Альбоин задумывает завоевать италию

Честолюбивый Альбоин не удовлетворился этими успехами. Он жадно слушал рассказы лангобардов, ходивших с Нарсесом в прекрасную сторону на юге от Альп; они говорили о богатых городах и дворцах, о вкусных плодах, которые почти без заботы человека растут в этой земле подобной саду, о грудах золота и серебра, которых не могли расхитить алчные грабители; эти описания разгорячали его фантазию. Он не мог встретить сильного сопротивления в стране, изнуренной двадцатилетнею войною, голодом и страшными болезнями, от которых погибли тысячи людей; уцелевшее население было малочисленно и отвыкло от военного дела под игом долгого порабощения. Надежда на победу возросла в Альбоине, когда он получил от Нарсеса извещение, освобождавшее его от боязни сражаться с этим великим полководцем.

Правление нарсеса в италии

Нарсес, с титулом патриция и экзарха (наместника), правил завоеванною страною более двенадцати лет по византийским законам, которые были введены в Италии распоряжением Юстиниана. Нельзя не отдать справедливости благоразумию, с каким Нарсес распутывал многосложную путанницу различных прав на земельную собственность; он старался решать эти дела справедливо; он обуздывала своих буйных воинов; но все-таки его управление возбуждало большое неудовольствие в итальянцах. Его блестящие дарования омрачались корыстолюбием: он приобрел громадные богатства утайками при обращении остготских королевских поместий в имущество императора, поборами при введении тяжелых налогов, продажею должностей областного и городского управления. При новом императоре, когда сильное влияние на дела получила новая императрица София, враги и завистники Нарсеса стали резко выставлять на вид этот порок его. По словам Павла Диакона, римляне говорили императору: "Для римлян лучше было находить­ся под властью готов, чем под владычеством евнуха Нарсеса, который держит нас в тяжком рабстве: или освободи нас изь его рук, всемилостивейшей государь, или будь уврен, что мы отдадим город Рим и себя иноземному народу». Обвинители до­стигли своей цели. Юстин, опасаясь восстания, отозвал Нарсеса и говорят, что императрица сказала при этом: «Евнух должен предоставить военное дело мужчинам, и возвратиться сюда, чтобы прясть шерсть со служанками на женской половине», Говорят, также, что Нарсес, услышав это, сказал: «Я напряду ей такую пряжу, которой она не распутает всю свою жизнь». По этому рассказу, Нарсес поехал в Неаполь и послал лангобардам приглашение, бросить скудные паннонские земли и занять плодородную Италию; говорят, что послы Нарсеса повезли с собою прекрасные фрукты и другие продукты южной растительности и положили их на стол лангобардского короля, чтобы придать наглядную убедительность своим словам о плодородии итальянской земли.

Вторжение лангобардов в италию (568)

Лангобарды охотно последовали приглашению. Они передали аварам свою землю с условием, что авары возвратят ее им, если им не удастся завоевать Италию. Собрав все свое имущество, они с женами и детьми пошли за Альпы; к ним присоединились 20,000 саксонцев, приглашенных Альбоином, множество воинов а отважных бродяг всяческих племен и религий. Нарсес раскаялся в своем дурном поступке, сделанном в порыве гнева и готовился отразить лангобардов; но его смерть избавила их от опасной борьбы с ним. Не встречая сопротивления походу, Альбоин занял Forum Iulii и окружающую область, которая через несколько времени стала называться по испорченному имени этого города Фриулем; оставил своего племянника Гисульфа с отрядом благородных лангобардов (фар) охранять альпийские проходы и пошел через Тревизанскую область на Верону. Свирепые дикари лангобарды и их спутники грабили, опустошали, жгли все на своем пути. Жители в ужасе бежали на острова озер, на скалы, в болота, унося с собою свои наиболее дорогие вещи. Паулин, патриарх аквилейский, уехал с церковными сокровищами и святынями в город Градо, стоявилй на острове между лагун и сделавшийся после того резиденциею епископа (впоследствш патриарха) аквилейского. Гонорат, архиепископ миланский, бежал от коварства и свирепости Альбоина в Геную. По взятии Милана вся страна от Триэнта до стен Равенны и Рима покорилась лангобардам почти без всякаго сопротивления, и византийский правитель, назна­ченный на место умершего Нарсеса, мог только сообщать импера­тору о том, как империя утрачивает город за городом, область за областью. Только Тицин (Павия) храбро сопротивлялась. Лангобардские отряды покоряли Северную и Среднюю Италию, доходили до Капуи, Беневента и Тарента, а главные силы лангобардов три года стояли под Павией. Раздраженный упорной обороной, Альбоин поклялся разрушить город до основания и умертвить всех его жителей без различия пола и возраста. Наконец голод принудил Павию сдаться, и жители в немой тоске ожидали погибели. Но конь короля споткнулся на улице города и упал. Один из его спутников сказал, что это знак гнева Божия за его клятву. Альбоин смягчился, спокойно сошел на отдых во дворце готских королей и объявил трепещущим гражданам, «что они, будут жить и повиноваться ему». Ему как будто понравилось жить в городе, овладеть которым было так трудно; он сделал Павию столицею лангобардского королевства, хотя Милан был обширней и великолепней.