15 Сентября 1954 г. В Пекине открылась первая сессия вснп,

которая 20 сентября единогласно приняла Конституцию КНР,

как бы завершая формирование новой китайской государствен-

ности. Конституция в 1-й статье определяла КНР как государство

народной демократии, руководимое рабочим классом и основан-

ное на союзе рабочих и крестьян. В преамбулу текста Конститу-

ции вошла формулировка генеральной линии партии, провоз-

глашенной в предшествующем году руководством КПК. «Китай-

ская Народная Республика, — говорилось в 4-й статье, — опираясь

на государственные органы и общественные силы, путем социа-

листической индустриализации и социалистических преобразо-

ваний обеспечивает постепенное уничтожение системы эксплуа-

тации и построение социалистического общества». В отличие от

«Общей программы НПКК», которая давала гарантии частной

собственности, Конституция объявляла «священной и неприкос-

новенной» общественную собственность. Конституция деклари-

ровала не только политические, но и социально-экономические

(право на труд и т.п.) права граждан КНР. За неханьскими этно-

сами Конституция признавала право создания национальных ав-

тономных областей, округов или уездов. Все эти «конституционные» нововведения не ме-

няли, однако, тоталитарного характера государственной машины,

безраздельно находившейся в руках руководства КПК.

Таким образом, к середине 1956 г. в масштабах всей страны

произошли радикальные социально-экономические перемены —

была ликвидирована частная собственность и резко ограничены

рыночные отношения. Мао Цзэдун и его единомышленники рас-

ценивали эти события как победу социалистической революции в

сфере экономики, как досрочное выполнение заданий «генераль-

ной линии» («Генеральная линия, можно сказать, — подчеркивал

Мао Цзэдун, — направлена на разрешение вопроса о собствен-

ности...»). В рамках маоистской концепции общественного разви-

тия такое формальное обобществление или, несколько точнее,

огосударствление и означало социалистическое преобразование:

«...чем больше обобществления, тем больше социализма». Вместе

с тем по сути дела тотальное огосударствление хозяйства озна-

чало развитие феномена «власти-собственности», столь характер-

ного для традиционного Китая. Развитие капитализма и рыноч-

ных отношений в Китае постепенно подрывало устои этого «ази-

атского» феномена, однако процесс шел очень медленно и про-

тиворечиво. Гоминьдановское правительство, много сделавшее

для поощрения капиталистического развития в 30-е гг., в 40-е

643

пошло по пути поглощения государством частной собственно-

сти, что и привело к развитию «бюрократической буржуазии» и

«бюрократического капитала». Примерно по той же схеме меня-

лась и социально-экономическая политика пришедшей к власти

КПК, что, однако, было результатом не столько влияния го-

миньдановского «наследства», сколько влиянием утопических

идеологических построений Мао Цзэдуна и его сторонников.

Цель, которую преследовал Мао Цзэдун, приступая к орга-

низации «большого скачка», состояла в переходе к коммунизму

в кратчайшие сроки на основе утверждения таких форм обще-

ственной организации, которые позволили бы добиться небыва-

лой экономической эффективности производства, осуществле-

ния главных принципов коммунистической утопии, способство-

вали бы укреплению главенствующего положения Мао Цзэдуна

в КПК, а КПК и КНР — в международном коммунистическом

движении и мире. Это была утопическая программа с явным на-

ционалистическим и мессианским уклоном. При этом методы,

предлагавшиеся Мао Цзэдуном, не были вполне беспочвенны-

ми, не являлись лишь данью «романтическому революционариз-

му». Он принимал в расчет особенности общественных условий,

в которых предполагал добиваться поставленных целей. Эти осо-

бенности состояли прежде всего в огромном людском потенциа-

ле Китая, сконцентрировав который на решении основных за-

дач, возможно было, по его мысли, достичь очень многого.

Для того чтобы приступить к практическому осуществлению

этих идей, была необходима санкция высших партийных органов.

Этого Мао Цзэдуну удалось добиться на Второй сессии VIII съез-

да КПК, состоявшейся в мае 1958 г. В решениях сессии, казалось

отразивших единство высшего руководства КПК в намерении пе-

ресмотреть прежнюю концепцию экономического развития, были

очерчены контуры новой генеральной линии, являвшейся в сущ-

ности линией на утверждение маоистской модели коммунизма в

Китае. Новая программа получила название курса «трех красных

знамен»: новой генеральной линии, «большого скачка», народ-

ных коммун. В этот период народные коммуны мыслились еще

скорее как более крупные кооперативы, нежели основа нового

общественного порядка, однако в летние месяцы Мао Цзэдун

разработал концепцию коммунизации именно как новую основу

нового (коммунистического) общественного строя КНР.

Для повышения урожайности использовались нетрадиционные

методы обработки земли, в частности глубокая вспашка, загу-

щенные посадки риса. В промежутках между сельскохозяйствен-

ными работами крестьянское население, напрягая все силы, бо-

ролось с «четырьмя вредителями»: крысами, мухами, комарами

и воробьями, которых удалось извести почти полностью.

Основной принцип, на котором должны были основываться

народные коммуны, состоял в тотальном обобществлении всей

жизни их членов. В результате был нанесен тяжелый удар по современной про-

мышленности, которой нехватало сырья и топлива, возникло

напряженное положение на транспорте, в стране упало качество

продукции и снизилась производительность труда. Огромный рас-

ход угля вызвал перебои в снабжении электроэнергией — осенью

в ряде провинций Северо-Востока полностью или частично пре-

кратили работу большинство предприятий легкой промышлен-

ности. В печати распространились сообщения об успехах, а в кус-

тарных домнах пускали в переплавку металлическую посуду и

прочие предметы домашнего обихода.

Политика коммунизации имела самое негативное воздействие

и на положение в деревне. Глубокая вспашка, загущенные посад-

ки риса не стали технологической революцией, напротив, от-

ступление от традиционных методов обработки почв и ухода за

сельскохозяйственными культурами было чревато серьезным кри-

зисом сельскохозяйственного производства.

Несмотря на очевидный провал «скачка», Мао Цзэдун тем не

менее продолжал настаивать на принципиальной правильности

этого курса, стремясь возложить ответственность за его провал

на местные кадры, объяснить его наличием в КПК «врагов» и

«плохих элементов». К ним он отнес до 20% кадровых работни-

ков низшего уровня, а в целом по стране до 10%, и призвал к

проведению чистки партии от «буржуазных и мелкобуржуазных»

элементов. Лю Шаоци и поддержавшие его руководители КПК

пошли в этом на уступку Мао Цзэдуну, рассчитывая, видимо, в

будущем свести на нет инициированное им движение «за упоря-

дочение стиля».

В разворачивающейся борьбе Мао Цзэдун мог рассчитывать на

свой все еще непререкаемый авторитет харизматического лидера

Китая, основателя КНР, на преданность таких руководителей

КПК, как Чэнь Бода, Кан Шэн, лояльность министра обороны

Линь Бяо. Тем не менее его позиции в центральных органах

партии, авторитет в обществе ослабли в результате провала «скач-

ка». Таким образом, для него грядущие междоусобные столкно-

вения являлись не только средством утверждения в стране его

представлений об облике «китайского коммунизма», но и были

борьбой за ускользающую власть.

Свидетельством ослабления влияния Мао Цзэдуна в партий-

ных структурах было сужение в этот период круга партийных дея-

телей, на которых он был вынужден опираться. Именно с этим

связано усиление в годы «культурной революции» влияния его

жены Цзян Цин, которая до этого политической деятельностью

не занималась. Именно ее Мао Цзэдун использовал для органи-

зации первого удара по своим противникам.

Ближайшую задачу «культурной револю-

ции» Мао Цзэдун видел в борьбе с «крамолой», поселившейся в

среде художественной, преподавательской, научной интеллиген-

ции, позволявшей себе критически относиться к Мао Цзэдуну и

тем самым подрывавшей престиж установленного им режима

личной власти. Его более далеко идущей целью была ликвидация

сопротивления навязываемому им политическому курсу со сто-

роны ряда высших партийных деятелей, занимавших «прагмати-

ческие» позиции, а также тех руководителей в структурах партий-

но-государственного аппарата, которые оказывали им поддержку.

В этой ситуации Мао Цзэдуну предстояло найти силу, кото-

рую можно было бы использовать в борьбе против тех в партии,

кто составлял активную оппозицию. Такой силой стала молодежь,

прежде всего студенчество и учащиеся средних школ. За этим стоял

точный политический расчет воспользоваться житейской неопыт-

ностью и нетерпеливостью молодых людей, в определенной сте-

пени ощущавших безвыходность ситуации, когда партия превра-

тилась в корпорацию, существующую по собственным внутрен-

ним законам, главный из которых — сохранить обретенное

положение и сопутствующие ему привилегии. Нельзя исключить

и некоторых романтических мотивов, связанных с надеждой на

то, что молодежь, не обремененная постами и прагматическими

соображениями, сможет стать той силой, которая способна осу-

ществить революционно-утопические замыслы.

Первые «красные охранники» (хунвэйбины) появились в выс-

ших и средних заведениях столицы в начале лета 1966 г. Могло

показаться, что это стихийное движение молодежи, направлен-

ное против руководства партийных комитетов, профессоров и

преподавателей, настроенных недостаточно лояльно по отноше-

нию к Председателю ЦК КПК.

Летом 1966 г. «культурная революция» достигла большого раз-

маха: в учебных заведениях устраивались массовые судилища, во

время которых партийных работников, известных профессоров

не только подвергали критике, принуждая сознаваться в несо-

вершенных преступлениях, но и унижали, обряжая в шутовские

колпаки, и просто избивали. Появились и первые жертвы. Разгро-

му подверглись не только

Результатом сложившейся ситуации могло быть только уста-

новление в стране военного контроля. Таким образом, вместо

провозглашения безбрежной демократии дело шло к утвержде-

нию военно-бюрократической диктатуры Мао Цзэдуна, в распо-

ряжении которого оставалась единственная организованная сила

в обществе — НОАК. Именно армия сыграла решающую роль в

«захвате власти». Осенью 1967 г. Мао Цзэдун заявил о необходимости возоб-

новления деятельности партии, о проведении подготовки к со-

зыву очередного IX съезда. После двух лет «культурной револю-

ции» он рассчитывал на то, что восстановить КПК, а по сути

дела, создать ее заново, удастся таким образом, чтобы она пре-

вратилась в послушное орудие его безраздельной власти.

В целом воздействие «культурной революции» в ее активной

фазе на жизнь страны было не менее разрушительным, чем «боль-

шой скачок». Был отмечен спад промышленного производства (в

1967 г. оно снизилось на 20%), сельскохозяйственное же произ-

водство в лучшем случае стагнировало, в то время как душевые

показатели снижались. Был нанесен огромный ущерб культур-

ной жизни и образованию. Главной книгой стал цитатник Мао

Цзэдуна, а признанные образцы мировой классической литера-

туры подвергались публичному сожжению. Высшие и средние учеб-

ные заведения в эти годы не работали, в результате чего в стране

резко увеличилось число неграмотных, а народное хозяйство не

досчиталось миллионов квалифицированных кадров.

9 сентября 1976 г. на 83-м году жизни скончался Мао Цзэдун.