Cтереотип воприятия в процессе общения [1] .
Стереотип восприятия как продукт идентификации жизненного опыта и впечатлений. Социально-психологический механизм идентификации образов людей как фундаментальное условие достижения эффекта (или иллюзии), их оперативного взаимопонимания в условиях дефицита времени с неизбежностью порождает появление шаблона или стереотипа.
Стереотип здесь оказывается закономерным следствием суммации или обобщения жизненного опыта и впечатлений от общения со многими людьми. С одной стороны, идентификация приводит к упрощению при восприятии реального многообразия человеческой уникальности и личностной неповторимости людей, Однако с другой, она опирается на уже приобретенный опыт такого обобщения через упрощение, через игру ассоциаций и поиск сходства там, где возможно даже больше различий, чем подобия.
Особая значимость восприятия человека в процессе общения и того впечатления, которое он производит на нас, приводит к тому, что шаблон или стереотип предстает перед нами, прежде всего, в качестве зрительного образа другого. Это, разумеется, не исключает и других элементов психического облика, которые могут выступать в форме шаблона коммуникативного поведения, например, вербального стереотипа, речевого штампа и т.д.
П
1 -
http://aregem.narod.ru/vzaim.html
Известный стереотип восприятия выполняет функцию принципа защиты психики человека от перегрузки информацией, впечатлениями в процессе общения. Только подгоняя поток новых впечатлений под уже сложившийся на основе старых впечатлений стереотип (в данном случае под сложившиеся у человека представления о типах личности), можно справиться с процессом интенсификации человеческого общения даже в условиях дефицита времени. Но стереотип восприятия человека человеком функционирует на не вполне надежной основе обыденного сознания, на базе внешнего и часто первого, при этом поверхностного, впечатления о другом лице.
Основанием для построения образа и оценки другого человека при этом служит восприятие его внешности и манеры держаться. Те или иные черты лица — нос, рот, глаза, уши, лоб и т.д. — дают пищу для воображения воспринимающего, подсказывая образ интеллектуала (тонкие черты лица, большой лоб), аскета (тонкие сжатые губы), скептика (кривая усмешка), гурмана (полные чувственные губы) и т.д. Между тем, как показывают эксперименты, те или иные конституционные признаки индивидуальности далеко не всегда дают сколько-нибудь достоверную информацию о внутреннем мире и характере другого человека.
Стереотип восприятия как барьер на пути понимания другого. Очевидно, что в таком случае стереотип или определенная установка восприятия человека человеком выступает. Уже в качестве психологического барьера на пути к пониманию Духовного мира личности, Уподобление людьми друг другу может оказаться тормозом на пути проникновения в их внутренний личностный мир еще по одной причине. Сам факт установления хотя бы внешнего сходства, подобия людей очень предрасполагает наблюдателя к выводу об их внутреннем, психологическом тождестве друг другу. Предрасполагает потому, что избавляет от достаточно сложных, иногда мучительных поисков ключа к человеческой индивидуальности. Уподобление же в таком случае оказывается чем-то вроде шпаргалки, готового ответа, освобождающего от самостоятельных, напряженных и ответственных решений.
О реальности именно такого применения механизма уподобления свидетельствует жизненный опыт. Люди, как правило, только тогда начинают всерьез задумываться об особенностях характера и индивидуальности другого человека, когда он начинает выходить за рамки стереотипного восприятия, т.е. когда его поступки не согласуются с той схемой поведения, которой он был уже заранее уподоблен по аналогии с восприятием и пониманием других, сходных с ним по внешним признакам поведения людей.
На это обстоятельство обратил в свое время внимание С. Л. Рубинштейн: «В обычных более или менее тривиальных жизненных ситуациях, когда к тому же мы не заинтересованы в особо глубоком проникновении в истинный смысл поведения окружающих нас людей, в понимании подлинных их мотивов и целей, процесс интерпретации их поведения, раскрывающий его психологическое содержание, не выделяется особо, Но стоит столкнуться со сколько-нибудь неожиданным поступком небезразличного для нас человека, как невольно мы задаем себе вопрос, что бы это могло означать, что этот человек так поступил: не явился в условленный час, когда мы его ждали, пошел куда-то, где, казалось бы, ему не надлежало быть, и т.п. Вопрос о психологической квалификации поступка в таком случае отчетливо выделяется из простой регистрации его внешней стороны».
Эту же мысль подчеркивает и А. А. Бодалев: «Пока манера общения с другими, род занятий, качество труда, внешний облик, характер препровождения свободного времени, отклик на происходящие события, преследуемые цели, весь уклад жизни, присущие другому человеку, соответствуют образцам, которым привык следовать общающийся с ним субъект, последний обычно проявляет своеобразное «равнодушие» к психологии другого. Он, так сказать, без сомнений и доказательств полагает, что у другого человека «психология» такая же, как и у него. И только когда другой в образ жизни, в манере себя вести, в реагировании на происходяшие события, в своем внешнем облике и поведении отходи' от тех «образцов», которые в глазах общающегося с ним являются выражением «нормы», последний от регистрации внешней стороны поведения этого человека переходит к психологической классификации его поступков, пытается дать им ту или иную оценку и понять этого человека как личность».