Приложение 2 Психологическая проблематика в Новое время

Фигурой, стоящей у истоков Нового времени с его гносеологическим (знаниевым) оптимизмом и призывом к опытному изучению психики, является Фрэн­сис Бэкон (1561—1626), предложивший рассматривать душу и тело в единстве.

Подобно фомистам (последователям Фомы Аквинского) Бэкон придерживался традиционного деления души на

рациональную боже­ственную и

нерациональную чувствующую душу.

Рациональная душа с помощью индукции (восхождения от частного к общему) преобразовывает данные чувствующей души и таким образом познает. Критически важным для верного познания Бэкон считал индуктивный метод, который противо­поставлялся дедуктивному (нисхождение от общего к частному).

Однако, несмотря на преимущества индукции, Бэкон достаточно скептически оценивал возможности человеческого познания.

Препятствия на пути к адекватному познанию он определил как идолы. Различаются идолы рода — ложные восприятия, обусловленные самой природой человека; идолы пещеры — заблуждения человека, связанные с обстоятельствами его индивидуальной жизни (здесь ясно видна аналогия с образом пещеры у Платона); идолы площади — результат неверного об­разования понятий, и идолы театра — ошибки теорий и методов доказательства истины, опирающихся на слепую веру в авторитет.

Очевидно, что идолы могут быть преодолены. Например, идо­лов рода можно победить развитием технических средств познания (ис­пользование увеличительного стекла делает более объективным зрение), идолов пещеры — продуманной педагогикой и т.д.

По существу, уже Бэкон совершает переход от отождествления души и психического в трактовке психики как сознания, но окончательно этот шаг был сделан Рене Декартом (1596-1650).

Будучи дуалистом, Декарт рассматривает материальное и идеальное в качестве двух разнородных субстанций. Атрибутом идеального является мышление, атрибутом материального — протяженность.

В своем знаменитом «Соgito ergo sum» («Мыслю, следовательно, существую») Декарт зафиксировал сознание как предмет психологической рефлексии.

Логика его рассуждения такова: человек может сомневаться во всем, но, даже сомневаясь, он переживает свое сомнение как психологическое явление. Таким образом, сомнение является единственным «несомненным» знанием.

Сомнение — это акт мышления. Отсюда и мышление понимается как неотъемлемый атрибут идеальной субстанции и одновременно основание существования души - сознания. Мышление полагается Декартом независимым от тела. Однако тело и душа «соприкасаются».

Мозг и нервная система являются частями телесной «машины» и не имеют отношения к сознанию. Тело действует по принципу рефлекса. Все функционирование организма человека и живот­ного определяется движением «животных духов» (сейчас мы бы назвали их «нервными импульсами») от органов чувств к мозгу и в обратном на­правлении.

Например, если человек дотрагивается до горячего предмета, «животные духи» устремляются к мозгу, который направляет их усиленный поток обратно к руке (мы бы сказали, что мозг при этом «перерабатывает информацию» ), в ответ рука отдергивается. Сознание не принимает в этом акте участия (он совершается рефлекторно), но оно способно «наблюдать» за деятельностью тела и даже корректировать его. Однако и сознание, в свою очередь, может оказывать влияние на тело. Декарт поместил созна­ние в эпифиз (шишковидную железу в глубине мозга) и считал, что, если сознание «хочет» чего-либо от тела, оно начинает «раскачивать» эпифиз, заставляя тем самым «животные духи» выполнять свои команды.

По Декарту, тело может существовать без души (так происходит у животных), как и душа — без тела. Душа способна познавать как себя, так и тело, которое является частью материального мира.

Таким образом, дуализм Декарта носит не до конца последовательный характер. На деле оказывается, что имеет место как минимум взаимодействие сознания и телесных явлений, которое будто бы ничем не мотивировано (зачем душе вызывать у тела реакции, если она к нему безразлична?!).

Потомки много­кратно возвращались к концепции Декарта, изгоняя метафизические пред­ставления о различной субстанциональности материального и идеального (которые определяют противоречивость самой теории Декарта) и сохраняя ее достижения. Проблема отношения психического и физического, за­явленная Декартом, получила название психофизической проблемы (сам Декарт решил ее в духе взаимодействия психического и физического). Различные варианты ее разрешения дебатируются в мировой науке до сих пор.

Дуализм Декарта был преодолен в первую очередь психологической концепцией Бенедикта (Баруха) Спинозы (1632—1677), который пред­положил, что существует только одна единая субстанция, а мышление и протяженность являются ее атрибутами. Тогда душа и тело неразрывно связаны и являются сторонами одного и того же явления.

Когда мы го­ворим о протяженности, то мыслим телесную сторону явления, а когда говорим о мышлении, то открываем душевную сторону явления.

Душа и тело не воздействуют друг на друга, а соответствуют друг другу. Отсюда становится понятным главный тезис Спинозы о том, что «порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей».

Таким образом, психофизическая проблема решается им в духе единства. Спиноза дает классификацию по­знавательных функций психики в зависимости от способа познания, кото­рый в них реализуется. Случайное познание существует в форме образа и соответствует мнению и воображению.

Познание от общего положения к частному случаю (дедуктивное) приводит к формированию абстрактных понятий.

Интуитивное постижение сущности вещей дает истинное знание, в котором соединяется существенное и индивидуальное.

Спиноза также создал теорию аффектов, понятых как естественные проявления челове­ческой природы. Любой аффект образуется из трех первичных аффектов: удовольствия, неудовольствия и желания.

Развитие личности идет по пути укрощения аффектов, освобождения из их рабства.

Решение психофизической проблемы в духе параллелизма предложил Готфрид Лейбниц (1646-1716). Сам ученый называл свою теорию гипотезой «предустановленной гармонии», полагая, что существуют два «царства» — мир тел и мир душ, каждое из которых подчинено своим собственным законам.

Никакого воздействия на душу извне быть не может. Душа пред­ставляет собой монаду (от греч. monos — единое). Отсюда название кон­цепции Лейбница — монадология. Монада — это зеркало всей Вселенной, которая стремится к совершенству. Душа-монада способна воспринимать все, что происходит во Вселенной, и поэтому ее восприятия могут носить неосознаваемый характер. Лейбниц вводит понятие «преформы», т.е. не­которого божественного замысла о каждой душе — монаде (Бог, кстати, определяется им как «монада всех монад»).

Томас Гоббс (1588-1679) вернулся к материалистической трактов­ке души, лишив психическую жизнь своеобразия и сведя психическое к проявлению движения. Психика для Гоббса — эпифеномен (явление, сопутствующее другим явлениям и не имеющее собственных функций).

Для пояснения данного толкования часто приводят метафору человека и его тени: тень, конечно, существует, но не в состоянии влиять на то, что человек делает. Мышление — это смена теней физических воздействий на организм, другими словами, цепь ощущений. Объяснение же мышления включается в законе простейшей ассоциации (от лат. аssociatio — соеди­нение). Таким образом, сознание можно легко объяснить, но оно не имеет никакой объективной ценности. Средневековый спор об универсалиях во многом перекочевал в Новое время, обосновавшись здесь под именем «дилеммы рационализма — эм­пиризма».

Рационалисты (среди них Декарт, Спиноза и Лейбниц) были уверены в том, что абстрактное знание невозможно вывести из опыта. Пред­полагалось наличие в психике некоторых врожденных форм мышления, или «идей», в чем рационалисты были близки реалистам (правда, перенеся мир идеальных форм извне вовнутрь). В философии позицию рациона­лизма отстаивал Имминуил Кант(1724-1804), постулировавший наличие врожденных доопытных категорий («априорных форм»), через которые реализуются конкретные акты мышления.

Эмпиристы (Т. Гоббс, Д. Локк), наоборот, считали, что все знание может быть выведено из опыта.

Ярчайшим представителем эмпиризма был Джон Локк, которого интересовал вопрос о том, как опыт формирует сознание человека. Локк предположил, что новорожденный представляет собой в познава­тельном смысле «чистую доску» (tabula rasa), на которой прижизненно складывается все многообразие форм мышления.

Существует два источника опыта:

1) из ощущения,

2) из рефлексии.

Сначала ребенок улавливает про­стые идеи (знания) из эмпирически наблюдаемых фактов. К простым идеям относятся, например, такие, как «желтизна», «горячее» и т.д. Источником простых идей является информация, полученная от органов чувств.

Простые идеи преобразуются в сложные путем соединения идей, сравнения и уста­новления отношений между ними и процесса абстрагирования. Примерами сложных идей, имеющих источник в ощущении, могут быть «отношение», «равенство» и т.д.

Опыт второго типа извлекается из наблюдения души за ее собственной деятельностью. К рефлексивным идеям относятся такие идеи, как «познание», «желание», «восприятие», т.е. собственно психические феномены. Отсюда следует понимание интроспекции как основного метода познания психики («Если я мыслю, но об этом не знаю, никто другой не может знать этого»).

Таким образом, Локк определяет сознание, которое на последующие два столетия становится предметом психологии, через его представленность субъекту: «Сознание есть восприятие того, что происходит у человека в его собственном уме».

По мнению Локка, в мире психики «правит бал» закон ассоциаций (по сходству, смежности, контрасту).

Именно за счет ассоциаций происходит связывание идей в целостные представления. При этом крайне важно, чтобы ребенок устанавливал ассоциации между идеями под руковод­ством наставника, иначе могут сформироваться ложные связи. Например, няньки, которые пугают своих воспитанников привидениями, создают ошибочную ассоциацию между темнотой и вымышленными существами, так что ребенка начинают мучить необоснованные страхи.

* См. Приложение 1 к заданию «Что такое эссе».

*^* См. Приложение 2 к заданию «Психологическая проблематика в Новое время»