(С) CANADIAN BROADCASTING CORPORATION, 1991 Опубликовано на сайте neilpostman.ru

Пер. с англ. А.Т., 2006 При перепечатке и цитировании ссылка обязательна

Оригинал: http://ca.geocities.com/dcherniack@rogers.com/postman.htm

Интервью Нила Постмана для документального фильма cbc «Прогресс и пророчество»

Интервьюирует Питер Доуни, режиссер Дэвид Черниак (Канада).

05:01:44

ПД: Думаю, стоит начать с… – и это такой серьёзный вопрос, что, я надеюсь, мы можем потратить на него много времени – с того, как телевидение изменило нас за последние 25 лет. С чего бы Вы начали такое обсуждение?

НП: Трудно сказать с чего начать. Я бы сказал, что главное, что изменило телевидение – по крайней мере, в Штатах – это что оно стало командным центром нашей культуры. Телевидение сильно отличается от других медиа, таких как кино, театр или музыка. Люди ходят в кино посмотреть фильм и затем идут домой. Идут в театр увидеть пьесу и идут домой или слушают музыкальные записи и всё. Но здесь в Штатах мы по любому поводу идём к телевизору¹. К нему мы ходим за нашей политикой, популярной литературой, религией, новостями, коммерцией. Так что телевидение стало своего рода аналогом того, чем была средневековая церковь, скажем, в XIV или XV веках. Чтобы стать легитимным, всё должно пройти через телевидение. И в этом смысле мы стали телевизионными людьми. Иногда в поездках меня спрашивают об американцах, и я отвечаю, что, в общем, мы занимаемся тем, что смотрим телевидение. Здесь это наша работа. И в самом деле, чтобы быть американцем, нужно смотреть телевизор, поскольку чтобы быть в контакте с происходящим в культуре, нужно быть в курсе того, что показывают по телевизору.

ПД: Вы сказали, что телевидение легитимизирует опыт. Я вспомнил о женщине, с которой я говорил в прошлом году – помните расстрел в Университете Монреаля, когда мужчина застрелил 14 женщин? Одна из спасшихся прибежала домой, и только после того как увидела выпуск новостей, её переживания неким образом стали реальными для неё. И её это поразило. Она лично прошла через это, но ей нужно было увидеть это по телевидению, чтобы понять, что это было на самом деле.

НП: Это интересная мысль, поскольку постепенно, пока телевидение представляет нам опыт в символической форме, мы начинаем предпочитать его тому, что мы раньше называли реальностью. Я имею в виду… Я был на стадионе перед тем, как развалилась команда Метс, и видел потрясающий забег Ховарда Джонсона до базы. И хотел снова посмотреть его по телевизору. Сейчас на стадионе Шии есть огромный экран, как и на большинстве других стадионов – возможно потому, что если бы там не было экрана, то зрители почувствовали бы себя ущемлёнными и разочарованными, поскольку однажды это произошло со мной до того, как появился экран. Я увидел потрясающий матч, и затем захотел посмотреть его снова.

Пд: в замедленной съёмке и…

НП: И затем понял, что это и есть реальность. В реальности ничто не происходит дважды, трижды или четырежды. Телевидение может всё повторить. Так что дело не только в этом. Я хочу заметить… я обратил внимание, что люди – большинство людей на телеэкране очень стройны, а женщины красивы. Они не пахнут и всегда потрясающе выглядят по утрам, то есть в каком-то смысле люди на телеэкране лучше, чем в реальной жизни. И мне интересно, молодые люди и девушки – не разочаровываются ли они постепенно друг в друге – в реальности – поскольку многое из их опыта, как и нашего, происходит в этой управляемой символической форме. Не только через телевидение, но и через массовую рекламу и кино и т.п.

ПД: Поскольку с телевидением связаны также совместные переживания, разве нет? Я имею в виду, оно помогает сообществу ощущать себя сообществом, если Вы одновременно смотрите одно и то же. Я помню, как кто-то сказал, что не пользуется видеомагнитофоном, поскольку в этом нет смысла, нет ощущения общности от просмотра того же, что смотрит вся улица.

НП: Да, это сложный вопрос. Есть телевидение… создаёт ли телевидение сообщество или эрзац–ощущение сообщества – вот над чем нужно подумать. Например, записанный смех в сериалах, зачем он там? Большинство людей смотрит телевидение в одиночку или по двое-трое. А в одиночку смеяться трудно. Я думаю, люди могут плакать в одиночку, но смеяться в одиночку трудно. Так что телевидению приходится создавать ощущение аудитории, хотя Вы и находитесь в изоляции. Так что интересно, создаёт или нет – некоторые действительно говорят, как Вы и предположили в своём вопросе, что телевидение расширяет идею публики с общими ценностями, как например когда застрелили президента Кеннеди и потом все смотрели похороны. Все смотрели похороны.