Вопрос 11

По современному определению, постиндустриа́льное о́бщество - это общество, в экономике которого в результате научно-технической революции и существенного роста доходов населения приоритет перешёл от преимущественного производства товаров к производству услуг. Производственным ресурсом становятся информация и знания. Научные разработки становятся главной движущей силой экономики. Наиболее ценными качествами являются уровень образования, профессионализм, обучаемость и креативность работника. Постиндустриальными странами называют, как правило, те, в которых на сферу услуг приходится значительно более половины ВВП.

Ряд исследователей характеризуют постиндустриальное общество, как «общество профессионалов», где основным классом является «класс интеллектуалов», а власть принадлежит меритократии - интеллектуальной элите. Подтверждаются слова Дэниела Белла о том, что «постиндустриальное общество предполагает возникновение интеллектуального класса, представители которого на политическом уровне выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов». При этом отчетливо проявляются тенденции «имущественного расслоения по признаку образования». Основным средством производства становится квалификация работников. Ценность квалифицированных работников для компании резко возрастает.

Вопрос 12

 Проблема "человек - техника" в современных философско - социологических теориях

Конец ХХ - начало ХХI века представляет нам чрезвычайно пеструю и сложную картину философских учений и школ, которые выдвигают свою интерпретацию технического развития общества, сущности техники, действия научно-технического фактора на культуру, которая сложилась исторически.

Среди факторов, особенно влияющих на жизнедеятельность современного человечества и современную человеческую личность - современная научно-техническая революция. В отношении нее и ее последствий среди философов, социологов, психологов существуют различные, порой диаметрально противоположные мнения. В частности, так называемые "технологические оптимисты" (Д.Белл, З. Бжезинский, Дж.Гэлбрейт и др.).,

Признавая достижения науки высшей ценностью культуры, а научно-технический прогресс путем в "золотой век", считают, что наука и техника сами по себе, автоматически, превратят современное необустроенная и неуютное общество в общество всеобщего благоденствия и равенства, классового мира и гуманизма, новых ценностей и новой морали.

"Технократические оптимисты", игнорируя другие, более важные факторы, саму сущность человека, возлагают надежду фактически только на науку и технику, на общую автоматизацию и компьютеризацию общества, которым руководить ученые и специалисты по отдельным отраслям науки и техники. Обычному же человеку готовится роль пассивного продукта техноструктуры, жестко детерминированной внутренней логикой развития технических устройств и систем.

При этом не учитывается важное обстоятельство, что техника развивается по своим, совершенно иными, чем человеческие, законами, в которых гуманистическое начало не имеет существенного значения. А это содержит в себе опасность превращения ситуации "система для человека" в ситуацию "человек для системы".

Оппонентами "технологических оптимистов", а также футурологов типа американского ученого Г. Кана, предсказывающих "розовое будущее" человека и человечества, выступают так называемые антропологические пессимисты: О. Хаксли, Э. Фромм, М. Хайдеггер, Г. Маркузе и др.. Они видят в технике стихийные демонические силы, равно враждебные для любого общества, а сам научно-технический прогресс объявили "моральной контрреволюцией".

"Антропологические пессимисты" утверждают, что вероятные грозные и страшные для человека опасности, запрограммированные в современной науке и технике как таковых, поскольку выживая эмоционально личную и непосредственно-предметное, побуждающих человека действовать исключительно по логике объективных связей предметов и явлений действительности , следовательно, снимают с нее чувство ответственности за результаты своей деятельности. Поэтому дальнейшее развитие научно-технического прогресса будет плачевные последствия, в том числе это может привести к дегуманизации и деперсонализации, космополитического унитаризма и, как противоположное - изоляционизма и эскапизма, а также угасание отдельных сфер духовной культуры, в частности искусства.

Критических высказываний о научно-технического прогресса можно привести сколько угодно, но мы ограничимся замечанием, что любой прогресс, как известно, одновременно сопровождается и определенным регрессом, поскольку развитие и расцвет одних явлений всегда осуществляется за счет других, поэтому движение происходит в обе стороны , а вот выбор направления - это уже дело людей. Итак, пока в научно-технический прогресс не будут внесены соответствующие морально-гуманистические принципы и цели, существует реальная опасность для человеческой личности, так и для человечества в целом.

Одна из очевидных опасностей заложена во взаимодействии общества и природы, в "денатурализация" человека. Руководствуясь прежде утилитарными интересами и прагматичными целями, человек бесцеремонно втиснулась в среду, не задумываясь над последствиями этого вторжения, и ослепленная прагматическими соображениями и целями. По выражению М. Хайдеггера, "природа стала лишь гигантской бензоколонкой, источником энергии для современной техники и промышленности. [12, с.334]

Многие западные философы видят резервы гуманизации техники в развертывании самого технического прогресса. Они убеждены в том, что очередная волна культурных новшеств устранит внутренние противоречия и коллизии этого процесса и обеспечит гармонию человека с миром. Идея технических мутаций, оказывающих многомерное воздействие на социальный процесс, давно уже получила признание в философии и социологии. Наиболее последовательно ее развивают Д. Белл [3], Дж. Грант [7], О. Тоффлер [13].

По мнению О.Тоффлера, развитие науки и техники осуществляется скачками, а точнее, волнами. Рассматривая историю как непрерывный волновое движение, О.Тоффлер анализирует особенности грядущего мира, экономическим костяком которого станет, по его мнению, электроника и ЭВМ, космическое производство, использование глубин океана и Биоиндустрия.

Белл рассматривает проблему создания своеобразной "инфраструктуры" для развития коммуникационных сетей, информационных технологий, свяжут общество воедино.

Первая инфраструктура общества - транспорт для перевозки людей и товаров. Второй инфраструктурой исторически появились средства доставки энергии - нефте-и газопроводы, линии электропередач.

Третьей инфраструктурой стали телекоммуникации, прежде телекомпьютеры, радио и телевидения. Д. Белл подчеркивает, что сейчас в связи с резким увеличением числа компьютеров и информационных терминалов и быстрым уменьшением стоимости компьютерных операций и информационного накопления проблема соединения воедино различных средств и путей передачи информации в обществе выходит на первое место.

В доиндустриальном обществе, по мнению Белла, жизнь была игрой между человеком и природой, игрой, в которой люди взаимодействовали с естественной средой - землей, водами, лесами, - работая малыми группами. В индустриальном обществе работа - это игра между человеком и искусственной средой, где люди закрыты машинами, которые делают товары. В "информационном обществе" работа становится прежде игрой человека с человеком (между чиновником и посетителем, врачом и пациентом, учителем и учеником).

Таким образом, природа устраняется из рамок трудового и повседневной жизни. [2, с. 338]

Одной из важнейших проблем, которой занимается философия техники, является проблема и концепция человека, что создает и использует технику. Особенность этой проблемы связана ныне со стремительным ростом мощных технологий. При этом количество людей, подвергающихся воздействию технических мероприятий и их вторичных эффектов, значительно возрастает. Страдают и природные системы, которые становятся объектом человеческой деятельности, поскольку нарушается их равновесие, что нередко приводит к разрушению этих систем. Никогда раньше человек не имел таких мощных рычагов, чтобы быть способной уничтожить жизнь в определенной части экологической системы и даже в глобальном измерении.

Поэтому общество не должно без предварительной экспертизы производить все, что может произвести, не должно делать все, на что способно, и, конечно, не сразу же после открытия новых технических возможностей.

Кроме чисто философских споров об онтологическом и гносеологический характер современной техники, философия техники сосредоточивается на таких проблемах, как последствия применения компьютеров, в частности, возможность создания искусственного интеллекта; возрастающая сложность современной техники и связанная с этим необходимость ее оценки; взаимосвязи между техникой и обществом, наукой и природой, пути и перспективы развития техники и др..

Проблема последствий компьютеризации общества и создания искусственного интеллекта является одной из главных в современной литературе по философии. В этой сфере выделяют определенные направления. Прежде всего, это работы о социальных последствиях компьютеризации. На Западе этому феномену посвящены сотни томов.

Главное внимание обращается на то, что с применением современных компьютерных средств корне изменились все сферы жизни современного общества - от государственного управления к образованию и культуре.

Широко обсуждаются и проблемы, обусловленные этими изменениями: преобразование информации в своеобразный глобальный ресурс человечества, потенциальная возможность роста отчуждения человека в информационном обществе, изменения социальных основ такого общества. Философы, занимающиеся этими проблемами, пытаются достичь социопрогностичного уровня, не только анализируя общество, но и прогнозируя его социальное развитие. Классическим примером этого являются концепция "глобальной деревни" Г. Маклюэна.

Во многом стороне фигурируют работы, посвященные проблеме создания искусственного интеллекта, которая непосредственно связана с главными пластами философской проблематики. Возможности современных технических систем в вычислении, распознавании образов, переводе, целенаправленной поведении такие значимые, требующие пересмотра традиционной границы между человеческим "духом" и машиной.

Реакция философов на проблему состоит из констатации того, что даже при точного моделирования сущностные черты человека исчезают при попытках их воспроизведения в компьютерной программе. Однако традиционным есть и контраргумент о неисчерпаемых возможностях развития аппаратных средств и программного обеспечения, которые вскоре сделают такое воспроизведение возможным.

Современные программные средства способны не только учиться и самообучаться, но и способны к так называемой интерактивной поведения и коррекции ошибок, к самостоятельному поиску и получению информации. Такое поведение может рассматриваться как сознательная, что само по себе вызывает определенные трудности. В больших проблем может привести философская интерпретация поведения других программ - компьютерных вирусов, способных к самопроизвольному копирования (размножения), а также в совершенно иных действий, независимых от воли человека, иногда - и вопреки ей.

Означает ли это, что человек создает определенное новую жизнь, своеобразный "дух в человеке"? Эту точку зрения отстаивает сторонник бихевиористской информационной теории познания К. Сейр. В своем исследовании "Кибернетика и философия разума" он утверждает, что компьютер или компьютерная программа способные к действиям и целенаправленного поведения, типичной для человека. Они могут иметь сознание, что, наконец, приводит к отрицанию качественных различий между природой физических и духовных явлений.

Противоположный взгляд означает, что машина или программа создаются человеком и в этом смысле является отражением цели, предварительно поставлена человеком и для реализации которой эта программа должна выполняться. В таком случае способность программы к целенаправленному поведению определяется ее создателем. [4, с.25]

В конце концов вопрос о возможности создания искусственного интеллекта, который был бы равным или даже превосходил человеческий разум, сводится к традиционному философскому вопросу о природе человеческого разума вообще. Без его решения вряд ли возможно создание искусственного интеллекта. В этом контексте Г. Дрейфус, автор книги "На что способен компьютер? Границы искусственного интеллекта ", отмечает:" То, что мы узнаем о пределах разума компьютера, покажет нам много и о человеческом интеллекте ". Известный польский писатель-фантаст и философ С. Лем предложил необычное решение этой дилеммы, предположив, что магистральным путем развития для компьютеров будет моделирование не интеллекта, а инстинктов и тропизмов. По его мнению, развитие искусственного интеллекта противоречит одной из главных доминант всего технического прогресса - принципа целесообразности.

И поскольку большинство целей, стоящих перед разработчиками современных информационных систем, могут быть достигнуты без обращения к принципу искусственного интеллекта, постольку создание самого искусственного интеллекта становится второстепенной задачей.

Итак, сама постановка проблемы о последствиях создания искусственного интеллекта является достаточно корректной. Но ответ на вопрос, способны ли машины к самостоятельному мышлению, еще долго смущать мнению философов.

Сегодняшняя философия техники, понимаемая как философия, человека, настаивает на том, что скорее техника должна быть подчинена человеческому императиву, чем человек подчинен императиву техническому. Она настаивает на том, чтобы человек относилась с уважением к хрупкого равновесия в природе и давала разрешение только на такую инструментализации мира, которая укрепляла бы это равновесие, не разрушая его.

Она настаивает на том, что знание человека не должно быть направлено против других созданий, что знание это не должно быть силой, которая используется с целью контроля и манипулирования, но скорее должно служить лучшему пониманию природы вещей и гармоничному в нее включению. Она настаивает на том, что человеческое понятие прогресса должно означать не вымирание других творений природы и в то же время омертвение душевных и чувственных потенций человека, а скорее увеличение своеобразия человека, который осуществляется главным образом через расширение его духовности. Она утверждает, что общество и цивилизация дали нам серьезный урок, которому в прошлом мы были склонны относиться легкомысленно, но который способен сохранить наши здоровье, единство и целостность через наше сознательное приобщение к природе вещей, - приобщение, значительно более глубокое, чем погоня за материальным прогрессом.

Введение человека в супертехничным века, в полосу глобального демографического взрыва не оставляет более открытой дороги "назад к природе". Как чрезмерное увлечение техникой, так и отказ от ее одинаково отпадают. Мудрость лежит в соблюдении меры, в ориентации на средний путь, в соблюдении мудрого правила - "Ничего сверх меры!", О чем говорили еще античные мудрецы задолго до всемирной "технической революции".

Традиционная философия техники игнорировала социальные факторы и исторические условия и истолковывала феномен техники, и даже саму сущность техники, через те или иные основные ее черты. Многостороннее (многофункциональные), учитывающий множество факторов, социальную философию техники можно создать только с одновременной разработкой социологии техники и социологии самой технической интеллигенции.

Преодоление кризисных явлений в философии техники также связывается с формированием новой рациональности, которая предусматривает развитие синергетики (Теории самоорганизации). Именно синергетика учит человека уважения к миру, помогая ему понять, что не все поддается человеческому контролю, поэтому так важно адаптироваться к разнокачественных мира, быть готовым к участию в дальнейшем его становлении и собственном самоосягненни и самоосуществления.