Глава 2. Проведение судебной реформы 1864 г. И ее последствия

В ноябре 1864 г. после рассмотрения в Государственном совете царь утвердил вступившие в силу основные акты судебные реформы. Всего было введено в действие четыре акта:

1) Учреждения судебных установлений;

2) Устав уголовного судопроизводства;

3) Устав гражданского судопроизводства;

4) Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями [1].

Сам порядок судопроизводства был перестроен на основе следующих принципов равенства всех перед законом и судом, отделения суда от администрации и осуществления правосудия только судом, создания всесословного суда, состязательности, несменяемости судей и следователей, гласности, устности, непосредственности, права обвиняемого на защиту, прокурорского надзора, выборности (мировых судей и присяжных заседателей). Введена оценка доказательств по внутреннему судейскому убеждению вместо системы формальных доказательств.

Судебные уставы предусматривали создание бессословных судебных учреждений двух типов – общих судов и мировых судов. Мировые суды учреждались для рассмотрения мелких уголовных и гражданских дел. Дела решались мировыми судьями единолично в порядке упрощенного судопроизводства. Мировые судьи, а их было несколько в каждом уезде и городе, избирались уездными земскими собраниями из лиц, имевших высшее или средне образование, высокий имущественный ценз, который несколько снижался только для отставных офицеров. Приговор или решение мирового судьи можно было обжаловать в уездный съезд мировых судей (в апелляционном порядке), и, наконец, в кассационном порядке в Сенат.

Система общих судов состояла из окружных судов и судебных палат. Первой инстанцией системы общих судов был окружной суд. Их было учреждено 70. Обычно судебный округ совпадал с территорией губернии. Именно в окружном суде рассматривалась основная масса судебных дел, как уголовных, так и гражданских [2].

Те уголовные дела, по которым подсудимым грозили наказания, связанные с лишением или ограничением гражданских прав, рассматривались с участием присяжных заседателей. Заседание окружного суда с участием присяжных заседателей происходили следующим образом - судебным заседанием руководил председатель коллегии коронных судей (судебных чиновников). Он же по окончании судоговорения делал заключение и ставил вопрос перед присяжными. Присяжные, удалившись в совещательную комнату, выносили вердикт – виновен или невиновен подсудимый, если виновен, то заслуживает ли снисхождения. Иными словами вопрос о виновности присяжные решали самостоятельно, независимо от коронных судей. Затем коронные судьи уже без участия присяжных определяли меру наказания и выносили приговор. Приговоры суда, вынесенные с участием присяжных заседателей, не подлежали апелляции, а могли быть обжалованы лишь в Сенат в кассационном порядке по признаку формального нарушения процессуального закона.

Имущественный ценз, необходимый для включения в состав присяжных, был сравнительно высок. В присяжные допускались крестьяне, занимавшие должности в крестьянском самоуправлении - сельские старосты, волостные старшины и т.д. Но присяжные не избирались, а назначались. Порядок подбора присяжных был такой: специальные комиссии в уездах под председательством уездных предводителей дворянства составляли списки лиц, могущих быть присяжными. Эти списки передавались председателям окружных судов, а те уже составляли списки присяжных: годовые, месячные и на конкретные заседания. Следовательно, решающую роль в подборе присяжных играли предводители дворянства и председатели судов, то есть представители сословия дворян [7].

Второй инстанцией по всем уголовным и гражданским делам (за исключением уголовных дел, решаемых с участием присяжных) выступали судебные палаты. Их было всего 14, каждая из них направляла деятельность 8-10 окружных судов. Вместе с тем судебная палата рассматривала в качестве первой инстанции дела по обвинению в преступлениях государственных, должностных и некоторых иных. Эти дела судебная палата рассматривала с участием сословных представителей: губернского и одного из уездных предводителей дворянства, городского головы губернского города и одного из волостных старшин по жребию. Сословные представители заседали в одной коллегии с коронными судьями (чиновниками), что фактически сводило к нулю роль этих представителей.

Основные функции судебных палат:

- принятие решений о предании суду, в том числе иногда по делам, рассматривавшимся в окружных судах с участием присяжных;

- разбирательство по первой инстанции дел о государственных преступлениях и “преступлениях по должности” (обычно в эти суды попадали чиновники так называемого среднего уровня);

- проверка в апелляционном порядке обоснованности и законности решений, окружных судов по гражданским делам, их приговоров, вынесенных по уголовным делам без участия присяжных заседателей или сословных представителей.

Над всеми судебными органами России стоял Сенат – орган, формируемый по указу императора. Сенат являлся верховным кассационным судом для всех судебных органов государства. Сенат выполнял функции:

- рассмотрение дел о наиболее опасных преступлениях по первой инстанции с участием или без участия представителей.

- проверку в апелляционном порядке обоснованности законности приговоров, вынесенных без участия сословных представителей и судебных палат.

Кроме того, при Сенате 1872 г. было учреждено Особое присутствие Сената для рассмотрения особо важных политических дел. Наконец, дела высших должностных лиц и особо важные дела могли рассматриваться в Верховном уголовном суде, состав которого по каждому конкретному делу назначался императором.

Предварительное следствие было изъято из полиции и передано вновь учрежденному институту судебных следователей, действовавших под общим надзором прокуратуры, но не входивших в ее состав, а причисленных к окружным судам и пользовавшихся правом несменяемости.

Реорганизовывалась прокуратура. Ее главной задачей стало поддержание государственного обвинения в суде, надзор за деятельностью судебных следователей, полиции, судов и мест заключения. Особое внимание уделялось подбору судебных и прокурорских кадров. Для назначения членом суда, судебным следователем или на прокурорскую должность надо было иметь высшее юридическое образование, стаж работы в правоохранительных органах не менее 5 лет и отличаться "благопристойным поведением". Выпускники юридических факультетов университетов обычно стажировались при судах не менее 5 лет в качестве кандидатов на судебные должности. Одновременно учреждалась адвокатура. Адвокаты делились на две категории: присяжных поверенных выступавших защитниками в судах всех видов, и частных поверенных, имевших право выступать лишь в мировых судах по разрешению суда и по доверенности одной из сторон (этот институт был учрежден в 1874 г. в связи с нехваткой присяжных поверенных).

Присяжные поверенные должны были иметь высшее юридическое образование и стаж работы в качестве помощника присяжного поверенного не менее 5 лет, после чего обязаны были сдать экзамен на право самостоятельного ведения дел.

Судебная реформа была наиболее последовательной буржуазной реформой по сравнению с другими. Но и она сохраняла серьезные пережитки феодальных порядков. Отделение суда от администрации было непоследовательным: Сенат, высший судебный орган страны, одновременно был и административным учреждением. Местные суды фактически контролировались губернаторами.

Принцип несменяемости судей и судебных следователей правительство также обходило. Например, широко практиковалось назначение исполняющих обязанности судебных следователей, которых годами не утверждали в должности, поскольку в этом случае на них не распространялся принцип несменяемости. Бессословные по принципам организации мировые и общие суды фактически почти полностью состояли из дворян, так как высшее образование и необходимый имущественный ценз в те времена имели преимущественно дворяне.

Сохранены были и чисто сословные суды – духовные, которые кроме дел духовенства, рассматривали и некоторые дела светских (например, бракоразводные дела), крестьянские волостные суды, разбиравшие мелкие тяжбы между крестьянами.

Со второй половины 60-х годов правительство начинает наступление на новые судебные уставы, стремясь ликвидировать тип несменяемости судей и ограничить компетенцию суда присяжных. В 1866 г. из окружных судов в судебные палаты передаются дела о преступлениях в печати, в 1878 г. - дела о неповиновения властям, оскорблении властей, насильственных действиях в отношении должностных лиц. Присяжные отстранялись от решения этих категорий дел. Следствие по политическим делам передается жандармским управлениям. Это наступление приводит к тому, что в 1889 г. институт мировых судей на большей части территории страны был упразднен и заменен институтом земских участковых начальников.

Идея ликвидации сословного деления – детище идей Французской революции – связывалась с представлением о новом порядке организации суда. «Равный для всех» – этот тезис предполагал именно политическое уравнивание, т.е. создание гражданского общества с равноправными гражданами. Путем к этой цели должны были стать новые принципы организации суда и судопроизводства. Отделение гражданского общества от государственного тотального контроля выразилось в разграничении сфер и компетенции суда и администрации. Прежний идеал их совмещения, в котором власть практически отожествлялась с юстицией, был отвергнут. Вместе с тем уходит в прошлое и представление о том, что наилучшим судом может быть суд «сословно родственных судей» или патриархальный «отеческий» суд господина и хозяина над покровительствуемыми им подвластными и подчиненными [6].

Пересматривая принципы судопроизводства, реформа неизбежно затронула саму структуру еѐ организации, судебную субстанцию. Идея равенства нашла своѐ воплощение в принципе состязательности, что в свою очередь потребовало формирования сразу двух автономных полюсов – обвинительной прокуратуры и защищающей адвокатуры. Если первый институт возник в ходе преобразования уже существовавшего ранее старого института и наделения его новым функциями, то второй, – адвокатура, – был качественно новым и имевшим самое отдаленное сходство с древними послухами и соприсяжниками старых времен.

Разделение судебных и административных компетенций выразилось в формировании особых судебных территориальных округов, составивших особое пространство юстиции. Усиление территориального принципа по аналогии с земской реформой должно было ослабить вертикаль властного регулирования, подменить авторитетность демократическими началами.

Из этого вырастала целая система обособленной местной юстиции: мировые и волостные суды по своей организации и принципам формирования – выборности – стали производными от общей идеи децентрализации. Вместе с тем, земская система, выстроенная на началах всесословности (но не бессословности) связала территориальный принцип с куриальным или сословным. При отсутствии в новой системе организованных политических партий их роль играли сословно- территориальные объединения. Этот порядок был спроецирован и на судебную систему, где он проявился в виде института сословных представителей и исключительной сословности волостных судов.

Отделение предварительного следствия от процесса судебного рассмотрения также осуществлялось в русле общей тенденции разделения властей и функций. Сбор доказательственных материалов превращался в отдельный этап судебного процесса. Суду же представлялась только функция оценки этих материалов и принятия решения на основе этой оценки. Пресловутая теория формальных доказательств утрачивала свое значение. Теперь судебная истина устанавливалась в споре сторон. Соревновательный или игровой принцип становится определяющим в состязательном судебном процессе. При этом возрастает роль индивидуальной оценки и спонтанного решения, элементов, столь характерных для демократического мышления вообще.

Теория «формальных доказательств» предполагала наличие готовой истины для суда, каждый элемент которой был дифференцирован в соответствии со своей имманентной ценностью. Суду оставалось только принимать и сопоставлять эти элементы в процессе разбирательства. «Презумпция виновности» была неколебима, вина не столько доказывалось, сколько обосновывалась. Реформа ввела в процесс принципы неопределенности. Состязательность могла привести к любому неожиданному результату дела. Оценка доказательств судом оказывалась под воздействием множества факторов и иррациональных мотиваций, среди которых следование «Букве закона» все же имело приоритетное значение. Унифицированная по форме, судебная процедура внутри была наполнена множеством разнообразных нюансов.

Необходимость выработки неких принципов, удерживающих судебную систему в единстве, привела к ряду организационных мер, таких как сохранение кассационных департаментов Сената в качестве стабильного и бюрократизованного звена, соединяющего в себе судебные и административные функции, или соединения должностей и статусов министра юстиции и генерал – прокурора Сената в одном лице. Тем самым децентрализация хотя бы компенсировалась этими актами вторичного соединения судебных и административных начал. Особое присутствие Сената стало в этой связи символическим олицетворением такого процесса. Для всех звеньев судебной системы (кроме Сената) был установлен апелляционный порядок пересмотра дел, позволявший вышестоящей инстанции вникать в существо дела, и подвергало его пересмотру. Тем самым открывалась возможность для вынесения нового решения. Кассация, сосредоточенная на выявлении процессуальных нарушений, демонстрировала тенденцию к унификации, о дихродности и формальной почетности судебной процедуры. Апелляционный порядок предполагал исключение принципа аналогии и объективного внесения в судебном процессе, но вместе с этим открывал дорогу судейскому правотворчеству.

Реформа была обращена преимущественно к проблемам организации суда и судопроизводства. Радикализм допущенных преобразований в этой области давал основания говорить о конституционных преобразованиях. Так и было, если под конституцией понимать некие основные принципы государственного и общественно- политического устройства, а не только официальный документ. Однако принципы и институты судебной реформы оказались в действительности не соответствующим особенностям общественного и государственного быта страны (по замечанию министра юстиции Н.В. Муравьева), чем и была вызвана ответная негативная реакция властей в период последовавших «контрреформ».

Введение института мировых судей (как и мировых посредников в рамках крестьянской реформы) свидетельствовало об определенной ориентации законодателя преимущественно на круг местных интересов и традиции. В самих наименованиях этих институтов уже предполагалось некая внутренняя связь с общественным началом, отход от бюрократии государственных учреждений: понятия «мир» и «земство» связывали путь реформы с традицией и правовой «почвой».

С самого начала проведения реформы предполагалось ограничить пространство вводимых ею принципов и институтов – мировых судей и присяжных заседателей. Существовавшие структуры власти часто оказывались в противоречии и конфликте с внедряемыми реформой началами и принципами. Попытка примирить их была сделана уже в ходе «контрреформ» и, в частности, при введении института «земских участковых начальств» 1889 г.

Власть рассчитывала на усиление контрольной функции судов с ограничением состязательной. Критика и ограничения коснулись институтов и установлений, где преобладали «спонтанные начала»: суд присяжных, действующий на основе «здравого смысла», и волостной суд, основывающий свои решения на обычаях и традициях конкретной местности. Эти иррациональные начала, даже включенные в рационализированную систему правосудия, под влиянием политических факторов, оказывались достаточно деструктивными и отторгались самой системой.

Вся система государственного управления в стране строилась на началах авторитарности. Отсутствие представительных органов, основной формой деятельности которых является дискуссия, компенсировалось иерархической системой органов, авторитарно принимающих решения. Бюрократические структуры не могли эффективно сочетать свою работу с принципами свободной дискуссии и спонтанностью принятия решений. Контрреформы стали неизбежными, корректировка же реформы началась сразу же с началом ее проведения. Судебная реформа вышла за пределы, поставленные ее же целями и логикой. Политизация суда происходившая под воздействием как внешних, так и внутренних причин, привела к иным результатом, чем те, что были поставлены законодателем. В этой сфере нарождающееся гражданское общество удачно нашло для себя внешний инструментарий для собственного самоутверждения, а государственная власть потеряла еще один рычаг управления [6].

Судебная реформа 1864 г. является важнейшей составляющей эпохи Великих реформ 60-х гг. XIX в., которая не только создала совершенную систему судопроизводства, но и способствовала экономическому развитию страны, стиранию сословных рамок, повышению уровня правовой культуры.

Следовательно, не стоит идеализировать судебную реформу второй половины XIX в. Действительно, текстам Судебных уставов свойственна определенная ограниченность, непоследовательность, незавершенность. Кроме того, они были введены в стране, только что освободившейся от крепостного права, пережитки которого сохранялись и в экономике, и в сознании людей, в стране, где оставался сословный строй с его привилегиями и ограничениями, где формой правления была абсолютная монархия. В этой связи в ходе практической реализации выявилось несоответствие нового суда основам российской государственности.

Нормы и принципы Судебных уставов 1864 г., выглядевшие в теории почти идеально, столкнувшись с российской действительностью, применялись не так, как задумывалось, порой не действовали вообще. Составители Судебных уставов 1864 г. понимали обособление судебной власти в соответствии с принципом разделения властей как непререкаемую истину. В этом плане независимость суда от администрации признавалась как необходимое условие совершенного судебного строя, гарантировавшего отправление правосудия.

Обособление и независимость судебной власти, несменяемость судей были проведены в Судебных уставах 1864 г. настолько последовательно, насколько позволяли условия времени. Судьи же стремились не менее строго руководствоваться этими началами на практике. В то же время неким отступлением от общей концепции самостоятельности судебной власти, провозглашенной Судебными уставами, и недостатком судебной системы явилось соединение в одном лице функций министра юстиции и генерал-прокурора Сената. Министр юстиции осуществлял организационное руководство судами и судьями, при них состоявшими, которые были призваны соблюдать в процессе нейтралитет.

Он же, как и генерал- прокурор, получая информацию о прохождении дел в судах через подчиненных ему прокуроров, являвшихся стороной обвинения в процессе, вольно или невольно мог занять позицию последних1. Независимость и несменяемость судей, подчинение их только закону противоречили абсолютистской форме правления, где царь являлся первым чиновником в государстве, располагая при этом неограничен- ной законодательной, исполнительной и судебной властью, где каждый министр был всевластен в своей сфере, а губернатор находился на положении хозяина губернии.

Законом от 10 мая 1877 г. было реорганизовано Соединенное присутствие первого и кассационных департаментов Сената. К его ведению было отнесено предание суду чинов судебного ведомства, которое по- лучило право делать замечания дисциплинарного характера всем судебным учреждениям в тех случаях, когда признает их решения неправильными.

В этой связи опять же наблюдался некоторый отход от провозглашенного Судебными уставами 1864 г. принципа судейской несменяемости и независимости суда от администрации, поскольку первый департамент Сената являлся административным органом и не был связан с судебными установлениями.

Принцип равенства всех перед судом противоречил сословному строю с его привилегиями и ограничениями. Такое издание, например, как «Московские ведомости» неоднократно обращало внимание на судебные процессы, свидетельствовавшие о противоречии между провозглашенным Судебными уставами и применявшимся на практике принципом формального равенства и пережитками крепостничества в общественном, политическом строе России в сознании людей.

В соответствии с Судебными уставами 1864 г. к участию в отправлении судопроизводства были допущены представители различных слоев общества – присяжные заседатели. Данная мера, несомненно, была революционна, так как в других сферах государственной деятельности России того времени представительные учреждения или элементы представительства отсутствовали.

Однако огромное количество оправдательных вердиктов присяжных при доказанности вины или наличии признания вины подсудимым также свидетельствовало о том, что в организации данного института были допущены ошибки. Провозглашенным в Судебных уставах 1864 г. принципам всесословности и равенства всех перед судом противоречил также факт сохранения юрисдикции волостного суда по крестьянским делам.

Введенный в 1838 г. для государственных крестьян волостной суд после реформы 1861 г. распространил свои полномочия на всех крестьян, вышедших из крепостной зависимости и в силу этого освобожденных от помещичьей юрисдикции. Предполагалось, что сословный суд по крестьянским делам будет действовать до судебной реформы. Однако Судебные уставы 1864 г. его не ликвидировали. Действие волостного суда неразрывно было связано с применением в крестьянской среде обычного права.

При наследовании и разделах имущества, по делам об опеке и попечительстве над малолетними, в спорах о земельных наделах крестьяне руководствовались не положениями Свода законов, а обычаями. Судебные уставы закрепили принципы устности, гласности и состязательности судопроизводства. Однако, как представляется, составители судебных уставов возвели данные принципы, обеспечивавшие отказ от инквизиционного процесса, в абсолют. Содержавшийся в Судебных уставах перечень причин неявки свидетеля, дававших основание для оглашения его показаний в суде, нельзя оценить однозначно позитивно. Это нередко служило поводом к откладыванию дел, порождая волокиту в судах и нарушая права и интересы участвовавших в деле лиц.

Демократические принципы и институты судоустройства и судопроизводства – всесословный характер суда, независимость суда от администрации, несменяемость судей, равенство всех перед законом и судом, гласность, состязательность, право на защиту – утвердились в обществе с сословным строем, внедрились в государственность с абсолютистской формой правления, политической властью, сосредоточенной в руках дворян-помещиков, иерархической подчиненностью бюрократического аппарата. Получилось, что с введением Судебных уставов 1864 г. сложилась ситуация, когда суд, опережая в своем развитии основные политические институты самодержавия, вступил с ними в противоречие [3].

В этом проявился несвоевременный девятнадцатому столетию характер судебной реформы. Таким образом, в судебной реформе 1864 г. можно отметить целый ряд негативных моментов, обусловленных технико-юридическими и политическими причинами, повлиявших на ее реализацию.