Ч

Историко-философский факт

– самоназвание философии

«Философию философией [любомудрием], а себя философом впервые стал называть Пифагор … Мудрецом, по его словам, может быть только бог, а не человек. Ибо преждевременно было бы философию называть «мудростью», а упражняющегося в ней – «мудрецом», как если бы он изострил уже свой дух до предела; а философ – это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости.» (Диоген Лаэртский).

то и как исследует философия, мы пояснили. Но зачем? Другими словами, какова ее цель? Ответ на этот вопрос может подсказать этимология самого слова «философия» («филео» – любовь; «софия» – мудрость). Сочетание «любовь к мудрости» впервые использовал Пифагор в VI в. до н.э., имея в виду, что мудростью нельзя обладать, ее можно только любить, в ней можно упражняться. И хотя такое упражнение требует большой самоотдачи, прямой и конечной выгоды оно не приносит. Напротив, оно всегда сопряжено с риском – не столько даже риском гражданским или политическим (хотя история изобилует примерами того, как общество бывает неблагосклонно к своим философам), сколько риском интеллектуальным. Ведь ты рискуешь понять о себе и о мире не то, на что подсознательно рассчитывал. Например, узнать, что ты на самом деле ничего не знаешь (Сократ). Или понять, что когда все желания людей сбываются – не лучше им (Гераклит). Или осознать, что нет таких обстоятельств, которые оказались бы сильнее человека при исполнении им своего морального долга (Кант). Чтобы признаться в таких вещах себе самому, требуется определенная интеллектуальная честность.

В

Платон (427-347 до н.э.)

последствии Платон в диалоге «Пир» развил эту тему, описав сложное и неоднозначное положение философа. С одной стороны, любить мудрость и стремиться к ней еще не означает ею обладать, (скорее наоборот – мы обычно стремимся к тому, чего пока лишены). С другой стороны, чтобы понять в себе необходимость такого стремления, реализовать его честно и осознанно, надо уже обладать мудростью, хотя бы отчасти. Ведь глупец никогда не будет стремиться к мудрости – для этого ему надо сначала понять, что он глупец, и что есть к чему стремиться. А как он может это понять, если он глупец? Таким образом, философия, по Платону, всегда посередине между мудростью и неведением. Она представляет собою умение родить в себе мудрость и, через эту мудрость и внутри нее, родиться самому.

Необходимо также затронуть вопрос о том, какую роль играет философия в системе культуры. Является ли она наукой? И если да, то в каком смысле? Или же это особая форма личностной религии? Тогда какому богу она поклоняется?

В

Гегель (1770-1831)

оспользуемся здесь подходом Гегеля. Он предложил сравнивать религию, философию и частные науки сразу по двум основаниям – по форме и по содержанию. Рассматривая содержательную сторону философии (ее предмет), мы видим явное сходство с религией: здесь ставятся вопросы о происхождении мира в целом, о смысле жизни в целом – а это вопросы не конкретно-научные, но мировоззренческие. Как уже отмечалось, они не имеют конечного ответа. Однако если мы произведем сравнение с точки зрения формы (метода), то заметим связь философии с наукой: и та, и другая основаны на критическом мышлении, не терпят догм и требуют рациональной обоснованности.

	Религия	Философия	Наука
Предмет	Мир в целом	Мир в целом	Фрагменты мира
Метод	Вера	Разум	Разум

Таким образом, философия и в этом вопросе занимает некое срединное положение. Б. Рассел прокомментировал эту схему ярким выражением: «Философия есть ничейная земля между наукой и религией». Несмотря на то, что в различные исторические периоды маятник философского самоосмысления раскачивался в довольно широком диапазоне (от «служанки богословия» в эпоху Средневековья до «науки наук» в Новое время), она не растворилась ни в религиозной, ни в научной проблематике – хотя, безусловно, обогатила их содержание и понятийный арсенал.

Надо заметить, что внутри самой философии существуют сторонники т.н. сциентизма (от англ. «science» – наука), стремящиеся построить философию как строгую рациональную дисциплину. Но есть и адепты антисциентизма, которые противопоставляют мудрость сугубо рассудочному познанию и отвергают саму идею о возможности и целесообразности превращения философии в науку. И хотя эта «междоусобица» порождает иногда взаимное непонимание, философия была и остается единой интеллектуальной средой, в которой допустимы самые разные точки зрения, если только они являются достаточно аргументированными.

1 Конечно, пути развития философской мысли на Востоке и на Западе оказались очень непохожими. В восточной традиции философские вопросы чаще всего рассматриваются в рамках религиозных учений (Будда) или социальных доктрин (Конфуций), но не образуют самостоятельную сферу дискурса. Поэтому родиной философии в узком смысле слова следует считать Древнюю Грецию.