Глава 4

Идеология движения «Власть черным» с позиции теории архаизации массового сознания

§1. Мифологизация представлений о личности и персонификация причин происходящих изменений

Итак, мы видим, что ситуация, сложившаяся в среде африкано-американцев в середине ХХ в., характеризовалась в целом их достаточно низкой адаптируемостью к реалиям американского общества того времени, культурные установки белого сообщества препятствовали полноправному вхождению черных американцев в это общество. Попытка части африкано-американцев радикально изменить эту ситуацию, образовав собственный средний класс закончилась неудачей, и это породило настроения разочарования, сменившегося негодованием, у остальной части африкано-американского сообщества. Именно эти настроения удачно эксплуатировал в своих целях еще Маркус Гарви. Он вполне осознанно использовал механизмы тиражирования мифов: выпуск газеты , пересмотр истории народа, создание в рамках африкано-американского сообщества псевдогосударственных институтов (различных «ведомств», «армии») и так далее , создав мифологизированное альтернативное социокультурное пространство в сочетании с иной альтернативной системой ценностей. Однако сам Гарви так и не сумел принципиально развить свои идеи, даже когда создал «Африканскую республику». С точки зрения возрождения архаических структур сознания своих активистов, движение Гарви намного превзошло аналогичные контркультурные течения в США в изучаемый исторический период.

Как подчеркивается в концепции архаизации массового сознания, по мере нарастания кризисных явлений в обществе, сопровождающихся процессом мифологизации массового сознания, формируется специфический способ самоидентификации личности. Это происходит на стадии возникновения «пограничной ситуации». В социально-психологическом плане пограничная ситуация воспринимается как распад устойчивой ролевой структуры в обществе, что ведет к разрушению самоидентификации личности, потере человеком своего «я». Одновременно у него возникает ощущение невозможности осуществления контроля над происходящими событиями.

Действительно, возвращение африкано-американцев с Первой мировой войны, где они сражались в рядах победившей армии, в которую их торжественно призвало американское государство , сменилось по возвращении ощущением социально-психологического дискомфорта, вызванного отношением к ним белой Америки. Если это чувство и компенсировалось частично в период экономического подъема, то Великая депрессия сделала ощущение дискомфорта доминирующим. Пограничная ситуация толкает массовое сознание на поиски форм компенсации состояния психологического дискомфорта, наиболее простым выходом из положения оказывается архаизация сознания.

В рамках используемой нами концепции особо отмечается, что активизация архаических структур происходит в нескольких основных направлениях. Одно из них связано с потерей личностью собственной идентичности, что мотивирует поиск новых форм и способов идентификации с социальной средой. Для мифологического (архаического) сознания характерна специфическая форма самоидентификации личности через экзистенциальное слияние с группой, это соответствует такому уровню развития общества, когда личность еще не в состоянии выделиться из группы. Личность, не имеющая представлений о своей безотносительной ценности, находит себя в полной самоидентификации с группой. Отсюда рождается чувство значимости для других, защищенности перед действительностью, представляющейся человеку чуждой и враждебной.

Комплекс различных причин: история африкано-американцев, отношение к ним белого сообщества, социально-экономическая ситуация, способствовал развитию их сознания именно по этому пути .

Другим направлением активизации архаических структур массового сознания является персонификация представлений о причинах изменений, происходящих в обществе. В контексте африкано-американской субкультуры в роли «коллективного героя» выступает группа черных, становящаяся в этой модели восприятия действительности авангардом контркультуры «в тылу» истеблишмента. Этот вариант выражения архетипа героя восприняла вся либеральная белая интеллектуальная элита .

В массовом сознании присутствует образ некоего среднестатистического «нормального» обывателя, который находится между полюсами свободы и несвободы. В популярной литературе примером такого образа может служить образ Тома Сойера.

Персонаж, помещенный массовым сознанием на полюсе несвободы выглядит следующим образом: он трезв, трудолюбив, честен, опрятен; а также крайне неприятен: «А один мальчуган из немецкой семьи ... отхватил подряд, без запинки, три тысячи стихов; но такое напряжение умственных способностей оказалось слишком велико, и с этого дня он сделался идиотом – большое несчастье для школы, так как прежде в торжественных случаях, при публике, директор обыкновенно вызывал этого мальчика “трепать языком”» .

На противоположном полюсе (свободы) в массовом сознании находится не менее мифологизированный образ раскованного, порывистого человека, который живет страстями. Американцами туда был помещен африкано-американец. Причем «миф о негре» странно мутировал с течением времени. Изначально это был добродушный ленивец, который, сидя под магнолией, играет на музыкальном инструменте («... не называй моего мужа дядя Том, а то мне так и кажется, что он сейчас почернеет, сядет под дерево и заиграет на банджо!» ). Впоследствии, по мере расселения в гетто северных городов, африкано-американцы начинают превращаться в сознании белых в неуправляемых обидчиков. В итоге сами африкано-американцы начали воспринимать первоначальный образ как оскорбительный и расистский, а собственно расистский образ бандита и насильника стал вызывать у черных радикалов желание отождествить с ним самих себя .

Следующее направление, по которому происходит активизация архаических структур массового сознания, – это персонификация представлений о причинах, происходящих в обществе изменений, отождествление знаковых личностей с образами «добрых» и «злых» сил, «героев» и «врагов». Мифологическая логика вообще не признает возможности существования безличных объективных причин какого-либо события и явления, ставя на их место конкретную личность или группу.

Одним из важнейших механизмов восприятия архаическим сознанием отношений между людьми в «своей» группе является механизм персонификации лидера группы. Та общность, где преобладает архаическая модель восприятия действительности, может осознавать свое психологическое единство лишь через идентификацию себя как целого с образом живого или умершего вождя, постепенно теряющего в массовом сознании свойства живого человека и приобретающего символические черты. Архаические элементы сознания, активизирующиеся в периоды социокультурного кризиса, вызывают настоятельную потребность сознания в идентификации с лидером, как главным условием самоидентификации личности или целой группы.

В идеологии движения «Власть черным» африкано-американской контркультуре данное направление архаизации сознания прослеживается не менее четко, чем предыдущее. Наиболее ярко это проявляется в отношении африкано-американцев к личности А.К. Пауэлла. Электорат Пауэлла голосовал за него из-за его негативной позиции по отношению к «ним» – белым, а не за его реальные действия. Даже лидеры африкано-американской общины, которые лучше его знали, и кому он был лично неприятен, все равно поддерживали его, так как он все свои призывы и обращения строил на основе схемы «мы – они», активизируя ксенофобские настроения африкано-американцев путем обвинений оппонентов в расизме.

С течением времени Пауэлл стал восприниматься не как конгрессмен, а как «великий старик», борец за права и свободу африкано-американцев. Его биографы прямо пишут, что он стал «более символом, чем лидером», который «… служил таковым всем африкано-американцам» . Когда его не переизбрали в Конгресс в 1970 г. даже его оппоненты сказали: это «окончание эры [Пауэлла]» .

Для политической мифологии вообще характерно наличие множества претендентов на роль идеального героя-вождя, каждый из которых предлагает свой вариант решения проблем. Так, и в анализируемой нами контркультуре африкано-американцев, каждый из рассмотренных выше идеологов обладал собственной, по сути мифологической, моделью избавления африкано-американцев от бед: от отъезда в Африку до вооруженной революции с последующим уничтожением «империалистической» белой цивилизации.

Образу героя, носителю абсолютного добра, в мифологическом сознании, тяготеющим к дихотомическим схемам восприятия действительности, противостоит образ врага, ассоциирующимся с абсолютным злом. Все свои просчеты, неудачи, несоответствие результата поставленной цели миф объясняет тайными или явными происками врагов. Таинственные силы зла становятся причиной всех изъянов окружающей действительности. Если образу героя соответствует понятие «чуда», то образу врага – «заговор». При этом и то, и другое основано на сверхъестественных силах добра или зла, а конкретная личность, реже группа выступают в качестве их пророка или тайного агента. Отсюда вытекает, что обычный человек не только не может, но и не должен пытаться познать замысел высших сил.

Ситуация усугубляется, когда на описанные выше процессы архаизации сознания накладываются этнические мотивы. Тогда мифологизации подвергаются уже определенные, наиболее значимые в истории данного этноса события, которые воспринимаются как «общая травма» или «общая слава» народа. В массовом сознании африкано-американцев «общая травма», естественно, связана с расовым гнетом белых. Последним инкриминируются порабощение черного человека, лишение его родины, корней, культуры. Но характерно, что и «общая слава» африкано-американцев тоже непосредственно связана с белыми. Это сохранение и развитие назло «хонки тонкам» собственной, независимой от них и непохожей субкультуры.

К числу символов «общей славы» африкано-американцев относится также общая борьба африкано-американцев за свои права. Фразу вердикта Верховного Суда США 1847 г.: «У негров нет таких прав, которые белые должны были бы соблюдать» – африкано-американцы помнили дословно и через 120 лет переиначили ее противоположным образом: «у угнетателей нет тех прав, которые угнетенные должны были бы соблюдать».

Жестокие бунты и погромы в период между мировыми войнами и после Второй мировой войны в Детройте, Чикаго, Ньюарке, Гарлеме воспринимаются африкано-американцами как закономерное и исключительно положительное событие, приведшее к позитивным последствиям. Тот факт, что африкано-американцы, вольно или невольно, но все же стали постоянной проблемой и главным фактором нестабильности американского общества , не принимался ими в расчет вообще. И это вполне объяснимо: смысл архетипического образа «общей травмы» в этническом сознании в том, что в сознании этноса она ассоциируется с вселенским злом и требует постоянного оплакивания и отмщения.