*Здесь и далее - приводятся в порядке их перечисления с. Хантингтоном*
синская (китайская) - не ограничивается Китаем как политической целостностью, включает также китайские сообщества в Юго-Восточной Азии и везде вне Китая, а также родственные культуры Вьетнама и Кореи. Структура современной синской цивилизации: центральное ядро - ханьский Китай; отдаленные провинции, которые являются частью Китая, но обладают значительной автономией; провинции, официально являющиеся частью Китая, но имеющие значительную часть не-китайского населения из других цивилизаций (Тибет, Синцзян); и китайские общества, которые станут или могут стать частью Китая с центром в Пекине на определенных условиях (Гонконг, Тайвань); одно преимущественно китайское государство, все более ориентирующееся на Пекин (Сингапур); крайне влиятельное китайское население в Таиланде, Вьетнаме, Малайзии, Индонезии и на Филиппинах, а также не-китайские страны (Северная и Южная Кореи, Вьетнам), которые тем не менее разделяют многие составляющие китайской конфуцианской культуры.
японская - некоторые ученые объединяют японскую и китайскую культуры под единой вывеской дальневосточной цивилизации. Большинство ученых, однако, не делают этого, считая Японию отдельной цивилизацией, которая отпочковалась от китайской в период между 100 и 400 годами н.э.
индуистская - современная цивилизация, возникшая в Индостане как минимум с 1500 г. до н.э. (ей предшествовала более древняя, которая разными учеными называется по-разному - индская, индийская, индусская).
исламская - объединена исламом, возникшим на Аравийском полуострове в седьмом веке нашей эры, а затем распространившимся на Северную Африку, Среднюю Азию, Индостан, Юго-Восточную Азию. В результате этого внутри ислама существует множество отдельных культур и субцивилизаций, включая арабскую, тюркскую, персидскую, малайскую. Мусульманские страны: Алжир, Египет, Марокко, Сирия, Тунис (главные арабские страны); Албания, Босния, Бахрейн, ОАЭ, Йемен, Саудовская Аравия, Кувейт, Судан, Иордан, Оман, Ливия, Ирак, Иран, Турция, Пакистан, Афганистан, Бангладеш, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Азербайджан, Малайзия, Индонезия.
православная - некоторые ученые выделяют отдельную православную цивилизацию с центром в России, отличную от западного христианства по причине своих византийских корней, двухсот лет татарского ига, бюрократического деспотизма и ограниченного влияния на нее Возрождения, Реформации, Просвещения и других значительных событий, имевших место на Западе.
западная - ее зарождение обычно относят к 700-800 гг. н.э. Ученые обычно подразделяют ее на три основных составляющих: Европа, Северная Америка и Латинская Америка. Однако по Хантингтону, Запад включает в себя Европу, Северную Америку и страны, населенные выходцами из Европы - Австралию и Новую Зеландию. Ключевые характеристики западного общества: античное наследие, католицизм и протестантство, Возрождение, Реформация и Контрреформация, европейские языки, разделение духовной и светской власти, господство закона, социальный плюрализм, сословные представительные органы (во время модернизации они развились в институты демократии), индивидуализм. Важный вопрос о восточной границе западной цивилизации Хантингтон решает так: она проходит вдоль границ России с Финляндией и Прибалтикой (Эстония, Латвия, Литва), по Западной Белоруссии, проходит по Украине, отделяя униатский запад от православного русскоязычного востока, через Румынию, между Трансильванией, населенной венграми-католиками, и остальной частью страны, отделяет Словению и Хорватию. Европа заканчивается там, где заканчивается западное христианство и начинаются ислам и православие.
латиноамериканская - хотя и является отпрыском европейской цивилизации, но эволюционировала совершенно другим путем: она ассимилировала местные культуры, которые были полностью уничтожены в Северной Америке. Политическое, экономическое и культурное развитие Латинской Америки резко отличается от моделей, превалирующих в североамериканских странах. Латинскую Америку можно рассматривать либо как субцивилизацию внутри западной, либо как отдельную цивилизацию, близко связанную с Западом и не определившуюся во мнении, принадлежит ли она к Западу или нет. Для анализа международной политики последняя точка зрения более приемема.
африканская (возможно) - большинство ведущих ученых, изучающих цивилизации, кроме Броделя, не признают отдельной африканской цивилизации. Север Африканского континента и его восточное побережье относятся к исламской цивилизации. Эфиопия исторически сама по себе составляла цивилизацию. Европейский империализм принес христианство на большую часть континента к югу от Сахары. По всей Африке еще сильна племенная идентификация, но среди африканцев быстро возрастает чувство африканской идентификации, и, по-видимому, Африка "ниже" Сахары может стать отдельной цивилизацией, вероятно, с ЮАР в роли стержневого государства.
Цивилизация означает культурную целостность повсюду, кроме Германии. Немецкие мыслители девятнадцатого века провели четкую грань между понятиями "цивилизация" (куда они включили технику, технологию и материальные факторы) и "культура" (ценности, идеалы, высшие интеллектуальные, художественные и моральные качества общества). Это разделение до сих пор принято в Германии, но больше нигде. И цивилизация, и культура относятся к образу жизни народа, цивилизация - это явно выраженная культура. Ключевые культурные элементы, определяющие цивилизацию: происхождение, религия, стиль жизни, язык, традиции, ценности, социальные институты. Из всех объективных элементов, определяющих цивилизацию, наиболее важным является религия (поскольку люди общей этнической принадлежности и общего языка, но разного вероисповедания могут вести кровопролитные братоубийственные войны, как это случалось в Ливане, бывшей Югославии и в Индостане).
Взаимоотношения между ныне существующими цивилизациями:
1) до 1500 г. н.э. - случайные контакты между цивилизациями, разделенными расстояниями и ограниченным количеством транспортных средств, способных пересечь эти расстояния. В основном коммерческие, культурные и военные взаимоотношения развивались внутри цивилизаций. Наиболее значительные межцивилизационные контакты имели место, когда люди из одной цивилизации покоряли, уничтожали или порабощали народы другой. Как правило, эти контакты были кровопролитными, но короткими, и носили эпизодический характер.
2) с конца XV в. случайные и непродолжительные контакты между цивилизациями уступили место непрерывному, всепоглощающему однонаправленному воздействию Запада на все остальные цивилизации. "Запад завоевал мир не из-за превосходства своих идей, ценностей или религии (в которую было обращено лишь небольшое количество представителей других цивилизаций), но скорее превосходством в применении организованного насилия. Жители Запада часто забывают этот факт; жители не-Запада никогда этого не забудут". На протяжении четырехсот лет отношения между цивилизациями заключались в подчинении других обществ западной цивилизации. Приход к власти марксизма сначала в России, затем в Китае и Вьетнаме стал переходной фазой (двухполюсный мир) от европейской международной системы к полицивилизационной международной системе.
3) в XX веке взаимоотношения между цивилизациями перешли от фазы, характеризующейся однонаправленным влиянием одной цивилизации на все остальные, к этапу интенсивных, непрерывных и разнонаправленных взаимоотношений между всеми цивилизациями. В двадцатом веке снижается могущество Запада по сравнению с влиянием других цивилизаций. Баланс военного и экономического могущества, а также политического влияния изменился. Уже не являясь просто объектами создаваемой Западом истории, не-западные общества становятся движущими силами и создателями как собственной, так и западной истории.
Одной из центральных тем, рассматриваемых известным теоретиком масс-медиа Маршаллом Маклюэном, является проблема влияния средств коммуникации на культуру. Проблематика возникновения и развития нового типа коммуникации и, соответственно, нового типа культуры является актуальной для многих областей гуманитарного знания и коммуникационных практик. Этот новый тип коммуникации можно обозначить как электронную коммуникацию, а новый тип культуры, соответственно, как электронную культуру. Идеи Маклюэна, такие как «глобальная деревня», «холодные и горячие средства коммуникации» и многие другие, в настоящий момент оказываются востребованными в рамках наук о культуре и особенно в рамках междисциплинарных исследований коммуникации. О возрастающей роли коммуникации и средств коммуникации в современном обществе и культуре свидетельствует неугасающий интерес исследователей, направленный на причины трансформации всех сфер жизни человека, связанный, в частности, с идеями информационного общества и электронной культуры. В сфере гуманитарных наук не редкими являются научные конференции по электронной культуре, в сфере практики оформились собственно коммуникационные профессии (журналистика, коммуникационный менеджмент, связи с общественностью и т.п.), активно развиваются новейшие коммуникационные технологии, появляются новые формы массовой коммуникации.
Далее обратимся к рассмотрению эволюции средств коммуникации; именно этой теме посвящена одна из главных работ Маршалла Маклюэна – книга «Галактика Гуттенберга: Сотворение человека печатной культуры» (1962). Цель «Галактики Гуттенберга» – «проследить, каким образом сначала фонетический алфавит, а затем книгопечатание изменили формы опыта, мировоззрения и самовыражения»7 .
Рассмотрение эволюции средств коммуникации следует начинать с дописьменного периода в истории культуры, а следовательно, периода господства устной коммуникации. Давать основные характеристики культуре этой эпохи вслед за Маклюэном возможно только в сравнении с письменной культурой. По утверждению Маклюэна, его метод различения устной и письменной форм выражения был позаимствован им у Милмана Парри и Альберта Лорда8, исследовавших функционирование поэтического процесса в дописьменную и письменную эпохи.
Основным средством коммуникации в дописьменную эпоху оказывается речь. Речь является инструментом, который позволяет человеку накапливать опыт и знания в форме, пригодной для того, чтобы легко передавать эти знания и максимально эффективно их использовать. Говоря о речи как об экстернализации человеческих чувств, а в дальнейшем в работе «Понимание медиа: внешние расширения человека»9 – об электричестве как расширении человеческого сознания, Маклюэн следует логике Лесли Уайта, обозначившего одежду и здания как расширение биологических механизмов температурного контроля; деньги как расширение и сохранение труда и т.п.10 Такого типа расширения в более поздних работах Маклюэн будет обозначать как «механические расширения человека вовне».
В дописьменный период коммуникация осуществляется путем прямой передачи информации на уровне индивидуального общения, при этом хранителем информации оказывается человеческий мозг, задействуются механизмы памяти. Этот тип хранения информации предопределяет и форму передачи информации, использование ритмических повторов, что способствует лучшему запоминанию. Хорошо известны литературные формы, отражающие дописьменную культуру: мифы, народные сказки, притчи и т.п. Такие тексты не предназначены для письменной фиксации, а множество повторов способствует лучшему запоминанию. Каждому с детства знакомы первые слова любимой волшебной сказки: «В тридевятом царстве в тридесятом государстве жил да был…» и т.п.
Анализируя влияние формы передачи текста на ментальность, Маклюэн приводит фрагмент из известного диалога Платона «Федр», где Тевт ведет диалог с царем Египта Тамусом относительно открытого им искусства письма: «Когда же дошел черед до письма, Тевт сказал: “Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено средство для памяти и мудрости”. Царь же сказал: “Искуснейший Тевт, один способен порождать предметы искусства, а другой – судить, какая в них доля вреда или выгоды для тех, кто из любви к ним придал им прямо противоположное значение. В души научившихся им они вселят забывчивость, так как будет лишена упражнения память: припоминать станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри, сами собою”»11. Очевидной становится негативная оценка письменности, поскольку она оказывается «средством не для памяти, а для припоминания», которое дает ученикам «мнимую, а не истинную мудрость»12.
Еще одной особенностью функционирования слова в дописьменной культуре оказывается особое отношение к слову, представление о магической власти слов, а следовательно, особое отношение к порядку слов и интонации.
Переход от устной культуры к эпохе письма начинается с момента возникновения письменности. Как известно, технология письма,а она оказывается основной технологией передачи текста, а значит, и технологией фиксации и передачи культурных ценностей, впервые появляется в конце четвертого тысячелетия до н.э. в Египте. Самыми древними считаются также шумерское письмо, критское письмо, китайское письмо, письмо майя. С точки зрения Маклюэна, принципиальным изменением оказывается изобретение именно фонетического алфавита в противоположной иероглифическому письму. Именно с изобретением фонетического алфавита происходит раскол между речью и словом, письмо переносит звук в визуальную плоскость. С технологией письма Маклюэн связывал представление о казуальности, визуальную по сути ньютоновскую механику. Именно благодаря привычке письма теперь человек способен расчленять предметную реальность и располагать ее в линейную последовательность. Переворотным этапом и эволюцией технологии письма становится распространение печати.
Заслугой X. Ортеги-и-Гассета является прежде всего введение в научный оборот понятия «человек массы» (массовый человек) и анализ особенностей данного социокультурного типа в сопоставлении с типом представителя духовной элиты. Ортегианский культурцентристский подход обращает внимание на наметившееся нарушение прежнего динамического равновесия между элитой (высокодуховной и высококвалифицированной частью общества) и массой, на рост социального, а затем и культурного преобладания типа «человека массы», на опасность вульгаризации всей жизни общества, выхолащивания смысла и целей человеческого и общественного бытия в результате придания ценностям и вкусам последнего статуса эталонных, общечеловеческих ценностей. Специфика подхода заключается и в акценте на рассмотрение «массового человека» как субъекта современных социально-массовых явлений; появление и господство «человека массы» связывается с развертыванием в благоприятных социальных обстоятельствах «плебейских» субкультуры и типа личности, для которого характерны жажда социального возвышения, стремление к расширенному паразитарному потреблению, ограниченные культурные потенции и потребности.
Согласно Ортеге-и-Гассету, при нарушении «динамического равновесия» между массой и элитой, когда масса ниспровергает элиту и начинает диктовать свои «условия игры», возникает угроза деградации всех «надстроечных» сфер: политики, науки, искусства и др. Такое «вертикальное вторжение варварства» (В. Ратенау и X. Ортега-и-Гассет) угрожает цивилизации если не гибелью, то вырождением. Опасность такого рода возникает, по мнению испанского философа, на рубеже XIX-XX веков с выходом на арену истории относительно нового типа человека. Именно его, «человека массы», X. Ортега-и-Гассет сделал главным «персонажем» блестящего по форме философского эссе «Восстание масс» (1930). Введение этого понятия открывает простор для осмысления проблем «элемент массы», «латентная (потенциальная) масса», а также во многом создает основу для формирования нового, нетрадиционного подхода к изучению социально-массовых явлений.
У Ортеги речь идет об определенном типе человека, а не об общественном классе. Он делает специальную оговорку, что деление общества на массы и избранное меньшинство — это деление не на социальные классы, а на типы людей, это совсем не иерархическое различие «высших» и «низших»: в каждом классе можно найти и «массу», и настоящее «избранное меньшинство». Массовый тип, «чернь», псевдоинтеллектуалы преобладают ныне даже в традиционно элитарных группах, и наоборот, среди рабочих, считавшихся раньше типичной «массой», нередко встречаются характеры исключительных качеств (127, № 3, с. 121-122).
Принадлежность к массе — признак чисто психологический, вовсе не обязательно, чтобы субъект физически к ней принадлежал. Масса — это множество людей без особых достоинств, ее элемент — средний, заурядный человек. Но не только лишь отсутствие талантов делает личность «человеком массы»: скромный человек, осознающий свою посредственность, никогда не почувствует себя членом массы и не должен быть к ней отнесен. Человек массы — тот, «кто не ощущает в себе никакого особого дара..., чувствует, что он «точь-в-точь, как все остальные» и притом нисколько этим не огорчен, наоборот, счастлив чувствовать себя таким же, как все» (127, с. 120-121). Необходимые черты его — самодостаточность, самодовольство: в отличие от человека элиты, предъявляющего к себе строгие требования, он всегда доволен собой, «более того, восхищен», не знает сомнений, с завидным спокойствием «пребывает в глупости» (там же, с. 143). К массе духовно принадлежит тот, кто в каждом вопросе довольствуется готовой мыслью, уже сидящей в его голове. Ему не дано проектировать и планировать, у него ограниченные творческие возможности, нет подлинной культуры, в решении споров он игнорирует основные принципы разума, не стремится держаться истины. Сложность, многогранность, драматизм бытия либо недоступны, либо пугают его; идеи, которые он приемлет, имеют цель раз и навсегда отгородиться от сложностей окружающего мира готовыми объяснениями, фантазиями, дающими иллюзию ясности и логичности. Массового человека мало беспокоит, что идеи могут быть неверны, ведь это просто окопы, где он спасается от жизни, или пугала, чтобы ее отгонять (там же, № 3, с. 139-140). Люди элиты — это люди «великого пути», пришедшие в этот мир созидать, творить, те, кто требователен к себе, берет на себя «труд и долг», а человек массы — тот, кто живет «без усилий, не стараясь себя исправить и улучшить, кто плывет по течению» («малый путь») (там же, № 3, с. 121).
Итак, ведущими признаками «человека элиты» являются компетентность, высокий профессиональный и культурный потенциал, самосовершенствование, творчество, «служение» как осознанный выбор, а «человека массы» — теоретическая «заскорузлость», иллюзия самодостаточности, отсутствие стимула к саморазвитию, самодовольное «пребывание» в глупости, «вожделение». Первый исповедует ценности творчества, познания как служения общенациональным, общечеловеческим задачам, второй же привержен ценностям потребления, не выходит, в целом, за перспективу собственного одномерного существования. Цивилизация интересует его не сама по себе, а лишь как средство удовлетворения растущих вожделений.Современным олицетворением, апофеозом «человека массы» является так называемый «специалист», человек, в совершенстве знающий какую-либо одну науку, свой крохотный уголок Вселенной, но абсолютно ограниченный во всем, что выходит за его пределы. В политике, в искусстве, в социальной жизни, в остальных науках он придерживается примитивных взглядов, но излагает и отстаивает их с авторитетом и самоуверенностью знатока, не принимая возражений людей компетентных — «амбициозность полуобразованности» Массовый человек утверждает свое равенство (точнее, дарованное ему право) не путем восхождения к высотам культуры, самосовершенствования, а путем низведения до себя окружающего его социума. Все эти новые блага и возможности он получает как готовый результат, подарок, не имея представления о процессе, о цене. Вокруг возникает множество новых соблазнов. Уверенность в своем праве получать, амбициозность полуобразованности, «комплекс самодостаточности» порождают в нем иллюзию фантастического всемогущества, вожделения будят к действию: потребовать свою долю общественных благ, даров цивилизации, причитающихся в силу специфически понимаемого «равноправия».