- •Жуковский Василий Андреевич и. М. Семенко. В. А. Жуковский
- •1 В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений, т. VII, м., изд. Ан ссср, 1955, стр. 190. В дальнейшем все ссылки даются по данному изданию.
- •1 Н. Полевой. Очерки русской литературы, т. I, сПб., 1839, стр. 121.
- •2 В. Г. Белинский, т. VII, стр. 241.
- •1 Дневник в. А. Жуковского, под ред. И. А. Бычкова, сПб., 1903, стр. 27.
- •2 На это есть намек в программе автобиографии поэта (1806). "Русская старина", 1901, cvi, стр. 36--41.
- •1 В. Г. Белинский, т. VII, стр. 215.
- •1 Этот характерный для Жуковского образ проанализировал г. А. Гуковский в книге "Пушкин и русские романтики", Саратов, 1946, стр. 42--43.
- •1 В. Г. Белинский, т. VII, стр. 190.
- •1 "Письма в. А. Жуковского а. И. Тургеневу". М., изд. "Русский архив", 1895, стр. 98.
- •1 См. В указанной книге к. Зейдлица, стр. 77.
- •1 Остафьевский архив князей Вяземских, т. 1, сПб., 1899, стр. 254, 260.
- •1 "Вестник Европы", 1810, n 21, стр. 8--9.
- •1 См. И. Эйгес. Пушкин и Жуковский. -- в кн. "Пушкин -- родоначальник новой русской литературы", м. -- л., изд. Ан ссср, 1941.
- •1 В. Г. Белинский, т. VII, стр. 167.
- •1 Н. Полевой. Очерки русской литературы, т. I, сПб., 1839, стр. 115.
- •2 Вопросу музыкальной организованности интонаций Жуковского посвящена работа б. М. Эйхенбаума "Мелодика русского лирического стиха", п., 1922, глава "Жуковский".
- •1 Эта мысль развита в указанной книге г. А. Гуковского.
- •1 Письмо к г. Марлинскому". -- "Невский зритель", 1821.
- •1 Письмо п. А. Вяземскому от 25 мая 1825 года.
- •1 В. Г. Белинский, т. VII, стр. 221.
- •1 А. А. Блок. Автобиография. -- Сочинения в двух томах, т. II, м., Гослитиздат, 1955, стр. 207.
1 "Вестник Европы", 1810, n 21, стр. 8--9.
Почти все 39 баллад Жуковского, созданные им за 25 лет, в 1808--1833 годах (за исключением "Эоловой арфы", "Ахилла", "Узника", а также по существу оригинальных, хотя и написанных по чужим мотивам "Двенадцати спящих дев") -- переводы либо переделки. Жуковский, как известно, сам называл себя "поэтическим дядькой чертей и ведьм немецких и английских".1 И, однако, в балладах так же, как и в лирике, мы видим не просто переводчика, а "соперника", по известному выражению Жуковского ("переводчик в прозе есть раб, переводчик в стихах соперник"). В первые годы работы над балладами Жуковский отдавал предпочтение немецкому поэту Бюргеру. Сравнивая Бюргера и Шиллера, Жуковский говорил: "Шиллер более философ, а Бюргер простой повествователь, который, занимаясь предметом своим, не заботится ни о чем постороннем".2 "Ленору" Бюргера Жуковский и взял за образец в начале своего пути "балладника" (так называли его современники).
------------------->
1 В. А. Жуковский. Сочинения, изд. 7-е, т. VI, СПб., 1878, стр. 541.
2 См. в указанной книге К. Зейдлица, стр. 40.
"Людмила" Жуковского (1808) -- свободное переложение "Леноры". Стремясь как можно более приблизить перевод к читателю и, с другой стороны, преследуя цель создания русской баллады, решая задачи, стоявшие перед русской литературой, Жуковский, по старинному выражению, "склоняет" оригинал "на наши нравы". Он превращает действующих лиц средневековой немецкой легенды в русских "девиц" и юношей, переносит действие в старую Русь, вводит национально-патриотический мотив (ливонские войны).
Наибольшую славу принесла Жуковскому баллада "Светлана" (1812), также написанная на сюжетной основе "Леноры" Бюргера. Народные мотивы "Светланы" еще весьма условны, но она была первой большой удачей русской литературы на этом пути и подготовила возможность дальнейших исканий в области литературного воплощения русской фольклорной темы. Ни "Громвал" Г. П. Каменева, ни "Илья Муромец" Карамзина, ни тем более пасторально-идиллические песни И. И. Дмитриева и Ю. А. Нелединского-Мелецкого не производили в обществе столь сильного впечатления. Жуковский преодолел и риторичность и сентиментальную слащавость, которыми до него были отмечены произведения в "народном" стиле. Сама условность народного колорита его баллады как бы оправдывается некоторыми чертами шутливости, сказочности; ведь "страшный" сюжет баллады получает в конце концов шутливое разрешение. Большое место занимает в "Светлане" народная фантастика, которую Жуковский, как обычно, подает в смягченной, литературной форме. И стиль "Светланы" и трактовка народности окажет несомненное влияние на первую поэму Пушкина "Руслан и Людмила"; в "Евгении Онегине" развит намеченный в "Светлане" мотив гаданья под народные "подблюдные" песни.
В 1814 году Жуковский задумал большую поэму в Сказочно-богатырском роде -- "Владимир". Замысел этот занимал: Жуковского в течение двух лет, но осуществлен не был. В послании 1814 года "К Воейкову" Жуковский набросал как бы либретто будущей поэмы; оно справедливо рассматривается в качестве одного из исходных пунктов "Руслана и Людмилы".1 В поэме Пушкина нашел продолжение намеченный Жуковским принцип сочетания народно-фантастического элемента, шутливости и изящества. Необыкновенно близки к "Руслану и Людмиле" такие, например, стихи:
Я вижу древни чудеса: Вот наше солнышко-краса, Владимир-князь с богатырями, Вот Днепр кипит между скалами, Вот златоверхий Киев-град... ...Там бьется с бабою-ягой, Там из ручья с живой водой... Кувшином черпает златым; ...То вранов раздается рокот; То слышится русалки хохот; То вдруг из-за седого пня Выходит леший козлоногий; И вдруг стоят пред ним чертоги, Как будто слиты из огня...
------------------->