Активизация национально-освободительных процессов на периферии международной системы

В середине 50-х годов СССР и США стали конкурировать за национализм. Советский Союз провозгласил сотрудничество с «третьим миром» своим приоритетом. Соединенные Штаты тоже считали задачу приобретения союзников в развивающихся странах одной из важнейших. У каждой из держав в этом смысле были сильные и слабые стороны. Из Азии региональные процессы виделись иначе, чем из США. Хотя высшие слои большинства азиатских стран были настроены антикоммунистически, они вычленяли в международных событиях прежде всего национально-освободительное, «специфически азиатское» содержание. СССР поддерживал антиимпериалистические устремления молодых государств и поэтому имел лучшие шансы приобрести на них влияние, чем США, которые блокировались со старыми колониальными державами (Францией и Британией). Сотрудничество с СССР могло быть многообещающим для молодых государств на первых этапах национально-государственного  строительства, когда приоритетными были задачи обеспечения национальной безопасности и международного признания. В этом смысле возможности Москвы были велики – от права вето в СБ ООН до поставок вооружений.

США имели не меньшие, чем СССР, возможности оказывать политическую и военную поддержку молодым государствам и обладали несоизмеримо большим экономическим потенциалом. Однако, недооценив важность компромисса с революционным национализмом (в лице КНР, например), Соединенные Штаты противопоставили себя национально-освободительному движению. В той мере как влияние КНР в движениях неприсоединения и афро-азиатской солидарности укреплялось, росла изоляция США в «третьем мире». В азиатской традиции коммунистические движения были формой воплощения не столько социальных, сколько национально-освободительных устремлений. Это придавало им силу. Американское правительство пыталось в молодых государствах противопоставить националистов коммунистам. В ряде важных случаев (Китай, Вьетнам) эти попытки были полностью неудачными. Между тем, молодых освободившихся стран в мире становилось все больше, и они стали пытаться самостоятельно, без оглядки на великие державы, налаживать сотрудничество между собой.

Американская доктрина «домино»

Развитие национально-революционных процессов в развивающихся странах привело советское руководство к необходимости выбора в пользу стратегического союза с национально-освободительными движениями. Соединенные Штаты Америки сделали из анализа опыта 40-50-х годов другой вывод. Американское руководство пришло к заключению о необходимости не союза, а противостояния революционному национализму в интересах предупреждения его распространения. Эти соображения нашли отражение в теории «домино», смысл которой состоял в наблюдении: революционные перемены в одной стране индуцируют революционные перемены в другой, как правило, соседней, где тоже начинаются революционные изменения. Так, выстроенные в ряд костяшки домино падают одна за другой, если упадет хотя бы одна из них. Следовательно, полагали американские теоретики, в случае падения антикоммунистического режима в одной из стран, ради предотвращения всемирной «эпидемии революций», необходимо любым путем стараться создать барьер против распространения революции на соседние государства. Поскольку большая часть национально-освободительных движений в 50-60-х годах побеждала революционным путем, такая теоретическая позиция автоматически обрекала США на роль противника национально-освободительных движений. Доктрина «домино» была впервые оглашена президентом США Д.Эйзенхауэром на пресс-конференции в Белом доме 7 апреля 1954 г. Она определила политику США в отношении развивающихся стран на последующие двадцать лет.   

Просчеты политики США и других западных держав в молодых освободившихся странах в 50-х годах нередко провоцировали серьезные международные кризисы, большая часть которых происходила на Ближнем Востоке и в Восточной Азии.