Лекарства, прописанные системе, оказались слишком сильными
Перестройку начал компартийно- советский аппарат во главе с М. Горбачевым в условиях почти полной политической летаргии общества. Аппарат осуществил и конституционную реформу, которая абсолютно неожиданно привела к ликвидации тоталитаризма. Однако представителей компартийно- советской номенклатуры нельзя назвать движущей силой антикоммунистической революции. Наоборот, они как раз стремились спасти социально-экономический строй. Лекарства, прописанные прогнившей системе командой последнего генсека, оказались, однако, слишком сильными, и бюрократическая кампания перестройки сорвалась в неконтролируемую центром революцию. Реформаторы из окружения М. Горбачева не поняли, что советский строй за долгие десятилетия исчерпал все резервы развития и должен распасться под весом проблем, порожденных самим его существованием. Это был спонтанный распад, неожиданный как для политических сил внутри СССР, так и для армии «советологов» в исследовательских центрах НАТО.
Украина относилась к числу республик, где тоталитарная производственно-властная конструкция насквозь прожгла социальную среду. В ней не осталось материальных проявлений досоветских социально-экономических и политических структур, исчезла даже память о них. Оставалось только ощущение национальной обособленности, которое объединяло атомизированное коммунизмом общество. Несмотря на существенные региональные различия, граждане Украины продолжали ощущать себя единым народом и проявили непреклонную волю к суверенизации своей республики. Выпестованная союзным центром компартийно-советская номенклатура поняла это и повернулась лицом к своему народу.
Движущие силы национальной революции
Впервые в истории человечества революция рождалась в стране, перенасыщенной радио- и телеприемниками, с развитой сетью газетных изданий. Благодаря современным средствам массовой информации народ становился непосредственным участником политических событий. В этих условиях общественное мнение стало для представителей политической элиты более весомым фактором, чем тот строй, в рамках которого они были воспитаны. Наиболее ярко это проявилось в Верховной Раде УССР во время принятия Декларации о государственном суверенитете.
Движущие силы национальной революции в Украине формировались непосредственно в ходе революционных событий. На ходу в революцию включались так называемые неформальные организации, объединяемые Народным рухом Украины. Одновременно определяли свою позицию в революции миллионы граждан всех национальностей, которые работали или несли службу в структурах союзного подчинения. Подавляющая часть Компартии Украины высказалась за суверенизацию республики и своей партии. Этого не могла не учитывать компартийно-советская номенклатура, которая прошла испытания первыми свободными выборами в Верховную Раду УССР и местные советы в 1990 году и сохранила за собой все рычаги власти. В парламенте ей противостояла Народная рада, которая состояла преимущественно из членов Народного руха Украины. Однако она могла только вносить те или иные предложения. Принимало или не принимало их компартийно-советское большинство депутатов.
Именно оно в грозовой атмосфере, которая создалась после провала путча 19 — 23 августа 1991 года, действовало быстро и решительно. 24 августа вместе с оппозицией оно проголосовало на внеочередной сессии Верховной Рады за независимость Украины и департизацию государственных органов, учреждений и организаций, а также армии и правоохранительных органов. Правительству поручалось организовать переход в собственность Украины предприятий союзного подчинения, ввести в обращение собственную денежную единицу и обеспечить ее конвертирование. 25 августа президиум Верховной Рады, в которой большинство также составляли представители компартийно-советской номенклатуры, принял указ о национализации собственности КПУ и КПСС на территории республики, а 30 августа — указ «О запрещении деятельности Компартии Украины». Можно ли сказать, что он действовал против собственных интересов?
Наоборот! Советской номенклатуре стало очень опасно оставаться в партии. Она перестала приносить дивиденды, потому что потеряла государственный статус. Политическая элита уже пересела в советские кресла — до Верховной Рады включительно, которые давали реальную власть. Поэтому она легко открестилась от тех своих коллег, которые не успели переориентироваться и продолжали занимать руководящие должности в компартийных комитетах.