Институциональная экономика — это область знаний о правилах экономического поведения: о том, как они «работают», как формируются и меняются, с какими издержками и выгодами связано их создание, изменение, соблюдение и нарушение. «Институты имеют значение» — в этой короткой фразе нобелевского лауреата Д. Норта выражен смысл переворота во взглядах экономистов, который произошел в XX в.

В самых различных разделах и направлениях экономических (и не только экономических) наук используются такие базовые понятия институциональной экономики, как «институты», «трансакции» и «трансакционные издержки», «оппортунистическое поведение», «проблема безбилетника» и т.д. Широкое общественное признание результативности институционального подхода выразилось в при­своении (в последней трети XX и первом десятилетии XXI в.) Нобелевских премий ряду исследователей в этой области. Развитие мето­дологии и достижение серии новых — теоретических и прикладных — результатов в сфере институциональной экономики позволило констатировать появление новой институциональной экономической теории.

Институционализм как экономическая школа

Мainstream — основное течение экономической мысли. Mainstreamэкономистов — т. н. «неоклассическая модель» — сформировался в эпоху маржиналистов. В его основе лежит ряд имплицитных (не называемых) и эксплицитных (называемых) предпосылок. Стандартная неоклассическая модель общего равновесия была выдвинута Леоном Вальрасом в конце прошлого века. По словам Дугласа Норта(Douglas North), осуществление обмена не требует других усилий,кроме расходования соответствующего количества денег. Цены являются основным инструментом оптимального распределения ресурсов, существуют только ценовые индикаторы. Часть поведенческих предпосылок Вальрас называет, а часть просто подразумевает.

Поведенческие предпосылки неоклассической модели общего равновесия.

а) Рациональность.

б) Индивидуализм.

в) Оптимизация. Наиболее наглядно это описано у Э. Бем Баверк в его теории Робинзона.

г) Устойчивость предпочтений. Достигаемое в модели Вальраса равновесие обладает свойством Парето оптимальности.

д) Конкурентное поведение (поведенческая предпосылка).

е) Два измерения товара (исключительно важная предпосылка).

Есть еще один параметр совершенного рынка: совершенный рынок — рынок организованный.

ж) Гипотеза полной информации (предпосылка, резюмирующая все вышесказанное).

Таковы наиболее значимые предпосылки неоклассической микроэкономической теории, которая вот уже почти 100 лет является основным течением в экономической науке. Вообще предпосылка принимается как сознательное абстрагирование от малозначащих факторов. Наиболее значимые факторы:

Критика идеи равновесия.. Равновесие может не достигаться, и при определенных условиях оно и не достигается. Тем не менее нам необходимо представление о некоей направленности, некоей оптимальности экономической жизни.

Критика рациональности. Речь идет о концепции ограниченной рациональности (bounded rationality), предложенной выдающимся социальным психологом Гербертом Саймоном (Herbert Simon), чьи работы появились в 50е гг. прошлого века.

Критика методологического индивидуализма. Методологический индивидуализм отрицается историей. Существует огромная литература, неопровержимо доказывающая, что большинство людей на протяжении истории очень часто заботилось не о своих собственных интересах, а о процветании своего города, благосостоянии своей общины, своего сеньора, иногда даже жертвуя жизнью.Первым стал оспаривать идею человека экономического Карл Маркс. Он утверждал, что человечество начало с коммунизма и к коммунизму придет. Нынешняя реальность сложнее, чем марксова концепция отрицания отрицания: коммунизм — индивидуализм — коммунизм.

История показывает, что люди в своем поведении зачастую руководствуются рациональностью. Первым попытался это объяснить американский экономист Вильям Стамнер (William Stumner). Стамнер выдвинул идею отрицания рациональности. Он считал, что человек, как животное, руководствуется в своем поведении внешней силой, которая его куда то влечет, заставляет делать иррациональные вещи, управляет им. Фактически Стамнер предложил теорию социального дарвинизма, т. е. теорию естественного отбора в социуме. Он считал, что люди по сути своей — те же животные, только слегка приодетые и побритые. Их поведением в большей мере руководят инстинкты, чем некие рациональные соображения.В борьбе выживают люди, наиболее сильные, наиболее приспособленные к выживанию в конкретных условиях, и из них образуется элита.

Позднее теорию инстинктов очень широко развил Веблен. Он считал, что человек больше, чем животное; что им руководят три основных параметра: инстинкты, склонности и привычки. Согласно Веблену, инстинкты человека (которые он наследует подсознательно) отличаются от инстинктов животных. Веблен выделяет следующие инстинкты:

– инстинкт труда,

– инстинкт мастерства,

– инстинкт праздного любопытства,

– инстинкт подражания,

– родительский инстинкт,

– инстинкт себялюбия.

Он, подобно другим ранним институционалистам, дал только чисто философское объяснение и не выдвинул никакой модели, которая позволила бы, подставив в нее некие данные, предсказать то или иное поведение тех же самых институтов.

Методология экономической науки конца XIX — начала XX веков базировалась на принципе, что люди максимизируют пользу. В субъективном смысле польза — это удовлетворение. Человек, дающий другому даром барана, получает глубокое моральное удовлетворение. Однако трудно измерить чувство глубокого морального удовлетворения от отданного. Да и вообще человек — черный ящик: один получает моральное удовлетворение от того, что ощущает себя владельцем золота, другой — от того, что он все свое золото раздал. Но такой подход не только бесплоден (моральное удовлетворение невозможно измерить). Он еще и неправилен, ибо экономическая наука должна заниматься прогнозом, а при данном подходе все сводится лишь к некоему объяснению, почему так произошло, а прогнозирование последующих действий невозможно. Классическая экономика не давала ответа на вопрос, в какой момент человек из положения удачливого охотника перейдет к положению скупого рыцаря и почему. Здесь была некая лакуна, которую начала заполнять уже институциональная экономика.

Экономическая наука конца XIX – начала XX вв. имеет статичный характер методологии. Фактически это теория поведения человека экономического в заданных заранее условиях. Однако в реальности человек функционирует в куда более сложных условиях. Еще один подход к объяснению методологического индивидуализма дает теория игр. Некоторые модели, созданные в рамках данной теории, описывают поведение игроков, которые первоначально преследуют индивидуалистические цели, а затем начинают сотрудничать друг с другом. Это позволяет проследить становление кооперативных отношений.

Из подхода, предложенного теорией игр — в первую очередь, Робертом Аксельродом (Robert Axelrod), следует, что в повторяющихся играх при определенных условиях у людей возникает возможность кооперативного поведения, хотя изначально их поведение и некооперативно.

Существует экономическая теория, обуславливающая кооперацию, — т. н. теория «взаимной помощи» («reciprocity»). Согласно этой теории, при равенстве возможностей между участниками складываются отношения взаимного страхования на формально безвозмездной основе.

Институционалисты выступили с критикой предпосылки качественной идентичности товара, введя в рассмотрение третье измерение товара — его качество. Чем сложнее товар, тем более явно он предстает как совокупность неких качеств, неких потребительских свойств.

Дуглас Норт сказал по этому поводу, что ценность акта обмена для его участников состоит в ценности различных свойств, соединяемых воедино предметом или услугой. Это и есть переход к качественной характеристике товара.

Качественная оценка, во-первых, затратна. Во-вторых, качественная оценка всегда неполна.

С качественной оценкой товара связано и общее положение об информационном несовершенстве рынка. Совершенство рынка не бесплатно. Оно оплачивается всякий раз трансакционными издержками по приобретению информации, а так же, что немаловажно, трансакционными издержками по спецификации и охране прав собственности.

Основоположниками «старого» институционализма, который возник в конце XIX – начале XX в., традиционно считаются институционалисты первой волны — Т. Веблен, Дж. Р. Коммонс и У. Митчелл. В их работах современные экономисты находят идеи, которые не потеряли свое значение в настоящее время и позволяют провести анализ процессов, трудно поддающихся объяснению с помощью традиционных методов экономической науки.

Однако до 1960–1970!х гг. институциональное направление развивалось довольно медленно. Старые идеи нашли отражение в работах институционалистов второй волны: Дж. К. Гэлбрейта, Р. Хайлбронера, Ф. Перру, Ж. Фурастъе, Г. Мюрдаля и других.

Третья волна «старого» (современного) институционализма связана главным образом с деятельностью ученых «кембриджской школы» во главе с Дж. Ходжсоном. Целый ряд экономистов, принадлежащих к различным экономическим школам, занимались исследованием институциональных систем, прямо или косвенно использовали институциональный подход в своем анализе. Многие экономисты различных школ и направлений занимались исследованием институтов, прямо или косвенно использовали институциональный подход в своем анализе. Следует выделить экономиста австрийской школы — Ф. Хайека, а также экономистов Фрейбургской школы — В. Ойкена, А. Мюллера Армака, Л. Эрхарда.

В рамках как институциональной, так и неоинституциональной теории существует целый ряд самостоятельных школ, которые, однако, объединяет единство основных положений и методов исследования.

Между «старым» институционализмом и неоинституционализмом много общего — это анализ институтов, а также некоторые аспекты эволюционного подхода к изучению социально-экономических явлений. В целом же эти два направления не находят точек соприкосновения.

По мнению Р. Нуреева, можно насчитать по крайней мере три основных различия между «старым» институционализмом и неоинституционализмом.

1) Если «старые» институционалисты идут от права и политики к экономике, пытаясь изучать проблемы современной экономической теории методами других наук об обществе, то неоинституционалисты идут прямо противоположным путем — опираются в своем анализе на инструментарий неоклассической экономической теории, изучают политологические и правовые проблемы, применяя аппарат современной микроэкономики.

2) «Старый» институционализм основывался главным образом на индуктивном методе, стремился идти от частных случаев к обобщениям, в результате чего, по мнению ряда экономистов, общая институциональная теория так и не сложилась; неоинституционализм идет дедуктивным путем — от общих принципов неоклассической экономической теории к объяснению конкретных явлений общественной жизни.

3) «Старый» институционализм как течение радикальной экономической мысли обращал преимущественное внимание на действия коллективов (главным образом, профсоюзов и правительства) по защите интересов индивида; неоинституционализм ставит во главу угла независимого индивида, который, руководствуясь своими интересами, решает членом каких коллективов ему выгоднее быть.

4) «Старый» институционализм использует методологический холизм, который в общих чертах можно определить следующим образом: «Институты первичны, индивиды вторичны». Этот принцип противостоит принципу методологического индивидуализма: «Индивиды первичны, институты вторичны».

Последний взят за основу неоинституциональной теорией. В данном контексте следует различать «старую» и «новую» институциональные школы.

По мнению Дж. Ходжсона, если «старая» школа опиралась на дарвинизм и рассматривала развитие институтов на протяжении длительного периода времени, используя положение о конкурирующих институтах, то «новая» — отошла от социального дарвинизма: исследования ведутся с позиций методологического индивидуализма. Таким образом, Дж. Ходжсон во многом критикует «новую» школу: по его утверждению, ее несостоятельность проявляется в том, что за основу исследования принимается общество в его «природном состоянии», в котором уже существуют какие!то человеческие отношения, но без институтов; не учитывается тот факт, что институты возникают вместе с привычками и правилами, а затем открываются людьми как закономерности. Так, например, К. Менгер, исследуя проблему появления денег, начинает с анализа конструкции со свободным от институтов состоянием общества, в котором деньги отсутствуют, а затем рассматривает процесс их появления как результат рациональных решений индивидуальных агентов. О. Уильямсон также рассматривает в качестве основы свободное от институтов пространство — рынок без институтов, а затем исследует появление фирм как структур, сокращающих трансакционные издержки. По мнению Дж. Ходжсона, подобное допущение внеинституционального мира несостоятельно, поскольку общество изначально институционально. Этот довод, по его утверждению, явился причиной возврата многих экономистов к идеям институционалистов «старой» школы. Особо стоит подчеркнуть тот факт, что «новая» институциональная школа, неоинституциональная теория и новая институциональная экономика — это не одно и то же. «Новая» школа послужила основой для двух последних направлений, которые отличаются, по мнению Р. Нуреева, в зависимости от их основы: неоклассической теории для неоинституционализма и «старого» институционализма для новой институциональной экономики.

Представителями новой институциональной экономики было разработано несколько теорий, которые получили широкое признание и применение не только в рамках данного направления. Речь идет о теории игр (Дж. фон Нейман, О. Моргенштерн, Дж. Нэш) и теории неполной рациональности (Г. Саймон). Современные разработки новой институциональной экономики можно найти в работах экономистов французской школы Л. Тевено, О. Фавро, А. Орлеан, Р. Буайе и других.

Однако зачастую дискуссии институционалистов направлены на доказательство превосходства одного направления над другим, методологические аспекты, а не на совместный поиск подходов для решения назревших в обществе проблем.

По утверждению ряда экономистов, в частности Т. Эггертссона, только время может выступить арбитром в этом споре. Именно из-за методологических разногласий попытки старых американских институционалистов во главе с Дж. Коммонсом потерпели неудачу, поскольку, как писал в 1984 г. Р. Коуз, «не имея никакой теории, они (американские институционалисты) не могли предложить ничего, кроме груды описательного материала, ожидающего осмысления».

Успехи институциональной экономики объясняются тем, что она сформировала новую точку зрения. С этой точки зрения, разумеется, по-новому смотрятся многие предметы, которые до этого понимались иначе, или которые экономика не могла объяснить.

В течение длительного времени стандартная экономическая теория отвлекалась от реальных процессов, влияющих на действия и выбор экономических агентов. Однако в последнее время обнаружился постоянно растущий интерес экономической науки к изучению институциональной структуры общества. Обычно изучением институтов общества занимаются ученые-социологи и антропологи. Зачем же экономистам понадобилось изучать институты, которые регулируют обмен в обществе?

Экономика — это наука, которая изучает, каким образом общество с ограниченными ресурсами решает, что, как и для кого производить. Ресурсы, необходимые для производства материальных благ, рассредоточены весьма широко, а спрос на материальные блага чрезвычайно разнообразен. Поэтому появляется необходимость скоординировать использование ресурсов с тем, чтобы оно соответствовало спросу на материальные блага. В обществе действуют определенный механизм, координирующий деятельность людей и побуждающий их к сотрудничеству.

Даже в странах с развитой рыночной экономикой рыночные отношения — это лишь некоторая составляющая часть общественных отношений. Даже в странах с развитой рыночной экономикой существуют чужеродные нерыночные элементы, функционирование которых основано на других принципах, например, семья и домашнее хозяйство, профсоюзы, фирма, госдарство. Их объединяет то, что распределение ресурсов и координация деятельности внутри них осуществляется не рыночными способами. И, наконец, функционирование самого рынка зависит от наличия большого числа разнообразных конвенций и институтов: прав собственности, механизмов защиты контрактов, денег, единой системы мер и весов и т.д. Люди реагируют не только на цены и количество товаров. Их поведение в значительной степени определяется институциональной средой, в которой они действуют и принимают решения.