Луденские монахини

 

Во Франции XVIIe. жизнь большинства священников немногим отличалась от жизни мирян, лишь некоторые соперничали с ними в изысканности манер и свободе поведения. Одним из них был красавец Урбен Грандье, назначенный в 1617г. приходским священником в Сен-Пьер дю Марш в Аудене. Оказавшись в сложном положении (возникшем, скорей всего, в результате его знаменитых любовных похождений), отец Грандье обратился к влиятельному кардиналу Ришелье, в то время еще находившемуся в немилости у короля Аюдовика XIII. Священника заподозрили в том, что он является отцом ребенка Филиппы Тринкан, дочери луденского общественного обвинителя, в то время как он находился в открытом сожительстве с Мадлен де Бру, одной из своих юных послушниц. Никого не удивило, что отец Грандье, ведший в течение 13 лет веселую и скандальную жизнь «в браке по согласию», 2 июня 1630г. был обвинен в аморальном поведении перед судом своего врага, епископа Пуатье, и признан виновным. Но отец Грандье имел политические связи, и его всего лишь отстранили от богослужений, а через год он был восстановлен в своих правах по распоряжению бордосского архиепископа Сурди.

Опасаясь мести, его противники обратились к другому его недругу, отцу Миньону, духовнику маленького монастыря урсулинок в Аудене. Их план заключался в том, чтобы убедить нескольких сестер, что они одержимы, и при экзорсизме заставить их поклясться, что отец Грандье околдовал их. Матушка-настоятельница сестра Жанна де Анж (мадам де Беклье) и монахини объединились. Они бились в чудовищных конвульсиях, задерживали дыхание, чтобы раздуться до невероятной величины, гримасничали и говорили чужими голосами. Сестра Жанна заявляла, что они одержимы двумя дьяволами, Асмодеем и Забуллоном, посланными отцом Грандье. Однако интрига не удалась, и 21 марта 1633г. архиепископ просто запретил отцам Миньону и Пьеру Барре продолжать экзорсизм.

Хотя монахиням было позволено вернуться к своей прежней жизни, заговор против отца Грандье продолжался. Монсеньор Жан де Аобардемон, родственник настоятельницы и влиятельный друг всесильного кардинала Ришелье, по поручению правительства прибыл в Ауден наблюдать за выполнением распоряжения о сносе фортификационных сооружений. Лобардемону донесли, что Грандье опубликовал ядовитую сатиру, вызвавшую ярость Ришелье; он был также осведомлен, что одна из одержимых монахинь, Клер де Сазильи, находилась в родственных отношениях с кардиналом. Нельзя было упускать случай унизить приходского священника, и Ришелье был готов употребить свою власть.

ОтецУрбен Грандье, обвиненный монахинями Луде-на в 1633 г. в колдовстве.

В соответствии с этим Лобардемону было предписано инсценировать судебное заседание с двумя услужливыми мировыми судьями, сенешалем и гражданским чиновником, чтобы арестовать Грандье и обвинить его в колдовстве.

Был возрожден первоначальный замысел. При экзорсиэме, проводимом францисканцем отцом Лактанцием, капуцином отцом Транквиллом и иезуитом отцом Сирином, монахини возобновили свои обвинения против Грандье. Некоторые из его отвергнутых любовниц помогли создать атмосферу предвзятости вокруг его дела. «Шестьдесят свидетелей заявляли о супружеской измене, кровосмешении, богохульстве и других преступлениях, совершавшихся обвиняемым даже в самых сокровенных местах церкви (таких как ризница, где хранилось святое причастие) в любое время дня и ночи» (де Нио). Священники позаботились о том, чтобы провести публичный экзорсизм монахинь, и огромные толпы собирались, чтобы наблюдать и слушать разоблачение отца Грандье.

Наконец отец Грандье был вынужден сам экзорсировать монахинь, потому что они заявляли, что он вызвал их одержимость. Поскольку одним из явных признаков демонической одержимости была способность одержимых говорить на иностранных языках, отец Грандье заговорил с одной из монахинь по-гречески. Но монахиню подучили: «О, Коварный! Ты же хорошо знаешь, что одним из первейших условий нашего договора было никогда не говорить по-гречески». Де Нио сообщает, что священник «не осмелился допрашивать по-гречески ни ее, ни других монахинь, хотя его и побуждали к этому, и выглядел очень смущенным». В конце представления монахини обступили священника, обвиняя его в колдовстве. Настоятельница поклялась, что отец Грандье околдовал их, перебросив через монастырскую стену букет роз.

Во время выдвижения обвинений, отец Грандье не предпринимал никаких ответных шагов, полагая, что он не может быть обвинен в вымышленном преступлении. Однако 30 ноября 1633г. он был заключен в Анжер-ский замок. Согласно отчету, составленному впоследствии Никола Обеном, клейма дьявола быстро обнаружили с помощью следующей уловки: разрезая острым концом ланцета и заставляя его кричать от боли, затем тотчас дотрагивались до его тела в другом месте тупым концом, не причиняя боли. В стенографическом отчете отмечено 4 таких места на ягодицах и мошонке. Аптекарь из Пуатье, бывший свидетелем мистификации, быстро выхватил свой ланцет и мгновенно доказал чувствительность плоти священника. Доктор Фурно, хирург, приготавливавший его к пытке, также свидетельствовал, что не нашел никаких явных клейм дьявола.

Суд в Лудене не соответствовал никаким нормам и был насмешкой над правосудием. Во-первых, согласно законодательству, сначала Грандье должен был быть допрошен светским судом и иметь возможность подать апелляцию в парламент Парижа (обычно равнодушный к обвинениям в колдовстве). В данном же случае процессом руководил кардинал при посредстве марионеточного следственного комитета. Во-вторых, не были соблюдены обычные судебные процедуры. Обвинение предъявило отцу Грандье договор с Дьяволом, якобы написанный его собственной рукой, который демон Асмодей стащил из кабинета Люцифера и представил суду (рукопись сохранялась в течение многих лет как вещественное доказательство) [см. Договор с дьяволом}. Суд не позволил монахиням отказаться от прежних показаний против священника, объясняя их volte-face (резкую перемену взглядов), как попытку Дьявола спасти своего слугу. Монахини настаивали на том, что их признания были продиктованы монахами, живущими в миру и ненавидящими приходского священника. Проигнорировали и появление в суде матушки-настоятельницы с петлей вокруг шеи, угрожавшей повеситься, чтобы искупить свои прежние ложные показания.

Титульный лист одного из многих современных трактатов, написанных за и против обвинений отца Гран-дье в колдовстве.

Аобардемон предупредил друзей Гран-дье, желавших явиться в суд, чтобы выступить в его защиту, чтобы они молчали, иначе он обвинит их в колдовстве. Местный врач, Клод Киле из Шинона разоблачил мошенничество монахинь при публичном экзорсизме, послужившем поводом для обвинения Грандье. Он пожелал дать свои показания следственной комиссии; монсеньор Лобардемон тотчас приказал его арестовать, и д-р Киле спасся, бежав в Италию. Лобардемон выдал ордера на арест трех братьев Грандье, двое из которых были приходскими священниками, и они также были вынуждены спастись бегством. В Лудене состоялось собрание в защиту священника, организованное луденским бальи, который обжаловал порядок ведения процесса. Лобардемон разогнал его за якобы допущенное выступление против короля, что приравнивалось к государственной измене.