Использование европейских логических моделей

Курокава прекрасно осознает, что обращение к новому методу требует но­вых метафор, новых моделей. В поиске метафоры «лабиринта» значений, от­сылающих друг к другу, он обращается к системе понятий, выработанных европейской постструктуралистской школой философии. Следуя принци­пам этой школы, он отказывается от известных логических моделей пирамиды и дерева, являющихся для него олицетворением модернистской, «застывшей» иерархии, и обращается к моделям полурешетки и ризомы, отражающим осо­бый хаотический «порядок» постмодернизма. Как известно, модель ризомы, предложенная Жилем Делёзом и феликсом Гваттари в книге «Анти-Эдип», представляет собой одновременно принцип единения и различения. Это особая сложность, в которой возможно отношение одной точки с любым числом точек. Полурешетка по сложности не уступает ризоме. Концепт по­лурешетки отражает незавершенный порядок, открытую систему, в которой каждая точка постоянно вырабатывает значения, смыслы в процессе взаимо-действия, в процессе некоего повествования.

Особо важной представляется Курокаве концепция полилога французско­го философа Юлии Кристевой, в которой он видит модель смыслообразова-ния, происходящего в эффективном взаимодействии онтологически разно-основных систем. Полилог, по Кристевой,— во-первых, условие, при котором множество различных логик, различных самостей, личностных позиций су­ществуют в различных местах в различное время, во-вторых, это некий результат, новый смысл, возникающий в процессе их сопоставления. Поли­лог — действенное отношение к порядку вещей, существующих параллель­но. Ориентацию проектировщика на модель полилога Курокава считает особо ценной. При опоре на нее выявление культурного смысла или порождение нового смысла реализуется принципиально иначе, чем в модернизме — не к как результат действий согласно установленной иерархии, а как результат активной индивидуальной позиции архитектора. Новый смысл высекается в активном процессе освоения множества контрастных смыслов.

Согласимся, что полилог, лежащий в основе этого процесса, является методологическим условием какой-то новой продуктивности архитектора. Но в каких условиях продуктивен новый метод? Мы бы добавили: нужна идея, ведущая тема, подчиняющая себе всю аргументацию, затягивающая в круг всех условных «участников» полилога (для постмодернистской архи­тектуры это исторические прототипы и предтексты),— только так новый метод становится действенным. Необходимо также волевое усилие созида­тельного характера. Есть ли такая идея у Курокавы? По его текстам можно понять, что такая идея есть. Она, по всей видимости, связана с нравственны­ми основами махаяны, с главным принципами буддизма, согласно которым творческое начало бытия связано с волевым решением человека. В филосо­фии симбиоза Курокавы идея воли личности сопряжена с идеей сосущество­вания и сопряжения непохожего.

Итак, вкратце условия укрепления метода постмодернистской архитек­туры, предлагаемые Курокавой, сводятся к следующему: возвышение семан­тики, опора на интуицию, волевая готовность к методологической переори­ентации, укорененность в культуре. Структурные основания метода суть обращение к приемам традиционной эстетики, построение символического порядка, работа с «промежуточным пространством», использование евро­пейских логических моделей.

Философская позиция Курокавы, на которой построен его метод, далека от постструктуралистского негативизма западного толка. Его программа действий выросла на творческом подходе к японской традиции и носит, скорее, позитивный характер.