Глава 5. Средний бронзовый век в пределах Циркумпонтийской металлургической провинции

Средний бронзовый век связан со второй фазой в развитии ЦМП и датируется в системе традиционной хронологии последней третью III – первой третью II тыс. до н.э. Однако раздельная обработка материалов разных регионов обнаруживает «плавающий» характер его финальной границы. К примеру, в Закавказье и Северно-Западном Причерноморье он завершает свое развитие не ранее середины II тыс. до н.э.

В среднем бронзовом веке территория провинции заметно расширяется к северу. Южные пределы ЦМП остаются прежними.

Рис. Северная часть Циркумпонтийской металлургической провинции в СБВ

В начале среднего бронзового века в центральных очагах ЦМП сохраняется традиционный набор ведущих типов орудий труда и оружия: втульчатые топоры, черенковые ножи, шилья, долота с упором, плоские тесла. К концу среднего бронзового века разнообразие форм инвентаря заметно возрастает, особенно в типах втульчатых топоров. Это вызвано появлением новых технологий их отливки. На смену открытым двустворчатым формам со вставным стержнем приходят двустворчатые формы полузакрытого и закрытого типов, которые заполняются металлом через узкую щель или особый канал (литник). Закрытая литейная форма позволяла получать очень сложные по конфигурации топоры.

Рис. Диагностирующие формы изделий среднего бронзового века в пределах ЦМП

С отливкой топоров сложных разновидностей (вислообушных, трубчатообушных) связывается начало употребления в пределах ЦМП оловянных бронз. Последние наряду с многокомпонентными сплавами на основе меди с добавками олова, мышьяка и сурьмы получают распространение на Кавказе, отчасти в Малой Азии и Балкано-Карпатье, сосуществуя здесь с мышьяковыми бронзами. Медно-мышьяковые сплавы сохранили доминирующее положение в степной зоне Северного Причерноморья, а на южном Урале, в среднем и нижнем Поволжье чрезвычайно живучими оказались изделия из чистой меди.

Внедрение в производство оловянных бронз явилось важным техническим достижением. Эти бронзы отличались прекрасными литейными свойствами в сочетании с высокой ковкостью. Они обладали явными преимуществами перед бронзами мышьяковыми, поскольку не меняли исходный состав при нагреве и поэтому оказывались прочнее и тверже их. Кроме того, они не были токсичными, что и предопределило основную причину их популярности.

Другим важным событием второй фазы развития ЦМП стал скачкообразный рост масштабов горно-металлургического производства. Его продукция в сравнении с ранним бронзовым веком возрастает в среднем в 4-5 раз.

Эти перемены сопровождались существенными этнокультурными изменениями. В Северном Причерноморье исчезают памятники ямной общности, усатовской культуры. На их прежней территории формируется массив культур катакомбной культурно-исторической общности. В предгорьях Северного Кавказа на смену ярким майкопским памятникам приходят скромные могильники, оставленные населением северокавказской общности. В Карпатском бассейне также возникает целая группа новых культур. Однако невзирая на культурную трансформацию, экономическое и социальное развитие в северной зоне ЦМП на протяжении среднего бронзового века продолжает традиции, наметившиеся в предшествующий период.

Совсем иная картина наблюдается в южной зоне провинции. Здесь на смену культур с относительно нерасчлененной социальной структурой приходят культуры «социально-ранжированные», демонстрирующие активно идущие процессы классообразования. Ярким свидетельством тому служат «царские» могилы Аладжа и Хороз-тепе в центральной Анатолии, богатейшие клады, зарытые в момент гибели Трои II-III. Те же явления наблюдаются в Закавказье, где сооружаются огромные курганы типа Кировокана – Триалети, содержащие уникальные по богатству погребальные дары. Перестройка политических структур отчетливо прослеживается в среднеминойский период на Крите. Выражением огромной концентрации силы и богатства являются здесь монументальные дворцовые постройки Кносса, Маллии, Феста, поражающие богатством гробницы, храмовые сооружения. Как известно, дворцовый период Крита дал Европе первую цивилизацию бронзового века. Таким образом, в южной зоне ЦМП намечается крупный регион – Эгейский бассейн, Малая Азия, Закавказье, где социокультурные процессы приобрели, хотя бы в частичном выражении, сходную направленность.

Обратимся к Малой Азии. По-прежнему мощный металлургический очаг развивается на западе, в Троаде. По времени он охватывает период Трои II-III. Поселение Троя II возникло после разрушения Трои I. Следы какой-то катастрофы и появления новой культуры (Троя II) зафиксированы по всему западному и юго-западному побережью Анатолии, даже в тех районах, где культура Троя I была неизвестна. Неясна причина самой катастрофы, — связана ли она с военным нашествием племен, продвигавшихся с Балкан, или с крупным землетрясением, охватившим все восточное Средиземноморье. Как бы то ни было, новая культура мало связана с предшествующей.

Прежде всего, сама Троя II превращается в город, окруженный мощными каменными стенами, за которыми располагались и небольшие постройки, и комплекс сооружений дворцового типа. Среди них огромный мегарон длиной 35 м – вероятно, резиденция местного правителя и малые мегароны – возможно, храмовые комплексы. Некоторые исследователи полагают, что Троя II представляла собой царскую крепость в государстве, в состав которого входили, кроме Троады, Галлипольский полуостров и часть прибрежных островов Эгейского моря.

Рис. Бронзовое оружие времени Троя II-III

Блестящий расцвет бронзовой металлургии на западе Анатолии в период Трои II-III имеет множество доказательств. Появляются огромные серии бронзового оружия, орудий труда, украшений. Широко представлены кинжалы, боевые топоры, секиры, скипетры, копья с прорезями на пере, плоские тесла, ножи с дуговидно-изогнутыми лезвиями. Впервые для их изготовления используются не только мышьяковые, но и оловянные бронзы. Серийное производство этих изделий в Трое II-III документируется множеством литейных форм из глины и камня.

Высокого уровня достигло ювелирное искусство. В знаменитых 19 троянских кладах, найденных в конце XIX в. Г.Шлиманом, было обнаружено около 10000 предметов, в основном золотых (сосуды, серьги, височные кольца, бусы, браслеты, булавки и пр.). Основная их часть связана с заключительным периодом существования Трои II. Керамика культуры Троя II-III частично изготовлена на гончарном круге и обычно покрыта красной облицовкой. Формы посуды разнообразны: антропоморфные «лицевые урны», кувшины, кубки с двумя петельчатыми ручками, миски с одной или двумя ручками, сосуды в виде животных и др.

Рис. Керамика культуры Троя II-III

Еще один очаг металлургии действовал в среднем бронзовом веке в центральной Анатолии. Здесь обнаружены богатейшие «царские» погребения. Наибольшую известность получили захоронения в местечке Аладжа Хейюк около Богазкёя. Эти могилы имели вид огромных прямоугольных ям с крупными камнями по краям. Поверх ям шел накат из деревянных балок; на них лежали ряды бычьих голов и ног – остатки погребальных пиршеств. В каждой могиле найдены скульптурные изображения быков и оленей, украшенные инкрустациями из золота и серебра. Они, по-видимому, помещались на концах деревянных штандартов, которые несли перед погребальными носилками. Кроме того, в каждом погребении находились и другие ритуальные предметы, в частности, бронзовые ажурные «солнечные диски», украшенные по краям шумящими привесками в виде фигур птиц и животных. К числу погребальных даров относятся два кинжала из метеоритного железа с позолоченными рукоятями, диадемы из листового золота с ажурными прорезными узорами, золотые фибулы различной формы, браслеты, тысячи золотых бусин, масса сосудов из бронзы, меди, золота и серебра.

Вооружение погребенных состояло из мечей, кинжалов, секир с зубчатым рабочим краем, наконечников копий. Близкие формы изделий известны и в других памятниках Центральной и Припонтийской Анатолии (Хорозтепе, Махматлар). Многообразие и обилие открытых в них предметов из драгоценных металлов говорит о далеко зашедшем процессе имущественного и социального расслоения местного общества.

Сходные явления мы застает и в Закавказье, где в среднем бронзовом веке развивалась триалетская культура. В истории триалетской культуры намечаются два хронологических этапа: ранний, беденский и поздний, кировокано-триалетский. Беденские памятники известны только в Южной Грузии. Это курганы с крупными насыпями, иногда с каменными конструкциями. Они содержат захоронения на деревянных ложах, сопровождаемые посудой с чернолощеной поверхностью, изделиями из драгоценных металлов, повозками, жертвенными животными, человеческими жертвоприношениями (Бедени, Цноре, Ховле и др.). Чернолощеные сосуды с разными геометрическими узорами сходны с гончарными изделиями предшествующей куро-аракской культуры, по-видимому, сыгравшей решающую роль в формировании раннетриалетских комплексов. Металл беденского времени также перекликается с куро-аракским. Кроме традиционных для ЦМП форм изделий в беденских комплексах встречаются наконечники копий с гранеными черенками, типичные для куро-аракских древностей. Усложняется рецептура бронз. Кроме сплавов меди с мышьяком используются оловянные бронзы, а также многокомпонентные сплавы с добавками мышьяка, сурьмы и цинка. Очевидно, в это время начинается эксплуатация полиметаллических месторождений Малого Кавказа.

Единственное поселение беденского этапа – Бериклдееби близ Гори, где изучены остатки прямоугольных в основании жилищ. Они сложены из камней на глиняном растворе, вокруг них – керамика, предметы быта и культа.

Поздний этап, или период «цветущей поры» триалетской культуры, отмечен заметным расширением ее территории вплоть до Большого Кавказа на севере и правобережья Аракса, озер Ван и Урмия - на юге. Поселения этого времени известны мало; могилы рядовых общинников также изучены слабо. Лучше исследованы погребения родовой знати. Они перекрыты огромными курганами с каменными насыпями. Под ними помещены глинобитные площадки, обширные могильные ямы или огромные погребальные залы со стенами, выложенными из камней и перекрытыми бревенчатым накатом. Умершего помещали в центре этих сооружений на деревянном ложе, иногда – на колеснице. В погребальном обряде встречается и трупоположение, и кремация. Вдоль краев или стен могил стояли роскошные чернолощеные или красные с черной росписью глиняные сосуды. Основу росписи составляли волнообразные линии («схема воды») и фигурки птиц. Среди погребального инвентаря – каменные стрелы, булавы, бронзовые котлы, серебряные и золотые украшения. Особую известность получили сосуды из драгоценных металлов. Так, в одном из курганов Триалети на юге Грузии обнаружены серебряное ведерко с чеканным изображением сцен охоты и золотой кубок, инкрустированный вставками из сердолика и бирюзы. Серебряный кубок из другого кургана украшен поясами чеканных рисунков: в верхнем показано шествие людей к божеству, сидящему на троне, в нижнем – вереница идущих оленей. Стиль изображений несомненно связан с хеттской традицией. Драгоценные сосуды и предметы типа триалетских известны сейчас во многих местах Закавказья – в Узунларе (Азербайджан), в местечке Карашамб и в Кировокане (Армения) и др.

Рис. Вещи из курганов Триалети на юге Грузии

На позднем этапе триалетской культуры сохраняется целый ряд форм, обычных для второй фазы развития ЦМП: черенковые ножи, шилья с упором, двулезвийные кинжалы, втульчатые топоры, кованые наконечники копий. Продолжается использование сложных сплавов на медной основе: с мышьяком, с оловом, а иногда и с сурьмой.

Закавказский (триалетский) металлургический очаг был тесно связан с северо-кавказскими, сменившими майкопский. Один из них функционировал в Прикубанье, другой – в бассейне Терека. Культурная принадлежность действовавших здесь мастерских до сих пор окончательно не определена. Яркой особенностью северокавказских очагов является их продукция, которая состояла не только из орудий труда и оружия, но и из великолепного набора украшений. Значительная часть из них отливалась по восковой модели из высоколегированных мышьяковых бронз (до 20-30% мышьяка). Многообразием форм отличались украшения головы (серьги, височные кольца), рук (браслеты), детали костюма (пронизки, кулоны, бляхи, булавки). Часто они покрыты рельефным шнуровым или геометрическим орнаментом.

Рис. Бронзовые украшения терского очага

* * *

Под сильным кавказским влиянием развивалась металлообработка населения Предкавказья и Северного Причерноморья, где в среднем бронзовом веке обитали катакомбные племена. Их памятники принято рассматривать в рамках катакомбной культурно-исторической общности, датируемой последней третью III – первой третью II тыс. до н.э.¹ В пределах общности выделяют более десяти самостоятельных катакомбных культур. Различия между ними проявляются прежде всего в керамике, в некоторых категориях погребальных вещей, а также в специфике погребального обряда. Но есть у них и общая черта: захоронения в катакомбах, сооружениях из двух камер – ямы и боковой ниши. Наряду с ними встречаются и иные формы погребальной практики, которые были унаследованы от предшествующего времени.

Основным источником по изучению катакомбной культурно-исторической общности являются многочисленные курганные погребения. Ареал их на западе достигает Прута, на востоке простирается до Волги, на севере граница заходит в лесостепь, на юге охватывает все Предкавказье и Азово-Черноморскую степь. В отличие от погребений, поселения катакомбных племен крайне редки. В степной зоне это сезонные стоянки скотоводов у берегов крупных рек без следов жилых построек. В лесостепи (Среднее Подонье, Подонцовье) имеются стационарные поселки, но только позднекатакомбного времени.

Рис. Материалы донецкой катакомбной культуры

Центральное место в катакомбной общности занимает донецкая катакомбная культура. Ее памятники приурочены к бассейну среднего и нижнего течения Северского Донца, а также к правобережью Нижнего Дона. Большинство захоронений «впущено» здесь в курганы ямного времени. В катакомбу покойника обычно помещали в скорченном положении на правом боку лицом ко входу, посыпали красной охрой, а вход в дромос закрывали плитами, камнями, деревом или дерном. Погребенного сопровождал разнообразный инвентарь. Наиболее многочисленна керамика. Это округлобокие горшки с прямой шейкой и кубки, украшенные отпечатками шнура и гребенчатого штампа, образующими круги, сложные спирали, полукруглые фестоны, горизонтальные полосы, «елочку» и пр. Изредка встречаются курильницы – небольшие чаши с внутренней перегородкой на крестовидной ножке-подставке. Они могли использоваться для сожжения благовоний.

В могилах находят также изделия из кремня и камня: скребки, наконечники копий и стрел, навершия булав, топоры-молотки, песты, терочники. Но особенно много в них металла – орудий и украшений, которые до деталей копируют кавказские образцы (желобчатые долота, кинжалы, крюки с раскованными втулками, медальоны, подвески, бусы). Тесная связь с Кавказом подтверждается и использованием привозных мышьяковых бронз. При этом не вызывает сомнений самобытность местного очага металлообработки. Она проявляется в специфической форме донецких втульчатых топоров («колонтаевский» тип), в наличии серии погребений кузнецов и литейщиков (Пришиб, Краматорск и др.).

Рис. Изделия и литейная форма из погребенйи донецкой катакобной культуры

В пределах катакомбной общности функционировал еще один очаг металлообработки – манычский. Он связан с манычской (предкавказской) культурой, распространенной в Калмыкии, Ставропольском крае и части Ростовской области. Здесь известны своеобразные формы ножей, открыто и погребение литейщика (хутор Веселая Роща).

Модели хозяйства катакомбных племен определялись экосистемами степной и лесостепной зон. В степи укоренилась модель подвижного скотоводства кочевого типа, основанного на разведении крупного и мелкого рогатого скота. По сравнению с ямным временем используются не только пойменные, приречные, но и водораздельные пастбища. В лесостепи распространилась модель пастушеского, придомного скотоводства с преобладанием в стаде крупного рогатого скота и свиньи. Часть населения перешла к оседлому образу жизни. Земледелие, если и было, имело в системе местного жизнеобеспечения подсобное значение.

Вопрос о происхождении катакомбной общности все еще остается дискуссионным. Обсуждаются автохтонная и миграционная теории ее возникновения. Наиболее обоснованной является точка зрения, согласно которой катакомбное население восходит генетически к ямному, испытавшему сильное миграционное воздействие популяций Предкавказья.

К северу от зоны распространения катакомбных племен в среднем бронзовом веке складывается фатьяновско-балановская культурно-историческая общность. Ее ареал связан с зоной широколиственных лесов Европейской России от Десны на западе до Камы и Вятки на востоке. Здесь выделяется несколько крупных локальных групп памятников. Одна из них – средневолжская – отождествлялась ранее с особой балановской культурой, родственной фатьяновской. Однако в настоящее время становится ясным, что различия фатьяновских и балановских памятников не выходят за рамки своеобразия локальных вариантов единой культурно-исторической общности.

Фатьяновско-балановские памятники обычно включают в пределы огромной области так называемых культур шнуровой керамики. Она охватывала Центральную и часть Северной Европы и лесную полосу Восточной Европы. Многочисленные параллели указывают, что основные связи фатьяновского населения уходят в западные и юго-западные районы этой области, в южную Прибалтику, Поднепровье, Карпаты. По всей видимости, на рубеже III и II тыс. до н.э. именно отсюда начинают двигаться в восточном направлении значительные группы населения, составившие основу фатьяновско-балановской общности. Проникая в среднерусские леса, они занимают территорию обитавших здесь ранее поздневолосовских постнеолитических племен. На волосовских поселениях Волго-Окского междуречья иногда обнаруживают тонкий культурный слой, который связывают с пребыванием на них фатьяновцев. Однако в ареале балановской группы известны и стационарные городища и селища, на которых вскрыты остатки жилых, хозяйственных и оборонительных сооружений.

Некрополи в ареале этой общности, как правило, бескурганные, грунтовые. Подкурганные спорадически встречаются лишь в восточных районах, в Среднем Поволжье (Атликасы, Чурачики и др.), где связываются с особой атликасинской группой памятников.

Могильники неравноценны по числу погребений: наряду с небольшими известны очень крупные. К примеру, больше ста погребений насчитывается в Волосово-Даниловском и Балановском грунтовых кладбищах на Верхней и Средней Волге.

Захоронения в грунтовых некрополях одиночные или парные, совершались в глубоких и крупных по размерам прямоугольных ямах, стены которых обкладывались деревом, а дно выстилалось досками, берестой. Погребенных посыпали белой известью, мелом или охрой. Их клали скорченно на боку: мужчин – на правом, женщин – на левом. В курганах атликасинской группы известны коллективные захоронения.

Мужские погребения (реже женские и детские) сопровождались каменными сверлеными топорами разнообразной формы (некоторые в профиле напоминают ладью), клиновидными кремневыми теслами, ножами, наконечниками стрел и дротиков, костяными остриями, подвесками из янтаря и речных раковин, амулетами из клыков медведя и кабана.

Рис. Инвентарь фатьяновских могильников

Фатьяновская и балановская посуда отличалась, как правило, шаровидным или реповидным туловом, а атликасинская – бомбовидным, с высоким цилиндрическим горлом. Керамика обеих групп украшалась геометрическими зональными узорами из ромбов, треугольников, зигзагов, выполненных зубчатым или гладким штампом, резными или прочерченными линиями.

Материалы поселений (Кубашевское, Васильсурское и др.) свидетельствуют о том, что в системе жизнеобеспечения ведущую роль играло придомное скотоводство. В стаде доминировали крупный рогатый скот и свинья – основные источники мясо-молочной пищи. Скотоводство дополнялось охотой, рыболовством и собирательством.

Фатьяновцы и балановцы были первыми металлургами центральной и северо-восточной части Восточной Европы. Под их влиянием металл и металлообработка появились у местных постнеолитических племен. Горно-металлургическое производство активно развивалось только на востоке фатьяновско-балановского мира – в Нижнем Прикамье и Вятско-Камском междуречье. Именно здесь сосредоточены выходы медистых песчаников, плавка которых давала чистую медь. Отсюда она шла в западные районы общности. Продукция фатьяновско-балановского очага представлена втульчатыми топорами, коваными наконечниками копий, шильями, разнообразными украшениями (очковидные, проволочные и пластинчатые подвески, манжетовидные браслеты и др.). Технология отливки топоров соответствует стандартам ЦМП. Об этом свидетельствуют двустворчатые литейные формы из глины, обнаруженные в Волосово-Даниловском и Чурачинском могильниках.

Финал фатьяновско-балановского очага, видимо, совпал с распадом ЦМП, которая завершает свою историю в первой трети II тыс. до н.э. В это время складываются новые металлургические провинции, связанные уже с поздним бронзовым веком.