ТЕОРИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ПОТРЕБНОСТЕЙ

Д жон Бертон

Теория потребностей'

Предшествующая данной глава** была написана на основе провокационно соблазнительного предположения о том, что су­ществует ряд онтологических потребностей***, к удовлетворению которых люди будут стремиться всегда, что эти потребности об­ладают такой побудительной силой, которая превосходит силу по­лиции и военную силу, что они заставляют индивида и идентифи­кационную группу игнорировать требования согласия и что они объясняют и даже оправдывают при определенных обстоятель­ствах антисоциальные и насильственные формы поведения.

Для последующего анализа это предположение о человече­ских потребностях имеет такое решающее значение, требующее более содержательного рассмотрения и подтверждения.

Депривации и "структура насилия"

Жизненные обстоятельства иногда вынуждают людей и от­дельные сообщества терпеть лишения, и перед лицом этих об­стоятельств они оказываются почти бессильными. В ряде случа­ев эти формы депривации обусловлены условиями, не поддаю­щимися никакому контролю, такими как несчастные случаи, ка­тастрофы и непреодолимые погодные условия. В подобных об­стоятельствах помощь может оказать кто-то со стороны.

В отличие от этого термин "структура насилия" используется для описания драматических лишений и потерь, обусловленных самой природой социальных институтов и проводимой политики. Будучи таковым, это, по определению, не неизбежное, а скорее намеренное насилие против личности или группы людей. Иног-

* Burton J. W. Needs Theory. In: J.W. Burton (ed.). Violence explained. Manchester University Press, 1997. P. 32-40.

** Глава книги Д. Бертона. - Примеч. ред.

*** В отечественной литературе такие потребности часто называют потребностями существования.- Примеч. пер.

201

Теория потребностей

да структурное насилие связывается с некоторыми конкретными действиями, такими как экономические санкции и различные формы дискриминации, накладываемые на людей. В большин­стве случаев структурное насилие обусловливается процессами (согласования/ подчинения), воспринимаемыми как несправедли­вость и лишения, например, безработица. Существуют также и более драматические примеры, такие как голод и лишения, испы­тываемые людьми во время гражданских войн. Следовательно, первопричинами структурного насилия являются политика и уп­равленческие решения, осуществляемые конкретными людьми и неблагоприятно влияющие на других людей. Общества и их социальные институты обладают различными степенями струк­турного насилия, которые имеют специфически "местный" (энде­мический) характер. В сложной социальной организации, будь то общество в целом или большой завод, зачастую непосредствен­ные контакты людей "лицом к лицу" ограничены. По организаци­онным соображениям должны существовать люди, которые зани­мают ведущие руководящие позиции и те, в отношении которых первые осуществляют свои властные функции. Первые не знают последних как конкретных личностей, они для них просто едини­цы системы. От последних, как от бездушных машин, требуется соблюдение поведенческих норм и установленного порядка, оп­ределенных руководством. До тех пор, пока организация не будет демократической в самом широком смысле*, эти нормы неизбеж­но будут иметь тенденцию приспосабливаться к институциональ­ным или организационным интересам, недостаточно учитывая или принимая во внимание интересы рядовых членов организа­ции, давая тем самым рост структурному насилию.

Эта особенность присуща всем развитым индустриальным обществам и обусловлена естественным разделением людей, занимающих властные позиции, и тех, от которых требуется под­чинение. Управляемая система, будь то политическая и со­циальная система в целом или конкретное промышленное пред­приятие, - управляется исходя из убеждения, что осуществляе­мое управление приемлемо для подчиненных (подданных) и от них ожидается подчинение. Независимо оттого, известны или нет дефекты функционирования системы, существует убеждение, что требуемые формы поведения можно навязать, если необхо­димо, силой.

* А именно участия в той или иной форме всех членов организации в принятии решений. - Примеч. пер.

202

Теория потребностей

203

На политическом уровне апатия и уход интерпретируются готовность людей принять систему, даже если люди пережиг. ют состояние отчуждения как эмоциональную реакцию на струк-турное насилие. Когда около 50 % людей не принимают участия в электоральном процессе, - как в Соединенных Штатах, где участие в выборах не является обязательным, - то скорее всего это не принятие системы, а общее настроение отчуждения. Та- кое отчуждение часто сопровождается протестными формами поведения, такими как формирование альтернативных групп которыми люди начинают себя идентифицировать. Ложная интерпретация апатии приводит руководящую элиту мысли, что она, используя механизм переговоров, может осущест- влять контроль. Убеждения в возможности поддержания порядка в обществе силой глубоко укоренены в сознании обществ, кото-рые сформулировались в исторических условиях признания "ин-ститута силы" как основного института выживания и существова-ния. Утверждения о том, что согласие можно навязать силой, что устрашения удерживают, имеют широкое признание и одобрение Анализ, основанный на концепции человеческих потребнос-тей, опирается на следующую предпосылку: поскольку структур-ная депривация - это реальность, т. е. в обществе существует большая степень навязанного согласия, то возможны ситуации и условия, превышающие возможности и способности отдельной личности или идентификационной группы к приспособлению Существуют человеческие потребности, к удовлетворению кото­рых люди будут стремиться всегда. В ответ на структурное наси­лие будет возникать сопротивление навязанным условиям вплоть до сопротивления силой, если это необходимо.

Концепция структурной депривации и насилия релевантна для всех сознательных институтов и систем, включая не только место работы, но в значительной степени и семью. Семья - это такой социальный институт, в котором в большинстве культур мужчина традиционно занимает доминирующую позицию и в котором родители, обычно необученные и наивные в деле вос­питания, зачастую применяют к своим детям меры подчинения, деструктивные для их развития и формирования идентичности. Насилие в семье, сексуальные притязания к детям и физическое насилие даже в рамках обучения и подчинения - все это приме- ры структурного насилия. Во второй части мы постараемся обо­сновать положение, что в долговременной перспективе реакция

людей на структурное насилие будет включать многие формы антисоциального поведения в обществе, на рабочем месте и в сфере политики, даже в самих властных структурах.

Структуры и человеческие потребности

Если существуют фундаментальные побуждения, которые индивид и идентификационная группа не могут самостоятельно сдерживать, то нельзя утверждать, что закон и порядок можно навязать силой за исключением условий, в которых протестные формы поведения физически невозможны, как, например, в раб­стве. Сами основы закона, порядка и организационного контро­ля ставятся под угрозу в любых обстоятельствах, в которых эти побуждения людей блокированы.

Следовательно, возникает фундаментальный вопрос: суще­ствуют ли какие-либо человеческие потребности, к удовлетворе­нию которых люди будут стремиться всегда, независимо от по­следствий, потребности, которые разрушают основной посыл существования цивилизаций - устрашение сдерживает? Если ответ на этот вопрос утвердительный, то необходим кардиналь­ный сдвиг в парадигме мышления и принятии решений на всех организационных уровнях.

Жизненный опыт наводит на мысль, что это именно так: суще­ствуют совершенно отчетливые пределы в способности добро­вольного подчинения. Молодой человек, окончивший школу, может предполагать, что в первое время он столкнется с пробле­мами в поисках работы. Однако длительное пребывание в ста­тусе безработного, ведущее к переживанию своего ничтожества и отчуждения, неприемлемо. В таких условиях приспособление к нормам общества невозможно при отсутствии большой семьи и социальной поддержки. Самоубийство, воровство, уличные банды, насилие по отношению к мигрантам и конкурирующим этническим группам - становятся вполне понятной реакцией. Член группы этнического меньшинства, испытывающий чувство дискриминации в дополнение к другим угрозам своей идентично­сти и признанию как личности, скорее всего будет действовать еще более рискованно - станет членом террористической груп­пы и будет стремиться достичь успеха антисоциальными и дес­труктивными способами. Наиболее разрушительны из этих спо­собов те, когда обездоленные люди направляют свой гнев не на тех людей, которые ответственны за их положение (поскольку они

204

недоступны), а против тех членов сообщества, которые таком страдают, например, членов других меньшинств или даже чле- нов своей общины. Такая "дистанцированная" структура власт-ных взаимоотношений по принципу "мы - они" является характер-ной чертой современных развитых обществ. Подобные взаимо- отношения доминируют в законодательных органах, в юридиче-ских системах и на рабочем месте. Нормы таких взаимоотноше- ний неизбежно простираются и до непосредственных взаимоот ношений лицом к лицу, как, например, в семейных взаимоотно- шениях, когда родитель, попавший в неприятную ситуацию или потерявший все возможности поддержать свое достоинство на работе, пытается компенсировать это доминантными формами поведения в семье. Доминантные формы поведения становятся желанными. Политические лидеры набирают очки у своего элек­тората, если они воспринимаются жесткими по отношению к иностранным государствам, они не уступают требованиям со стороны других. Примеры сотрудничества, такие как небольшие коммуникативные организации с согласованными целями (доб­ровольные пожарные команды или коллективное владение пред­приятиями самими работниками), существуют, но эти примеры ни в коей мере не занимают доминирующее положение.

Эволюция теории потребностей

В структурном насилии не существует никакого идентифици­руемого преступника, но есть жертвы. В 1960-х годах Йохан Гал-тунг поставил вопрос: кто те "преступники", которые стоят за та­ким насилием? Он много потрудился, стремясь обнаружить (идентифицировать) тех, кто является причиной структурного насилия [1]. Вскоре после Галтунга были разработаны процеду­ры разрешения конфликта, первоначально на международном уровне. Теория потребностей стала удобным способом описа­ния проблем, создаваемых структурным насилием, которая пред­ложила наиболее прямые пути их возможного решения. Бремя ответственности за решение проблем структурного насилия возлагалось на тех, кто имеет наибольшее влияние в системе. В долговременной перспективе они также будут страдать, если проблемы не будут разрешаться. Спустя тридцать лет повсеме­стный лавинообразный рост конфликтов, насилия и преступно­сти, начиная от уровня семейных отношений до межэтнических и международных, не оставил реальным "преступникам" никакого конструктивного выбора кроме как в своих же собственных инте-

расах включиться в решение проблем, используя также процеду­ры урегулирования конфликта, в которых должны принимать участие все заинтересованные стороны.

Реальной заслугой теории потребностей явилось акцентиро­вание внимания на различии между интересами, которые мож­но регулировать путем переговоров, и потребностями, кото- рые не подлежат никаким переговорам, между спорами и конфликтами. Первые можно согласовывать, используя юридические процедуры и процессы "торга". Не подлежащие обсуждению по­требности, с другой стороны, требуют таких процедур урегулиро­вания, которые могут привести к изменению восприятий сторон и в некоторых случаях к согласованному структурному изменению. В отношении термина "человеческие потребности" необходи­мо внести ясность. Его не следует путать с "человеческими пра­вами". Правительство Соединенных Штатов в 1990-х годах пыта­лось вынудить Кубу соблюдать отдельные права человека, такие как право протестовать, угрожая ограничить объем торговли, если это не будет выполнено. "Права" в Соединенных Штатах не включают в себя право на труд, право на жилище или отличное от узаконенного, практическое право не страдать от различных форм дискриминации. В демократических странах раздаются призывы к предоставлению и обеспечению прав на собрания и свободное волеизъявление. Можно было бы представить себе общества, которые не обеспечивают своим членам такие возмож­ности для политического и социального соучастия, и тем не ме­нее являются приемлемыми для них с учетом реальных условий развития. Даже при демократических режимах такие права огра­ничиваются в случаях крайней необходимости, таких, например, как война. "Права" имеют культурную составляющую, обычно свя­занную с конкретными системами управления.

С другой стороны, отличительной чертой "потребностей" яв­ляются их предполагаемая врожденность, неотъемлемость от природы человека и других представителей животного мира и, следовательно, их универсальность, а не просто культурная обус­ловленность. Именно по этой причине специалисты, занимающи­еся проблематикой теории потребностей, считают возможным делать обобщение об универсальности потребностей во всех культурах и на всех социетальных уровнях начиная от межлич­ностного и семейного до международного.

Такие потребности давно получили признание в работе Абра­хама Маслоу "На пути к психологии существования", в которой