.Раздел II Ранняя античная философская мысль: ее возникновение, становление, развитие

Глава 1. Первые греческие мудрецы-философы

Еще до того, как возникла философия, грекам уже было хорошо известно, кто такие жрец, поэт, врач, законодатель. И "вдруг" появ­ляется еще одна, незнакомая прежде социальная фигура — мудрец, в более поздней терминологии — философ. Но довольно быстро мудре­цы, затем философы становятся заметными в системе древнегрече­ской культуры. К ним привыкают. Привыкают и к их спорам, кото­рые занимают все более важное место в жизни древнегреческого поли­са. Более того, обнаруживается, что крупный греческий город без фи­лософских дискуссий немыслим. Читайте, скажем, диалог Платона «Протагор»: здесь описывается, как восприняли в Афинах приезд со­фиста Протагора. Встреча людей, способных вступить в спор с извест­нейшим софистом и учителем мудрости, трактуется как важное интел­лектуальное событие.

О первых древнегреческих мудрецах известно очень мало. Точных сведений здесь почти нет. В литературе о ранней древнегреческой фи­лософии все свидетельства, как правило, приводятся с оговорками.

В принципе принято начинать повествование о пред-философии с упоминания о семи греческих мудрецах и о первейшем из них — Фале­ев Милетском. Но скепсис относительно тех или иных утверждений, связанных с жизнью и деятельностью Фалеса, доходит до вопроса просто обескураживающего: а был ли Фалес? Некоторые авторы счи­тают, что такого философа вообще не было. Но и тогда, когда согла­шаются с тем, что такой философ существовал, выдвигают несколько версий относительно времени жизни Фалеса Милетского. Тем не ме­нее считается, что есть одна, по крайней мере, точная дата, связанная с его жизнью, — 585 г. до н.э., когда в Милете было солнечное затме­ние и когда, как утверждают, Фалес его предсказал. Если Фалес пред­сказал солнечное затмение, то он, скорее всего, уже был человеком зрелого возраста. Следовательно, VII-VI вв. до н. э. и есть приблизи­тельно определенное время жизни Фалеса Милетского и, может быть, других древнегреческих мудрецов.

Спорно, что именно, какие идеи и утверждения могут быть припи­саны — или не приписаны — Фалесу Милетскому. Не очень ясно, действительно ли именно он совершил те открытия или доказал те математические теоремы, которые связывают с его именем. Но, тем не менее, почти нет споров о том, что в это время кто-то совершил такие открытия и представил данные доказательства.

Таким образом, мы можем воспользоваться тем, чего не отрицают даже скептики: в VII-VI вв. до н. э. кто-то и как-то подошел к пред- философии, задав древнегреческой культуре те изменения, те пара­метры, формы деятельности, которые впоследствии привели к воз­никновению философии в более точном смысле слова, к философии развитой и широко дифференцированной.

О Фалесе и других первых древнегреческих мудрецах разные фи­лософы часто высказывают прямо противоположные суждения. Одни (скажем, Аристотель) говорят о Фалесе как о практичном человеке, который твердо стоял на земле и был весьма изобретательным в жи­тейских делах (10; 107-108)¹. Другие авторы (Платон), напротив, считают Фалеса погруженным в отвлеченные рассуждения мыслите­лем, которого совершенно не интересовали практические дела.

Фигура Фалеса, как было сказано, поистине легендарна. Вокруг его имени такое количество всяких интерпретаций, что отделить исто­рическую реальность от легенд невозможно. Но можно создать исто­рически и логически правдоподобный образ первого мыслителя — все равно, был ли это Фалес или какой-либо другой мудрец, — образ самой его деятельности.

Можно считать достоверными свидетельства, согласно которым Фа­лес был купцом, мореплавателем, строителем мостов, вообще челове­ком очень активным в различных областях древнегреческой практи­ки. Важно подчеркнуть: то была практика, уже требовавшая некото­рых технических знаний, конечно, на их античном уровне. Знаний о кораблях и кораблевождении, об ориентировании кораблей в море, т.е. первых астрономических знаний. Фалесу-инженеру приписывают также создание некоторых ирригационных приспособлений.

Есть немало исторических свидетельств об интересе Фалеса к госу­дарственным делам, об участии его, выражаясь современным языком, в "социальной экспертизе". Так, Геродот сообщает о совете Фалеса согражданам-ионийцам "переселиться в Сардинию" и основать там ионийское государство (4; 105). Он же приписывает Фалесу сбывшее­ся предсказание о ходе войны между лидийцами и мидянами (5; 105).

Фалес дал, по свидетельству того же Геродота, политический совет ионийским городам-государствам — объединиться в более тесный со­юз. То был глубокий и истинно мудрый совет. Не потому ли, что политическое единство стало настоятельной проблемой, первые грече­ские мудрецы так настойчиво проводят мысль о единстве мира? Они мыслят весь мир компактным, целостным. Как видим, космическая, абстрактная философская мысль о единстве рождалась и подкрепля­лась социальной практикой.

Речь уже шла о "семи мудрецах", древнейших мыслителях Греции. Имя Фалеса в "списке" семи мудрецов повторяется чаще всего. Может быть, Фалес и был самым популярным, самым мудрым из них. Об этом есть немало легенд. Как утверждает Диоген Лаэртий (Лаэрт- ский), рыбаки нашли в море треножник; милетцы решили отдать тре­ножник самому мудрому. Отдали Фа лесу, тот передал другому муд­рецу, другой - третьему. Но в конце концов треножник все-таки вер­нулся к Фалесу. По другим свидетельствам, мудрейшему из мудрей­ших эллинов предназначался кубок царя Креза, и по кругу вернулся он к Фалесу, что запечатлено в древних стихах: "...и сколь мудр сре­ди семи мудрецов Фалес в наблюдении звезд!" (1; 101-103).

То, что мудрецы еще не полностью отрываются от конкретного дела, придает в глазах греков их мудрости особый вес. Построить мост — дело вполне конкретное, ясное и осязаемое. И греки, в массе своей люди практичные, ценившие эффект действия, реальную поль­зу знания, наверняка с сочувствием относились к человеку, умен тему постоять за себя, проявить сметку в трудных практических обстоя­тельствах. Про-Фалеса передавали в древности и такую легенду (ее с большой охотой повторил Аристотель): „Рассказывают, что когда Фа­леса, по причине его бедности, укоряли в бесполезности философии, то он, смекнув по наблюдению звезд о будущем [богатом] урожае маслин, еще зимой — благо у него было немного денег — раздал их в задаток за все маслодавильни в Милете и на Хиосе. Нанял он их за бесценок, поскольку никто не давал больше, а когда пришла пора, и спрос на них внезапно возрос, то стал отдавать их внаем по своему усмотрению и, собрав много денег, показал, что философы при жела­нии легко могут разбогатеть, да только это не то, о чем они заботятся. Вот каким образом, говорят, Фалес выказал свою мудрость" (10; 107).

Иначе пишет о Фалесе Платон: „Рассказывают, Феодор, что, на­блюдая звезды и глядя наверх, Фалес упал в колодец, а какая-то фракиянка — хорошенькая и остроумная служанка — подняла его на смех: он, мол, желает знать то, что на небе, а того, что перед ним и под ногами, не замечает" (9; 107). Эта маленькая житейская картина тоже по-своему характерна для жизни античного общества.