Эволюция альтруизма
Сегодня накоплено достаточно данных, чтобы с уверенностью утверждать, что склонность к добрым поступкам определяется не только воспитанием, но и генами. Конечно, отделить одно от другого не так просто (добрые родители будут воспитывать доброту в детях), но всё-таки возможно. Во-первых, существует близнецовый анализ: сравнение поведения генетически идентичных монозиготных близнецов с поведением дизиготных, близких друг к другу не больше, чем любые брат с сестрой, позволяет выявлять признаки, которые контролируются генами. Во-вторых, когда область поиска понятна, можно выявлять статистические связи между поведением и генотипом больших групп людей. Такие исследования показывают, что вариации генов OXTR и AVPR1a, кодирующих рецепторы окситоцина и вазопрессина, достоверно связаны со склонностью людей совершать добрые поступки в ущерб личной выгоде.
Существует несколько взаимодополняющих теорий развития альтруизма. Во-первых, вошедший в учебники и математически выверенный родственный отбор: помочь близкому родственнику выгодно, потому что он распространяет те же гены, что и ты сам. «Я отдал бы жизнь за двух братьев или восьмерых кузенов», – цитирует Марков эволюционного биолога Джона Холдейна (John Haldane). Родственный отбор может поддерживаться даже у примитивных животных, а вот вторая разновидность – реципрокный, или взаимный, альтруизм уже требует развитой нервной системы, способности запоминать партнёра и прогнозировать будущее, поэтому такую форму альтруизма изучают в основном на примере обезьян.
А вот у людей с их сложной социальной организацией на первый план выходит парохиальный альтруизм, то есть альтруизм, ориентированный на «своих» и сочетающийся с готовностью к проявлению агрессии к «чужим». По всей вероятности, группа, члены которой склонны к такому поведению, в доисторические времена выживала и оставляла потомство наиболее эффективно. Археологические данные показывают, что уровень межгрупповой агрессии у палеолитических племён был очень высоким: насильственной смертью умирали до 30 процентов людей! И если допустить, что существование в племени героев-альтруистов повышало его шансы на победу в войне, то их гены должны были закрепляться естественным отбором, несмотря на вероятность гибели их носителей. По крайней мере один ген, вовлечённый в поддержку парохиального альтруизма, можно выделить с большой степенью уверенности – это тот самый рецептор к окситоцину, вариации которого влияют на склонность к добрым поступкам. Этот гормон обычно упоминают в связи с любовью и доверием, и существует множество экспериментальных данных, подтверждающих его роль в этих процессах. Но функция этого гормона оказалась неоднозначной: не так давно появились исследования, демонстрирующие, что окситоцин не усиливает – а в некоторых ситуациях даже снижает – симпатию к членам «чужой» группы и вызванные им доверие и любовь распространяются именно на «своих».
Верность женщине
Совершенно любую научно-популярную биологическую статью можно назвать «о мышах и людях». На этот раз в роли мышей выступают знаменитые полёвки Ларри Янга (Larry Young) – горные и степные. Эти два близких вида по-разному строят семью: степные полёвки образуют устойчивые пары и вместе заботятся о детёнышах, а горные – неразборчивы в связях, и их самцы совершенно равнодушны к потомству.
Такая разница между видами обусловлена небольшими отличиями в строении и распределении в мозге рецепторов к окситоцину, вазопрессину и дофамину. Например, самцу моногамной полёвки можно ввести вазопрессин, и он полюбит первую встречную самку навсегда. С самцом полигамной полёвки такой номер не пройдёт: его может сделать моногамным только генная инженерия.
Одно из важных отличий между полигамными и моногамными полёвками – длина регуляторного участка в гене, кодирующем рецептор к вазопрессину (V1a). У полигамных полёвок этот участок укорочен по сравнению с моногамными. У человека встречаются разные варианты рецептора к вазопрессину.
Установлено, что у мужчин с укороченным регуляторным участком гена V1a романтические отношения вдвое реже приводят к браку. Кроме того, они вдвое чаще считают себя несчастными в семейной жизни. Жёны людей с таким вариантом гена обычно недовольны отношениями в семье.
В том, что гены могут влиять на любовные переживания человека, нет ничего удивительного. От генов зависит развитие эмоциональных зон мозга, уровень гормонов и нейромедиаторов, чувствительность к ним соответствующих нервных сетей – а значит, и отличие в интенсивности и даже знаке эмоциональных реакций на сходные стимулы внешней среды. Сегодня проводится множество работ, связанных с изучением человеческих привязанностей с точки зрения нейрофизиологии: известны зоны мозга, задействованные в переживании любви, известны многие гормоны, влияющие на чувство привязанности, много открытий связано с запаховой коммуникацией у человека. Но все эти факторы имеют статистическое значение. Биологи много знают про любовь вообще, а не про любовь конкретной пары. Пока что.