применяться как выражение нового отношения к педагогике как науке, строящейся на основе знания о своем предмете — человеке. И в дальнейшем педагогическая антропология стала развиваться в контексте развития педагогики.

Тем не менее, исследование К.Д. Ушинского "Человек как предмет воспитания" с главной идеей необходимости всестороннего изучения ребенка как основы воспитательной деятельности активизировало интерес к системным антропологическим исследованиям, которые в свою очередь привели к возникновению новых научных дисциплин, таких как гигиена воспитания и обучения, возрастная и педагогическая психология.

Наиболее заметными с точки зрения развития педагогико-антропологических идей стали статьи И.И. Мечникова "Воспитание с антропологической точки зрения" (1884) и П.Ф. Лесгафта "Антропология и педагогика" (1889). Их авторы видят проблему становления педагогики как подлинной науки о воспитании в том, что она не опирается на всесторонние знания о человеке, что в педагогике отсутствует антропологическая составляющая.

Врач И.И. Мечников говорит о необходимости антропологического обоснования воспитания. В своей статье, определяя задачи педагогики, он пишет о необходимости изучения человека. Тогда задача педагогики будет состоять "в отыскании условий, подходящих для различных стадий развития ребенка и в приложении этих условий к установлению полной гармонии между развивающимся существом и окружающей его природой" [111, с. 132]. Антропологический подход к воспитанию у И.И. Мечникова выражается в знании педагогом особенностей воспитуемого и умении "ставить ребенка под влияние обстановки, наиболее для него соответствующей" [111, с. 121].

П.Ф. Лесгафт считал, что общей целью воспитания и образования должно стать всестороннее развитие человеческого организма. И антропология в решении данной задачи обладает большими возможностями. Но не антропология, занимающаяся описанием и изучением человека как биологического вида, а антропология как наука о человеке и об условиях, необходимых для его правильного развития, которая "должна основываться на общих положениях, взятых из анатомии и физиологии и служащих к выяснению индивидуальных и социальных свойств человека и изменяемости его под влиянием окружающей среды" [101, с. 373].

Антропология как наука об индивидуальных и социальных свойствах человека и об его изменяемости под влиянием окружающей среды, по мнению П.Ф. Лесгафта, может быть единственной и главной опорой педагогики, "основанием педагогического дела" [101, с. 373], без нее немыслимо воспитание. Только при понимании природы ребенка "легко убедиться в том, как несправедливо подвергать детей различным наказаниям, как эти наказания их оскорбляют, вызывая злобу и угнетение личности. Своей несправедливостью они содействуют развитию в ребенке различных типичных явлений, от которых трудно отделаться в продолжение всей жизни; развивающийся при таких условиях злостный тип составляет несчастье семьи. Человека называют извергом и негодяем, а между тем он только продукт условий, при которых жил в семье" [101, с. 372]. П.Ф. Лесгафт считает, что этого можно было избежать, если бы родите-, ли и воспитатели понимали причины действий ребенка, были знакомы с его природой и соизмеряли с ней меры воспитательного воздействия.

В том, что антропология не стала еще основанием педагогики, П.Ф. Лесгафт видит причину отсутствия педагогики ("существует только история педагогических школ, методов и авторов, их описавших" [101, с. 373]). Современную ему педагогику он считает "беспочвенной, исключительно эмпирической", так как в ее основе отсутствует понимание природы ребенка, отсутствует истинное человековедение, без которого немыслимо воспитание.

П.Ф. Лесгафт не употребляет термина "педагогическая антропология". Он говорит о необходимости применения антропологии и антропологических наук в деле воспитания, об антропологии как опытной базе науки о воспитании, основе педагогики. Тем не менее, взгляды его соотносятся с взглядами К.Д. Ушинского и составляют основу гуманной педагогики. Педагогика как наука может развиваться при условии, что она опирается на данные антропологии.

Неослабевающий интерес к науке о воспитании в 60—90-е гг. XIX в. связан с осознанием обществом социальной значимости педагогической деятельности. Создание К.Д. Ушинским труда "Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии", обсуждение его книги, развернувшееся в педагогической прессе, подтолкнули педагогов к пониманию необходимости всестороннего изучения ребенка, уяснению необходимости целостного, системного учения о человеке, которое должно лечь в основу педагогической деятельности.

К.Д. Ушинский заложил в основание педагогики фундамент — педагогическую антропологию, которая, приведя в систему знания о ребенке, смогла бы вооружить педагогику этими знаниями. Однако идея К.Д. Ушинского о необходимости разработки новой области знания о человеке воспитуемом не нашла продолжения в 60—90-е гг. XIX в. у его последователей.

Признавая необходимость изучения человека, приветствуя, как П.Ф. Каптерев, мысль Ушинского о необходимости научной подготовки педагогов и устройстве для этого педагогических или антропологических факультетов, призывая поставить антропологию на службу педагогике, как И.И. Мечников и П.Ф. Лесгафт, ни один из ученых не увидел в педагогической антропологии К.Д. Ушинского основ новой зарождающейся науки о человеке как предмете воспитания, не продолжил развития ее содержательной и методологической основ.

Тем не менее последователи К.Д. Ушинского обратили внимание на основанную им новую методологическую позицию, сделав важный акцент на том, что педагогика как наука о воспитании не может обойтись без всестороннего изучения человека.

Педагогическая антропология в 70—90 гг. XIX в. продолжила свое развитие в контексте развития педагогики в виде антропологического подхода — нового отношения к педагогике, предполагающего соотнесение любого знания об образовательных и воспитательных явлениях и процессах со знаниями о природе человека. С этого момента можно говорить об усилении антропологической направленности исканий многих отечественных педагогов. Заданная К.Д. Ушинским тенденция ан-тропологизации педагогического знания переросла к 90-м гг. XIX в. в научную проблему, решение которой предполагалось найти.

Выводы

Антропологическая составляющая пронизывает всю историю педагогики. В середине XIX в. К. Шмидт в Германии начинает разработку антропологической педагогики, а К.Д. Ушинский в России — педагогической антропологии.

Введение К.Д. Ушинским в 1868 г. понятия педагогическая антропологиясвидетельствовало о том, что издавна существовавшая тенденция всестороннего изучения человека как основы построения теории образования вышла на новый качественный уровень и получила реальное воплощение в стремлении создать адекватную ей отрасль научного знания.

К.Д. Ушинский не говорит о педагогической антропологии как о новой науке, синтезирующей знания о человеке. Предпринятый им опыт педагогической антропологии — это попытка построения системы фактов антропологических наук, направленной на изучение с педагогической целью человеческой природы, первое целостное исследование природы человека, закономерностей его развития, опыт комплексного изучения человека как предмета воспитания. В своем главном произведении "Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии" К.Д. Ушинский предпринимает четко отрефлексированную попытку построения целостного знания о человеке как предмете воспитания. Закладывая основы педагогической антропологии, К.Д. Ушинский считает, что она должна стать главным разделом педагогики, фундаментом научного педагогического знания. Кроме того, опираясь на идею педагогической антропологии, К.Д. Ушинский обосновывает новую методологическую позицию, определяющую новый подход к воспитанию на принципе необходимости изучения человека как непременного условия его воспитания.

После смерти К.Д. Ушинского термин "педагогическая антропология" не получил распространения, а опыт разработки педагогической антропологии как раздела внутри педагогики не нашел понимания и продолжения. Тем не менее, педагогическая антропология как методологическая позиция, выражавшаяся в необходимости построения педагогики на основе знания о человеке, в 70-е—90-е гг. XIX в. была подхвачена педагогической общественностью, активизировала интерес к системным антропологическим исследованиям, подтолкнула педагогов к пониманию необходимости всестороннего изучения ребенка.

Вторая половина 60-х—начало 90-х гг. XIX в. стала первым этапом развития педагогической антропологии в России. Этот период характеризуется обоснованием необходимости педагогической антропологии как основания педагогики, началом ее разработки К.Д. Ушинским и последующим осмыслением его идей педагогической общественностью. Педагогическая антропология как идея и как понятие начала свое существование в России. Она не стала самостоятельной отраслью науки, но продолжила свое развитие в контексте развития педагогики в виде антропологического подхода, методологического принципа, предполагающего соотнесение любого знания об образовательных и воспитательных явлениях и процессах со знаниями о человеке. К.Д. Ушинский превратил тенденцию антропологизации педагогического знания в научную проблему, в решение которой включились многие ученые, что вызвало разнообразие взглядов и подходов к проблеме человека как предмета воспитания.

РАЗВИТИЕ АНТРОПОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ ИДЕЙ В РОССИИ В КОНЦЕ XIX—ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 80-х гг. XX в.