16 Апреля 1869 г. Был утвержден предложенный Особым присутствием проект, положивший начало формированию новых штатов в епархиях. В этот проект вошли получившие силу закона положения, такие как:

• пересмотр состава приходов и церковных причтов;

• условия определения на священно - и церковнослужительские места;

• перемещение и увольнение священнослужителей;

• права духовенства по службе.

Штат одного прихода нормативно определялся как один священник и один причетник на приход.

Обязанность по сокращению приходов была возложена на губернские присутствия, которые должны были "при уравнении существующих приходов или по упразднении некоторых с припиской в последнем случае как прихожан, так и церквей к другим приходским церквам" руководствоваться:

• численностью прихожан;

• расстоянием церквей от одной до другой и от отстоящих в их приходах деревень;

• удобством сообщения приходских деревень с церквами;

• вместительностью здания храмов;

• нравственно-религиозным состоянием прихожан, степенью привязанности их к своим церквам и другими тому подобными местными условиями.

Предполагалось укрупнить приходы, а оставшиеся внутри штатного прихода церкви сделать приписными. Разрешалось оставлять те приходы, причтам которых прихожане назначали от себя достаточное содержание[6].

Бросается в глаза осторожность Особого присутствия: все предложения о сокращении приходов должны были исходить снизу, то есть от губернских присутствий, которые должны были обнаружить излишек приходов.

В законе сообщалось: "Духовенство и губернские присутствия находили нужным: число приходов уменьшить, селения расписать между церквами с большим для причтов и жителей удобством, число священников сократить, штатные диаконские вакансии уменьшить или вовсе упразднить, оставив диаконов только при соборных церквах; должности причетников также сократить, а места штатных просфирен упразднить"[7].

При этом вспоминался и прецедент: указом от 6 декабря 1829 г. повелено было "бедные приходы как в городах, так и селениях приписывать по удобству к другим церквам, с распределением причтов на другие места". До полного распределения духовенства, не вошедшего в штатное расписание, Особое присутствие запрещало епархиальным архиереям (и ежегодно подтверждало это запрещение) поставлять в сан новых священно- и церковнослужителей.

В связи с идеей сокращения числа духовенства 26 мая 1869 г. был принят закон об отмене сословной замкнутости духовенства. С этой же целью из числа церковнослужителей, причислявшихся к духовному сословию, исключались все, кроме псаломщиков. "При переполненности духовного сословия надлежит ожидать, что многим из детей духовенства не найдется места в духовном звании, и таким образом явилась потребность открыть детям священно - и церковнослужителей пути к обеспечению своего существования на всех других поприщах общественной деятельности", - говорится в законе.

В ряде епархий начались преобразования. В результате новых штатов, введенных в 1873 г. в 18 епархиях, состав причтов в них уменьшился на 14 701 лицо. Количество приходов сократилось на 20%, общее число духовенства - на 38%, число священников - на 10%.

В течение 1870-х гг. новые штаты вводились практически во всех епархиях. К 1885 г., за шестнадцать лет действия закона 1869 г., число белого духовенства сократилось на 34 900.

К 1876 г. недовольство населения введенными штатами и сокращением числа приходского духовенства становится настолько очевидным, что Особое присутствие по делам православного духовенства вынуждено было принять ряд мер, призванных смягчить обстановку.

Как видно из отчета обер-прокуроров Святейшего Синода, наибольшее недовольство вызывала у прихожан приписка церквей. Так как по действующим прежде правилам приписка церквей, бывших приходскими, делалась только в смысле предназначения их к упразднению в случае ветхости храма и оскудения прихода, то и теперь наименование церквей приписными возбуждало в прихожанах опасения, что построенная ими или их предками церковь предназначена в будущем времени к закрытию.

В ответ на эти опасения Особое присутствие, противопоставляя свои действия мероприятиям, проводимым при Николае I, отмечало, что приписка церквей на современном этапе не означает их уничтожения. Чтобы избежать недовольства населения, которое могло привести к серьезным осложнениям с обеспечением духовенства, да и вообще с доверием к нему, было решено не называть не вошедшие в расписание штатов церкви приписными. Особое присутствие положило: вовсе отменить название церквей главными или приписными, объяснив, что полагаемый по штату самостоятельного прихода причт равно принадлежит всему приходу и всем находящимся в его пределе церквам.

В отчете за 1878 г. уже от имени обер-прокурора Протасова была отмечена неудовлетворительность положения духовенства в обществе. "Духовенство самым ходом религиозно-нравственной жизни в отечестве призывается к неутомимой сосредоточенной деятельности, между тем как необеспеченность материального положения естественно устремляет мысли священнослужителей к законной заботе о средствах содержания себя и семьи своей и невольно ставит их в несовместимые с нравственным влиянием отношения житейской зависимости от тех, для которых священник есть пастырь, наставник и духовный руководитель".

К концу 1870-х гг. очевиден кризис реформы, которая, по словам отчетов за этот период, не только не решила проблемы материального обеспечения духовенства, но и ухудшила взаимоотношения духовенства с паствой. Государство хотело переложить содержание духовенства на приходы. Однако разрыв связи между приходами и духовенством, ставший результатом государственной политики синодального периода, послужил серьезным препятствием для осуществления этих планов. Организация попечительств должна была способствовать решению этой задачи, однако попечительства, собирая значительные суммы на украшения храмов, получали на содержание причтов менее 10% пожертвований. Сложность решения задачи заключалась в том, что прихожане воспринимали духовенство как чиновников, находящихся на государственной службе, и поэтому считали, что вопрос об обеспечении духовенства должен решаться самим государством.

Говоря об улучшении материального положения приходского духовенства посредством назначения ему определенного содержания от прихожан, некоторые преосвященные заявляли, что и этот способ обеспечения духовенства нередко встречает затруднения.

Так, в Таврической епархии епархиальное начальство и местное губернское присутствие с 1864 г. усиленно стремились к замене приношений духовенству от прихожан определенным денежным содержанием. Первоначально дело пошло так успешно, что половина причтов была обеспечена жалованием по приговорам сельских обществ. В дальнейшем этот порядок обеспечения стал ненадежным, так как прихожане начали уклоняться от выполнения принятых ими на себя обязательств. Причиной этому было, главным образом, распространение слухов, что "если бы на обеспечение духовенства жалованием от прихожан была воля высшей власти, то повелено было бы сборы на этот предмет вносить в раскладку вместе с земскими и другими повинностями".

Единственным результатом реформы стало сокращение числа белого духовенства, особенно низшего его состава - причетников. Но если учитывать значительный рост населения в рассматриваемый период, то число духовенства по отношению к общему числу православных сократилось весьма значительно, и если в среднем по Империи в 1860 г. на одного священника приходилось около 1300 человек православных прихожан, то к 1879 г. - уже 1600.

Еще более значительно сокращение приходских церквей: если в 1860 г. к одному приходу в среднем относилось 1600 прихожан, то к 1879 г. - уже 1900. В Якутской епархии число прихожан достигало 5070 на одну церковь, в Тульской - до 6000, в Таврической - до 3300, в Уфимской - до 3200. В Донской, Воронежской, Екатеринославской, Кавказской, Оренбургской, Псковской, Санкт-Петербургской, Саратовской, Тобольской, Томской, Харьковской, Херсонской епархиях на 2500 православных приходилась одна приходская церковь. Около 2 тыс. прихожан должны были вмещать в себя церкви Астраханской, Курской, Литовской, Минской, Могилевской, Орловской, Полтавской, Самарской, Симбирской, Смоленской, Тамбовской, Томской епархий.

Наиболее жесткая оценка проведенных реформ была дана в отчете обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева за 1889-90 гг.: "Особое Присутствие по делам православного духовенства в течение своей 23-летней деятельности не изыскало никаких других способов к обеспечению духовенства, кроме сокращения приходов и уменьшения вследствие сего духовенства с целью увеличения доходов наличных членов причта. Такая мера, однако, повела к многим печальным последствиям в других отношениях и, между прочим, к усилению раскола; вопрос же об общем обеспечении духовенства в остальной части России... не подвинулся нисколько".

Как показывают цифры отчетов обер-прокурора Святейшего Синода, правительство, сокращая численность приходов и причтов, загоняло духовенство и общество в тупиковую ситуацию. Эпоха Великих реформ принесла приходскому духовенству, с одной стороны, изменение его юридического статуса и социального положения в результате новых правительственных мероприятий, а с другой — возможность проявления тех живых сил и того потенциала общественного служения, которые были скрыты под спудом «государственной церковности». Первым публичным выступлением представителя белого духовенства и началом общественной дискуссии по «церковному вопросу» стала публикация в 1858 г. в Лейпциге книги тверского священника И. С. Беллюстина "Описание сельского духовенства", ранее в рукописи распространявшейся в России. Книга не была лишена ряда недостатков, прежде всего явно пристрастного отношения священника, считавшего себя "белою костью", к причетникам — «черной кости» и к архиереям, которых Беллюстин называет "сатрапами". В то же время ставились главные проблемы, которые беспокоили в середине — второй половине XIX века приходской клир: бедность и униженность сельского духовенства, кастовость белого духовенства, пороки архаической системы духовного обучения, коррупция и неэффективность епархиальной администрации и др. Возложение вины за создавшееся положение на епископат и ученое монашество, а также обращение за помощью к государству, которое одно должно было решить все проблемы,— все это весьма характерно для настроений рядовых священно- и церковнослужителей. Книга, опубликованная без ведома автора, произвела в обществе ошеломляющий эффект и едва не стоила Беллюстину пожизненной ссылки на Соловки — его спасло только заступничество перед Синодом императора Александра II, согласившегося с необходимостью принятия срочных мер для улучшения положения приходского духовенства. Это же признавали и критики Беллюстина (в первую очередь епископы и ученые монахи), но причиной непорядков считали вмешательство светской власти в церковные дела и настаивали на усилении влияния и привилегированности Церкви. Данные взгляды были выражены в статье А. Н. Муравьева, которую одобрил и исправил митрополит Московский Филарет.

Все вышесказанное говорит о том, что роль духовенства в общественной и политической жизни страны неуклонно падала. Государство, тяготившееся содержанием духовенства, пыталось переложить это бремя на прихожан, а те, в свою очередь пытались избежать этого, рассматривая содержание духовенства как государственное тягло и не видя пользы для себя. Авторитет духовенства из-за ситуаций, подобных описанной митрополитом Евлогием, падал, а кроме того, приводил детей провинциальных священников к революционерам.