ВВЕДЕНИЕ
Воспитание необходимых волевых качеств и способности к волевой регуляции является составной частью воспитания личности, действующей на основе сознательных побуждений [см.: 4, 16, 30, 64, 88, 94 и др.]. Заинтересованность общества в разработке научно обоснованной системы формирования личности, обладающей в том числе и необходимыми волевыми качествами, требует углубления исследований теоретических и методологических проблем воли, разработки методической оснащенности экспериментальных исследований и диагностики уровня развития волевой регуляции. Однако признать уровень исследования проблемы воли в современной психологии соответствующим тем большим задачам, которые поставило общество, не представляется возможным.
Проблема воли имеет многовековую историю, но и сегодня мы не можем говорить ни о достижениях в этой области, ни о широте исследований, ни о ее популярности. Из центра понятийной системы психологии понятие воли постепенно оттеснялось к периферии, что выражалось в падении интереса психологов к проблеме воли, в снижении числа публикаций и в отставании уровня теоретических, экспериментальных и прикладных исследований по сравнению с другими разделами психологии. Анализируя понятийный аппарат современной психологии, М.Г. Ярошевский отметил, что понятие воли не входит в число основных понятий психологии XX века [121].
После достаточно интенсивного развития теоретических и экспериментальных исследований воли в зарубежной психологии в 30-х годах происходит резкий спад интереса к этой проблеме. Авторы психологических словарей отмечают, что в психологии США практически не используется термин "воля" [см.: 132, 135, 155] и даже ставится под сомнение ценность самого понятия воли [см.: 134]. Постоянно уменьшается число публикаций по воле в "РзусЬо1о§[1са1 АЬз^гас^з", отсутствует глава о воле во многих учебниках по психологии [см.: 136 и др.].
По данным В.И. Селиванова, в нашей стране с 1938 по 1958 г. было опубликовано всего около 40 работ по проблемам воли. С 1952 по 1967 г. число публикаций увеличилось до 70, но затем стало сокращаться. За период с 1978 по 1983 г. опубликовано всего 7 монографий и сборников по проблемам, связанным с волевой и произвольной регуляцией поведения. В двух центральных журналах по психологии ("Вопросы психологии" и "Психологический журнал") с 1980 по 1987 г. по проблемам воли опубликовано всего 5 статей. За период с 1976 по 1981 г. из 197 диссертаций по общей психологии только пять работ защищено по теме "Воля" [см.: 14].
Недостаточное внимание к проблемам воли и их слабая разработанность многократно отмечались в советской психологии [см.: 72, 90, 96 и др.]. Между тем решение социальной задачи превращения знаний в убеждения, а убеждений в поступки и действия людей невозможно без создания адекватной теории волевой регуляции. Обращение к "человеческому фактору" как к одному из резервов социально-экономического развития страны определяет практическую актуальность исследований волевой сферы личности и закономерностей ее формирования, поскольку способность к волевой регуляции высокозначима для многих видов профессиональной деятельности и общественно активного поведения [см.: 70, 76, 85 и др.].
Проблема воли имеет не только психологические, но и философские и правовые аспекты. Характерно, что проблема свободы воли и ответственности продолжает и сегодня оставаться предметом анализа и споров философов, юристов, физиологов [см.: 100, 143, 144 и др.].
Таким образом, сложившаяся в психологии ситуация и запросы смежных областей науки обусловливают теоретическую и практическую значимость исследований проблемы воли.
В современной психологии проблема воли существует как бы в двух вариантах. Первый вариант представлен традиционной проблемой самодетерминации, второй — проблемой саморегуляции, исследуемой в значительной части работ автономно. Такое положение приводит к трудностям в однозначном выделении содержания понятия воли и его отношений с другими понятиями. Так, существуют различные точки зрения на соотношение произвольной и волевой регуляции (от их отождествления до противопоставления), что связано с недостаточным теоретическим анализом этих явлений. Отсутствует необходимая ясность в понимании взаимоотношений волевой регуляции и мотивации деятельности. Как известно, способность к волевой регуляции проявляется в волевых усилиях человека. Однако до сих пор отсутствует общепринятое представление о психологических механизмах волевого усилия. Несмотря на почти вековую историю экспериментальных исследований волевой регуляции, остается множество проблем методического характера в диагностике уровня развития воли и отдельных волевых качеств личности.
Такое положение заставляет нас обратиться прежде всего к истории проблемы и попытаться выделить те реальности поведения человека, которые обусловили введение в науку понятия воли; попытаться понять тенденции развития исследований этой проблемы и, наконец, попытаться выяснить те психологические механизмы, которые обеспечивают волевую регуляцию действий человека.
Глава 1
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПРОБЛЕМЫ ВОЛИ
1.1. Понятие воли и его место в истории науки
Положение о неудовлетворительном состоянии проблемы воли в современной психологии является общепризнанным. Место понятия, занимавшего длительное время центральное место в психологических концепциях, в настоящее время весьма неопределенно, впрочем, как и само содержание этого понятия. Среди исследователей нет единства в определении воли и связанных с ней понятий волевого действия, волевой регуляции, волевого усилия; отсутствует единство в выделении реальности, которая обозначается термином "воля"; практически не отрефлексирована та ситуация, в рамках которой ставится проблема воли. Трудности усугубляются тем, что понятия воли в философии, психологии, юриспруденции, медицине совпадают лишь частично, создавая почву для "споров о словах" Груз представлений обыденного сознания о воле и собственный личный опыт каждого исследователя в волевой регуляции своего поведения обусловливают дополнительные трудности в научном изучении психологических аспектов проблемы воли.
В советской, а затем российской психологии после периода относительно многочисленных экспериментальных и прикладных исследований различных аспектов воли наблюдается снижение интереса к этой проблеме В зарубежной психологии, напротив, после резкого спада исследований по воле в середине 30-х годов нашего столетия в последние годы происходит усиление интереса к воле [см 111, 128, 140, 153] Такое положение в мировой психологии заставляет поставить вопрос о причинах изменения интереса к этой проблеме Для ответа на него требуется выявление тенденций развития представлений о воле в истории науки, изменений содержания понятия воли, его места и роли в системе психологических категорий
Поскольку два других основных понятия античной науки о душе — разум и чувство — претерпели значительную дифференциацию, породив множество самостоятельных понятий, объединенных в современной психологии в систему познавательных и эмоциональных процессов, можно было бы ожидать, что такое же расщепление на несколько самостоятельных понятий произойдет и с понятием "воля" Однако сохранение в современной психологии этого понятия как самостоятельного (в отличие от понятия разума) кажется противоречащим этой гипотезе Не может быть проведена и аналогия с понятием чувства (оно сохранилось в современной психологии как обозначение одной из форм эмоциональных процессов), поскольку не существует частных родственных понятий, составляющих систему понятий волевых процессов.
В то же время трудно предполагать, что процесс дифференциации затронул только понятия разума и чувства Представления о поведении человека, в контексте которых и возникло понятие воли, не могли не быть вначале самыми общими, нерасчлененными, и поэтому понятие воли должно было включать в себя многие представления о порождении действий человека (детерминации, выборе целей, побуждении и регуляции действий и т д ) Более адекватное понимание процессов порождения и осуществления действия в современной психологии требует выявления исходных связей понятия воли с понятиями, которыми описываются реальные процессы, участвующие в инициации и осуществлении действия (прежде всего процессы мотивации, регуляции, выбора действий, а также личностные образования, определяющие различные характеристики действия настойчивость, решительность, упорство и пр )
Историческое исследование имеет свои специфические трудности и требует от исследователя знания не только внутренней логики развития конкретной области науки (когнитивных факторов), но также и тенденций развития смежных областей науки и социальных факторов развития данной отрасли науки При анализе исследований проблемы воли возникают, кроме того, специфические трудности, связанные с выделением психологического содержания представлений о воле, которые сложились в рамках философских концепций Эти трудности усугубляются тем, что специальных работ по истории проблемы воли практически нет В советской психологии наиболее полный обзор и анализ работ по воле имеются в работах В И Селиванова [94], МГ Ярошевского [122, 124], в учебниках С Л Рубинштейна [88, 89] В зарубежной психологии обзоры и анализ теоретических и экспериментальных исследований представлены в очень небольшом числе работ Некоторые из этих работ посвящены только одному автору, остальные охватывают очень небольшой исторический период
Основная задача первой главы книги заключается в вычленении той реальности (или реальностей), которая описывалась понятием воли или для объяснения которой понятие воли предполагалось Главными вопросами при этом были вопросы о том, что же явилось причиной постановки проблемы воли, в связи с чем вводилось понятие воли и как менялось его содержание в зависимости от объясняемой реальности
В книге, естественно, не ставится задача анализа всех работ по воле, и поэтому кратко излагаются результаты исследований авторов, внесших свой вклад в понимание реальности и механизмов воли или предложивших новые аргументы в пользу определенной концепции воли
1.2. ПОДХОДЫ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ВОЛЕ
Понятие воли было введено как понятие объяснительное В античной философии это понятие и реальность, которую оно было призвано объяснить, наиболее четко представлены в сочинениях Аристотеля По его мнению, понятие воли было необходимым для объяснения порождения действия, основанного не на желаниях человека, а на разумном решении о его осуществлении [7] Понимая, что само по себе знание не обладает побудительностью, но постоянно сталкиваясь с реальностью этических поступков человека, когда действие осуществляется не потому, что так хочется, а потому, что так надо, Аристотель был вынужден искать силу, способную инициировать такое поведение Он писал, что " не знание, а другая сила вызывает действие согласно разуму" [7, с 442] Эта сила рождалась в разумной части души через соединение разумного решения со стремлением, обеспечивающим решение побудительной силой, точнее, через придание решению побудительной силы Возможность этого открывалась тем, что поведением человека "движет предмет стремления, а через него движет размышление, так как предмет стремления есть начало для него" [7, с 443] Иными словами, проблема воли, по Аристотелю, есть проблема придания предмету действия побудительной силы и тем самым обеспечения побуждения к действию (или торможения при необходимости снижения побудительной силы предмета действия)
Действия, имеющие источник активности в самом человеке, т е осуществляемые по решению человека, Аристотель называет произвольными действиями или поступками
В концепции Аристотеля воля определяла не только инициацию произвольных действий, но и их выбор и их регуляцию при осуществлении Причем сама воля могла пониматься и как самостоятельная сила (образование) души, и как способность человека к определенной активности, идущей от него самого
Аристотель впервые описал реальности, которые требовали для своего объяснения введения в систему психологических понятий понятия воли Такими реальностями были выбор действия, его инициация и владение собой [см 7, 23] Главной его задачей было объяснить побуждение к действию, не связанному со стремлением человека, а часто ему противоречащему, или торможение желаемого действия, когда размышление подсказывает избегать его
Таким образом, первой парадигмой или, точнее, первой реальностью, в рамках которой была поставлена проблема воли, было порождение действия человека, идущего от него самого Рассмотрение воли в контексте порождения действия предполагает прежде всего побудительную функцию воли, а такой подход можно условно обозначить как мотивационный Мотивационный подход к воле, осмысленный позже как проблема самодетерминации, является самым мощным в исследовании воли и сохранился до наших дней
Позже был сформулирован второй подход к исследованию воли, который условно можно обозначить как подход "свободного выбора" В рамках этого подхода воля наделяется функцией выбора мотивов, целей и действий
Третий подход к исследованию воли сформировался в связи с анализом регуляции исполнительной части действия и различных психических процессов Этот подход, который условно можно обозначить как регуляционный, представлен в психологии как проблема саморегуляции
Таким образом, в современной психологии проблема воли представлена двумя вариантами как проблема самодетерминации (мотивационный подход и подход "свободного выбора") и как проблема саморегуляции (регуляционный подход)
Мотивационный подход. Как уже говорилось, начало мотива-ционному подходу к воле было положено в работах Аристотеля В настоящее время в рамках мотивационного подхода можно выделить три самостоятельных варианта представлений о природе воли В первом варианте воля сводится к начальному моменту мотивации действия (желанию, стремлению, аффекту) Во втором воля выделяется как самостоятельная сила непсихической или психиче ской природы, не сводимая ни к чему иному и определяющая все другие психические процессы В третьем варианте воля рассматривается как тесно связанная, но не совпадающая с мотивацией способность к побуждению действий, включающих в себя преодоление препятствий
В чистом виде такие варианты встречаются редко и, как будет показано ниже, присущи не только мотивационному подходу, поэтому строгой классификации исследований по этим вариантам не дается
В отличие от Аристотеля Р Декарт вводит понятие воли как способность души формировать желание и определять побуждение к любому действию человека, которое нельзя объяснить на основе рефлекторного принципа Основная функция воли — используя разум, бороться со страстями для обеспечения побуждения к избранным действиям Страсти возникают под влиянием вещей, а желания порождаются непосредственно душой Воля может выступить против страстей и затормозить движения, "к которым страсть располагает тело" [40, с 619] Поскольку Р Декарт рассматривает разум "как собственное орудие воли", то к сильной душе он относит такую душу, в которой имеются твердые и определенные суждения о добре и зле "Самые слабые души — те, воля которых не заставила себя следовать определенным правилам" [40, с 621]
Т Гоббс также связывает волю с порождением любого действия человека, определяя волю как последнее перед действием желание, принятое человеком после смены влечения к предмету и отвращения от него Принятие желания совершается на основе размышления о пользе предмета и действия "Воля и влечение, — пишет он, — означают одно и то же" [37, с 202] Тем самым воля перестает быть самостоятельной реальностью наряду со стремлениями, влечениями, страстями, разумом и превращается в одно из желаний (влечений), польза которого установлена разумом Этим дается основание для неразличения воли и мотивации, что и проявилось затем (после работ К Левина) главным образом в американской психологии
Такое понимание воли разделял и Д Гартли, который писал "Представляется, что воля есть не что иное, как желание или отвращение, достаточно сильное, чтобы вызвать действие, которое не является первично или вторично автоматическим Следовательно, воля — это желание или отвращение, которое сильнее всего в данный момент" [34, с 368]
Д Пристли [84] предлагает называть волей стремление или хотение, воспринимаемое человеком при решении действовать, поскольку действие не всегда возникает при виде желаемого предмета и требуется желание действовать Эти стремления и действия определяются мотивами, поэтому у воли всегда есть причина
А. Коллинз понимал волю как "способность человека полагать начало или воздерживаться, продолжать или завершать какое-либо действие" [56, с. 28]. Желание, по его мнению, было конкретным актом воли, выражением воли, после которого начинается действие.
Отождествление воли и господствующего в сознании желания просматривается и во взглядах Г. Спенсера. Он писал: "Мы говорим о воле как о чем-то добавочном к тому чувствованию или к тем чувствованиям, которые в данную минуту господствуют над всеми другими, между тем как на самом деле воля есть не что иное, как только простое название, приравниваемое тому чувствованию, которое приобрело в данный момент верховное господство над другими и определяет то или иное действие..." [104, с. 308].
В. Виндельбандт определяет волю как видовое понятие, объединяющее все отдельные хотения или страсти как первичные элементы воли. Сущность воли составляет комплекс постоянных мотивов (желаний), из которых выделяется внутреннее ядро всего комплекса, характеризующее личность [24].
Как хотение, соединенное ассоциацией с движением, понимает волю А. Бэн. Он выделяет в воле две составляющие: мотив и движение. Причем самопроизвольность движений, т.е. способность к спонтанным движениям, он признает первичным элементом воли Мотивы определяются чувствами удовольствия и страдания. А. Бэн считает, что воля проявляется не только во внешних движениях, но и во внимании. Поскольку среди мотивов поведения имеются и идейные мотивы, обдумывание ситуации может привести к задержке движений. Усиление или ослабление воли А. Бэн связывает с изменением силы мотивов и влиянием мыслей или физического состояния человека. Развивая мотивы и мышление, можно развивать волю [19].
К мотивационному направлению в исследовании воли можно отнести и эмоциональную теорию воли, предложенную В. Вундтом [25]. Он резко возражал против попыток выводить побуждение к волевому действию из интеллектуальных процессов и считал, что простейшим волевым процессом является влечение как один из эмоциональных процессов. По мнению В. Вундта, именно эмоции составляют сущность мотивов. Считая себя волюнтаристом, т.е. признавая самостоятельность воли, он тем не менее выступал против понимания воли как процесса, отличного от мотивации, когда воля рассматривается "как особый процесс, протекающий наряду с мотивами и не зависящий от них" [26, с. 166]. В простейшем волевом процессе Вундт выделяет два момента: аффект и вытекающее из него действие. Внешние действия направлены на достижение конечного результата, а внутренние — на изменение других психических процессов, включая и эмоциональные
Представление о воле как способности, связанной с побуждением действий, проявилось и в работах Т. Рибо [87]. К простейшим формам воли он относит способность живой материи реагировать на ситуацию. В основе воли лежит страсть как мотивирующая сила. Развитие воли Т. Рибо представляет как переход от рефлекторных реакций к побуждению действия абстрактными идеями. В развитых формах воля есть способность к активности, идущей от личности как целостного образования "Я".
По мнению Т. Рибо, воля выражается не только в побуждении действий и направленности психических процессов (внимания), но и в их торможении. Волевое усилие проявляется как механизм (средство) разрешения конфликта при расхождении сознательного выбора с каким-либо естественным стремлением к действию [87].
Отождествление К. Левином побудительной функции воли с формированием квазипотребности как механизма побуждения к намеренному действию [см.: 51] привело западную психологию к отождествлению воли и мотивации. Вследствие этого на долгие годы почти полностью прекратилась теоретическая работа по психологии воли, а часть поведенческих явлений, традиционно относимых к волевым явлениям, стала исследоваться в контексте других проблем (например, рег51з1епсе). Это позволило Л. Фарберу заметить, что психологи стремятся протащить волю в психологию под другими названиями [137].
Однако попытки объяснить все моменты поведения человека на основе существующих теорий мотивации не дали положительного результата. Богатство феноменологии реального поведения человека показывает ограниченность современных теорий мотивации и вынуждает обращаться к понятию воли [см.: 111, 152 и др.]. Исследователи мотивации, отбросившие понятие воли как ненужное, спустя несколько десятилетий были вынуждены вернуть проблему воли в психологию [см.: 128].
Необходимость обращения к понятию воли наиболее отчетливо проявилась в исследованиях намеренных действий, действий, осуществляющихся при наличии конфликта разных мотивационных тенденций или внешних препятствий [см.: 130, 139, 146 и др.]. Воля при этом рассматривается как часть мотивационного процесса при порождении действия. X. Хекхаузен выделяет четыре стадии мотивации действия: мотивация до принятия решения о действии, воля, осуществление действия, оценка последствий действия. Если мотивация больше связывается с выбором действий, то воля — с его инициацией и осуществлением.
Ю Куль связывает волевую регуляцию с наличием затруднений при осуществлении личностных намерений [146, 147] Он, как и X Хекхаузен, различает намерение и желание (мотивацию), идущее от актуализированных потребностей Свою задачу Ю Куль видит в том, чтобы понять психологический механизм побуждения к намеренным действиям, когда на пути намерения стоят препятствия или конкурирующие желания Сущность этого механизма, по его мнению, заключается в мотивационной поддержке намеренной цели и торможении конкурирующего желания Мотивационная поддержка как особое усилие может осуществляться активно и пассивно Волевой регуляцией Ю Куль считает только активную намеренную регуляцию, выделяя шесть стратегий саморегуляции и среди них намеренную регуляцию мотивационных тенденций
И Бекман выделяет особый тип процессов (метапроцессы), которые регулируют основные психические процессы Волю он рассматривает как метапроцесс, включающийся при нарушении поведения и направленный на снятие препятствий или активацию низкоуровневых процессов, обслуживающих действие [130]
Дж Нюттен намеренное действие рассматривает как действие личностное и считает, что его осуществление невозможно без волевой регуляции [152, 153] Волю он понимает как мотивационный процесс, опосредованный познавательными процессами и направленный на осуществление намерения Он пишет "Воля принадлежит к той категории личностных процессов саморегуляции, которые также называются самодетерминацией" [152, с 184] Волевой акт идет от осознающего и оценивающего себя человека и направлен на регуляцию побуждения к действию (при затруднениях) через соединение личностных тенденций с силой мотивов и намеренной целью
Близкие к изложенным выше взглядам идеи высказывались ранее в работах Г Анкомба [127], Ф Ирвина [141], А Кении [143], К Ламбека [149] и др Вопросы саморегуляции, самоподкреплений поднимались и в исследованиях многих психологов, анализирующих процесс мотивации В советской психологии необходимость обращения к волевой регуляции при анализе мотивации хорошо просматривается в работах К А Абульхановой-Славской [1, 2], Л И Анцыферовой [6], В Г Асеева [9], Д А Кикнадзе [55], А А Фай-зуллаева [109] и др
К аффективным процессам относит волю Ж Пиаже, признавая единство аффективных и когнитивных процессов "Сама воля, — писал он, — может пониматься как своего рода игра аффективных и, следовательно, энергетических операций, направленных на создание высших ценностей и на то, чтобы сделать эти ценности обратимыми и сохраняемыми (моральные чувства и др ) " [83, с 63] Функция воли заключается в усилении слабой, но социально более значимой мотивации, что достигается через оценку событий и действий и предвидение будущего
К мотивационным теориям воли относится теория воли, разработанная Д Н Узнадзе и его последователями Д Н Узнадзе связывает формирование воли с трудовой деятельностью человека, которая совершается "без актуальной потребности" и направлена на создание независимых от актуальных потребностей человека ценностей [108, с 375] Корни проблемы воли ДН Узнадзе видит в том, что "в случае воли источником деятельности или поведения является не импульс актуальной потребности, а нечто совершенно иное, что иногда даже противоречит ему" [108, с 377]
Побуждение к любому действию Д Н Узнадзе связывает с наличием установки к действию В импульсивном действии установка определяется актуально переживаемой потребностью "Установка, возникающая в момент принятия решения и лежащая в основе волевого поведения, создается воображаемой или мыслимой ситуацией" [108, с 407] За волевыми установками скрываются потребности человека как личности, которые хотя и актуально не переживаются в данный момент, но лежат в основе решения о действии, в котором также участвуют процессы воображения и мышления Потребности личности и воображаемая ситуация возможного поведения и создают волевые установки
Идеи Д Н Узнадзе были развиты в работах Ш Н Чхартишвили [116 и др ] Он разделяет мнение, что волевое поведение не связано с удовлетворением актуально переживаемой потребности, а направлено на создание объективных ценностей Причину волевого поведения Ш Н Чхартишвили видит не в отдельных потребностях, а в самой личности как субъекте воли [116, с 77] Хотя воля призвана побуждать поведение, удовлетворяющее внешние общественные требования, принимаемые субъектом ("я должен") и направленные на создание объективных ценностей, Ш Н Чхартишвили не считает волю частью единого мотивационного процесса, а выделяет ее как особое образование или способность личности
Ш А Надирашвили видит основную причину формирования воли в требованиях социальной жизни человека [78] По его мнению, акт объективации, т е выделение человека как субъекта поведения, не сливающегося со своей жизнедеятельностью, возникает при столкновении действия с внутренним препятствием Противоречие импульсивного поведения моральным нормам порождает конфликт, и личность должна создать новую установку, отвечающую требованиям морали В основе таких установок лежат потребности личности, оценивающей свои действия с позиций общества
В рамках мотивационного подхода предлагает свое решение проблемы воли С Л Рубинштейн В учебниках психологии он старается объединить представления о воле различных исследователей, но главной для него все же остается связь воли с мотиваци-онным процессом Он соглашается, что "зачатки воли заключены уже в потребностях как исходных побуждениях человека к действию" [89, с 506] Развитые формы воли С Л Рубинштейн также связывает с мотивацией "Воля на высших своих ступенях — это не просто совокупность желаний, а известная организация их" [89, с 506]
Хотя С Л Рубинштейн признает за волей функции выбора действий и их регуляции, наиболее существенной для него остается побудительная функция воли "Воля как определенным образом организованная совокупность желаний, выражающихся в поведении, в регуляции действий, — пишет он, — относится к побудительной, а не к исполнительной регуляции" [90, с 269]
Начальное представление о воле как самостоятельной силе, независимой от внешних воздействий и определяющей активность души, было впервые сформулировано, видимо, еще Августином, позиция которого оценивается как волюнтаристическая* [см 24, 122] (Термин "волюнтаризм" предложил Паульсен для обозначения позиции когда воля признается самостоятельной силой или способностью лежащей в основе любой активности [см 66])
В рамках этого варианта оригинальное понимание воли было предложено А Шопенгауэром [118] Под волей он понимал общую способность к активности, присущую всем телам мира (живым и неживым) Поэтому как акт воли он рассматривает любое действие человека Воля и действие — это "не два объективно познанные различные состояния, объединенные связью причинности, а одно и то же, но данное нам двумя разными способами Действие тела не что иное, как объективированный, то есть вступивший в поле воззрения, акт воли" [118, с 105]
Эти идеи в последующем развивались в работах его последователей Э Гартманна, Н Лосского Близкую к ним позицию занимал Г Геффдинг
Как особую активность субъективного духа, а именно духа практического, связанного с целями и интересами человека и с их воплощением в практических результатах, рассматривал волю Гегель Поскольку в основе мира лежит разум, то в основе воли — мышление Гегель писал, что "без мышления не может быть никакой воли" и что человек "настолько является волевым, насколько он мыслит" [35, с 280]
Понимание воли как самостоятельной активной силы, обеспечивающей действия человека, характерно для всей идеалистической психологии В концепциях сторонников этого мировоззрения воля как бы замещает собой субъекта, превращаясь во "внутреннего деятеля, проявляющегося в известных "явлениях" воли — влечениях и действиях"
По мнению Г И Челпанова [112, 113], душа обладает собственной силой совершать выбор и побуждать действие В волевом акте он выделял три элемента стремление, желание и усиление В более поздней работе он связывал волевое действие с конфликтом мотивов, наделяя волю и функцией выбора (решения о действии) Как "начальный момент действия" или силу, "которая всегда дает душе какие-нибудь деятельные стремления", как выражение причинности духа понимал волю Л М Лопатин [69] Вл Соловьев приравнивал волю к бессознательному влечению, связывая волю с порождением действия [см 103]
Против понимания воли как особой силы души, которая беспричинно повелевает действиями человека, выступал еще Д Локк [65] Он также считал неверным отождествление воли и желаний человека Для него воля — это сила ума "направлять деятельные способности человека на движение или покой" [65, с 259] Иначе говоря, связывая волю с порождением действий, Д Локк наряду с мотивацией выделяет особую способность осуществлять действие, которую он и называет волей Воля, ориентируясь на неудовольствие, может выступить, по мнению Д Локка, и против желания, формируя у человека хотения или воление
В рамках мотивационного подхода зародилось представление о воле как способности к сознательному намеренному преодолению препятствий Видимо, впервые на роль препятствия в формировании намерения его преодолеть указал Г Лотце Эту идею развивал также К Фортлаге, который считал, что воля как стремление к действию рождается из страданий, связанных с наличием препятствий
В работах Н Аха преодоление препятствий стало предметом экспериментального исследования [126] Преодоление препятствий Н Ах считал основной функцией воли Он полагал, что воля хотя тесно связана с мотивацией через актуальный момент волевого акта, но все же не совпадает с ней Если мотивация определяет общую детерминацию действия, его инициацию, то воля лишь усиливает эту детерминацию Волевой акт, формирующий усиление детерминации, возникает только при наличии препятствий на пути действия
Н Ах выделяет две стороны волевого акта феноменологическую и динамическую В феноменологической стороне волевого акта он различает четыре момента 1) образный момент (ощущение напряжения), 2) предметный момент (представление цели и ее отношений со средствами), 3) актуальный момент (внутреннее действование), 4) момент состояния (психическое переживание трудности, усилие) Динамическая сторона волевого акта заключается в эффекте его реализации, т е в воплощении действия, успех которого зависит от силы детерминации, обусловленной актуальным моментом волевого акта, и от других факторов (трудности препятствия, содержания действия)
А Ф Лазурский считал механизмом преодоления препятствий волевое усилие как особый психофизиологический процесс, связанный с реакцией личности на ситуацию вне и внутри нее Он впервые поставил вопрос о специфичности волевых усилий "Другими словами, вопрос ставится так существует ли одно волевое усилие, могущее по произволу человека направляться в различные стороны, или же, наоборот, имеется несколько его разновидностей, родственных друг другу, но все-таки не тождественных между собой" [61, с 17]
Вслед за Н Ахом Л С Выготский рассматривает преодоление препятствий как один из признаков воли (волевого действия) [27] Вместе с тем к функциям воли он относит и инициацию действия Л С Выготский включает в структуру волевого акта операцию введения вспомогательного мотива для усиления побуждения к действию необходимому, но слабо связанному с личным желанием человека
В работах Л С Выготского впервые формируется представление о произвольной форме мотивации наряду с другими процессами Сущность воли он видит в овладении собой, своими психическими процессами, в том числе и мотивацией В ранних работах Л С Выготский пытается объяснить произвольную форму регуляции психических процессов и поведения в целом через намеренную организацию внешних стимулов Позже он обращается к системе смысловых образований сознания человека, полагая, что изменение смысла действия меняет и побуждение к нему Анализируя изменение побуждения к действию в различных ситуациях, он замечает "Нормальному ребенку достаточно было изменить смысл ситуации, ничего не меняя в ней, для того, чтобы вызвать не менее энергичное продолжение деятельности уже насытившегося ребенка" [31, с 253] Стремление к осмыслению действий Л С Выготский рассматривает как необходимое условие его выполнения "Интересна обнаружившаяся в выполнении бессмысленных поручений тенденция к осмыслению их во что бы то ни стало путем создания новой ситуации, изменения в психологическом поле" [29, с 463]
Продолжение и развитие взгляды Л С Выготского на волю получили в работах Л И Божович и ее сотрудников Сущность волевого поведения Л И Божович видит в том, что человек оказывается способным подчинить свое поведение сознательно поставленным целям (принятым намерениям) даже вопреки непосредственным (импульсивным) побуждениям, когда человек преодолевает свои личные желания ради малопривлекательных, но социально ценных целей Иными словами, главную функцию воли она видит в инициации действий, не отрицая при этом и способности к преодолению препятствий В традиции, идущей от французских исследователей (Ш Блонделя и др ) и затем от Л С Выготского, она рассматривает волю как социальное новообразование, как высшую психическую функцию в мотивационной сфере (или даже более сложное образование), возникающую "в результате развития человеческих потребностей, опосредованных интеллектом" [18, с 55] Развивая идеи Л С Выготского о регуляции мотивации, она вводит понятие произвольной мотивации
Основную задачу в исследовании волевого поведения Л И Божович видит в том, чтобы понять, "как возникает побудительная сила сознания, которая позволяет человеку руководствоваться поставленными перед ним целями, принятыми намерениями и действовать в соответствии с ними, побеждая свои непосредственные стремления и желания" [17, с 14] Другими словами, задача заключается в изучении тех психологических механизмов, которые участвуют в перестройке мотивационной иерархии различных действий Такая перестройка осуществляется через работу во внутреннем интеллектуальном плане, через привлечение внешних опор, подкрепляющих намерение [16]
Как способность преодолевать препятствия и доводить действие до намеченной цели понимал волю К Н Корнилов [57] Понимание воли как способности к преодолению препятствий надолго заняло ведущее место в советской психологии и наибольшее развитие получило в работах В И Селиванова и его учеников
В И Селиванов рассматривает волю как самостоятельный психический процесс или одну из сфер психики наряду с познавательными процессами и эмоциями Эти три сферы образуют треугольник, в центре которого В И Селиванов помещает потребности и мотивы Одно из определений В И Селивановым воли связано с представлением об особой форме отражения, регулирующей действия человека в условиях намеренного преодоления препятствий
Считая регулирующую функцию воли основной, В.И. Селиванов видит сущность регуляции в "мобилизации личностью своих психических и физических возможностей для преодоления трудностей и препятствий при совершении целенаправленных действий и поступков" [96, с. 15]. В число функций воли он включает пуск и торможение действий, создание дополнительного к основной мотивации побуждения, изменение силы мотивов [94, 95]. Тем самым термин "регуляция" используется им широко (как регуляция всего процесса порождения действий) и узко (как регуляция только исполнительной части действия). Широкое понимание регуляции и регуляция мотивации при преодолении препятствий позволяют рассматривать позицию В.И. Селиванова как принадлежащую и мотивационному подходу. Он прямо указывает, что воля создает особое волевое побуждение, отличающееся от мотивационного побуждения [94]. Механизмом создания побуждения для преодоления препятствий В.И. Селиванов считает волевое усилие.
Наряду с волевыми процессами он выделяет волевые состояния, т.е. состояния, которые обеспечивают лучшие условия для преодоления препятствий. При определенных условиях волевые состояния переходят в волевые качества личности, определяющие способы преодоления препятствий.
Связывая волю с регуляцией исполнительной части действий, В.И. Селиванов рассматривает и регулирующую функцию воли по отношению к различным психическим процессам. Тем самым он подходит к исследованию воли как со стороны самодетерминации, так и со стороны саморегуляции.
В рамках мотивационного подхода было предложено еще одно представление о воле, связанное с разработкой ее филогенетических корней.
Идея о наличии воли у животных не является новой и высказывалась рядом исследователей [см.: 25, 118]. Как созданное эволюцией средство адаптации живого рассматривается воля представителями социобиологии [см.: 126].
П.В. Симонов определяет волю как реакцию на преграду, проявляющуюся в рефлексе свободы, как активность, обусловленную "потребностью преодоления препятствий — потребностью, относительно самостоятельной и дополнительной к мотиву, первично инициировавшему поведение", или даже как саму "потребность преодоления препятствий" [98, 101].
Е.Н. Баканов связывает зачатки воли у животных не с преодолением препятствий самих по себе, а с возможностью соподчинения мотивов.
Своеобразное представление о воле было сформулировано П.А. Гольбахом. Он признавал участие воли в порождении действий, но для него воля — это особое предрасположение мозга как телесного органа, определенное состояние ("модификация") которого и вызывает действие человека. "Воля — это модификация мозга, которая предрасполагает его к действию или подготавливает к приведению в движение соответствующих органов" [38, с. 211]. Такое предрасположение мозга определяется действующими на человека мотивами, под которыми Гольбах понимал действующие на наши чувства предметы или идеи этих предметов.
Сходное рассмотрение воли было продолжено в работах Н.Н. Ланге, который определял волю как "способность производить сознательно целесообразные действия" и пытался найти физиологические механизмы волевых действий. В волевом акте он выделял четыре части: 1) чувство, потребность, т.е. стремление; 2) предсказание о цели; 3) представление о движении; 4) само движение.
Близкие к позиции Н.Н. Ланге взгляды развивали С.С. Корсаков и А.А. Токарский.
Таким образом, в целом мотивационный подход характеризуется тем, что воля анализируется как способность к инициации действий или к усилению побуждения к действию при его дефиците вследствие внешних или внутренних препятствий, отсутствия актуально переживаемого желания к действию, наличия конкурирующих с выполняемым действием мотивов и пр. В зависимости от представлений о механизмах такой способности воля понимается либо как самостоятельное психическое образование, либо как самостоятельная сила непсихологической природы, либо как моти-вационное или эмоциональное образование (желания, аффекты, потребность), либо сводится к состоянию мозга как механизма регуляции. Реже и в неявной форме в этом подходе наблюдается сведение воли к интеллектуальным процессам, чаще просто•подчеркивается большее или меньшее включение познавательных процессов в волевую регуляцию. Однако ориентация именно на побудительную функцию воли обеспечивает во всех вариантах мотивационно-го подхода акцентирование мотивационной составляющей воли.
Подход "свободного выбора". Как особый подход к исследованию воли рассматривает волевой выбор П. Рикер. Подход к исследованию воли со стороны выбора мотивов и целей был намечен еще в сочинениях Аристотеля. Эпикур впервые поставил вопрос о спонтанном, ничем не детерминированном свободном выборе поведения. В дальнейшем это привело к выделению из этого подхода как самостоятельной философской проблемы свободы воли.
В противоположность Эпикуру Б. Спиноза отрицал беспричинное поведение, поскольку сама "воля, как и все остальное, нуждается в причине" Поэтому он отрицал свободу действий человека, замечая "Люди заблуждаются, считая себя свободными Это мнение основано на том, что свои действия они сознают, причин же, которыми они определяются, не знают" [105, с 433] Он отрицает побудительную функцию воли, признавая источником активности человека аффекты, т е "состояния тела, которые увеличивают способность самого тела к движению, благоприятствуют ей или ограничивают ее" [105, с 456]
Под волей Б Спиноза понимал такое стремление души, "когда оно относится к одной только душе " Стремление, относящееся и к душе и к телу, он называет влечением, которое при осознании его становится желанием Отличая желание и волю, он пишет " под волей я разумею способность, по которой душа утверждает или отрицает, что истинно, а что ложно, а не желание, по которому душа домогается какой-либо вещи или отвращается от нее" [105, с 446] И поскольку "в душе не имеет места никакое волевое явление, иными словами — никакое утверждение или отрицание, кроме того, какое заключает в себе идея", Спиноза утверждает- "Отдельное же волевое явление (уоЫю) и идея — одно и то же Следовательно, воля и разум (штеПес^из) — одно и то же" [105, с 446, 447]
Таким образом, Б Спиноза рассматривает волю не как самостоятельную силу или способность души, а как способность разума принимать решения о влечениях и действиях, поскольку могущество души "определяется только ее познавательной способностью" и "только в одном познании найдем мы средства против аффектов "
Проблема личностного выбора была поставлена И Кантом Его интересовали не столько природа и функции воли, сколько вопрос о совместимости детерминированности поведения человека и свободы выбора им своих поступков Причинность, действующая в материальном мире, требовала признать детерминированность поведения человека, а требования нравственности предполагали свободу выбора По мнению И Канта, воля как способность к действию могла определяться и чувственными побуждениями, и разумом Волю, которая может определяться независимо от чувственных побуждений, т е мотивами, представленными только разумом, он называл свободной волей Воля становится свободной при подчинении ее нравственному закону (императиву), когда моральный закон непосредственно определяет волю В силу этого человек оказывается способным действовать не только по чувственным впечатлениям, желаниям, но и на основании представлений о полезном и вредном Истинное назначение разума И Кант видит в том, "чтобы породить волю не как средство для какой-либо другой цели, а добрую волю самое по себе" [54, с 231]
К проблеме выбора мотивов (желаний) обращается последователь И Канта В Виндельбандт Хотя он определяет волю как видовое понятие, объединяющее все отдельные хотения, в число стадий волевого процесса он включает и выбор действий Выбор действий совершается, по его мнению, на основе преходящих случайных и постоянных мотивов, на основе наших знаний и состояний тела, а также чувств, относящихся к будущему, но реально переживаемых в данный момент ("представляемые чувства" или "чувства, возникающие в фантазии") [24, с 33—35] Свободный выбор — это выбор на основе постоянных мотивов, составляющих сущность человека как личности, считал В Виндельбандт Такой выбор есть проявление собственного характера в противовес обстоятельствам, порождающим ситуативные ("моментальные") мотивы [24, с 44]
Решение о действии при наличии в сознании одновременно двух или более идей движения признается главной функцией воли в работах Джемса [41, 42] Необходимость выбора определяется особенностями механизма побуждения к волевому действию Джемс утверждает, что "каждое представление какого-либо движения возбуждает до известной степени действительное движение, соответствующее представляемому движению" [41, с 337] Наличие конкурирующей идеи тормозит переход представления в действие, поэтому для совершения действия надо осуществить выбор идеи и принять решение о действии (решение воли "да будет" — паО Выбор совершается на основе мотивов (интереса) и заключается в направлении внимания на избранный объект, после чего начинается движение, так как "импульс к движению сообщает та идея, которая в данную минуту овладела нашим вниманием" [42, с 394] Поэтому "в случае наиболее "произвольного" воления главнейший подвиг воли заключается в направлении сознания на непривлекательный объект и в сосредоточении на нем всего внимания" [42, с 395—396] Волевое усилие Джемс понимает как усилие внимания, а его величина определяется силой сопротивления, идущей от препятствий (внешних и внутренних, в виде конкурирующих идей или слабости исходного идеального мотива)
Считая себя волюнтаристом, Джемс признавал волю как самостоятельную силу души, обладающей способностью к решению о действии.
Основной признак волевого действия Э Мейман видит в решении личности о совершении действия, когда действиям "предшествует настоящий внутренний психический акт, в особенности же решение их выполнить, представление о цели, согласие на эту цель" [74, с 23] Другими словами, действие становится волевым лишь тогда, когда его причиной являются не только отдельные представления или воспоминания, но и решение собственной личности" [74, с. 201]. Согласие на действие начинается с подбора и рассмотрения целей, анализа их ценности, анализа последствий действия. Согласие на действие Э. Мейман рассматривает как "единственный во всех формах воли повторяющийся элемент и, вследствие этого, феноменологически, или лучше сказать, эмпирической психологией устанавливаемую сущность воли" [74, с. 220].
Хотя побуждение к действию исходит от мотивов как суммы всех предшествующих действию и вызывающих его процессов, истинной причиной волевых поступков Э. Мейман считает размышление, поскольку через него достигаются "понимание ценности и значения цели... и отношение ко всем моим предыдущим опытам, к моим знаниям, к моим основным убеждениям и общим целям, наконец, к общим стремлениям моей личности" [74, с. 225].
К проблеме выбора при исследовании воли обращается и Л.С. Выготский: "Самым характерным для овладения собственным поведением является выбор, и недаром старая психология, изучая волевые процессы, видела в выборе самое существо волевого акта" [30, с. 274]. Однако проблема выбора ставится им не в связи с порождением действия, а в связи с проблемой овладения собственным поведением. В качестве оснований выбора он указывает на внешние характеристики выбираемых действий и на мотивы. В сложных случаях равенства мотивов или недостаточного знания о ситуации человек использует жребий, вводя "в ситуацию новые стимулы, совершенно нейтральные по сравнению со всей ситуацией, и придает им силу мотивов" [30, с. 277]. Через эту операцию ребенок овладевает процессом выбора, делает его произвольным. Выбор или решение о действии представляют один из моментов волевого действия, второй момент — это осуществление выбранного действия.
Признавал за волей функцию выбора и С.Л. Рубинштейн. В волевом действии он выделял четыре стадии, или фазы: 1) актуализация побуждения и постановка цели; 2) обсуждение и борьба мотивов; 3) решение о действии; 4) исполнение действий. "В действительности, — писал он, — всякое подлинное волевое действие является избирательным актом, включающим сознательный выбор и решение" [89, с. 513]. Выбор как одна из функций воли рассматривается и во многих других учебниках по психологии.
Как выбор одного из побуждений к действию рассматривает волю Ф. Лерш.
В.Е. Франкл считает выбор основной функцией воли. Выбор человеком поступка В.Е. Франкл связывает с поиском смысла жизни, с оценкой своих действий с позиций будущего, оценкой, раскрывающей подлинный их смысл. Человек, пишет он, "способен занять позицию не только по отношению к внешнему миру, но и к самому себе" [138, с. 15].
П.Я. Гальперин видел предмет психологии воли в ориентировке "субъекта в ситуации моральной ответственности", приводящей "к принятию того или другого решения" [33, с. 95—96].
Выбор целей и мотивов признается одной из функций воли Н.Г. Алексеевым и Ш.Н. Чхартишвили в статье в БСЭ. Выбор поведения на основе ценностей личности рассматривается функцией воли в работе В.Г. Норакидзе.
Проблема выбора как составная часть или стадия волевого акта признается и многими исследователями, работающими в рамках мотивационного подхода к воле [см.: 15, 94, 108 и др.].
Под влиянием развития кибернетической теории управления представление о процессе принятия решения о действии постепенно наполнялось новым содержанием и приобрело статус самостоятельных проблем в различных отраслях науки. Близкие к проблеме выбора вопросы исследуются при изучении целеобразования. Проблема выбора поднимается и при исследованиях поведения в вероятностных средах и в исследованиях моральной регуляции поведения.
Исследуется проблема выбора и в различных теориях мотивации. Оценивая эти работы, X. Аркес и Дж. Гарске делают вывод о возвращении проблематики воли в психологию [128, с. 224].
X. Хекхаузен и Ю. Куль считают, что выбор определяется на основе мотивов, а осуществление выбора связано уже с волей [140].
Таким образом, одной из тенденций развития подхода "свободного выбора" является перевод исследований выбора и, более широко, принятия решений в такие направления исследований, которые прямо не связаны с проблемой воли и имеют свой концептуальный аппарат. Поэтому актуальными задачами подхода "свободного выбора" являются вычленение волевых аспектов проблемы выбора и разработка адекватных методов их экспериментального исследования.
В рамках подхода "свободного выбора" можно выделить два варианта представлений о воле. В первом варианте воля рассматривается как самостоятельная сила (волюнтаристический тип теории), во втором — воля сводится к функционированию познавательных процессов (интеллектуалистические теории).
Регуляционный подход. Способность к регуляции психических процессов и состояний отмечалась еще в работах Аристотеля. Направленность воли не только на внешнее действие, но и на внимание подчеркивалась в работах А Бэна [19], Т Рибо [87], В Джемса [41, 42] Однако в этих работах регуляция осуществляемого действия и различных психических процессов не ставится как особая проблема
Идея регуляции поведения как особого самостоятельного процесса была ясно сформулирована в работах Ч Шеррингтона [117] и И М Сеченова [97], развивших положение К Бернара о саморегуляции Ч Шеррингтон и И М Сеченов считали, что саморегуляция, связанная с сознанием человека, не нуждается в наличии особого психического образования, именуемого волей, и осуществляется через работу определенных нервных центров, связанных с сознательным отражением Ч Шеррингтон писал "Иными словами, реакции рефлекторных дуг управляются механизмами, деятельность которых связана с сознанием Этими высшими центрами тот или иной рефлекс может быть остановлен, запущен или модифицирован в его реакции с таким разнообразием и с очевидной независимостью от внешних раздражителей, что будет наивным прийти к заключению о существовании самопроизвольного внутреннего процесса, именуемого волей" [117, с. 382]
Против признания воли самостоятельной силой, способной побуждать действия или тормозить их, модифицировать их в процессе осуществления, выступал И М Сеченов Признавая реальность произвольного (волевого) поведения и его произвольной регуляции, И М Сеченов искал конкретные механизмы (физиологические и психические), которые управляют таким поведением Он критикует расхожую мысль о том, "что так как человек волен поступать и согласно своим мыслям и желаниям, и наперекор им, — значит, между ними и поступками должна стоять особая свободная сила, которая и называется волей" [97, с 246] Причину действий человека И М Сеченов видит в чувственных возбуждениях, мыслях и моральных чувствах, придающих действию определенный смысл, и считает, что "безличной холодной воли мы не знаем, то же, что считается продуктом ее совместной деятельности с чувством и разумом, может быть прямо выводимо из последних" [97, с 302] Оценивая свою позицию, он пишет "Разбираемое учение действительно урезывает у человека некоторый придаток, навязанный ему теоретически, но такой, который, не будучи необходимым для производства действий, ставит человека вне законов земли, то есть той среды, где он действует" [97, с 318]
Регулятивную функцию воли сделал предметом своего анализа МЯ Басов [12] Воля понимается им как психический механизм, через который личность регулирует свои психические функции, прилаживая их друг к другу и перестраивая их в соответствии с решаемой задачей Власть личности над своими душевными состояниями, писал М Я Басов, "возможна только лишь при наличии в составе ее душевного единства некоего регулятивного фактора Таким фактором здоровая личность всегда и обладает в действительности И имя его — воля" [12, с 14] По его мнению, регулятивная функция воли всегда проявляется во внимании, которое есть "акт регуляции" Волевое усилие М Я Басов рассматривает как "субъективное выражение регулятивной волевой функции", или внимание, поскольку это "одно и то же явление, лишь обозначаемое различными терминами" [12, с 19, 29] МЯ Басов полагал, что восприятие, мышление, эмоции (чувствование), движения регулируются вниманием через смену содержания сознания, т е через отвлечение внимания Воля лишена способности порождать действия или мысли, она только регулирует их, считал он
Идеи произвольной регуляции действий человека и различных психических процессов были развиты в работах Л С Выготского Признавая за волей функции побуждения и выбора действий, Л С Выготский главным в проблеме воли считал произвольную регуляцию поведения и психических процессов Отсюда меняется и контекст, в котором ставится вопрос о воле Первичной проблемой становится не порождение действия, а "овладение собой" В рамках этой проблемы воля есть одна из стадий "овладения собственным поведением"
Волю Л С Выготский рассматривает как высшую психическую функцию, как "продукт исторического развития", поэтому " всякий волевой процесс первоначально процесс социальный, коллективный, интерпсихологический" [28, с 116] Поскольку всякая высшая психическая функция в ее первоначальных формах есть, по мнению Л С Выготского, процесс внешний и часто разделенный между двумя людьми, то первые формы овладения собственными процессами видятся им в использовании внешних стимулов, в намеренной организации среды, вызывающей определенное поведение [30, с 278] Дальнейшее развитие воли Л С Выготский видел в том, что ребенок, выполняя приказы других в коллективной деятельности (например, игре) и управляя другими, научается управлять и собой, используя речь как универсальное средство общения людей В своих развитых формах волевая регуляция опосредована искусственными знаками (психологическими орудиями) и осуществляется объединением различных психических функций в единую функциональную систему, выполняющую регуляцию деятельности или какого-то психического процесса [30]
Управление аффектами и действиями считал сущностью воли К Левин Волевое действие, по его мнению, есть действие "надполевое", когда "при действии, которым мы владеем, типичным является то, что вся наша личность не поглощена данным полем; мы стоим как бы над вещами, сохраняя большую власть над действиями" [151, с. 85].
Как особую форму регуляции поведения понимает волю Л.М. Веккер. Он выделяет три формы регуляции: непроизвольную, произвольную и волевую. Волевая регуляция есть высшая форма произвольной регуляции поведения со стороны личности, когда регуляция осуществляется на основе критерия "интеллектуальной, эмоционально-нравственной и общесоциальной ценности" [20, с. 196]. Необходимость волевой регуляции Л.М. Веккер связывает с переводом регуляции на личностный уровень.
В рамках регуляционного подхода развивает представление о воле В.К. Калин. Необходимость нового подхода к воле он видит в том, что исследования воли в рамках анализа предметного действия не привели к успеху в раскрытии сущности воли. Он считает, что специфику воли нельзя выделить и при анализе побудительной сферы личности и сознательного преодоления препятствий. Выход им видится в том, чтобы перенести "целевую функцию волевых действий" с объекта на самого субъекта, "на перестройку организации психических функций". Иными словами, В.К. Калин вслед за Л.С. Выготским ставит вопрос о воле не в связи с проблемой порождения действий, а в рамках проблемы овладения собой. "Волевая регуляция, — пишет он, — это сознательное, опосредованное целями и мотивами предметной деятельности создание состояния оптимальной мобилизованности, оптимального режима активности и концентрирования этой активности в нужном направлении, то есть целенаправленное создание такой организации психических функций, которая обеспечивала бы наибольшую эффективность действий" [53, с. 177].
Таким образом, сущность воли В.К. Калин видит в преобразовании исходной организации психических процессов в необходимую для достижения поставленной цели, в изменении состояния и направленности мобилизации. По его мнению, это есть проявление самосубъектных отношений, т.е. активности, направленной не на внешний мир или других людей, а на самого себя. Реальность такой задачи преобразования своего состояния в связи с осуществляемой деятельностью подтверждается анализом работы операторов сложных систем.
Уже отмечалось, что регулирующую функцию воли наряду с побудительной выделял В.И. Селиванов. Он определял волю как "способность человека сознательно регулировать свое поведение". "Итак, — указывал он, — воля есть регулирующая функция мозга, выраженная в способности человека сознательно управлять собой и своей деятельностью, руководствуясь определенными побуждениями и целями" [95, с. 17]. Иначе говоря, в число функций воли В.И. Селиванов включал регуляцию эмоций и психических состояний, создание психической устойчивости, обеспечивающей успешность деятельности.
Как управление собой при появлении внешних и внутренних препятствий рассматривают волю Г.Д. Луков, А.Ц. Пуни, Н.П. Рапохин, П.А. Рудик, Б.Н. Смирнов и др.
Как сознательную регуляцию деятельности и психических процессов и состояний понимает волю М. Брихцин [131].
В связи с поиском смысла жизни и выбором жизненного пути рассматривает регуляцию психических состояний как проявления воли В.Е. Франкл [138]. Ориентация на жизненные смыслы, по его мнению, позволяет поддерживать эмоциональную устойчивость даже в самых неблагоприятных внешних условиях (например, при заключении в фашистский концлагерь).
Одной из функций воли Р. Ассаджиоли [129] признает регуляцию других психических процессов. Он полагает, что воля занимает центральное место в ядре личности и через нее "Я" управляет мышлением, эмоциональными переживаниями, желаниями, воображением и другими психическими процессами. Преодолевая, например, страх, воля проявляется в виде храбрости и решительности. Как функцию воли рассматривает Р. Мэй способность к самоорганизации при осуществлении действий по достижению цели.
Исследования регуляции психических процессов породили в рамках проблемы воли проблему саморегуляции, которая вскоре выделилась в практически самостоятельную область исследований, где основным предметом анализа являются не воля или волевые процессы, а приемы саморегуляции. Часть исследований этого направления, не потерявшая связь с проблемой воли, часто осуществляется под названием "эмоционально-волевая регуляция".
Основанием для выделения описанных подходов в исследовании воли явились реальности, подлежащие объяснению, и функции воли. По механизмам волевой регуляции в истории науки было предложено два типа теорий воли: автономные (волюнтаристические) и гетерономные (интеллектуалистические, эмоциональные) [см.: 29].
Выделенные нами подходы и существующие теории воли в одинаковой мере присущи всем направлениям психологии независимо от тех философских основ, на которых строится конкретное направление психологии. Учитывая, что длительное время исследования воли широко проводились только в советской психологии, основанной на положениях марксистско-ленинской философии, самостоятельный интерес представляет анализ проблемы воли в работах основоположников диалектико-материалистической философии.
1.3. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ И ПРИКЛАДНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВОЛИ
Экспериментальные исследования воли в зарубежной психологии. Первым экспериментальным исследованием воли принято считать работу Н Аха, хотя сам он называл своими предшественниками Е Кольмоттера и К Ригера Первый опубликовал в 1863 г описание наблюдений за волевой регуляцией глубины и длительности сна В опытах К Ригера испытуемые в течение двух минут удерживали груз на горизонтально вытянутой руке, движение которой фиксировалось на ленте кимографа Довольно широко проводились в XIX в и исследования времени произвольных реакций с опорой на данные самонаблюдения, как того требовала официальная психология, сложившаяся под влиянием идей В Вундта
Опираясь на эти исследования, Н Ах предложил метод, который получил название метода систематического экспериментального самонаблюдения [125] Суть этого метода сводилась к тому, что "переживание, вызванное с помощью внешних экспериментальных средств, всякий раз подвергалось полному описанию и анализу в промежутке времени, непосредственно следующем за опытом" Испытуемые описывали свои переживания от момента предварительной команды до появления стимула, затем до совершения реакции (как центральное исследуемое переживание), и, наконец, после реакции испытуемый в беседе с экспериментатором давал отчет о всех переживаниях в течение всего опыта
В следующей работе Н Ах разработал комбинированную методику, суть которой состояла в попытке измерить силу детерминирующей тенденции, необходимой для разрыва ассоциативной связи, а прочность последней определялась частотой повторений реакций Испытуемый семь дней подряд заучивал два ряда бессмысленных слогов слоги первого ряда рифмовались (пяр — няр), слоги второго ряда были перестановками (дур — руд, цут — туц) третью часть составляли несвязанные слоги (сул — рид) Затем испытуемому предъявлялся новый ряд слогов, включающий слоги из первых двух рядов и новые слоги По предварительно даваемой инструкции на каждый слог испытуемый должен был отвечать в один день рифмующимся с ним слогом, во второй день — переста новками букв в слоге Таким образом, в одном случае испытуемый осуществлял как бы "индифферентную" деятельность с новыми слогами, "гомогенную" деятельность со слогами из первого ряда и "гетерогенную" со слогами, которые требовали перестановок по второй инструкции и должны были действовать против детерминирующей тенденции новой инструкции (Аналогичная ситуация и для второй инструкции ) Оказалось, что репродуктивная тенденция при "гетерогенной" деятельности действует тем сильнее, чем больше было повторений при предварительном заучивании слогов [125]
С возражениями против некоторых положений этих работ Н Аха выступил О Зельц, который указывал, что Н Ах подменил предмет исследования и вместо волевого акта занимался изучением самого действия и потому не увидел борьбы мотивов, характерной для воли и традиционно связанной с проблемами этики поведения, не увидел эмоций в волевом акте, которые вмешиваются в процесс принятия решений
В 1910 г появилась работа А Мишота и Н Прюма по исследованию процесса выбора из двух альтернатив По поводу этой работы продолжался спор Н Аха и О Зельца, в котором Н Ах отстаивал свое понимание волевого акта как связанного с преодолением препятствий, а О Зельц считал, что воля связана с борьбой мотивов
Результаты работы Мишота и Прюма в 1920 г были подвергнуты проверке Р Уилером, в опытах которого использовался другой стимульный материал (выбор картины) Эти опыты в свою очередь подверглись критике по многим основаниям Я Линдворски Сам Линдворски провел опыты, в которых испытуемые добровольно соглашались терпеть неприятные ощущения (предлагалось, например, в интересах науки нюхать сероводород) Поскольку результатом опытов был лишь самоотчет испытуемых, то интересных данных в этом исследовании получено не было
Несколько работ по исследованию выбора было выполнено под руководством Г Штерринга, однако они были малоинтересными и сурово критиковались
В 1932 г была опубликована работа X Рорахера по экспериментальному изучению воли с помощью разных методик Он ввел так называемую методику максимальной эффективности, один вариант которой заключался в том, что испытуемый должен был предельно длительно удерживать максимальное по силе натяжение на эргографе, а второй вариант сводился к максимальному по длительности удержанию вытянутой руки (со стимуляцией электротоком или без стимуляции) Результаты проведенных опытов, полученные из самонаблюдений испытуемых, привели X Рорахера к выводу о том, что чувства и интеллект влияют на силу воли, а целью хотений является удовольствие
В опытах по голоданию, проведенных X Рорахером, проявилось различие воли и влечения, что заставляло рассматривать их как два самостоятельных вида переживаний и активностей и свидетельствовало, по его мнению, о невозможности сведения воли к мотивации
Интересные объективные результаты были получены при исследовании роли внимания в волевом акте При удержании макси мального натяжения на эргографе X Рорахер предлагал в первой серии непрерывно суммировать двузначные цифры, а во второй серии внимание испытуемых ничем не отвлекалось Оказалось, что в первой серии время максимального натяжения было значительно меньшим, чем во второй Это позволило X Рорахеру сделать вывод, что отвлечение внимания от цели действия сказывается на силе воли Сходные опыты были затем проведены и в советской психологии, и в основном выводы Рорахера были подтверждены, но в ряде работ получены отличающиеся результаты Самостоятельный интерес представляет мысль Рорахера о роли предвосхищения возможных последствий действий в борьбе мотивов [154]
X Рорахеру принадлежит и первая классификация методов исследования воли Он выделил метод реакций (Н Ах), метод выбора (А Мишот и Н Прюм), метод максимальной эффективности (Э Крепе-лин, X Рорахер), метод принятия неудовольствия (Я Линдворски) Позже к проблеме методов вернулся Н Ах, дополнив их классификацию С анализом и повторением работ Н Аха выступил Ф Эве-линг Он считал, что воля не сводится к усилию и не совпадает с произвольным действием
Оригинальный теоретический и экспериментальный подход к исследованию воли предложил К Левин В первой своей работе он попытался опровергнуть широко распространенное в его время мнение, что ассоциации обладают самостоятельной побуждающей силой Сторонник ассоцианизма, один из зачинателей экспериментальной психологии, Г Эббингауз, писал, что "душа не обладает никакой непосредственной властью над движением тела, кроме той, которую она получает через посредство своих кинестетических представлений, связанных ассоциацией с движением" [119, с 267] На основе таких представлений Н Ах и пытался измерить исходящую от принятой человеком цели мотивирующую силу, необходимую для преодоления тенденции ассоциации проявиться в действии
К Левин повторил с некоторыми изменениями опыты Н Аха В его опытах давались 24 слога, на 6 из которых испытуемый образовывал рифмы и заучивал их в 250 повторениях, на другие 6 слогов испытуемый образовывал перестановки букв и тоже заучивал их в 250 повторениях, а на остальные 12 слогов испытуемый по очереди заучивал рифмы и перестановки (по 125 повторений на каждый вариант) Затем проводились две серии опытов с разными инструкциями В одной серии испытуемый должен был отвечать рифмой на все 24 слога, в другой — перестановкой Результаты и (время ответа и число ошибок) оказались одинаковыми в обеих сериях и по всем трем группам слогов [150]
В последующих опытах К Левин варьировал частоту повторений при заучивании пар слогов (от 6 до 270 повторений разных слогов) Различий между временем ответа на долгозаучиваемыеь и малозаучиваемые пары слогов не оказалось Более того, в последующих опытах обнаружилось, что пары слогов, повторенные при заучивании всего 2—3 раза, дают большую интерференцию в контрольных опытах, чем повторенные 20 раз [151] Отсюда К Левин делает вывод, что ассоциации сами по себе не обладают побудительной силой, а повторение реакций не увеличивает тормозящее влияние ассоциаций на последующие действия с этим же материалом. Влияние гетерогенной ситуации на время ответа он объяснял тем, что в гомогенных условиях новой деятельности испытуемый не действует заново (рифмует или перестраивает), а лишь повторяет старое действие, и потому неожиданный слог, гетерогенный заданию, приводит к переходу на реальное действие и ведет к задержке ответа или ошибке
К Левин пытался исследовать "надполевое" поведение через создание ситуаций, при которых человека вводили в особое "динамическое поле" и наблюдали за его реакцией в этом жизненном пространстве, за попытками создать новое пространство поведения и выйти из старого поля Например, испытуемого приглашали якобы для исследования памяти в лабораторию, где он неожиданно находил прекрасно сервированный, полный вкусной еды стол Испытуемого приглашают сесть за стол и есть под наблюдением экспериментатора, который будет вести записи о его поведении за столом В этой ситуации почти все пришедшие на опыты отказываются от еды и лишь немногие сумели переконструировать для себя ситуацию и принять предложение экспериментатора В другом варианте испытуемого приводили в комнату, где было много девушек и играла музыка, и неожиданно просили выбрать даму и танцевать с нею под наблюдением присутствующих и экспериментатора Из тех, кто согласился на это, почти все вели себя очень скованно и неловко в танцах. Подняться над ситуацией и вести себя так, как будто в этом и заключалась их потребность или это соответствовало их намерениям, смогли очень немногие Таким образом, волевое поведение К Левин связывал с возможностью человека к образованию квазипотребностей Он полностью отрицал наличие такой возможности у животных, тем самым признавая волю чисто человеческой способностью [151]
Как волевое поведение рассматривает К Левин разрешение конфликтов Он выделяет три типа конфликтов Первый тип возникает при выборе одной из двух равнопривлекательных, но несовместимых целей (например, пойти в кино или в консерваторию на концерт) Обычно при разрешении этого конфликта быстро привлекаются другие основания и нерешительность длится недолго Второй тип конфликта наблюдается при выборе из двух отрицательных целей или действий Это конфликт стабильный, длится долго и часто решается таким образом, что субъект стремится избавиться от этой ситуации Третий тип конфликта возникает при совмещении в одном объекте или действии привлекательных и отрицательных свойств К Левин приводит здесь пример поведения мальчика, желающего съесть печенье, но знающего, что будет за это наказан матерью Выход из таких конфликтов часто ищется в переконструировании ситуации через переоценку либо положительных последствий действия или качеств предмета, либо отрицательных В данном примере мальчик просто уверяет себя, что печенье черствое и потому невкусное, и тем самым снимает побуждение к действию
В работах Ю Куля [146, 147] исследуется успешность волевой регуляции в зависимости от ориентации испытуемых на действие или состояние (т е на отрицательный прошлый опыт или возможные неудачи, связанные с отрицательными переживаниями)
В работах В Мишель исследовалось развитие способности детей воздерживаться от желаемого поведения и использовать различные приемы волевого торможения Показано, что дошкольники практически не пользуются такими приемами и перелом наступает около девяти лет
Как самостоятельная проблема в американской психологии в 30-х годах была поставлена задача исследований такой труднопереводимой на русский язык характеристики поведения и личности, как рег515^епсе (настойчивость, упорство, выдержка, терпеливость и т п , т е несколько различных личностных свойств, традиционно относимых в советской психологии к волевым свойствам личности) Эта проблема сохранилась и в современной американской психологии, пережив два периода повышенного к ней интереса Часть этих работ была проанализирована в работе А И Самошина [92]
Основы этой проблемы были заложены еще в работах Г Ланкеса и Е Вебба, продолжавших исследования Н Аха Е Вебб обосновал положение, что тенденция к завершению действия и его повторению определяется устойчивостью намерения Эти исследования послужили толчком к выделению регз^епсе в самостоятельную проблему Большой круг исследователей рассматривает настойчивость (регзЫепсе) как устойчивую характеристику субъекта, стабильную черту личности проявляющуюся в поведении Заставляя испытуемых решать различные задачи (иногда неразрешимые), исследователи измеряли либо общее время решения либо количество предпринимаемых попыток Оказалось, что измеренная таким образом настойчивость плохо коррелирует с различными задачами и с экспертными оценками поведения этих испытуемых в реальной жизни Заметной оказалась тенденция к росту настойчивости с возрастом (до 16 лет) Были выявлены корреляции и с такими личностными чертами, как невротизм и интровертирован-ность Различными оказались показатели рег5!51епсе в двигательной и интеллектуальной деятельности
В контексте мотивационных зависимостей исследовалось проявление настойчивости в связи с силой мотива или значимостью цели, а также с ожидаемым успехом или неудачей действия, в связи с тем, как понимает испытуемый причину успеха или неудачи приписывает ли он их себе или случайностям среды В этой группе исследований особо интересные для проблемы воли результаты были получены в работе Н Физера Испытуемым предлагалось решить задачу Эйлера (неразрешимую) Были отобраны две группы испытуемых В одной группе мотив достижения успеха был сильнее, чем мотив избегания неудачи (Мз > Ма}), а в другой группе, наоборот, испытуемые стремились в большей мере избежать неудачи (Мз < Ма{) Поскольку никто из испытуемых не знал, что задача неразрешима, то половине каждой группы сообщали, что вероятность успешного решения задачи (р) равна 0,75, а второй половине испытуемых в каждой группе говорили, что р = 0,05 В первой группе (Мз > Ма/) большое число попыток решения показали те испытуемые, которым сообщили, что р = 0,75 А во второй группе неожиданно большую настойчивость показали те испытуемые, которые знали, что успех равен почти нулю (р = 0,05) То есть испытуемые второй группы, обладая таким же интересом к решению задачи, проявляют этот интерес только в ситуации, где их нельзя упрекнуть в неспособности В задачах с высокой вероятностью успеха при первых неудачах они стараются прекратить попытки, демонстрируя мнимое нежелание решать их Другими словами, за мотивом избегания неудачи у них скрывается потребность в сохранении высокого статуса Это означает, что настойчивость в данном случае не определяется волей а зависит от многих факторов среди которых главными являются сила и содержание мотива действия, потребность в оценке и, возможно, в самооценке Уровень притязаний и др Частичное подтверждение этому можно найти в работах других авторов [см , напр 128]
Похожие результаты были получены и в работе Д Старнесса и О Циннера, которые считают, что различная настойчивость в таких задачах связана с самооценкой, что подтверждается и в работах других авторов
Традиционные для проблемы воли вопросы торможения желаемого поведения рассматриваются в рамках самостоятельных исследований моральной регуляции действий человека и развития морального поведения В этих работах изучаются условия воплощения моральных норм в действиях людей, приемы торможения неприемлемых с точки зрения морали желаемых действий Показано, что простое знание моральных норм — без выработки необходимых установок — не обеспечивает должного поведения В ряде исследований делаются попытки обучения моральному поведению через ролевую игру Эти исследования позволяют рассматривать формирование поведения по моральным нормам до появления соответствующей ему потребности как поведение волевое Поскольку сами авторы этих исследований моральное поведение в его становлении не рассматривают как волевое и изучают в основном другие аспекты поведения, мы ограничимся в работе указанием на анализ этих исследований, проведенный Е В Субботским и С Г Якобсон
Многие физиологи и психологи связывали решение проблемы воли с изучением центрального торможения, открытого И М Сеченовым, так как выбор нужного поведения они сводили к проблеме торможения неадекватных ответов На основе своих опытов X Дельгадо делает вывод об одинаковом характере произвольного и вызванного электрическим раздражением поведения, поскольку он считает, что "роль воли в основном сводится к тому, чтобы привести в действие уже сложившиеся механизмы"
Дальнейшее исследование произвольных действий пошло по линии, с одной стороны, выяснения закономерностей физиологических процессов, происходящих в различных образованиях головного и спинного мозга при осуществлении произвольных движений, а с другой — поиска неврологических механизмов, ответственных за организацию и осуществление произвольных движений и других процессов
Делались и попытки понять поведение как свободное и независимое от среды, осуществляющееся на основе спонтанной активности нервной системы Как известно, идея о спонтанных движениях была высказана еще А Бэном, но современные исследования спонтанной активности нейронов мозга и спонтанных движений в большей мере связываются не с произвольностью поведения, а с функционированием врожденных потребностей и соответствующих им механизмов
Самостоятельную линию исследования, но по логике примыкающую к проблеме воли, представляют исследования развития произвольных движений у детей К этой линии работ относятся и исследования речевой регуляции движений, выполненные под влиянием работ А Р Лурия
В традициях восточного человекознания теоретические проблемы воли практически не обсуждаются, но эмпирически найден ряд приемов развития волевых качеств личности
Таким образом, характерной особенностью исследований воли в западной психологии является то, что традиционная для воли проблематика была поглощена в послевоенные годы другими проблемами и дальнейшие исследования волевой регуляции велись практически без обращения к понятию воли (в рамках исследования мотивации, рег5151епсе, спонтанной активности, моральной регуляции поведения, психотерапии, развития произвольных движений и действий) В последние годы наблюдается оживление интереса к собственно проблеме воли и осознанному выделению волевой регуляции как самостоятельной проблемы [см 146, 147, 153 и др ]
Прикладные и экспериментальные исследования волевой регуляции в советской психологии. Наряду с теоретическими исследованиями проблемы воли уже в 20-х годах начались экспериментальные исследования волевой регуляции и ее развития в онтогенезе, а затем — прежде всего в работах А С Макаренко — были поставлены вопросы воспитания воли В конце 40-х годов начались широкие исследования прикладных аспектов волевой регуляции спортивной деятельности и волевой подготовки спортсменов, а позже деятельности воинов и волевой подготовки работников в отдельных видах трудовой деятельности Как самостоятельный цикл работ по экспериментальной проблеме велись исследования природы и механизмов волевого усилия Особый цикл работ составили исследования патологии произвольного поведения и волевой регуляции деятельности
Возрастные особенности волевой регуляции Воспитание воли В советской психологии в исследованиях проблемы развития воли можно выделить три самостоятельные линии
1) развитие произвольного поведения и произвольной регуляции как предпосылок или первой стадии развития воли,
2) "срезовые" исследования возможностей (сформированности) волевой регуляции поведения детей разных возрастов,
3) исследования уровня развития воли и отдельных волевых качеств и разработка методов воспитания воли
Исследования произвольного поведения и произвольной регуляции различных процессов (психических и физиологических) начались с первых шагов становления советской психологии и проводились в нескольких направлениях Уже в 20-х годах в школе Л С Выготского начались исследования произвольной регуляции различных психических процессов в связи с идеей культурно-исторического развития психики человека и опосредствованного характера высших психических функций, обусловленного употреблением внешних и внутренних знаков (средств) Предполагалось, что эти знаки используются человеком для овладения и управления своим поведением и ходом психических процессов [см 28—31]
Идея знаковой опосредствованности произвольной формы психических процессов человека нашла свое выражение в экспериментальных исследованиях восприятия, памяти, внимания и других процессов, в результате которых был сформулирован закон развития внешнего и внутреннего опосредствования психических функций (закон параллелограмма А Н Леонтьева) Суть этого закона заключается в том, что в ранние годы своего развития дети не обладают способностью использовать для повышения эффективности своих действий ни внешние, ни внутренние средства (знаки) В среднем возрасте они начинают эффективно использовать внешние средства, постепенно формируя и способность к внутреннему опосредствованию, а с переходом к взрослому возрасту человек пользуется внутренними средствами так же успешно, как и внешними
В послевоенные годы эти исследования были продолжены и расширены Внимание исследователей было направлено на выяснение причин перехода к произвольным формам поведения и различных психических процессов, на выявление их строения, изучения закономерностей речевой регуляции действий и ее развития в детском возрасте
В рамках развития произвольного поведения были предприняты исследования закономерностей формирования трудовых двигательных навыков, а затем структуры произвольных движений, роли ориентировки в формировании и автоматизации двигательных навыков, принципов управления и мозговой организации произвольных движений, роли воображения в формировании и восстановлении двигательных навыков Широко исследовалось формирование двигательных спортивных навыков
Третье направление исследований произвольных процессов связано с исследованием способов регуляции состояний человека и отдельных физиологических и психических процессов, в частности с исследованием саморегуляции эмоциональных состоянии и реакций с произвольной регуляцией чувствительности анализаторов и состояний возбудимости нервно-мышечных структур Чрезвычайно важным результатом этих исследований явилась зависимость регуляции действий и процессов от содержания сознательного образа Особенно наглядно это было показано в работах О А Конопкина, где результаты действий испытуемых резко менялись в соответствии с изменением их сознательных представлений об условиях работы
Помимо самостоятельной ценности полученных в этих исследованиях результатов они чрезвычайно важны в понимании закономерностей перехода к волевой регуляции поведения и различных процессов, а также ее развития в детском возрасте, на что уже указывалось в литературе (см , напр 58] Как показывают исследования, уже на первом году жизни начинают формироваться произвольные движения Со второго года жизни формируется способность к представлениям отсутствующих предметов, благодаря чему поведение ребенка определяется уже не только наличной ситуацией, но и представляемой [см 15] Вследствие этого растет и время удержания заданной ребенку цели действия, а затем появляется возможность и самостоятельной постановки цели
В период от двух до трех лет закладываются основы регулирующей функции речи, хотя побуждение и торможение действия в этом возрасте в основном еще регулируются действием реальных внешних стимулов Вследствие развития речи и основанного на нем мышления ребенка постепенно формируется внутренний интеллектуальный план, благодаря которому ребенок создает замысел и план игровых действий, подчиняется правилам [см 15] Развитие внутреннего плана сознания позволяет предвидеть будущее и учитывать его в своих действиях По данным А С Шевчук, в старшей группе детского сада уже 6% детей могут действовать во внутреннем плане, а 15% детей — в речевом плане В подготовительной группе число таких детей увеличивается до 12% и 27% соответственно Но даже в первом классе 50% детей не умеют решать задачи во внутреннем плане
До двухлетнего возраста дети не могут показать знакомое им действие без реального предмета — орудия действия (например, действие еды без ложки) В три года только 6% детей не могут это сделать, опираясь на предмет-заменитель (палочка), а в более старшем возрасте все дети способны изобразить действия в отсутствие орудия
С 2—2,5 лет ребенок делает попытки действовать на основе соподчинения мотивов, когда неприятное действие совершается ради привлекательного мотива
При необходимости выбора поведения дети 4—5 лет ориентируются на действие с более близкими мотивами (только 23% детей ориентируются на отдаленные мотивы), в 5—6 лет 50% детей выбирают поведение с отдаленными мотивами, в б—7 лет это делают уже 75% детей Однако ориентация жизненного поведения на будущее развивается медленнее в первом классе всего 5% детей учитывают в своем поведении отдаленное будущее, а в девятом—десятом классах — 58% школьников [см 15]
В возрасте 3—4 лет у ребенка впервые появляются мотивы долга, развитие которых усиливается в школьном возрасте и продолжается у взрослых людей На первом месте у дошкольников находятся игровые мотивы, но к старшему дошкольному возрасту начинают формироваться познавательные и общественные мотивы Мощными мотивами поведения дошкольников остаются выполнение просьб взрослого и получение его одобрения [см 58]
С 4 лет развивается контроль за своими действиями, а нарушение правил поведения другими замечается уже с 3 лет Уже в дошкольном возрасте появляется первая самооценка, роль которой в регуляции поведения постоянно возрастает [см 60]
Все эти изменения служат предпосылками и создают условия для развития воли как момента развития личности Положение о развитии воли как составной части формирования личности является важным теоретическим достижением советской психологии и педагогики [см 4, 15, 58, 94 и др ] Поэтому попытки установить возрастную границу, с которой начинается развитие волевой регуляции, обречены на неудачу, речь может идти лишь о наиболее заметных "скачках" в развитии воли
Развитие воли, как и общее развитие личности, определяется богатством содержания реальной деятельности человека, преодолевающего трудности на пути к достижению социально заданных целей, богатством мотивационной сферы ребенка и его вооруженностью способами действий При этом развитие воли идет параллельно, а позже в тесной связи с развитием других психических процессов внимания, воображения, памяти, мышления, эмоций, мотивации, однако высокая степень развития интеллекта не обязательно свидетельствует о высоком уровне воли, так же как хорошо развитая воля не обязательно свидетельствует о высоком интеллекте [см 95]
Многочисленные исследования обнаруживают неравномерность развития различных волевых качеств на каждом возрастном этапе и различия в волевой регуляции отдельных видов деятельности у одного и того же человека [см 94 и др ] Так, в исследовании С Я Лайзане было показано, что у школьников второго класса больше проявляются дисциплинированность и чувство долга, меньше — выдержка и настойчивость Одно и то же качество проявляется по-разному в разных видах деятельности Например, целеустремленность школьники третьего класса в большей мере проявляют в игре (68%), а в учебных делах это качество демонстрирует только 47% детей В этом возрасте все волевые качества в большей мере проявляются в игре, затем в трудовых действиях, а учеба — на третьем месте Так, волевая активность в игре заметна у 60% детей, в труде — у 56%, а в учебе волевое поведение наблюдается лишь у 51% детей
В связи с различным жизненным опытом мальчики и девочки дошкольного возраста проявляют волевые свойства в разных видах деятельности и выбирают разные качества для самовоспитания девочки — выдержку, мальчики — смелость, настойчивость Сельские и городские школьники обнаруживают различия в волевой регуляции умственной и физической работы ("практики" и "теоретики") [см 94]
Одни волевые качества больше проявляются в одном виде деятельности, другие — в другом виде, но с возрастом эти отношения могут меняться, меняется и волевая регуляция различных видов деятельности В зависимости от уровня развития волевой регуляции наблюдаются различия в корреляции волевых качеств между собой Так, в работе В И Абраменко было показано, что у школьников с высоким уровнем развития волевой регуляции различные волевые качества коррелируют между собой с коэффициентом г, равным 0,52—0,62, у школьников со средним уровнем развития воли г = 0,35—0,45, а при низком развитии воли значимых связей не наблюдается (г = 0,01—0,16) Наличие высокой корреляции между различными волевыми свойствами личности было выявлено и в работе А И Высоцкого, хотя в исследовании Т И Шульги было показано, что развитие различных волевых качеств не всегда приводит к высокой корреляции между отдельными качествами
Одним из важных результатов, полученных в исследовании онтогенеза волевой регуляции, является выявление связи между развитием воли и развитием мотивационной сферы личности, зависимости эффективности волевой регуляции действия от силы стоящих за ним мотивов "Несомненной заслугой научной психологии, — пишет В И Селиванов, — является установление самой тесной связи воли человека с его системой побуждений" [93, с 9] Изменение мотивации приводит к изменению эффективности волевых действий человека Б М Теплов писал, что "преодолеть трудности человек может только в том случае, если знает, во имя чего он это делает" [107, с 193]
В многочисленных исследованиях была подтверждена связь проявлений волевых качеств и интереса человека к деятельности, отношения человека к ней [см 32, 95] С И Хохловым было показано, что группа школьников с высоким уровнем развития воли демонстрирует (в течение трех недель наблюдения за ними) более высокую активность при изучении нелюбимых школьных предметов, чем группа с низким уровнем развития воли, а при изучении любимых предметов разница между группами незначительна
В исследованиях А В Запорожца, Я 3 Неверович и Н И Непомнящей прямо ставилась задача — сформировать у школьников умение связывать задаваемые цели с мотивами, чтобы обеспечить успешное выполнение задаваемого действия как действия волевого [47]
Развитие волевой регуляции оказалось также связанным с изменением соотношения внешней и внутренней стимуляции Если в младшем возрасте волевая активность усиливается только через внешнюю стимуляцию, через помощь со стороны взрослых, то с возрастом растет роль внутренней стимуляции (собственной постановки цели, самостимуляции, намеренного изменения мотивации и пр ) [см 32, 80] При необходимости затормозить какое-либо действие дети сами создают условия, исключающие привлекательные действия, например отворачиваются, чтобы не посмотреть на интересные картинки, запрещенные для рассматривания, или берутся за другое действие 70% младших школьников проявляют общественно направленное поведение, если нет отвлекающих соблазнительных помех, а с помехами сохраняют поведение только 27—39% детей Такой переход от внешней к внутренней мотивации связан с развитием внутреннего плана сознания, со способностью человека формировать новый смысл совершаемых действий на основе самооценок, предвидения последствий действий, переосмысливания ситуации в целом Оказалось, что если дети не видят смысла в своих действиях, то даже внешняя стимуляция не увеличивает их усилий Чтобы выйти в таких случаях из трудного положения, дети часто стараются превратить заданное действие в игровое, связывая его с игровым мотивом и придавая ему тем самым смысл [см 58, 80]
Третья линия исследования развития волевой регуляции связана с разработкой теоретических и практических рекомендаций по воспитанию и самовоспитанию необходимых волевых качеств и способностей к волевой регуляции поведения Многие результаты и выводы этих исследований даны в обобщающих работах А Я Арет, А И Высоцкого, А Г Ковалева и А А Бодалева, В И Селиванова, Л И Рувинского, в работах спортивных психологов (А Ц Пуни П А Рудик и др )
Положение о развитии воли как составной части воспитания личности предполагало, что этот процесс совершается через воспитание и обучение Поэтому предполагалось, что воспитание воли неразрывно связано с морально-политическим, идеологическим воспитанием, с формированием научного мировоззрения, убеждений, позиции и отношения личности к действительности Эмпирические и специальные формирующие исследования подтвердили правильность этих положений и роль реальной практической деятельности в формировании воли, поскольку необходимые волевые качества личности не даны от рождения и формируются только в ситуации, требующей их проявления [см 57, 95]
Так как каждая деятельность требует как бы своего набора волевых качеств личности, чрезвычайно важным оказывается формирование личности с устойчивой общей позицией, системой общих потребностей и мотивов, через которую человек воспринимает и оценивает действительность, выбирает адекватное поведение и регулирует его в соответствии с устойчивой общей позицией Поэтому основными задачами воспитания, в том числе и воспитания воли, многие ученые справедливо считают формирование, наряду с мировоззрением и убеждениями стойких общественных потребностей, положительного отношения к деятельности и общественно одобряемым целям, стойких установок к действию, т е такого уровня развития личности, когда требования общества к личности превращаются во внутреннюю потребность и переживаются как чувство долга Из этого следует, что воспитание воли — это формирование не только способности побеждать привлекательные, но малоценные мотивы, но и "волевой организации" личности (Л И Божо-вич), про которую словами В А Крутецкого можно сказать "Истинно волевой человек — тот, кто даже не колеблется между чувством долга и противоречащими долгу побуждениями" [59, с 34]
Такое понимание процесса воспитания воли подтверждает правильность позиции А С Макаренко, который писал, что нельзя найти хитрый рецепт воспитания Воспитание вообще и воли в том числе идет постоянно, всем ходом жизни, " всей обстановкой жизни, всеми влияниями, которым подвергаются дети" Поэтому процесс воспитания и осуществляется прежде всего через организацию жизни воспитуемых, организацию системы контроля и помощи, поощрений и наказаний
Многие исследователи продолжая традиции А С Макаренко, исследуют роль коллектива в воспитании воли, особенно на начальных этапах ее формирования Даже простое присутствие других людей помогает победить страх или нежелание действовать, пробуждает чувство стыда за возможные действия или отказы от заданного действия Контроль со стороны коллектива, в том числе и семьи, поддержка и одобрение, помощь и порицание, доверие к человеку не только влияют на волевую регуляцию отдельных дей ствий, но и закладывают основы отношения человека к поручаемым делам
Развитие воли вообще начинается с выполнения требований взрослых, за которыми стоят потребности и нормы общества И чем выше требования — в пределах возможностей человека, — тем значительнее результаты воспитания Об этом писал еще Гете, который считал, что к людям надо подходить как к идеальным, и тогда их можно поднять на ту высоту, на которой хотите их видеть
Развитое мышление и самосознание позволяют человеку ставить требования самому себе, подражать поведению различных людей (от близких членов семьи и до литературных героев) Многочисленные исследования показывают, что в трудных ситуациях люди часто сравнивают свое поведение с поведением избранных для подражания реальных людей или литературных героев, пытаются представить, как бы они поступили на их месте в данной ситуации или как бы они оценили их поведение
Еще большую роль играют примеры поведения сверстников и взрослых, реальных и литературных героев в самовоспитании школьников, которое начинается с определенного уровня развития самосознания личности Для перехода к самовоспитанию мало осознать свои недостатки и личностные качества идеалов, необходимо наличие потребности в изменении себя, в избавлении от отрицательных качеств и в развитии положительных личностных свойств И здесь важную роль играют примеры отдельных людей и литературных героев, которые не только задают направление самовоспитания, но и поддерживают его Однако эмпирические наблюдения показывают, что среди школьников самовоспитанием занимается очень мало детей и с возрастом их число возрастает незначительно в четвертом классе самовоспитанием занимается около 10% детей, а в восьмом классе — 19% школьников Причем более старшие школьники стараются не только избавиться от своих недостатков, но прежде всего развить свои положительные качества
Большое число работ в советской психологии было посвящено исследованию закономерностей и способов воспитания отдельных волевых личностных качеств выдержки (Р Л Кварцхава, Н С Лукин), ответственности (А И Жаворонке, Л С Славина), смелости (Т И Агафонов, Л Головина), уверенности в себе (Е А Серебрякова), организованности (В А Гольнева), целеустремленности и целенаправленности (А С Макаренко, А С Шевчук), настойчивости (А И Голубева, Т С Конорева, Н Д Левитов, А В Полтев, А И Самошин, А П Чернышева), требовательности к себе (А А Бода-лев), дисциплинированности (В И Аснин) Результаты этих исследований используются в организации воспитательной работы как в дошкольных учреждениях, так и в школьном обучении Значительное число работ по формированию различных волевых качеств было выполнено в рамках психологии спорта (более подробный анализ исследований волевых качеств будет дан в дальнейшем изложении)
К этому направлению близко примыкают исследования по развитию и формированию моральной регуляции поведения или нравственному воспитанию Есть много оснований рассматривать начальные формы поведения, ориентированного на общественные нормы морали, поведением волевым, так как такое поведение часто осуществляется вопреки собственным интересам и желаниям и при слабом действии морального мотива [см 58] Среди первых работ этого направления были исследования Н К Крупской и А С Макаренко Не имея возможности подробно анализировать исследования моральной регуляции, укажем на наиболее значимые и недавние работы этого направления [см 114, 120]
К этой же проблеме примыкают и исследования особенностей волевого поведения у правонарушителей Таких исследований пока еще немного, но их спектр довольно широк от влияний отно шений в коллективе правонарушителей до индивидуальных особенностей волевой регуляции поведения заключенных (Т И Агафонов, В Г Деев, Г М Давыдовский, Н А Деева, Т В Деева, В М Литвиш-ков, В А Семенов, М В Тимашев)
Исследования механизмов волевых усилий Самостоятельной проблемой в исследовании волевой регуляции оказалось изучение природы и механизмов волевых усилий В отличие от Н Аха и многих других зарубежных исследователей, не считающих усилие важным элементом волевой регуляции, в советской психологии по традиции, идущей от работ А Ф Лазурско-го и М Я Басова, исследование волевых усилий выделилось в самостоятельную проблему, породившую достаточно большое число исследований в этом направлении
Волевое усилие понимается иногда как переживание процесса борьбы с трудностями, как переживание процесса работы мобилизующего механизма (В К Калин, В И Селиванов), но в подавляющем числе работ, в том числе и в работах указанных авторов, оно рассматривается как особая реальность, особый механизм или способ, с помощью которого преодолеваются трудности в целенаправленном действии, или как импульс, толчок к началу действия Характерной чертой волевого усилия является его осознанный, преднамеренный характер [см 52, 58, 94 и др ] Вместе с тем в литературе встречается мнение, что волевое торможение, например, не обязательно нуждается в волевом усилии
Природа волевых усилий часто видится в способности человека, обладающего сознанием, к речевой самостимуляции, к созданию дополнительного побуждения к действию [см 94 и др ] Наиболее интересный подход в понимании природы волевого усилия развивается в настоящее время В К Калиным, который выделяет особую внутреннюю активность человека, проявляющуюся в наиболее простых случаях действия в виде волевых усилий, а в сложных условиях — как развернутое внутреннее действие по мобилизации ресурсов и организации психических процессов в соответствии с задачей, решаемой человеком
А И Высоцкий выделил четыре формы самостимуляции, которая по природе есть усвоенная внешняя стимуляция Это прямая форма стимуляции через самоприказы, самоободрение, самовнушение, т е реальные звуки, слова, фразы, косвенная форма самостимуляции через образы, представления последствий, абстрактная форма самостимуляции через различные мысли и форма, комбинированная из трех предыдущих
Интенсивность волевых усилий оказалась связанной со степенью трудности препятствий и значимостью действий (Н Ф Добрынин), с отношением к действию (Е И Игнатьев, В Н Мясищев), с побудительной силой мотивов (В К Калин, М Н Ильин, П А Ру-дик, В И Селиванов, О А Черникова и др ) Эффективность волевых усилий оказалась более высокой на фоне повышенного уровня активности, высокого тонуса человека, в то время как утомление, стресс, страх, ужас снижают интенсивность волевых усилий (Ю А Ар-гентов) Зависит интенсивность волевых усилий и от инструкции в эксперименте если действие задается как обязательное для исполнения, то волевые усилия оказываются более интенсивными, чем при инструкции "делать сколько можешь" Так же действует на волевое усилие и внушение (А Б Воронин, В Н Куликов, П А Рудик) Большое влияние на волевое усилие оказывает включение человека в коллективную деятельность, причем принадлежность к более сплоченному коллективу дает большие волевые усилия при соревновании разных коллективов (Л И Акатов, М Н Ильина, А П Поварницын), как и большие усилия, чем в соревновании "за себя"
В исследованиях этого направления подтвердилась зависимость способности к волевому усилию от возраста Так, при исследовании эффективности волевых усилий при мышечном утомлении кривая утомления у детей и взрослых имеет плавный характер, хотя у взрослых она идет выше, т е усилия снижаются с меньшей скоростью У подростков такая кривая имеет ступенчатый характер, с временными подъемами, что свидетельствует об эпизодических попытках подростков компенсировать мышечное утомление волевыми усилиями Иначе говоря, если младшие дети еще не способны длительно поддерживать волевые усилия, а взрослые владеют этим достаточно хорошо, то подростки пока не способны к длительному поддержанию волевого усилия, но могут осуществлять их кратковременно по ходу дейс!вия Эти результаты могут свидетельствовать и о различиях в мотивации разных групп испытуемых Высказывается мнение, что старший подростковый возраст наиболее сензитивен для развития волевых усилий, а сознательная саморегуляция основных видов поведения начинается в юношеском возрасте
Много работ было посвящено разработке методов измерения волевых усилий, но результаты оказались достаточно скромными Полученные по разным методикам результаты часто не коррелируют друг с другом, лабораторные измерения часто не коррелируют с жизненными наблюдениями, нет четкой корреляции результатов по способности к волевым усилиям в разных видах деятельности, не найден удобный и надежный метод количественного измерения волевого усилия [см 52] Такое положение заставляет многих исследователей обращаться к специальному анализу особенностей и сопоставимости методик [см 50]
В ряде исследований были сделаны попытки выяснить физиологические механизмы волевых усилий Как известно, еще И П Павлов, анализируя произвольные движения, понимал их как условные двигательные рефлексы Однако в работах В С Мерлина, специально направленных на проверку этого положения, было показано, что условный двигательный рефлекс не может "рассматриваться ни как физиологический механизм волевого действия, ни как механизм каких-либо частных психических процессов, входящих в волевое действие", и что "условный рефлекс подчиняется другим закономерностям, чем волевой акт" [75, с 13, 14]
Высказывается мнение, что истоки волевого усилия можно найти в "рефлексе свободы" или в "потребности преодоления препят- • ствий" (П В Симонов), в динамическом стереотипе (А Ц Пуни), в доминанте (Р А Павлыгина) (см также работы М Брихцина) В работе Е К Жукова и Ю 3 Захарьянц была предпринята попытка проверить в эксперименте положение о доминанте как физиологическом механизме волевых действий Основным заданием для испытуемых в их опытах было удержание одной рукой груза весом в 10 кг, а отвлекающими заданиями были сжатие другой рукой динамометра во время удержания груза, движение другой руки, решение арифметических задач. Оказалось, что легкая работа другой руки улучшала выполнение основного задания. Объяснение этому авторы справедливо видят в облегчающем влиянии легкой работы одной руки на состояние другой, что выражалось в изменении импульсов ЭМГ руки, удерживающей груз. (Для физиологии это явление — давно установленный факт.) Если во время выполнения основного и отвлекающего заданий еще давать решать арифметические задачи, то сила сжатия динамометра уменьшается, а при трудных задачах наблюдается и срыв основного задания. На фоне утомления в таких условиях видны чередования усилий по разным заданиям. Полученные данные указывают на то, что при одновременном выполнении трудных заданий успешно осуществляется лишь то задание, на которое направлено сознание. Отвлечение сознания приводит к снижению результатов или срыву основного задания. Этот факт может показаться противоречащим известным приемам, рекомендуемым спортсменам при усталости, — отвлекать сознание от трудового состояния. Но дело в том, что в этом случае речь идет о борьбе с эмоциональными переживаниями, мешающими действиям спортсмена, а в работе Е.К. Жукова и Ю.З. За-харьянц сознание отвлекается от организующей его работы.
Так, в работе А.С. Егорова было показано, что для преодоления боли в руке, удерживающей груз, испытуемые намеренно отвлекают внимание от состояний мышц. При этом так же сознательно регулируются затраты сил (поиск удобной позы) и побуждение к продолжению действий в виде самоприказов. При соревновании с противником внимание отвлекается от боли в мышцах и направлено на достижение победы и поиск средств, способствующих этому. Такая направленность сознания повышает объективные результаты выполняемого задания.
В работе Е. Герои было показано, что при ритмической работе, требующей волевых усилий, происходит подстройка физиологических процессов (по данным ЭМГ, ЭЭГ и КГР) под ритм движений. При усталости, при новой инструкции, усложняющей задание испытуемого, наблюдается усиление активности речевых мышц (по ЭМГ), увеличивается частота ритмов ЭЭГ, а КГР начинает предшествовать движению. Как известно, активная работа в плане сознания сопровождается определенными изменениями состояния мозга, выражающимися в изменении спектра ритмов ЭЭГ, асимметрии волн ЭЭГ, синхронизации работы различных зон коры головного мозга и других показателей.
Представители грузинской школы психологии механизм воли видят в установках субъекта. На основе этих теоретических представлений был выполнен ряд экспериментальных и эмпирических исследований, в которых изучались способы формирования волевых установок, развитие волевого поведения в онтогенезе, скорость смены установок при произвольных намерениях и пр.
Особый интерес вызывают исследования, в которых сравниваются результаты экспериментальных проб с характеристиками реального поведения этих людей в жизни (по характеристикам экспертов, например учителей). Так, в исследовании Е.И. Игнатьева была зафиксирована высокая степень совпадений оценок учителей и характеристик различных проб: задержки максимального мышечного сокращения, времени поиска несуществующего города на географической карте. Совпадение результатов в эксперименте с оценками учителей наблюдалось в работе Ю.А. Аргентова.
В исследовании Т.Н. Агафонова моделировалась ситуация, в наибольшей степени приближенная к условиям реальной жизни. Оказалось, что подростки 14 лет оказались не в состоянии самостоятельно, без специальной работы с ними побороть свой страх и не выбирали оптимального поведения. Эти результаты позволили автору настаивать на различии волевого и произвольного поведения, хотя и осуществляемого по собственному выбору, но малодушного, и связывать силу воли не со способностью к волевым усилиям, а с моральной закалкой, коммунистической идейностью и целеустремленностью.
Еще большую ценность имеют работы по воспитанию воли в условиях реальной жизни человека. В этих работах исследовалось формирование волевого поведения и отдельных волевых качеств в условиях производственного обучения, в условиях соединения обучения с производительным трудом, в процессе сельскохозяйственного труда; изучалось формирование необходимых волевых качеств и общей способности к волевой регуляции профессиональной деятельности, связанной с опасностью.
Наиболее значимым результатом этих исследований, на наш взгляд, явилось подтверждение роли общего развития человека в волевой регуляции, роли дополнительных мотивов и понимания значимости действий, роли внешнего контроля в волевой регуляции со стороны взрослых за деятельностью детей. Так, в работе Т.Н. Агафонова и И.И. Забирко выявилось, что разделение школьников на три группы по уровню развития волевой регуляции наиболее отчетливо видно лишь в заданиях, выполняемых по приказам взрослых, смысл которых не всегда ясен исполнителям. Когда прополка поля была связана ответственным человеком (агрономом) с наступающей плохой погодой, то работу на сильно засоренном поле и с большей дневной нормой выработки все дети начали одинаково хорошо, и только на фоне усталости стали появляться различия в волевой регуляции деятельности А когда работу в поле связали с поездкой в театр, то задание всеми было выполнено раньше срока и без контроля со стороны взрослых Другими словами, если действие имело для человека смысл и было связано с мотивами, то оно выполнялось эффективно всеми Различия в работе школьников выявились тогда, когда смысл действия не задавался извне или терялся по мере актуализации других мотивов (при усталости)
Однако анализ многих видов трудовой деятельности показал, что наиболее значимым фактором регуляции действий является эмоциональная устойчивость, что и поставило вопрос о повышающих ее факторах и способах произвольной регуляции эмоциональных состояний, по традиции относимой к проблеме воли Мотивация может даже превышать оптимальный для действия уровень, но действие осуществляется неэффективно вследствие дезорганизующей роли эмоционального состояния Оказалось, что мало владеть приемами самопобуждения, надо еще уметь регулировать свои состояния Были выявлены зависимость эмоциональной устойчивости от морально-волевых качеств человека, умения произвольно тормозить нежелательные эмоциональные реакции, связь с общей тренированностью человека в произвольной саморегуляции различных процессов Но оказалось также, что не меньшее значение в поддержании эмоциональной устойчивости имеют тип нервной системы, владение профессиональными навыками, готовность к действиям в неожиданно изменяющейся ситуации, умение быстро ориентироваться в сложных и опасных ситуациях, знание способов адекватного разрешения сложившихся ситуаций, физическое состояние человека и другие факторы В итоге стали говорить не о волевой регуляции деятельности, а об эмоционально-волевой регуляции [см 76]
Особенно ясно эта тенденция сдвига интереса с мотивационной регуляции к регуляции эмоциональной проявилась при исследовании деятельности людей военных специальностей В более ранних работах и учебниках по военной психологии воля рассматривается с традиционных для советской психологии позиций, а волевая подготовка рассматривается в единстве с моральной, идейно-политической подготовкой воинов Воспитание воли и необходимых волевых качеств осуществляется как часть общего воспитания, формирования общественных и моральных мотивов и качеств воинов При этом большое значение придается расширению политического кругозора воинов, роли примеров поведения командиров и товарищей, формированию профессиональных навыков и знаний
С 70-х годов в связи с резким усложнением боевой техники и повышением требований к познавательным процессам усиливается внимание к их произвольной регуляции и одновременно — вследствие усложнения содержания военных профессий, связанных с риском и опасностью (летчики, саперы, десантники), — усиливается внимание к обеспечению эмоциональной устойчивости воинов Наряду с традиционными для исследований воли вопросами побуждения к деятельности (несмотря на страх, тревогу, усталость, нежелание) все чаще перед учеными стали вставать вопросы произвольной регуляции эмоциональных реакций и поддержания оптимального рабочего состояния операторов различных систем Уже в первых работах по анализу эмоционального состояния летчиков и парашютистов стало ясно, что традиционные волевые свойства человека не всегда оказываются в состоянии обеспечить его эмоциональную устойчивость, которая в настоящее время вышла на одно из первых мест среди качеств, важных для этих профессий
В специальных исследованиях выявились условия, влияющие на эмоциональную устойчивость Наряду с политическим и моральным уровнем воинов большое влияние оказывают степень владения боевой техникой, профессиональное мастерство воинов Незнание техники, плохое владение техникой и навыками работы приводят к частым эмоциональным срывам к повышению возбудимости, суетливости, импульсивным реакциям или апатии, заторможенности, шаблонным действиям, что было выявлено и в исследованиях работы операторов различных систем Для обеспечения эмоциональной устойчивости и поддержания работоспособности необходимы постоянные тренировки с техникой в условиях, приближенных к боевым, с отказами техники, специальное обучение поискам причин поломки техники или нештатного ее функционирования, обучение прогнозу наступления событий, в том числе и аварийных, так как одна из причин эмоциональных срывов — неожиданность изменения ситуации
Эти исследования подводят нас к выводу, что надежность работы операторов сложных систем наряду с традиционными приемами волевой регуляции в большей степени достигается обучением методам анализа эмоциогенных ситуаций и их разрешения, обучением антиципации возможных событий, хорошим владением профессиональными навыками и знаниями Другими словами, поддержание эмоциональной устойчивости обеспечивается в основном не за счет торможения волевым усилием неадекватных эмоций, а за счет создания условии, поддерживающих оптимальное эмоциональное состояние и работоспособность.
Исследования воли в спортивной деятельности. Самостоятельная теоретико-прикладная область исследований воли была развита в работах по психологии спорта. Представления о воле в психологии спорта базируются на общей методологической основе и общих теоретических позициях психологии воли в советской психологии. Вместе с тем надо отметить, что достижения психологии спорта вносят свой вклад в развитие общей психологии, в частности в развитие теории воли, во многом способствуя изменению основной парадигмы исследований.
Ценным вкладом в теорию и практику психологии воли явились разработка различных приемов воспитания волевых качеств, конкретных способов волевой регуляции действий в затрудненных условиях; анализ препятствий в спортивной деятельности и соответствующих им трудностей, определяемых отношением препятствий к возможностям человека; положение о соответствии структуры волевых качеств деятельности спортсмена и их развитии через деятельность; положение о связи эффективности волевой регуляции с владением навыками, с общей физической и тактической подготовкой, с эмоциональной устойчивостью спортсменов. Заметен вклад спортивных психологов в проблему произвольной регуляции движений (Г.М. Гагаева, А.Ц. Пуни, П.А. Рудик, В.И. Секун и др.).
В 40-е годы начались исследования психологической подготовки спортсменов, где главное место занимала волевая подготовка. В этих работах основным положением было то, что, в отличие, например, от формирования двигательных навыков, волевые качества развиваются не просто в результате тренировок, а через воспитание личности, где на первом месте стоит морально-политическое воспитание. В силу этого длительное время внимание исследователей было направлено на анализ условий и разработку методов воспитания и самовоспитания воли, на формирование необходимых волевых качеств. Формирование способности к преодолению внешних и внутренних препятствий понималось как общее развитие волевой регуляции, а формирование необходимых волевых качеств спортсмена определенного вида спорта — как специальное развитие воли. Положение о формировании воли как составной части воспитания личности не отрицало роли упражнений в ее развитии, так как было установлено, что структура волевых качеств определяется деятельностью и формируется в реальной деятельности человека (Т.Т. Джамгаров, А.Ц. Пуни).
Была выявлена зависимость эффективности волевой регуляции от мотивации, моральных принципов и установок спортсмена (Г.Б. Мейксон, Ю.Ю. Палайма, А.И. Поварницын и др.).
Наряду с общетеоретическими разработками по психологии воли в области спортивной психологии широко развернулись прикладные и экспериментальные исследования волевой регуляции действий и произвольной регуляции двигательных навыков. Большой интерес представляют работы по выявлению структуры волевых качеств спортсменов разных видов спорта. Например, у гимнастов волевые качества по степени их важности для спортсменов располагались в таком порядке: выдержка и самообладание, смелость и решительность и т.д.; у бегунов-стайеров — настойчивость и упорство, выдержка и самообладание и т.д.; у прыгунов-лыжников — смелость и решительность, выдержка и самообладание, настойчивость и упорство и т.д. (А.Ц. Пуни). Волевые качества оказались связанными в систему, структура которой не оставалась неизменной. Объединяющим все качества в единую систему является целеустремленность, определяемая системой жизненных целей и мотивов человека (Ю.Ю. Палайма, А.Ц. Пуни).
Во многих исследованиях было показано, что различные препятствия (физические, технические, тактические, психологические) требуют различных средств их преодоления (Б.Н. Смирнов, Н.И. Преображенский, А.Ц. Пуни, П.А. Рудик, О.М. Тутунджян). Одни препятствия требуют адекватных интеллектуальных решений, другие — хорошего владения спортивными навыками (технической подготовки), третьи — физической тренированности, четвертые связаны с преодолением нежелательных эмоциональных реакций и состояний. Это означает, что одни виды трудностей требовали хорошей технической, тактической и физической подготовки, не связанной с волевым воспитанием; некоторые трудности разрешались путем произвольной регуляции состояний человека, и часть препятствий требовала волевой мобилизации для их преодоления.
Другими словами, успешность деятельности зависит не только от воли, но в большей степени от технической, тактической и физической подготовки, от эмоциональной устойчивости спортсмена и других факторов (Б.А. Вяткин, Б.Б. Коссов, П.А. Рудик, О.А. Черникова). Оказалось, что и сама эффективность волевой регуляции зависит от этих факторов, что проявлялось в значимой корреляции между развитием волевых свойств личности и сформированностью технических и тактических приемов, общей физической подготовленностью. В свою очередь эффективность действий оказалась зависимой от степени развития волевых качеств (Ю.П. Мальцев).
Аналогичная зависимость была выявлена и в других работах (В Г Гав рилюк, Г М Гагаева, Т Т Джамгаров, К П Жаров)
В связи с зависимостью эффективности волевой регуляции от способности быстро и правильно разрешать возникающие ситуации было сформулировано положение о формировании интеллектуальной основы волевой подготовки, так как в ряде задач одной мо рально-волевой подготовки оказывалось недостаточно (А Ц Пуни), как и недостаточно только регуляции состояния для психической готовности к соревнованию (В А Алаторцев)
Техническая, тактическая и физическая подготовка спортсмена осуществлялась под руководством тренера, психологическая же подготовка заключалась в морально политическом воспитании и формировании приемов саморегуляции, проявляющейся, во-первых, в саморегуляции состояний и, во-вторых, в самомобилизации Первоначально большее внимание исследователей и практиков было направлено на разработку методов воспитания и самовоспитания морально-волевых качеств личности и формирование приемов самомобилизации, имеющих целью усиление побуждения к действиям в условиях внешних и внутренних препятствий, таких, например, как страх перед прыжком с парашютом с вышки или самолета, перед прыжком на лыжах с трамплина, перед прыжком в воду с вышки, сильное физическое напряжение, сложное действие на снаряде, тяжелый подъем на трассе, усталость, неуверенность в исходе действия и пр (К П Жаров, Г Б Мейксон, А Ц Пуни, П А Рудик, Б Н Смирнов, О А Черникова)
В качестве приемов самомобилизации применяются речевые самоприказы спортсменов, представление эмоционально положительно переживаемых ситуаций после соревнования или тренировки, примеры других людей, воспоминание о прошлых своих труд ностях и победах над ними, отвлечение внимания от боли и уста лости, актуализация чувства долга перед страной, командой, товарищами, чувства собственного достоинства, стыда, обращение к самолюбию спортсмена и пр (ГМ Гагаева, АС Егоров, Г Б Мейксон, О А Черникова) И чем ниже квалификация и опыт спортсмена, тем более развернута такая самомобилизация (самоубеждение, самоодобрение, самоприказы) С ростом мастерства речевая саморегуляция сокращается до отдельных слов-приказов
Значительная роль в волевой регуляции принадлежит формиро ванию установок через воображаемую ситуацию Важным условием повышения мобилизации является внешняя стимуляция, исходящая от тренера, товарищей, зрителей Так, при инструкции выполнить задание при любых условиях с ним справлялись 75% обследуемых спортсменов То же задание выполняли всего 16% спортсменов, если инструкция требовала его выполнения в подходящих условиях (см 45]
Успех деятельности увеличивается и через снятие или умень шение мешающего и создание оптимального для действия состояния Уже в первых исследованиях подготовки спортсменов к соревнованию выявилась большая роль эмоциональных состояний в регуляции действий, в ряде случаев дезорганизующих деятельность (предстартовая лихорадка, апатия и др ) или улучшающих ее при положительных эмоциях (Б А Вяткин, О В Дашкевич, В К Калин, А Ц Пуни, О А Черникова)
Эмоциональные состояния как внутренние препятствия действий в значительной мере определяют эффективность волевой регуляции В спортивной деятельности, как правило, мотивация всегда достаточно велика, но не всегда достаточно эффективна ее побудительность, так как неуверенность в успехе, сильный страх, трудность действий, значительные физические перенапряжения препятствуют переходу желаний в действие или качественному его осуществлению Поэтому постепенно все большее внимание исследователей в области спортивной психологии стало направляться на поиск средств и способов произвольной регуляции эмоциональных состояний, условий, повышающих эмоциональную устойчивость спортсмена
В работе А Ц Пуни было показано, что 67% из обследованных 357 спортсменов не занимались самовоспитанием и не обладали достаточными навыками в саморегуляции эмоционального состояния Поэтому 52% из них имели плохую выдержку, а достаточную смелость и решительность демонстрировали всего 10%, что коррелировало с низкими спортивными результатами этих спортсменов
Постепенно выявлялись факторы, определяющие эффективность деятельности, а затем и условия, влияющие на них Например, чувство уверенности в своих силах, в достижении цели, повышающее результаты деятельности, зависит от физической подготовленности, выносливости спортсмена, владения спортивными навыками, знания соперника, прошлого опыта спортсмена, тактической подготовки и многих других условий Недоработки в технике, тактической подготовке, физической тренированности, ожидание проигрыша, частые неудачи, новизна упражнений или ситуации, боязнь последствий создают неуверенность и снижают эффективность волевой регуляции (А А Виру, Г М Гагаева, Г Б Мейксон, О М Тутунджян) Наоборот, по мере овладения техникой спор тивного действия, улучшения тактической и физической подготовки, приобретения опыта соревнований уверенность в достижении цели повышается, что обеспечивает более эффективную деятельность (О.В. Дашкевич, К.П. Жаров, Г.Б. Мейксон, О.А. Черникова).
Помимо прямого влияния неуверенности в успехе на результаты деятельности выявился еще один путь ее воздействия на деятельность. Было показано, что эмоциональные реакции зависят от степени значимости соревнований, однако эта зависимость оказалась сложной. Нежелательные астенические реакции подавленности, апатии, перевозбуждения и предстартовой лихорадки возникали на фоне повышенной значимости лишь при неуверенности в своих силах, в победе, в благополучном исходе действий. Вместе с тем излишняя уверенность в успехе, не подкрепленная объективными основаниями, препятствует мобилизации спортсмена и тоже может служить причиной неудачи. Выявилась также роль индивидуальных особенностей спортсмена в реакциях на трудности. Например, при угрозе поражения лишь 50% обследованных спортсменов дают астенические эмоциональные реакции на ситуацию, снижая эффективность деятельности, 33% — повышают свою активность и результаты действий, а 17% обследованных не меняют деятельности. Обычно положительные эмоции увеличивают эффективность деятельности человека, а отрицательные снижают ее, но при обследовании велосипедистов оказалось, что 21% обследуемых при положительных эмоциях снижают результативность, а при отрицательных — повышают ее.
В исследованиях поведения спортсменов была подтверждена и зависимость эмоциональной устойчивости от типа нервной системы (Л.М. Аболин, Б.А. Вяткин, К.М. Смирнов и др.)
Таким образом, исследования эмоциональной регуляции спортивной деятельности, зародившиеся в рамках проблемы волевой регуляции, постепенно выделились в самостоятельную проблему, поставившую вопрос о соотношении волевой и эмоциональной ре-'гуляции (В.К. Калин).
Наряду с теоретическими работами в области эмоциональной регуляции (Л.М. Аболин, О.В. Дашкевич, Б.А. Вяткин, Ю.Я. Киселев, О.А. Черникова) в последние десятилетия все большее внимание исследователей привлекает разработка методов и техники произвольной регуляции эмоциональных состояний (В.Л. Мари-щук, В.М. Писаренко, А. Ромен). В основном эти методы направлены на снятие неадекватных деятельности эмоциональных реакций и состояний. Меньшие успехи достигнуты в создании оптимального эмоционального и функционального состояния перед соревнованием. Здесь пока еще больше эмпирически найденных приемов, не всегда дающих желаемый результат.
Надо отметить, что в настоящее время проблема эмоциональной регуляции деятельности и обеспечения эмоциональной устойчивости выделилась в особую область исследований, охватывающую все виды деятельности, связанные с повышенной ответственностью или опасностью для людей. Практика показала: произвольное управление эмоциями отличается от управления познавательными процессами (мышлением, запоминанием и пр.), что потребовало и новых теоретических подходов к пониманию эмоций и особых методов регуляции.
•В психологии спорта проблемы волевой регуляции в настоящее время оказались оттесненными как бы на второй план исследованиями эмоциональной регуляции, и в лучшем случае речь идет об эмоционально-волевой регуляции. Часть исследователей предпочитает вообще не употреблять понятие "волевая регуляция", используя понятие "саморегуляция", содержание которого весьма неопределенно. Такое положение вряд ли случайно. Исследование О.А. Черниковой показало, что спортсмены выделяют среди трудностей 49% объективных (техника упражнений — 22%, тактика — 6%, утомление — 16%, обстановка — 5%) и 51% субъективных трудностей (страх перед снарядом, боязнь соревнований, проигрыша, низкого результата, неуверенность и пр.). Объективные трудности преодолеваются во многом за счет тренированности, а среди субъективных трудностей на первом месте стоят неадекватные эмоциональные реакции и состояния, которые простым желанием не подавляются и не снимаются, а требуют особой техники их произвольной регуляции. Поэтому наряду с проблемой мотиваци-онно-волевой регуляции (побуждение к деятельности, несмотря на мешающие эмоции) выделяется проблема регуляции самих эмоциональных состояний как борьба с трудностями не путем их преодоления, а через их снятие. Это способствовало развитию понимания воли как управления собой и переводу исследований воли из плоскости проблемы порождения действия в плоскость проблемы овладения собой.
С формированием такого подхода к воле число работ по изучению психологических механизмов волевой регуляции и воспитанию волевых качеств у спортсменов в 60-х годах резко уменьшилось. Так, в тезисах докладов симпозиума по психологии спорта, представленных на III съезд Общества психологов СССР в 1968 г., по психологии воли оказалось лишь 3 работы из 66, еще в нескольких работах проблема воли лишь упоминалась. Такое положение сохранилось и к VI съезду Общества психологов СССР (1983 г.): из 68 тезисов докладов по психологии спорта лишь 3 работы были посвящены исследованию развития волевых качеств и волевой регуляции. Характерно, что в программных докладах АД. Пуни и П.А. Рудика на III съезде Общества психологов исследование воли не было включено в число перспективных направлений развития психологии спорта Однако реальная потребность в этих исследованиях не исчезла, что и было отмечено в тезисах доклада В.М Мельникова на VI съезде Общества психологов СССР
Патология волевой и произвольной регуляции Большое значение для разработки теории воли имеют исследования нарушения волевой регуляции поведения Уже с первых работ Т. Рибо, а затем в работах Э Кречмера, П. Жане и других психологов факты патологии поведения использовались для создания наиболее адекватных представлений о механизмах волевой регуляции.
В этих работах проявилась отчетливая тенденция рассматривать волю в рамках мотивационного подхода. Одним из основных фактов явилось снижение силы волевых влечений, вплоть до абулии, при различных психических заболеваниях, а также при органическом поражении лобных областей мозга Сегодняшние учебники по психопатологии и руководства по психиатрии выделяют такие нарушения воли, как гипобулия, гипербулия и парабулия. Наиболее яркими примерами патологии воли являются случаи отсутствия самостоятельного целенаправленного поведения больных при потере интереса к жизни, снижения желаний или их отсутствия. Не менее ярко патология проявляется в импульсивных реакциях человека на любое изменение ситуации Такие примеры многочисленны и многократно описаны в медицинской и психологической литературе Наряду с перечисленными нарушениями поведения Э Креч-мер выделил патологию регулирующей функции целей и намерений человека. Основываясь на этих данных, он определял гипобу-лическую форму воли как генетически первичную по отношению к целевой воле.
В специальных экспериментальных исследованиях было выявлено, что наибольшие нарушения волевых усилий отмечаются в группе больных шизофренией с апатико-абулическим синдромом При усложнении задачи у них практически нет изменений в физиологических реакциях (ЭЭГ, КГР, ЭКГ) и не изменяется деятельность: задания выполняются медленно, с многочисленными ошибками, без должной настойчивости и интенсивности, требовалось постоянное побуждение со стороны экспериментатора к дальнейшему продолжению работы
В работе И.П. Лысенко было показано, что аффективные расстройства у детей приводят к нарушениям волевой регуляции действий, которая усиливалась при наличии помех Помимо повышенной эмоциональной возбудимости у таких детей отмечается снижение мотивации, поэтому введение дополнительной стимуляции (через соревнование) дает улучшение результатов
Вместе с тем исследования патологии движений и действий при локальных поражениях мозга позволили найти объяснение ряда нарушений без обращения к понятию воли После многочисленных нейропсихологических и нейрофизиологических работ такие явления, как апраксия, персеверации, нарушение программ действий, нарушение регуляции произвольных движений, перестали рассматриваться как примеры патологии воли
Проблема нарушений произвольной регуляции движений и действий человека и обслуживающих их психических процессов, а также функциональных нарушений при локальных поражениях мозга исследовалась во многих работах советских психологов Особое место среди них занимают исследования, выполненные в школе А Р Лурия Эти исследования позволили выявить роль лобных отделов коры головного мозга в произвольной регуляции активности человека Вместе с тем в ряде работ выяснилось, что нарушение операциональной стороны действий (например, речевых) приводит к затруднениям в побуждении речевого общения из-за конфликта между потребностью в общении и потребностью избежать неудачи вследствие дефекта речи Подключение новых мотивов (например, мотива помощи другим) изменяет смысл речевого общения и облегчает побуждение больных к речевой деятельности (Ж М Глозман)
Нарушения в развитии волевой сферы были выявлены в многочисленных исследованиях поведения умственно отсталых детей и детей с задержками психического развития Нарушения волевой сферы выражаются, с одной стороны, в снижении силы мотивов, бедности и слабости потребностей, в безынициативности ребенка, в его неспособности к волевым усилиям при возникающих трудностях в действии или к волевым задержкам импульсивных реакций, а с другой — в недостаточной способности к произвольной регуляции движений и различных психических процессов (памяти, внимания, мышления)
Нарушения волевой регуляции признавались либо первичным дефектом умственно отсталых детей, либо следствием недоразвития их интеллектуальной сферы Рассматривая нарушение воли у умственно отсталого ребенка, Л С Выготский, исходя из идеи единства интеллекта и аффекта, показывает несостоятельность обеих теорий, игнорирующих развитие воли и интеллекта в онтогенезе ребенка и их взаимосвязанность В последующих исследованиях была подтверждена возможность развития интеллектуальной и волевой сферы умственно отсталых детей при соответствующем воспитании и обучении (И. Лаужикас, М.Г. Царцидзе). Так, если в первом классе специальной школы с заданиями экспериментатора справляются полностью всего 13% детей и 35% детей справляются частично, то в восьмом классе полностью выполняют задания 54% детей и 40% детей выполняют частично (М.Г. Царцидзе).
Анализируя особенности поведения умственно отсталых детей, Л.С. Выготский выделяет у них нарушение смысловой регуляции поведения как основной дефект поведения, вызванный трудностью усвоения общественно-исторического опыта человечества [31].
Похожие нарушения волевой сферы наблюдаются и у детей с задержкой психического развития (Н.А. Жулидова, Л.В. Кузнецова, В.В. Лебединский, В.И. Лубовский). Причина таких нарушений может быть и психогенного происхождения, когда в условиях бесконтрольности развития ребенка не формируется умение тормозить свои эмоции и желания или в условиях гиперопеки не формируется способность к волевым усилиям, к самостоятельному це-лепорождению.
Обобщая результаты исследований нарушения волевой регуляции действий умственно отсталого ребенка, С.Я. Рубинштейн показывает, что указанные нарушения проявляются в различной степени в разных ситуациях. Наиболее отчетливо безынициативность, пассивность детей проявляются в действиях, связанных с затруднениями, в действиях с отдаленными результатами, которые не отвечают непосредственным желаниям ребенка. Там же, где действие прямо связано с удовлетворением желаний, ребенок показывает завидную настойчивость и целеустремленность, преодолевая значительные трудности. Другими словами, наибольшие нарушения поведения умственно отсталых детей наблюдаются при необходимости произвольного побуждения или торможения действий.
Значительные нарушения выявляются у таких детей и в произвольной регуляции многих психических процессов и движений. Умственно отсталые дети плохо используют внешние средства для запоминания, для организации произвольного внимания; большие дефекты наблюдаются в речевой регуляции движений (В.В. Лебединский, В.И. Лубовский, А.Р. Лурия). В обобщающей работе В.И. Лубовского было показано, что у умственно отсталых детей нарушаются и речевая регуляция, и вербализация собственного опыта, его осознание. Оказалось, что хотя развитие речевой регуляции проходит те же этапы, что и в норме, но это развитие существенно сдвинуто во времени. Причину такого отставания В.И. Лубовский видит в нарушении общей нейродинамики и нейродинамики речевой сферы.
Таким образом, патология воли подтверждает прежде всего связь волевой регуляции с потребностно-мотивационной сферой человека. Бедность, недоразвитость потребностей, потеря эмоционально переживаемого отношения к миру приводят к снижению волевой активности. Исследования поведения умственно отсталых детей подтвердили роль смысловых образований в волевой регуляции целенаправленных действий и значение общего развития личности в регуляции произвольного поведения. Нарушения сознательной произвольной регуляции проявлялись у разных больных либо только в мотивационной сфере, либо в операциональной части осуществляемых действий, либо были одинаково выражены во всех сферах психики и поведения.
В истории психологии можно видеть периоды резкого изменения интереса к проблеме воли. Долгое время понятие воли было одной из трех основных категорий психологии (разум, чувство, воля). Но с 30-х годов нашего столетия исследования проблемы воли в западной психологии резко сократились, и возрождение интереса к ней началось лишь в 80-х годах. Наблюдается снижение интереса к этой проблеме и в нашей стране. Возникает естественный вопрос о причинах таких взлетов и падений интереса к проблеме воли. На наш взгляд, можно указать на три причины, обусловливающие снижение интереса к исследованиям в области психологии воли: 1) методологические трудности; 2) трудности теоретического понимания воли; 3) методические трудности исследования.
Как уже отмечалось, проблема воли была впервые поставлена в рамках проблемы порождения реального действия человека. Понятие воли вводилось прежде всего для того, чтобы объяснить побуждение к действию, исходящее от самого человека. Особенно наглядно это проявлялось в случаях, когда человек был вынужден действовать вопреки своим актуальным стремлениям и в соответствии с решениями, основанными на знаниях. Для объяснения побуждения к таким действиям предполагалось существование особой способности души, получившей название воли.
Таким образом, понятие воли с самого начала вводилось как понятие объяснительное, и как теоретический конструкт оно самым тесным образом оказалось связанным с концептуальным, методологическим строем психологии. Поскольку понятие воли вводилось в рамках проблемы порождения реального действия человека, то и проблема воли ставится лишь в тех психологических системах, в которых признается активный характер поведения человека; признается, что его деятельность заранее не предопределена и должна быть построена в соответствии с меняющимися условиями.
В реактивных концепциях, основанных на постулате непосредственности, где проблема порождения действия не ставится, нет места и для понятия воли, поскольку в этих теориях и детерминация деятельности, и ее побуждение, и ее направленность, и ее регуляция определяются внешними или внутренними стимулами независимо от человека. Широкое распространение бихевиоризма в западной психологии привело к тому, что в ней не нашлось места проблеме воли. Не нашлось ей места и в классической психоаналитической психологии, где поведение человека в конечном счете определяется врожденными биологическими влечениями. Показательно, что интерес к проблеме воли в западной психологии возрождается именно вследствие трудностей создания теории мотивации активного поведения человека.
Вторая причина снижения интереса к рассматриваемой нами проблеме — теоретические трудности выделения содержания понятия "воля". Так как проблема воли была поставлена в рамках парадигмы порождения реального действия, представление о механизмах которого было в то время самым общим, то и понятие воли оказалось самым общим, нерасчлененным, несущим в себе все трудные вопросы становления и осуществления действия. В понятии воли оказались слитыми проблемы детерминации поведения, его побуждения, выбора действий и принятия решения о действии, целеобразования, преодоления внешних и внутренних препятствий, регуляции действий и другие проблемы. Понятие воли как бы включало все эти вопросы, связанные с инициацией и осуществлением действия, но первоначально наиболее отчетливо осознавалась только проблема побуждения действия. Поэтому первой функцией воли стала функция обеспечения побуждения к действию, и проблема воли была поставлена изначально в рамках мотивационного подхода как проблема побуждения поведения.
Можно считать закономерным, что по мере усложнения представлений о поведении, по мере накопления эмпирического и экспериментального знания о процессе порождения действия началась дифференциация понятия воли. Такую дифференциацию в разной степени испытали и оба других основных понятия, пришедших из античной философии, — разум и чувство, которые разделились на ряд самостоятельных понятий (восприятие, мышление, воображение и пр.). Судьба понятия воли оказалась несколько иной: оно постоянно сохранялось как обозначение какой-то не очень ясной реальности, а от него постепенно отделялось некое содержание, за которым стояла самостоятельная реальность, требующая и своих понятий, и самостоятельных методов исследования. Поэтому не вызывает удивления, что в числе первых из проблемы воли выделилась в качестве самостоятельной области исследований проблема мотивации поведения, которая в западной психологии вскоре поглотила проблематику воли, связанную с побуждением действий. И потребовалось время, чтобы увидеть, что традиционное представление о мотивации поведения не способно полностью объяснить все вопросы, связанные с выбором действий человека и их реализацией.
В советской психологии в рамках мотивационного подхода сформировалось представление о воле как о способности сознательно преодолевать препятствия, и это представление стало преобладающим.
Уже упоминалось, что первой реальностью, требующей какого-то объяснительного понятия, было поведение человека вопреки своим стремлениям или в соответствии с сознательным решением, лишенным побудительности. Второй реальностью, с которой оказалось связанным понятие воли, были факты намеренного выбора человеком целей и мотивов поведения. Объяснение возможности человека выбирать действие по своему разумению виделось в наличии особой силы или способности, присущей человеку, — воли. И в этом случае понятие воли вводилось как объяснительное понятие. Хотя его содержание несколько отличалось от первоначального, общим было то, что в обоих случаях воля оказывалась связанной с активностью самого субъекта, активностью, идущей от него самого. Наряду с функцией побуждения воля теперь наделялась еще и функцией выбора целей и мотивов.
В рамках этого подхода к исследованию воли (концепция свободного выбора) зародилась проблема свободы воли, которая продолжает быть предметом философского анализа и в наши дни. В контексте подхода "свободного выбора" была поставлена проблема принятия решения, но поскольку в последние годы воля рассматривалась в основном в рамках мотивационного и регуляционного подходов, то эта проблема в силу ее реальности и значимости стала самостоятельной областью исследований.
Наличие двух подходов к исследованию воли можно заметить и в значении слова воля. Так, М. Фасмер отмечает, что слово воля в разных языках употребляется в значении, с одной стороны, велеть, довлеть, власть, сила, желание, а с другой — в значении свобода, независимость, выбор.
Третья реальность, с которой оказалось связанным понятие воли, — это возможность человека произвольно, намеренно изменять различные параметры действия (его скорость, темп, интенсивность, длительность) и регулировать различные психические процессы и состояния Объяснение этому факту многим виделось в наличии особой способности человека, ранее уже выделенной и получившей название воли, которая теперь наделялась еще и функцией произвольной регуляции поведения человека и отдельных физиологических и психических процессов
Регуляционный подход к проблеме воли оказался тесно связанным с мотивационным подходом в конкретном представлении о воле как преодолении препятствий и способствовал рассмотрению нежелательных эмоциональных состояний как внутренних преград деятельности, связанной с эмоциональным напряжением По этой причине в значительном числе работ исследования волевой регуляции в последние годы сузились до произвольной регуляции эмоциональных состояний (эмоционально-волевой регуляции), а проблемы эмоциональной устойчивости выделились в особое направление исследований, практически не связанное с проблемой воли
Причина этого заключается в том, что прикладные исследования перешли вначале в область спортивной психологии, а затем и в более широкую сферу исследований деятельности человека в особо опасных или высокозначимых условиях (деятельность пожарных, воинов разных специальностей, милицейских работников, операторов сложных и опасных при аварии систем), где на первое место выступали не трудности самой деятельности, а трудности в виде нежелательных эмоциональных состояний и реакций Поэтому в исследованиях в этих областях наблюдается постепенный переход от морально-волевой подготовки человека к обучению приемам эмоционально-волевой регуляции, а затем к исследованиям эмоциональной устойчивости и обеспечению психологической подготовки лиц, осуществляющих указанные виды деятельности
Практически самостоятельной линией исследования стали и исследования речевой регуляции произвольных движений и произвольной регуляции физиологических процессов и функциональных состояний, а также произвольных форм психических процессов (памяти, внимания и пр ) Эти исследования способствовали разработке методов аутотренинга (саморегуляции)
Развитие исследований в рамках регуляционного подхода и подхода "свободного выбора" подготовило почву для перевода проблемы воли из плоскости порождения действия в плоскость овладения собой, т е своим поведением и своими процессами Наиболее отчетливо эта тенденция проявилась в исследованиях эмоционально-волевой регуляции как произвольной саморегуляции познавательных и эмоциональных процессов Воля в этих исследованиях стала пониматься как способность человека к произвольной регуляции собственных процессов и состояний И как особая задача исследования проблема воли теперь уже ставится не в связи с инициацией деятельности или ее мотивационной регуляцией, а в связи с задачей овладения своими процессами, их произвольной регуляцией
Четвертой реальностью, требующей для своего объяснения понятия воли, а точнее, волевой личности, стали эмпирически наблюдаемые особенности поведения человека (степень настойчивости, энергичности, целеустремленности, решительности, упорства к пр ), за которыми предполагалось наличие одноименных личностных качеств или свойств Система этих качеств и степень их развития определяют уровень волевого развития человека И хотя высказывается мнение, что волевые качества есть проявления воли или волевой организации личности, фактически каждое отдельное качество личности, проявляющееся в поведении, определяется множеством факторов (особенностями мотивационно-смысловой сферы, способностью к произвольной регуляции эмоциональных реакций и состояний, особенностями самосознания и т д ) Эти волевые качества не только выражаются в таких характеристиках поведения, как настойчивость в достижении целей, быстрота и решительность в принятии решений, терпение при усталости или боли, но и сказываются на инициации действий
Таким образом, мы видим различия в способе введения понятий -"воля" и "волевая личность" Понятие воли вводится во всех трех ситуациях как понятие объяснительное, призванное объяснить особенности поведения (инициации действия, выбора цели, регуляции различных параметров) Понятие волевой личности в большей мере вводится как обобщение для обозначения эмпирически наблюдаемых особенностей человека и характеристик его поведения И хотя предполагается, что за этими особенностями стоит воля, фактически, например, при задаче воспитания этих волевых качеств, они рассматриваются как самостоятельные и независимые друг от друга качества личности Объединение понятий "воля" и "волевая личность" достигается отнесением их к активности, исходящей от самого субъекта, при которой волевые качества определяют лишь стиль деятельности, а не ее направленность или инициацию
Но если воля есть только объяснительное понятие, то тогда она не может служить объектом исследования, и реальным объектом, подлежащим изучению и объяснению, остается поведение человека, по ряду характеристик получившее название волевого Исследованию подлежит не воля, а те реальности, которые поставили проблему воли Волей следует тогда назвать тот реальный психологический механизм, или ту реальную "психическую работу", которая обеспечивает волевое поведение, если мы хотим видеть волю как особую психическую реальность. Если же мы волю будем понимать не как особое психическое образование, а как умение, способность к определенному поведению или его регуляции, то воля превращается в понятие, обозначающее определенное умение человека, и исследованию подлежит именно умение.
С другой стороны, объектом исследования выступают волевые качества или свойства личности. В этом случае воля должна пониматься как интегральное качество или структура всех волевых свойств, дающих в совокупности особую волевую организацию личности, определяющую стиль ее поведения.
Эти два понимания воли (как реального механизма и как интегрального качества) легко можно выявить в работах советских психологов. Например, в работах Л.И. Божович присутствуют оба понимания воли, но как разных этапов ее развития. Подчеркнем, что речь идет действительно о понимании, а не об определении воли, которое есть более или менее удачное выражение понимания ее природы. Поэтому анализ определений воли имеет небольшую ценность, так как истина не есть среднее арифметическое разных мнений.
При всех различиях в определениях воли, имеющихся в советской психологии, можно выделить три подхода к ее исследованию. В работах Д.Н. Узнадзе, Ш.Н. Чхартишвили, С.Л. Рубинштейна, Л.И. Божович сохранился мотивационный подход к пониманию воли как способности к побуждению действий, лишенных в силу различных причин собственной побудительности (или к торможению действий с социально нежелательной мотивацией). Регуляционный подход в понимании воли как способности к регуляции психических процессов и состояний в чистом виде четко представлен в работах В.К. Калина.
Наиболее мощно в советской психологии разработано понимание воли как способности преодолевать препятствия (П.А. Рудик, А.Ц. Пуни, В.И. Селиванов). Такой подход занимает как бы промежуточное положение между мотивационным и регуляционным подходами, так как преодоление препятствий можно рассматривать и как способность к дополнительному побуждению для их преодоления, и как мобилизацию дополнительных ресурсов за счет регуляции собственных состояний и организации психических процессов.
Понимание воли как совокупности волевых качеств или, точнее, их особой организации наиболее отчетливо представлено в работах по формированию воли, воспитанию и самовоспитанию волевых качеств личности. Вместе с тем такое понимание встречается почти у всех психологов, изучающих прикладные аспекты реального поведения человека (психология спорта, военного дела и пр.).
Практически не представлен в советской психологии подход к воле как способности выбора целей и мотивов, хотя в ряде учебников и отдельных публикациях такой подход и обозначается. Проблема эта осталась, но она изучается либо в контексте исследований по воспитанию нравственного поведения, либо в работах философов и социологов.
Большие трудности имеются в понимании механизмов волевой •регуляции. Как известно, в истории психологии были предложены три группы теорий воли, которые принято квалифицировать как интеллектуалистические, эмоциональные и волюнтаристические в зависимости от того, в чем виделся основной механизм воли: в интеллектуальных процессах, эмоциях или в особом начале, не сводимом к другим психическим процессам.
Не меньше трудностей возникает при сопоставлении понятий волевой и произвольной регуляции. Если эти понятия — синонимы, то неясно, почему ими часто обозначаются разные реальности. Если же эти понятия не совпадают, то необходимы критерии их различий и специальная работа по установлению соотношений их содержания, объема, возможных пересечений и пр. Указанные трудности в понимании воли и дифференциация проблемы воли на ряд самостоятельных частных проблем со своими понятиями и методами анализа, на наш взгляд, также явились причинами изменения интереса к исследованию воли. Третья причина отсутствия широкого интереса к воле состоит в методических трудностях исследования. Фактически до сих пор отсутствуют четкие критерии выделения волевого действия, нет I количественных методов оценки степени развития воли, строгих количественных методов измерения волевых усилий; большие трудности возникают при моделировании волевого поведения человека.
Часто главным признаком волевого поведения считается волевое усилие. Но существующие критерии волевых усилий плохо различают преднамеренные и непреднамеренные усилия, а иногда и их отсутствие или наличие. Неясной остается возможность переноса способности к волевым усилиям в одной деятельности на другие виды деятельности.
Отсутствие компактных и кратких по времени методов оценки развития волевых качеств или способности к волевым усилиям не способствует широкому развитию прикладных исследований воли.
Эти и другие трудности методологического, теоретического и методического характера, а отчасти и запросы практики к другим разделам психологии привели к тому, что проблема воли была вытеснена на периферию психологии, и только благодаря усилиям небольших групп советских психологов она вообще осталась в психологии.
Однако заслуга советских ученых перед мировой психологией состоит не только в простом сохранении проблемы воли. Совместными усилиями многих советских психологов были развиты и впервые сформулированы важные положения, которые являются хорошей основой для дальнейшего развития исследований в этой области психологического знания.
1. Воля есть продукт общественно-исторического развития человека. Ее формирование связано с появлением и развитием трудовой деятельности.
2. Воля поэтому не является врожденной или генетически заданной способностью, а формируется прижизненно в реальной деятельности человека, требующей определенных волевых качеств и навыков волевой регуляции.
3. Воспитание воли осуществляется через совместную деятельность в коллективе и связано с формированием системы потребностей, общественно значимых ценностей и целей, мировоззрения и убеждений личности, необходимых личностных качеств.
4. Развитие воли тесно связано с развитием мышления, воображения, эмоциональной и мотивационно-смысловой сферы, с развитием сознания и самосознания, личности в целом.
5. Первичное волевое действие — это действие заданное и принятое личностью к исполнению. Волевая регуляция поэтому есть личностный уровень регуляции, а волевое действие есть действие, имеющее личностный характер.
6. Волевая регуляция — это регуляция сознательная, опосредованная знаниями человека о внешнем мире, о своих ценностях и возможностях, на основе которых осуществляются предвидение и оценка последствий собственной активности.
взаимопереходы заставляют думать о континууме реакций, где произвольные и непроизвольные реакции являются разными полюсами этого ряда, между которыми располагается множество переходных форм, допускающих частичную произвольную регуляцию по одному или нескольким параметрам (временным, пространственным, силовым) Все это требует другого определения произвольных процессов, не связанного с признаками, характерными только для человека, но включающего общие основания, присущие произвольному поведению как человека, так и животных
Попробуем прежде всего выделить особенности поведения животных, часто рассматриваемого в литературе как произвольное и описываемое в таких терминах, как "условные рефлексы второго типа" (Ю Конорский), "оперантные условные рефлексы" (Б Скиннер), "инструментальные условные рефлексы" (Е Р Хилгард и Д Дж Маркие) или просто "условные рефлексы" (И П Павлов, Э А Асратян, Л Г Воронин)
Произвольным называют поведение животного, начинающееся по командам человека, но в отсутствие специального пускового стимула Например, поведение собаки, подающей лапу в ответ на приказ экспериментатора после того, как этот приказ в прошлом многократно сопровождался подъемом лапы и подкреплялся пищей Более сложный пример' собака сгибает лапу в момент, когда экспериментатор готовится влить ей в рот кислоту, а этому предшествовали случайные подъемы собакой лапы во время действия безусловного сигнала (кислоты), которые подкреплялись отменой раздражения ротовой полости Подобная реакция может начаться не только без пускового стимула, но и без условного сигнала, определяющего момент ее начала Так, голодная собака при виде экспериментатора поднимает лапу, если раньше в опытах каждый пассивный подъем лапы собакой сопровождался пищевым подкреплением Если пищевое подкрепление давалось на каждое нажатие рычага, расположенного в клетке, или подкреплялись пищей лай, зевание, чесание, то голодное животное осуществляет эти реакции без внешних пусковых стимулов (такие реакции также описываются как условные реакции на обстановочную афферентацию)
К произвольным относят найденные самим животным ответные реакции, обеспечивающие достижение положительного результата После того как у собаки выработали прочный условный рефлекс, ей начинают сгибать лапу во время предъявления условного пищевого сигнала и при этом отменяют пищевое подкрепление Через несколько таких сочетаний собака начинает на каждый условный сигнал разгибать (вытягивать) лапу, препятствуя ее сгибанию К этому же типу реакций относятся и случаи замены собакой движений одной конечности движением другой с тем же приспособительным значением.
Произвольной называется обычно и задержка животным реакции при наличии пускового стимула, если животное до этого каждый раз наказывалось за осуществление этих реакций в определенном месте.
Из приведенных примеров видно, что произвольная регуляция может быть связана только с одной какой-то стороной Например, процесс, который начался в отсутствие пускового стимула или сигнала о времени начала, дальше может протекать автоматически без произвольного контроля и регуляции И наоборот, вынужденное действие может произвольно контролироваться по разным параметрам Произвольность может быть связана только с выбором момента начала, изменения или окончания действия, с выбором действия и его способа, осуществлением самого действия (регуляция темпа, скорости, длительности, интенсивности и пр.). Поэтому рассмотрение процесса как произвольного не означает, что данный процесс произвольно регулируется по всем его параметрам.
Одним из признаков произвольного процесса является отсутствие пускового стимула для инициации или изменения хода процесса, когда среда лишь обусловливает, но не определяет поведение. Другими словами, первым признаком произвольного поведения является отсутствие его вынужденности, что заставляет говорить о его намеренности. Начало реакции без пускового стимула не означает, однако, отсутствия детерминации произвольных процессов, наоборот, имеющиеся экспериментальные данные показывают, что произвольный процесс осуществляется только при наличии актуальной потребности, средством удовлетворения которой он и выступает. Так, пищевое инструментальное поведение осуществляется только голодными животными Накормленное животное перестает нажимать на рычаг, связанный с подачей пищи, поднимать или разгибать лапу для получения пищи [см.: 82]. Но если раздражать электрическим током мозговые центры голода только что накормленного и переставшего давать инструментальные реакции животного, то пищедобывательное поведение восстанавливается [см.: 77].
И у человека формирование и осуществление произвольных реакций наблюдается только при наличии актуальной задачи [см.: 46, 63].
Второй характерный признак произвольного поведения — приобретение процессом нового жизненного значения (нового смысла), когда процесс становится средством для достижения желаемых жизненных результатов (удовлетворение потребности, решение поставленной перед человеком задачи)*. Произвольный характер регуляции может приобрести практически любой процесс: движение, не имеющее фиксированной адаптивной функции (например, сгибание лапы), и движение, имеющее от природы важную биологическую функцию, собственный биологический смысл (зевание, чесание); различные вегетативные реакции и различные психические процессы. Например, чесательные или вылизывающие движения животных, приспособленные для достижения собственного адаптивного эффекта, будучи превращены по инициативе и с помощью человека в средство избавления от боли или получения пищи, приобретают новый смысл и в этой новой, несвойственной им ранее функции переходят на произвольный уровень регуляции. Как следствие, биологическая задача удовлетворения потребности, помимо природного видотипичного способа ее решения, получает новый, искусственно созданный способ решения, а сама реакция приобретает новое значение; теперь животное уже может выбирать наиболее эффективный и простой способ достижения резуль-тата> в конкретных условиях и следовать тому значению реакции, в котором она используется в данном контексте.
То, что реакция приобретает действительно новый биологический смысл, хорошо видно на примерах использования этой реакции в ее новом значении для одинаковых по своему биологическому воздействию на животное ситуаций: собака, обученная избавляться от удара электрическим током сгибанием лапы, пытается избавиться этим же способом и от других вредных раздражителей, которые не были представлены в ситуации формирования этой реакции [см.: 82].
Используемая в своем новом значении реакция меняет свой "рисунок", характер осуществления. Так, например, реакция чесания или зевания, используемая животными как средство получения пищи или избавления от вредных раздражителей, постепенно редуцируется до символического движения, не способного обеспечить свой первоначальный биологический эффект: вместо зевания
Именно из-за этого свойства такие реакции получили название инструментальных. И вследствие этого классический условный рефлекс не является произвольной реакцией, так как в нем движение не получает нового значения. Новое значение в нем получает условный сигнал, позволяющий прогнозировать появление подкрепления. Животное просто приоткрывает рот, вместо чесательнои реакции принимает соответствующую позу и делает движение, похожее на чесание.
Но произвольное движение приобретает не только новое жизненное значение или биологический смысл. В некоторых ситуациях животное вынуждено формировать заново и само движение или целый их комплекс (цирковая дрессировка). В этом случае движение выступает не только как средство решения какой-то задачи, но и как отдельная поставленная человеком задача на период формирования движения.
Важнейшей особенностью формирования произвольных процессов у животных является то, что в их становлении активно участвует человек, который произвольно выбирает реакцию животного и через подкрепление связывает ее с какой-то его потребностью, придавая тем самым выбранной им реакции новый биологический смысл. Иными словами, необходимость формирования новых движений или перевода непроизвольных реакций на уровень произвольной регуляции чаще всего задается человеком. В естественных условиях жизни такая необходимость, возможно, связана с преодолением препятствий и использованием вспомогательных средств, разводящих в ряде случаев смысл и реальный результат движения (например, отойти от приманки, чтобы, обогнув препятствие, завладеть ею, — в этом случае отход имеет смысл приближения) [см.: 46, 65]. В некоторых ситуациях отчетливо проявляется намеренный характер изготовления антропоидами вспомогательного средства. К зачаткам произвольности, видимо, следует отнести и соподчинение мотивов у животных.
Чтобы перевести процесс на произвольный уровень регуляции, недостаточно придать ему новое жизненное значение, необходимо, чтобы прямо или косвенно он был субъективно представлен в ощущениях, на что указывал еще И.М. Сеченов [97]. Это положение было подтверждена экспериментально вначале в работах Н.И. Красногорского, а затем в многочисленных исследованиях формирования двигательных навыков, а также при патологии движений вследствие поражения конечности или определенных областей мозга. Роль чувствования и активной ориентировки в формировании произвольной регуляции наглядно проявилась в работе М.И. Лисиной, когда сосудистые реакции испытуемых оказались средством избавления человека от раздражения электротоком. Поскольку сосудистые реакции имеют свои фиксированные биологические функции и их осуществление не связано с социальными нормами, то они не даны человеку в его собственных ощущениях. Поэтому простое сочетание самопроизвольного расширения сосудов на руке с прекращением действия болезненного электротока не позволяет получить условный рефлекс, несмотря на 200-кратное подкрепление реакции*. Но если расширение и сужение сосудов сопровождать, соответствующими изменениями высоты звука (или изменением световых сигналов), то при инструкции, ориентирующей испытуемых в задаче, они обучаются произвольно изменять направление сосудистых реакций вначале с целью избавления от болевого раздражителя, а затем и просто по приказу экспериментатора.
В работах В.И. Лубовского, O.K. Тихомирова, Е.Д. Хомской, С.В. Яковлевой и др., выполненных под руководством А.Р. Лурии, было показано, что маленькие дети (до трех лет) из-за неумения ориентироваться на кинестетические ощущения от собственных движений не могут правильно выполнить четкую систему заданных движений, и для этого необходимо давать специальные дополнительные сигналы об окончании движений (звонок, гашение огонька) или вводить новое движение, тормозящее первое. Роль кинестетических ощущений в организации движений наглядно видна на примерах патологии движений (афферентные атаксии и кинестетические апраксии) и речи (кинестетическая моторная афазия), когда больной не может найти требуемую позу руки или воспроизвести по просьбе действие без предмета, правильно воспроизвести заданные звуки и слова. Нарушение пространственного чувствования приводит к невозможности произвольной регуляции пространственно ориентированных движений при сохранности произвольной их инициации [см.: 71].
В отличие от животных развитие произвольной регуляции у человека является результатом включения ребенка в жизнь общества через совместно-разделенную деятельность со взрослым, который выступает для ребенка проводником в мир человеческих предметов и отношений. Предметный и общественный характер действий человека требует от него овладения собственными процессами и подчинения их логике человеческих отношений.
Употребление человеческих предметов (чашки, ложки, вилки и пр.) требует в первую очередь овладения собственными движениями, поэтому первой стадией в развитии произвольных процессов является развитие произвольных движений. В свою очередь произвольные действия требуют для своего обслуживания произвольного восприятия и внимания.
Требования детского сада, а затем школы создают необходимость формирования произвольной памяти и мышления, дальнейшего развития произвольной регуляции эмоциональных проявлений, внимания и восприятия.
Формирование и развитие произвольных движений у человека происходит внутри предметных действий и завершается созданием новой функциональной системы, обеспечивающей реализацию двигательных задач [см.: 46, 63]. При этом новое движение строится не только и не столько под контролем его адаптивных эффектов, сколько под контролем задаваемых образцов движений, где подкреплением служит совпадение с этим образцом. Другими словами, новое движение часто осуществляется вначале как действие со своими собственными "двигательными целями". Аналогично переход к произвольному запоминанию совершается, когда возникает потребность запомнить и воспроизвести полученные сведения в нужный момент и в нужное время. Обычно первые обращения к произвольному запоминанию наблюдаются в детской игре с сюжетом, требующим сохранения и воспроизведения полученной информации, когда действие по запоминанию приобретает для ребенка смысл внутри его игровой деятельности. В этих условиях и начинает формироваться специальное мнемическое действие со своими собственными средствами и структурой [см.: 29, 63].
Произвольная регуляция поведения и различных физиологических и психических процессов у человека осуществляется с помощью и с опорой на внешние и внутренние средства — знаки, уже имеющиеся произвольные реакции. Главное место среди этих реакций принадлежит речи. Роль речи в произвольной регуляции процессов отмечалась еще в работах представителей школы ассо-цианистов, а в советской психологии в первые годы ее становления специально исследовалась в работах Л.С. Выготского и его учеников. Большое внимание регулирующей роли речи уделялось И.П. Павловым и его последователями.
Исследования, выполненные под руководством А.Р. Лурии, показали, что вначале речь взрослого действует на ребенка лишь своей импульсивной, сенсорной стороной, выступая в качестве "сигнала сигналов" (И.П. Павлов). Развитие регулирующей функции речи связано с переходом к смысловой регуляции процессов — вначале со стороны речи взрослого, а затем и собственной речи ребенка.
В многочисленных работах было показано, что с помощью речевой инструкции можно регулировать ход различных процессов организма, функциональное состояние нервных и мышечных систем, характеристики различных параметров реакций. Возможность с помощью речи регулировать различные процессы человека обусловлена теми реальными отношениями, которые существуют между взрослыми, представляющими человеческое общество, и ребенком, входящим в мир людей. Именно реальные общественные отношения, отраженные в слове, и позволяют речи осуществлять свою регулирующую функцию (побуждать, тормозить или изменять поведение). Подчиняясь приказам других людей и воздействуя на них через речь, ребенок научается применять это речевое воздействие и по отношению к себе.
В качестве средства произвольной регуляции часто используется уже имеющийся у человека какой-нибудь произвольный процесс: речь, произвольные движения, воображение. Например, когда больной с определенным поражением мозга не может выполнить действие по приказу, то в качестве побуждающего произвольное движение стимула может использоваться произвольная реакция мигания. Положительный эффект можно получить и включением движения в состав какого-то другого действия (например, считать колеса автомобиля, нажимая на каждый счет кнопку, и т.д.) [см.: 71]. С помощью произвольного воображения человек может вызывать у себя определенное эмоциональное состояние и соответствующие ему вегетативные реакции [см.: 45]. Еще И.М. Сеченов писал, что "...у порядочного человека воспоминание о каком-нибудь неблаговидном поступке из прошлого может вызвать краску стыда даже в отсутствие свидетелей. К той же категории относятся случаи тошноты при воспоминании о чем-нибудь отвратительном, слюнотечение у голодного при мысли о лакомом куске; также случай воспроизведения "гусиной кожи" при мысли о холоде..." [97, с. 261]. Поэтому произвольное вызывание нужного воспоминания способно обеспечить требуемый или желаемый эффект.
В качестве внешних средств произвольной регуляции человек может использовать любые события внешнего мира, произвольно устанавливая связь начала своего поведения с наступлением определенного события ("если вспыхнет свет, то...", "до следующего звука...", "когда стрелка часов будет на пяти...", "когда сделаю 10 предметов..." и т.д.). В этих примерах произвольность связана только с тем, что человек сам выбирает событие, которое послужит ему сигналом для начала действия; побуждение к действию определяется актуализированными мотивами человека.
Таким образом, можно выделить следующие характерные черты произвольных процессов:
1) произвольная реакция имеет приобретенное жизненное значение (новый смысл);
2) произвольная реакция всегда является ощущаемой или осознаваемой;
3) произвольная реакция формируется и проявляется только в ситуации актуальной потребности или жизненной необходимости, средством разрешения которой она является;
4) произвольная реакция или не является вынужденной и может быть заменена по собственному выбору субъекта на другую с таким же жизненным значением, или (у человека), даже будучи вынужденной, может намеренно регулироваться по ходу своего осуществления.
На основании сказанного можно предложить следующее рабочее определение: произвольный процесс есть ощущаемый или осознаваемый процесс с приобретенным новым жизненным значением (смыслом) и направленный на достижение избранного субъектом результата; процесс, начало, окончание, задержка или изменение которого определяется жизненной необходимостью, но не вынуждается ею.
Чтобы убедиться в том, что это определение охватывает все произвольные процессы, в том числе и произвольную мотивацию, которая лежит в основе волевой регуляции действий, необходимо вернуться к рассмотрению особенностей волевой регуляции и ее отношения к мотивационному процессу.
В истории психологии воля всегда наделялась функцией побуждения, инициации деятельности, функцией, которая стала затем связываться с мотивационным процессом. История проблемы воли изобилует примерами связи воли и мотивации или даже сведения одного к другому, хотя встречаются и подходы, противопоставляющие волю и мотивацию. Определение воли как желания или мотива, т.е. того, что является причиной активности субъекта, встречается в работах Т. Гоббса, А. Бэна, В. Вундта, В. Виндель-бандта, Т. Рибо и многих других. В работах Аристотеля, Н. Аха, Э. Меймана воля понимается как способность человека придавать мыслимому содержанию побудительную силу. Как побуждение к целенаправленным действиям определяется воля в работах Д.Н. Узнадзе, Л.И. Божович, Ш.Н. Чхартишвили и др. В своих последних работах С.Л. Рубинштейн относит волю к побудительным, мотивационным или аффективным в широком смысле слова процессам [90]. Как изменение мотивации понимается волевая регуляция Л.И. Анцыферовой. Связь воли с выбором или борьбой мотивов подчеркивается в работах Б.Г. Ананьева, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева, Г.И. Челпанова и многих других.
В некоторых работах воля понимается как особая наряду с мотивацией способность побуждать действия по преодолению препятствий или тормозить неприемлемые действия за счет волевых УСИЛИЙ и самостимуляции [см.: 94, 116]. П.В. Симонов [99] приравнивает волю к особой потребности в преодолении препятствий.
В понимании воли как направленности сознания или внимания (В. Джемс, Т. Рибо, М.Я. Басов) формально не содержится указание на побудительную функцию воли, но если учесть, что в теории В. Джемса побудительной силой обладают сами идеи и только их взаимное торможение не позволяет каждой идее начать претворяться в действие, то удержание только одной идеи в сознании (функция воли) обеспечивает автоматически начало действия.
Пожалуй, единственная точка зрения, не связывающая волю с побуждением или торможением деятельности, развивается в настоящее время В.К. Калиным (в менее четкой форме эта идея встречалась ранее у М.Я. Басова). В работах В.К. Калина воля понимается как действие, направленное на самого себя и выполняющее функцию организации хода психических процессов в соответствии с деятельностью и изменения мобилизационной готовности (функция, приписываемая вниманию в работах Н.Н. Ланге, Т. Рибо и др.).
Попытка понять волю как произвольное действие по саморегуляции направленности и организации психических процессов является, несомненно, положительной тенденцией, но этот подход ограничивает волевую регуляцию самосубъектными отношениями и не затрагивает регуляцию исполнительного действия. Дело в том, что произвольная регуляция восприятия, памяти, внимания и даже эмоций не меняет прямо мотивацию (хотя и может поставить эту проблему перед человеком), а произвольное изменение мотивации меняет и ход всех остальных психических процессов, что было показано в работе Н.И. Наенко. Подтверждение этого положения мы видим также в выделении O.K. Тихомировым и Т.Г. Богдановой структурирующей функции мотивов, преобразующих функционирование психических процессов в соответствии с задачей. Конечно, можно в число саморегулирующих функций включить наряду с другими процессами и мотивацию, и тогда проблема соотношения воли и произвольных процессов будет решена просто тем, что они будут полностью совпадать друг с другом. Но феноменологические проявления волевого и произвольного поведения хотя и имеют много одинаковых характеристик, все же не совпадают полностью, и требуется выявить специфику и механизмы волевых действий или показать, что эти различия лишь феноменологические.
Феноменологию волевого поведения, на наш взгляд, нельзя объяснить, оставляя в стороне вопрос о произвольном изменении мотивации (побуждения), хотя для полного объяснения нужно учитывать и другие факторы (знание ситуации, степень владения действием, уверенность в себе, интерес к действию, наличие определенных волевых качеств и т.д.). Волевым может быть только произвольное действие, так как непроизвольному всегда достаточно побуждения (например, аффективному действию). Многие авторы справедливо указывают, что произвольное действие, осуществляемое по сильному устойчивому мотиву, не нуждается в волевой регуляции. Волевым оно становится тогда, когда при недостатке побуждения (или его избытке) оно получает дополнительное побуждение (или торможение) от произвольно построенного процесса мотивации. В результате заданное действие начинает служить средством достижения не только актуального утилитарного мотива, но и нового мотива, часто взятого из воображаемой ситуации, т.е. действие приобретает новый дополнительный смысл и тем самым переводится на личностный уровень регуляции. Наиболее подходящими для создания дополнительного побуждения являются мотивы, не связанные с достижением особого, отличного от заданного предметного результата: мотивы компетентности, самоуважения, самооценки, этические и эстетические мотивы, мотивы идеологического порядка.
Необходимость произвольного изменения побудительности к одному из действий при их выборе либо к действию с недостаточной (или нежелательной) мотивацией задается человеку обществом (потребностями производства, нормами морали, требованиями коллектива и т.д.). Эта общественная необходимость отражается сознательно только на уровне личности, а не субъекта*(Субъект в данном случае понимается как организм (индивид), регулирующий свои действия в среде на основе психического отражения. В ряду "организм—личность" субъект занимает среднее место. К сожалению, для обозначения этих реальностей психология пока не имеет однозначных терминов), так как именно личность осуществляет себя через социальные отношения.
Таким образом, волевое действие обладает всеми характерными чертами произвольного процесса: оно приобретает новый дополнительный смысл, обусловливается, но не определяется ситуацией, развертывается как следствие его актуальной социальной необходимости. Но если за произвольным действием стоит субъект, то за волевым — личность с ее смысловыми ценностными образованиями. Волевую регуляцию при самодетерминации, таким образом, можно понять как последнюю стадию в овладении человеком собственными процессами, а именно как овладение собственным мо-тивационным процессом через формирование новой высшей психической функции, представляющей собой произвольную форму мотивационного процесса по созданию дополнительного побуждения (или торможения) к социально необходимому или социально контролируемому действию (волевые действия по собственному решению есть производные от социально заданных) [см 96] Следовательно, волевая регуляция есть часть или одна из форм произвольной регуляции, заключающаяся в создании дополнительного побуждения на основе произвольной мотивации (при самодетерминации)
Предложенная схема отвечает на некоторые вопросы о соотношении волевой и произвольной регуляции, но ставит и новые вопросы, прежде всего вопрос о побуждении произвольного действия Как возникает побуждение для инициации, торможения или произвольного изменения хода процесса-1 В традиционной схеме побуждение произвольного действия определялось волей человека, поэтому, собственно, произвольное действие и приравнивалось часто к волевому Как на возможный механизм побуждения произвольного движения указывается на доминанту И П Павлов видел механизм произвольных движений в условных связях кинестетических сигналов и двигательной активности В предложенной выше схеме необходимо отыскать самостоятельный источник побуждения для произвольного действия, не связанный с произвольным построением дополнительного побуждения
Непроизвольная реакция вызывается пусковым стимулом, несущим в себе побудительность одновременно от потребностей организма и от окружающей среды, и сама реакция есть эволюционное решение жизненной задачи с эволюционно закрепленным способом мотивации Поэтому непроизвольная реакция есть реакция вынужденная для конкретной ситуации
Произвольное действие не является вынужденным, хотя и причинно обусловлено жизненными задачами Необязательность произвольного действия заключается в наличии выбора выбора действия, способа его осуществления, средства, времени начала действия и т д Наличие как минимум двух способов поведения для решения поведенческой задачи позволяет свободно их менять, а отсутствие пускового стимула позволяет выбирать момент начала или изменения действия Готовность к решению определенной задачи задается актуальной потребностью или социальной необходимостью, и в случае наличия нескольких реакций с одинаковым смыслом создается возможность их взаимозаменяемости и произвольного использования Таким образом, побуждение к произвольному действию формируется за счет произвольного переключения имеющейся (от актуальной потребности) готовности к решению задачи на конкретное избранное действие, приобретшее определенный смысл, тогда как при волевом действии создается дополнительное побуждение за счет привлечения новых мотивов и изменения смысла действия Такое переключение, по мнению Л С Выготского, первоначально осуществляется другим человеком через внешние сигналы, так что поведение осуществляется как бы двумя людьми один обеспечивает побуждение через сигналы, второй выполняет действие, если, конечно, к этому имеется мотив В развитой форме действие начинается по самокоманде [см 65, с 360]
Второй вопрос, возникающий при таком рассмотрении, — это вопрос о качественных особенностях произвольных процессов у животных и человека Обычно выделяют две основные особенности произвольной регуляции у человека осознанность произвольных процессов и их опосредованность знаками, среди которых главную роль играет слово, речь Благодаря осознанности отражения произвольные процессы у человека формируются с пониманием их причин и их необходимости, условий, средств и способов их осуществления, и, как следствие этого, для человека открывается возможность произвольного поведения по определенным правилам и осуществления действий по социальной необходимости
Потребностному побуждению отвечает только реальное адаптивное поведение, поэтому у животных мы не наблюдаем произвольной регуляции психических процессов психические процессы животного всегда остаются включенными в обслуживание текущего поведения, меняясь в соответствии с его динамикой, и никогда не выступают в естественных условиях в качестве самостоятельного предмета регуляции Зачатки произвольной регуляции у животных формируются только в сфере адаптивного поведения, связанного с потребностным побуждением
Выход за пределы актуальных потребностей как единственных источников побуждения позволяет человеку выполнять действия, задаваемые другим человеком от имени значимой группы или общества в целом. Но такие действия требуют не только произвольной регуляции, но и волевого побуждения к их выполнению Таким образом, волевые действия в своем генезе — это произвольные действия, выполняемые по социальной необходимости на основе произвольной формы мотивации, обеспечивающей дополнительное побуждение к ним
Третий вопрос связан с анализом содержания понятия, произвольной формы мотивации, направленной на создание дополнительного побуждения (торможения), и понятия воли (в варианте самодетерминации) Понимание воли как активности, идущей от личности, подчеркивалось еще тогда, когда само понятие личности было весьма неопределенным [см 74] В советской психологии старые проблемы и возникают новые. Понятно, что чувство голода возникает при недостатке пищи, чувство жажды при недостатке воды, но какое объективное состояние скрывается за желанием слышать первую симфонию Чайковского? Вторая трудность при понимании потребностей как субъективных переживаний нужды возникает в связи с тем, что растения и другие живые существа, не обладающие психикой, как бы лишаются потребностей, что вряд ли приемлемо.
Выход из этого положения лежит в иной методологии подхода к пониманию потребностей, заложенной, хотя и не очень хорошо прописанной, в работах А.Н. Леонтьева. Как причина активности живых существ кроется не в их устройстве, а в особых отношениях со средой, так и потребности характеризуют не столько живое существо само по себе, сколько его отношения с миром. Как и природу активности, природу потребностей надо искать в отношениях живого существа с условиями его жизни. Такие отношения складываются на нескольких уровнях: организм — среда, вид — экологическая пища, природный субъект — поле его действия, социальный субъект — общество, личность — другие личности.
Согласие всех исследователей проявляется лишь в признании того, что за потребностями всегда стоят необходимые условия существования. Никакой организм не может существовать без притока извне энергии и строительных материалов (химических элементов, их соединений, включая воду). Но любое тело нуждается в отсутствии внутренних и внешних влияний, разрушающих его, что сразу ставит вопрос о дополнительных условиях, обеспечивающих различие между необходимыми условиями существования и потребностями. Понятно, что не все необходимые условия существования тела (объекта), даже живого, можно считать потребностями*(В противном случае мы должны сказать, что Луна и Земля нуждаются (имеют потребность) в определенной скорости движения. Луна, чтобы не упасть на Землю, а Земля, чтобы не упасть на Солнце). И тогда возникает задача выделения причин перевода необходимых условий существования в ранг потребностей. Мы должны задать себе вопрос: что переводит необходимые условия существования в ранг потребностей?
Укажем на два фактора, при совместном действии которых необходимые условия становятся для живого существа (и вообще для любой системы) потребностями: первый фактор — наличие у живого существа программы сохранения, поддержания своей целостности; второй фактор — нарушение постоянства отношения "живое существо — среда", т.е. появление неопределенности в со-
проверке себя как волевой, но чаще всего за волевой регуляцией действия стоит субъективно переживаемая необходимость в этом действии. Тем самым исследование волевой регуляции выводит нас на проблему потребностей. На анализ этой проблемы заставляет нас выходить и исследование мотивации деятельности. Вот почему мы сочли необходимым дополнить второе издание размышлениями о потребностях как основе любой деятельности.
Несмотря на постоянные усилия по выяснению природы потребностей, содержание этого понятия остается весьма неопределенным. Делаются попытки уточнить это содержание, забывая, что само понятие было введено не для обозначения определенной реальности (или реальностей), а для ее (их) объяснения.
Можно указать на два основания постоянного внимания психологов к понятию потребности. Первое заключается в необходимости объяснения активности живых существ. При этом потребность вводится как объяснительный конструкт, природа которого и должна быть прояснена, поскольку он делает возможным активное поведение живых существ. Именно наличием потребностей объясняются такие виды активности, как питание, дыхание и более сложные поведенческие акты (игровые, исследовательские, оборонительные и др.).
Вторым основанием сохранения интереса к понятию потребности служат эмпирически наблюдаемые факты таких субъективных переживаний, как чувство голода, жажды, интереса и т.д. Предполагается, что эти переживания являются отражением объективных потребностных состояний. В обоих случаях понятие потребности вводится как теоретический конструкт, с помощью которого объясняются две различные реальности.
Соответственно сложилось и два понимания потребностей. Одни авторы понимают' потребности как объективные состояния живых существ, связанных с недостатком необходимых условий существования (или избытком вредных). При таком понимании очень трудно (если не невозможно) понять, где и чего не хватает человеку, когда он хочет читать труды Гегеля, слушать музыку Баха или смотреть картины Левитана. Легко понимается и даже измеряется нехватка в крови и в клетках тела витаминов, белков, жиров, солей, воды, но трудно понять, где и чего не хватает ребенку, когда он хочет играть "в войну", "в школу" или "в больницу". Поэтому объяснение социальных потребностей оказывается невозможным без обращения к субъективным желаниям человека.
Отсюда неслучайным выглядит намерение ряда психологов понять потребность как субъективное переживание нужды (голод, жажда, интерес и пр.). Однако при этом подходе сохраняются оценка волевого действия как действия личностного стала практически общепризнанной [см.: 1, 12, 94, 108]. В зарубежной психологии такой же точки зрения придерживается и Дж. Нюттен [152]. А.Н. Леонтьев писал: "Безвольное, импульсивное действие есть действие безличное, хотя о потере воли можно говорить только по отношению к личности (ведь нельзя потерять то, чего не имеешь)" [64, с. 209].
Социальные требования как личностная необходимость, а не как принуждение отражаются только на уровне личности, регулирующей свои действия на основе моральных и других норм и правил. Поэтому термин "воля", обозначающий одну из стадий развития произвольности, несет и другую нагрузку, указывая на особый уровень произвольной регуляции — личностный уровень.
Произвольная форма мотивации может осуществляться и без обращения к личностным средствам (например, через изменение вероятности успеха действия или функционального состояния и пр.). Кроме того, не всякое личностное действие есть волевое, а значит, не любой произвольный процесс мотивации является проявлением волевой регуляции. Разграничительными признаками здесь могут быть характер решений человека и личностные средства регуляции побуждения.
Таким образом, можно выделить три ступени развития произвольной регуляции:
1) произвольные процессы, складывающиеся на основе потреб-костного побуждения (произвольные элементы в поведении животных);
2) произвольные процессы, формируемые на основе сознательного отражения необходимости и возможности такой регуляции с помощью речевого опосредования (произвольные процессы человека);
3) волевые процессы как личностный уровень произвольной регуляции.
В варианте самодетерминации волевая регуляция есть личностный уровень произвольной регуляции побуждения к действию, необходимость осуществления которого сознательно принята человеком, а средством изменения побуждения является намеренное изменение смысла действия.