Число как сущее.

античная философия стоит на той точке зрения, что все познаваемое познается в его единораздельности, т.е. единстве и цельности, но таком единстве, в котором различимы все возможные его последующие членения, — т.е. вместе с принципом различения его внутренней структуры. ’таким принципом различения, т.е. видения изначального подлинного облика, прообраза, выступает число. —число понимается и принимается (многими) античными мыслителями как первая сущность, определяющая все многообразные внутрикосмические свЯзи мира, основанного на мере и числе, соразмерного (симметричного) и гармоничного. Љаким же мыслителЯм свойствен такой взглЯд?

‘реди греческих мыслителей прежде всего пифагорейцы, а вслед за ними и академики обращали особое внимание на роль числа в познании и конституировании мира: „—ислу все вещи подобны", — утверждает Џифагор (”р. 28). Ќе следует, однако, понимать это утверждение так, как истолковывает его Ђристотель, а именно, что все вещи состоЯт из числа, поскольку число допустимо лишь мыслить, но нельзЯ искать среди вещей. Љак поЯснЯет просвещеннаЯ ’еано, "и многие эллины, как мне известно, думают, будто Џифагор говорил, что все рождаетсЯ из числа. Ќо это учение вызывает недоумение: каким образом то, что даже. не существует, мыслитсЯ порождающим? Њежду тем, он говорил, что все возникает не из числа, а согласно числу, так как в числе — первый порЯдок, по причастности которому и в счислимых вещах устанавливаетсЯ нечто первое, второе и т.д."

’аким образом, число выступает как принцип познаниЯ и порождениЯ, ибо позволЯет нечто различать, мыслить как определенное, вносить предел в мир и мысль. Џоэтому число — первое из сущего, чистое бытие, — как таковое оно есть нечто божественное: "...Џрирода числа, — говорит ”илолай, — познавательна, предводительна и учительна длЯ всех во всем непонЯтном и неизвестном. ‚ самом деле, никому не была бы Ясна ни одна из вещей — ни в их отношении к самим себе, ни в их отношении к другому, если бы не было числа и его сущности" (‚ 11; ср. ‚ 6; ѓиппас. ”р. 11; Џлатон, «’имей» 35њ-37с; [Џлатон] «Џослезаконие» 977d; Џлотин, «Эннеады» VI, 6, 9) — именно в этом смысле следует понимать утверждение "все есть число". —исло есть чистое идеальное бытие, первый образ безобразного Ѓлага и первый прообраз всего существующего. Џоэтому число — наиболее достоверное и истинное, первое во всей иерархии сущего, начало космоса.

—исло играет первенствующую роль и в так называемом неписанном, или эзотерическом, учении Џлатона, αγραφα δογματα, не зафиксированном в текстах самого Џлатона и дошедшем до нас лишь в реконструированном виде из отдельных свидетельств его учеников и последователей. ‘огласно этому учению, следы которого мы находим у ЂристотелЯ, его ближайшего ученика ’еофраста и позднеантичных неоплатоников, в основе всего лежит единица — начало тождественности, принцип формы и неопределеннаЯ двоица — принцип инаковости, или материи, которыми и порождаетсЯ всЯ иерархиЯ сущего — эйдосы и числа, души и геометрические объекты, физические тела. Џринцип числа оказываетсЯ тем основанием, на котором покоитсЯ (более позднее) античное миросозерцание с его обостренным переживанием бытиЯ, присутствующего в космосе, но не смешанного с ним.

‹итература: Ќикулин „.‚. —исло как сущее./€сториЯ философии. ‡апад-ђоссиЯ-‚осток. Љнига перваЯ. ”илософиЯ древности и средневековьЯ.- Њ.:ѓреко-латинский кабинет, 1995 - с.212-213