- •Глава I
- •1. Значение политической антропологии
- •2. Разработка политической антропологии
- •20 Политическая антрополог
- •Глава II область политического
- •1. Максималисты и минималисты
- •2. Сравнение методов
- •3. Политическая власть и необходимость
- •4. Политические отношения и формы
- •1. Родство и родовые общества
- •2. Родовая динамика
- •3. Аспекты «сегментарной власти»
- •Глава IV
- •1. Порядок и подчинение
- •3. «Феодальность» и отношения зависимости
- •Глава V религия и власть
- •1. Священные основы власти
- •2. Стратегия священного и стратегия власти
- •118 Политическая антропология
- •Глава VI
3. «Феодальность» и отношения зависимости
поставляющим подлинную феодальность - европейского Средневековья -псевдофеодальности, -которая существовала и еще существует в Азии и Африке. Упоминание об этих дебатах, ведущихся особенно в связи с африканскими фактами в ходе последних лет, необходимо, так как они позволили лучше определить социальные и политические отношения, которые характеризуют феодальность в целом. Для Ж.Маке феодальность «не является способом производства» (хотя она требует экономики, обеспечивающей избыток потребляемых благ), «она представляет собой политический режим», «способ определять роли управляющих и управляемых». Специфическим фактом является межличностная связь: «Феодальные институты устанавливают между двумя неравными по возможностям лицами отношения протекции, с одной стороны, верности и служения, с другой». Они связывают сеньора с вассалом (на высшем уровне социальной стратификации), патрона с клиентом (от высшего уровня к низшему уровню социальной стратификации). Ж.Маке находит здесь «универсальное содержание идеи феодальности», отличительную черту, которая позволяет ее конструировать в качестве «идеального типа» в духе Макса Вебера.8
Для Люси Мэра отношение личной зависимости (клиентела) является преимущественно одним из средств политического соперничества, даже если оно произвело «зародыш, исходя из которого развилась государственная власть» («Primitive Government»). Феодальная аналогия вовсе не присутствует в его анализе. Такие авторы, как Ж.Гуди и Ж.Бетти, развивают спор дальше.9 Первый напоминает, что понятие феодаль-ности может быть рассмотрено в двух значениях: в обычном смысле, который предполагает «господствующие формы социальной и политической организации в течение нескольких веков европейского Средневековья»; и в более специфическом смысле, когда сохраняют в качестве необходимых критериев отношение зависимости (сеньор/вассал) и существование фьева - опоры этого отношения. Сравнение может быть осуществлено на первом уровне, но оно остается приблизительным и обладает посредственной научной полезностью. На втором уровне становится очень заметно отклонение африканских «феодальностей»; личная связь там не вытекает из деградации Государства, но, напротив, из процесса, приведшего к организации централизованной власти; фьев там
Исследования антропологов, посвященные обществам, которые они характеризуют как «феодальные», конкретно показывают соединение системы неравенств и политического режима вопреки спорам, противо-
8 J.Maquet. Une hypothese pour l'etude des feodalites africaines. «Cahiers d'Etudes Africaines», 6, 1961.
' J.Goodi. Feudalisme in Africa? Journ. of Africa Hist., IV, 1, 1963; J.H.M.Beatty. «Bunyoro: an African feodality?», Journ. of Africa. Hist., V, 1, 1964.
98
Политическая антропология
1
Социальная стратификация и власть
99
не приобретает постоянного характера, какой он имел в Европе с конца XI века, ибо он остается непрочным и связанным с политической или административной функцией, меняющим обладателя по воле суверена или с начала нового правления.
Ж.Бетти также отмечает дистанцию, ссылаясь на определение феодализма, данное Марком Блохом («Феодальное общество», 1949), и применяя феодальную модель к особому случаю буниоро (Уганда). Он показывает, что существование «крупных территориальных вождей», числом около двенадцати, ни в чем не изменило центральную позицию короля, тукама. Вся власть и весь авторитет зависят от последнего, который их делегирует в соответствии с ритуализованной процедурой, переводя их в форму прав, распространяющихся на определенную территорию и на крестьянство, которое там проживает, в обмен на службу - до момента колонизации преимущественно военного характера. Также король связан со всем народом посредством мистической идентификации и посредством влияния институтов: отделенный от аристократического клана, он окружен представителями всех кланов и всех ремесленных объединений и находится в центре системы обменов, по очереди получая и отдавая. Сеть так называемых «феодальных» отношений не выступает посредником между сувереном, вождями различных уровней и подданными, но является фактически у буниоро «средством поддержания централизованной административной системы».
Недавние анализы, посвященные монархической Руанде и Бурунди, также модифицируют образ африканского феодализма.10 Р.Лемарченд замечает, что первая напоминает своей политической системой феодализм в Японии, а не в средневековой Европе. Общественная стратификация, иерархии власти и авторитета, межличностные связи находятся там в соотношении с «комплексом прав и привилегий», базирующемся на обладании землей и скотом. Местная политическая жизнь опирается на «три главных института»: родство, власть вождя и группу «преданности», организованную вокруг «патрона». Она раскрывает, что общество не является по-настоящему объединенным, а представляет, напротив, амальгаму из общественных и политических отношений разной природы; отношения, считающиеся феодальными, представляет только одно из этих конститутивных целых- они служат опорой политической организации, которой угрожает сила родовых властей и прав.
А.Трабворст представляет новую интерпретацию общества рунди, которая исправляет прежние описания. Он показывает, что монополия власти там принадлежит узкому кругу аристократии: настоящими управителями были «принцы королевской крови» и отношения «клиентелы» действуют особенно внутри господствующей «касты» (касты тутси), где они обеспечивают инструмент социального продвижения. Они устанавливаются то ли через отношение к скоту, и в этом случае они имеют частный характер и легко подлежат отмене, то ли через отношение к земле, и в этом случае они имеют неизбежно политическое значение. В этом последнем качестве они создают круг фаворитов и клиентов и вписываются в рамки «политико-территориальной иерархии». Но определяющим фактом в Бурунди является тесное отношение, существующее между социальной стратификацией, которая выходит за пределы системы «каст», и участием в политической власти. Обладатели территориальной власти являются одновременно и самыми могущественными, и самыми богатыми; они имеют «монополию контроля над благами». Так называемое «феодальное» отношение выступает как средство на службе у стратегий, имеющей в виду сохранение власти и богатства с помощью узкого круга аристократии и зависящих от нее лиц. Этот последний пример обнаруживает новую форму африканского феодализма; она порождает свои вариации и, по контрасту, свою частую нестабильность. В азиатском регионе эта форма феодализма также была обнаружена, особенно Е.Личем, который продемонстрировал «трудность перехода» общества кашенов к системе четко установленного феодального типа.
'"R.Lemarchand. Power and Stratification in Rwanda: a Reconsideration». In: «Cahers d'Etudes Africaines», 24, 1966; A.Troubworst.L'organisationpolitique et l'accordde clientele au Burundi. «Anthropologica», IV, 1, 1962.
Религия и власть
101