Двухфазная задача.

Главный критерий интеллектуального поведения, по Леонтьеву, – перенос решения задачи в другие условия, лишь сходные с теми, в которых оно впервые возникло, и объединение в единую деятельность двух отдельных операций (решение «двухфазных» задач). При этом он указывал на то, что сами по себе формирование операции и ее перенос в новые условия деятельности «не могут служить отличительными признаками поведения высших обезьян, так как оба эти момента свойственны также животным, стоящим на более низкой стадии развития. Оба эти момента мы наблюдаем, хотя в менее яркой форме, также и у многих других животных – у млекопитающих, у птиц».* Но от последних операции человекообразных обезьян отличаются особым качеством – двухфазностью, причем первая, подготовительная фаза вне связи со следующей фазой (фазой осуществления) лишена какого бы то ни было биологического смысла. «Наличие фазы подготовления и составляет характерную черту интеллектуального поведения. Интеллект возникает, следовательно, впервые там, где возникает процесс подготовления возможности осуществить ту или иную операцию или навык».

При решении задач на уровне интеллектуального поведения «существенным признаком двухфазной деятельности является то, что новые условия вызывают у животного уже не просто пробующие движения, но пробы различных прежде выработавшихся способов, операций». Отсюда вытекает и важнейшая для интеллектуального поведения способность «решать одну и ту же задачу многими способами», что в свою очередь доказывает, что здесь «операция перестает быть неподвижно связанной с деятельностью, отвечающей определенной задаче, и для своего переноса не требует, чтобы новая задача была непосредственно сходной с прежней». В итоге при интеллектуальной деятельности «возникает отражение не только отдельных вещей, но и их отношений (ситуации) ...

Эти обобщения животного, конечно, формируются так же, как и обобщенное отражение им вещей, т.е. в самом процессе деятельности».

Орудием, как мы видели, может быть любой предмет, применяемый животным для решения определенной задачи в конкретной ситуации. Уже у насекомых есть орудийные действия. Осы камнем утрамбовывают вход в норку. В тропиках муравьи, живут на кустарниках в листьях, склеенных соком личинки (взрослые особи водят личинкой по листу, как тюбиком с клеем). Если надо перенести жидкость, муравьи тащат её на листочках, предварительно проверив их на пригодность. Дарвиновы галапагосские вьюрки колючками тыкают в трухлявую кору, чтобы жуки выползли наружу. Каланы камнями отдирают ракушки от скал и камнями разбивают их для еды. Но эти орудийные программы врождённые или это облигатное научение.

Орудийная деятельность человекообразных обезьян принципиально иная. Любая двухфазная задача предполагает орудийную деятельность. Эксперимент Ладыгиной-Котс: приманка в прозрачной трубке, рядом ветки, проволока, доска. Веточки отгрызаются, щепочки отколупываются. Таким образом обезьяна может создать орудие только при помощи пробующих действий, образа орудия нет. Фирсов также проводил эксперименты с группой обезьян на острове Ладожского озера. Обезьян заперли на ночь в клетку, а они отломали ножку от стола, дотянулись и открыли шторку, за которой были ключи, и подтянули ключи. Когда возникала необходимость палки, обезьяны бежали в лес за палкой, придерживаясь рукой за то место, до которого длиной должна была быть палка.

Изготовление орудия представляет собой подготовительную фазу действия. Орудие труда непременно должно специально изготавливаться для определенных трудовых операций и предполагает знание о будущем его применении. Они изготовляются впрок еще до того, как возникнет возможность или необходимость их применения. Сама по себе такая деятельность биологически бессмысленна и даже вредна (трата времени и энергии «впустую»). Это значит, что изготовление орудий труда предполагает предвидение возможных причинно-следственных отношений в будущем

Гудолл показала, что в повседневной жизни обезьяны широко пользуются орудиями. Выковыривание термитов из термитника: разная длина палочек в зависимости от погоды. Орудийные действия обезьян варьируются в зависимости от района и популяции. Жёваные листья могут использоваться и как туалетная бумага, и как губки для сбора воды, и как мочалки. Эти действия не являются видоспецифическими программами. Это факультативное научение. Навыки передаются при игре орудиями, подражая взрослым. Это “социальные навыки” - опыт передаётся от старших молодняку.

Однако обезьяны не хранят орудия труда. С этим связано и то важное обстоятельство, что при орудийных действиях обезьян за орудием совершенно не закрепляется его «рабочее» значение. Вне конкретной ситуации решения задачи, например до и после эксперимента, предмет, служивший орудием, теряет для обезьяны всякое функциональное значение, и она относится к нему точно так же, как и к любому другому «бесполезному» предмету. В противоположность этому человек хранит изготовленные им орудия, и в самих орудиях хранятся осуществляемые человеком способы воздействия на объекты природы. Каждое орудие человека – это объект общественный и является материальным воплощением определенной общественно выработанной трудовой операции.

Таким образом, с возникновением труда связано коренное изменение всего поведения: из общей деятельности, направленной на непосредственное удовлетворение потребности, выделяется специальное действие, не направляемое непосредственным биологическим мотивом и получающее свой смысл лишь при дальнейшем использовании его результатов. Это стало предпосылкой развития специфически человеческого труда, в отличие от орудийной деятельности антропоидов.