- •Вопрос 1 Проблемы возникновения философии.
- •«Осевое время» Карла Ясперса Отличительные черты западной и восточной философской традиции
- •Вопрос 2 Милетская школа натурфилософии.
- •Введение
- •1. Проблема первоначала у представителей материализма в античности
- •2. Проблема первоначала у представителей идеализма в античности
- •1. Ответ на вопрос о первоначале всего сущего связывался не с материальной, а с идеальной субстанцией, с идеей числа: «все есть число».
- •2. Идеалистическая философия Пифагора сочеталась с ясно выраженными религиозными представлениями.
- •3. Идеалистические и религиозные идеи сочетались у Пифагора с антидемократическими, аристократическими установками.
- •3. Изложите учения о первоначале в философии античных атомистов? Какое значение имело это учение в истории развития философии и науки?
- •Пифагорейцы
- •Гераклит Эфесский
- •Вопрос 3 Элейская школа философии.
- •Учение Парменида о бытии.
- •Апории Зенона
- •Атомизм Левкиппа – Демокрита.
- •Левкипп.
- •Демокрит.
- •Вопрс 4 Гуманистическое начало в философии софистов.
- •Софисты
- •Проблема человека в философии софистов
- •Вопрос 5
- •Объективный идеализм
- •Государство Платона
- •1. Общая характеристика личности и творчества Платона.
- •2. Платон – основоположник идеалистического направления философии.
- •3. «Триада» Платона – «единое», «ум», «душа».
- •4. Гносеология (учение о познании) Платона.
- •5. Проблема государства в философии Платона.
- •6. Платоновский проект государства.
- •7. Значение философии Платона. Историческое значение философии Платона в том, что
- •8. Академия Платона.
- •Обоснованное метафизики в учении Аристотеля.
6. Платоновский проект государства.
Также Платон выдвигает собственный план государственного устройства, согласно данному плану:
все население государства (полиса) делится на три сословия – философы, воины, работники;
работники (крестьяне и ремесленники) занимаются грубым физическим трудом, создают материальные блага, могут в ограниченных размерах владеть частной собственностью;
воины занимаются физическими упражнениями, тренираются, поддерживают в государстве порядок, в случае необходимости – участвуют в военных действиях;
философы (мудрецы) – разрабатывают философские теории, познают мир, учат, управляют государством;
философы и воины не должны иметь частной собственности;
жители государства вместе проводят свободное время, вместе едят (проводят трапезы), вместе отдыхают;
не существует брака, все жены и дети общие;
допускается и приветствуется труд рабов, как правило, варваров, захваченных в плен.
В дальнейшем Платон пересмотрел некоторые идеи своего проекта, допустив небольшую частную собственность и личное имущество для всех сословий, однако другие положения данного плана были сохранены.
7. Значение философии Платона. Историческое значение философии Платона в том, что
впервые философом оставлено целое собрание фундаментальных произведений;
положено начало идеализму как крупному философскому направлению (так называемая «линия Платона» - противоположность материалистической «линии Демократа»);
впервые глубоко исследованы проблемы не только природы, но и общества – государство, законы и т.д.;
были заложены основы понятийного мышления, произведена попытка выделить философские категории (бытие – становление, вечное – временное, покоящееся – движущееся, неделимое – делимое и др.);
была создана философская школа (Академия), просуществовавшая около 1000 лет, где выросли многие видные последователи Платона (Аристотель и др.).
8. Академия Платона.
Академия Платона – религиозно-философская школа, созданная Платоном в 387 г. в природе Афин и просуществовавшая около 1000 лет (до 529 г. н.э.). Наиболее знаменитыми воспитанниками академии являлись: Аристотель (учился у Платона, основал собственную философскую школу – Ликей), Ксенокрит, Кракет, Арксилай. Клитомах Карфагенский, Филон из Ларисы (учитель Цицерона). Академия была закрыта в 529 г. византийским императором Юстинианом как рассадник язычества и «вредных» идей, однако за свою историю успела добиться того, что платонизм и неоплатонизм стали ведущими направлениями европейской философии.
Миф о пещере — знаменитая аллегория, использованная Платоном в трактате «Государство» для пояснения своего учения об идеях. Считается краеугольным камнем платонизма и объективного идеализма в целом. Изложена в форме диалога между Сократом и Платоновым братомГлавконом: "Ты можешь уподобить нашу человеческую природу в отношении просвещенности и непросвещенности вот какому состоянию... посмотри-ка: ведь люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная – глянь-ка – невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол. – Это я себе представляю. – Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат. – Странный ты рисуешь образ и странных узников! – Подобных нам. Прежде всего разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры? – Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно? – А предметы, которые проносят там, за стеной; не то же ли самое происходит и с ними? – То есть? – Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят? – Непременно так".
Для Платона пещера представляет собой чувственный мир, в котором живут люди. Подобно узникам пещеры, они полагают, что благодаря органам чувств познают истинную реальность. Однако такая жизнь — всего лишь иллюзия. От истинного мира идей до них доходят только смутные тени. Философ может получить более полное представление о мире идей, постоянно задавая себе вопросы и ища на них ответы. Однако бессмысленно пытаться разделить полученное знание с толпой, которая не в состоянии оторваться от иллюзий повседневного восприятия. Посему Платон продолжает: "Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную мелькающую перед ним вещь и задавать вопрос, что это такое, и вдобавок заставят его отвечать! Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь? – Конечно, он так подумает. – А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза, и не вернется он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают? – Да, это так". Излагая данную притчу, Платон демонстрирует своим слушателям, что познание требует известного труда — беспрестанных усилий, направленных на изучение и понимание тех или иных предметов. Поэтому его идеальным городом могут править только философы — те люди, которые проникли в сущность идей, и в особенности идеи блага. Сопоставление аллегории с другими платоновскими диалогами, в частности с «Федоном», позволяет заключить, что это не просто притча, а сердце платонической мифологемы. В «Федоне» Платон устами Сократа клеймит чувственный мир как тюрьму души. Единственной подлинной реальностью для него является мир вечных идей, к постижению которого душа может приблизиться посредством философии. Дискуссия Платона — Лобсанг Рампа в своей книге "Главы жизни" говорил что дискуссия которая представлена ниже о измерениях. Как человек ощущающий природу лишь 2-х измерений знакомился с природой третьего измерения:
"Смотри! Человеческие существа живут в подземных пещерах; они находятся там с самого детства, а их ноги и шеи скованы — цепи устроены так, чтобы люди не могли повернуть головы. На расстоянии над ними и позади них — свет ярко горящего огня, а от того места, где находятся заключенные, к огню круто ведет дорога; и если присмотреться, то можно увидеть невысокую стену, выстроенную вдоль дороги, вроде экрана, за которым прячутся те, кто управляет марионетками. Представь человека, идущего вдоль этой стены и несущего сосуды, которые видны над стеной; видны также фигуры людей и животных, сделанные из дерева, камня и других материалов; в некоторых сценках персонажи разговаривают, в некоторых — молчат. — Это странный образ, — сказал он, — и странные заключенные. — Как и мы сами, — ответил я. — И они видят только свои собственные тени или тени друг друга, которые огонь отбрасывает на противоположную стену пещеры. — Правильно, — сказал он; — как же они могут видеть что-нибудь, кроме своих теней, если им никогда не позволяли повернуть голову? — И они видят только тени предметов, которые несет тот человек вдоль стены. — Да, — сказал он. — И если бы они могли говорить друг с другом, они бы решили, что говорят о вещах, которые действительно происходят перед ними. — Совершенно верно. — И допустим, что в тюрьме есть эхо, которое отражается от противоположной стены, и можно быть уверенным, что они вообразят, что слышат голос проходящих мимо теней. — Без сомнения, — ответил он. — И без сомнения, — сказал я, — что для них ничто, кроме теней предметов, не представляется истинным. — Определенно. — Снова посмотрим и узнаем, как они все поняли и излечились от своей глупости. Вначале, когда кто-нибудь из них освобождался и был вынужден внезапно подняться и повернуть голову, ходить и смотреть на свет, он испытывал резкую боль, а яркий свет слепил его, и он был не в состоянии видеть реальные предметы, тени которых он обычно видел в своем привычном положении. И вообрази кого-то, говорящего ему, что все, что он видел прежде — это иллюзия, что с этого момента он подошел к реальному бытию, и то, как он смотрит, — более правильно, и видит он более реальные вещи, — каким будет его ответ? Дальше можно вообразить, что его инструктор указывает на предметы, которые проносятся мимо и просит его назвать их — разве у него не возникнет трудностей? Разве он не вообразит, что тени, которые он видел всю свою жизнь, более реальны, чем те предметы, которые ему показали? — Да уж, куда более реальны. — И если его вынудят посмотреть на свет, разве его глазам не станет так больно, что он сразу же отвернется, чтобы найти убежище в предмете, который он может безболезненно рассматривать и который для него выглядит более ясным, чем тот, который ему только что показали? — Правильно, — сказал он. — И снова представим, что он не по своей воле вытащен по крутой и неровной лестнице и насильно поставлен под прямые лучи солнца. Не кажется ли тебе, что ему будет больно, и глаза его будут раздражены, свет, который попадет ему в глаза, просто ослепит его, и он не сможет увидеть ни одну из реально существующих вещей, которые, как ему сказали, истинны? — Не все сразу, — сказал он.
— Он попросит дать ему привыкнуть к освещению верхнего мира. И первое, что он лучше всего будет видеть — это тени, следующее — это отражения людей и других объектов на воде, а уже потом — сами предметы; потом он сможет выходить под свет Луны и звезд, и он будет видеть небо и звезды ночью лучше, чем Солнце и солнечный свет днем. — Безусловно. — И наконец, он сможет видеть солнце, не просто его отражение на воде, но он будет видеть само солнце на его настоящем месте, а не где-нибудь в другом, например в отражении, и он сможет познавать его природу. — Безусловно. — И после этого он убедится, что Солнце является причиной смены времен года и лет вообще и что это добрый гений всего, что составляет видимый мир. Оно в определенной мере тоже является причиной всех тех вещей, которые он видел прежде, а его товарищи привыкли видеть до сих пор. — Ясно, — сказал он, — он что-то поймет вначале, а что-то — потом. — А когда он вспомнит свое прошлое существование, и мудрость пещеры, и своих товарищей-заключенных, не думаешь ли ты, что он будет счастлив в связи с этими переменами и ему станет жаль остальных? — Конечно же, так и будет. — И если они прославляют тех, кто быстрее других замечает, лучше других запоминает и может рассказать, какая из теней прошла прежде, какая последовала за ней, какие двигались рядом, думаешь, ему будет интересна такая слава и почет или зависть по отношению к ее обладателю? — Разве он не скажет, как говорил Гомер: «Лучше быть бедняком и иметь бедного хозяина» — и предпочтет терпеть еще очень многие лишения, вместо того чтобы думать и жить как они? — Да, — сказал он, — да, я думаю, что он предпочтет новые страдания, чем старую жизнь. — Вообрази снова, — сказал я, — что этот человек внезапно попадает в свое старое положение и больше не видит солнца. Разве он не решит, что его глаза застелил мрак? — Совершенно верно, — сказал он. — И если бы возник спор, и он должен был бы состязаться в рассматривании теней с заключенными, которые никогда не покидали пещеры, пока его глаза еще не привыкли к пещере и он плохо видит (а время, которое потребуется ему, чтобы снова приспособиться к образу жизни в пещере, может быть довольно продолжительным), и разве он не будет выглядеть смешным? — Без сомнений, — сказал он. — Сейчас ты можешь присовокупить эту аллегорию к предыдущим аргументам, — сказал я. — Тюрьма — это видимый мир, свет огня — это солнце, подъем человека на поверхность и его прозрение можно рассматривать как развитие души в интеллектуальном мире.
И ты поймешь, что те, кто достиг этого дающего блаженство видения, не пожелают снова возвращаться к человеческим страхам; их души торопятся подняться к высшим мирам, в которых так прекрасно жить. И разве не странно выглядит человек, который отвлекся от божественного созерцания и вернулся к мирским занятиям, ведь его поведение непривычно и смешно для окружающих? — В этом нет ничего удивительного, — ответил он. — Любой, кому присущ здравый смысл, вспомнит, что путаница перед глазами бывает двух видов и возникает в двух случаях; или если уходишь от света, или если выходишь на свет — это истинно для духовного зрения так же, как и для телесного. И тот, кто всегда помнит об этом, когда смотрит в душу того, чье видение запутанное и слабое, не станет смеяться; он прежде спросит, пришла эта душа из более светлой жизни и не в состоянии видеть, потому что не привыкла к темноте, или пришла она из темноты на свет земной и ослеплена ярким светом. А потом он определит, кто счастлив в этом состоянии и в таких условиях жизни". Пояснение Платона гласит: "Мы люди живущие в трехмерном измерении уподобаемся человеку прикованному в пещере, а люди достигшие просвещения таких как "Будда" уподобаются человеку из пещеры который выходит на солнечный свет и может ощущать полноту трехмерного мира. Человек (Прикованный из пещеры) с двухмерным представлением просветился до трехмерного представления. Человек с трехмерным представлением (Будда) просветился до четырехмерного представления. Для пещерного человека былые удовольствия такие как кто первый увидит тень , не представляют особого удовольствия потому что он постиг трехмерное представление. Он понимает что это пустяки и иллюзия , и что истинное понимание лежит в трехмерных объектах. Так и Будда отказался от всех благ трехмерной материальной жизни так как побывал в четвертом измерении". "Тюрьма — это видимый мир, свет огня — это солнце, подъем человека на поверхность и его прозрение можно рассматривать как развитие души в интеллектуальном мире".