Любомир Николаевич Жеребцов, доктор исторических наук Расселение коми в XV-XIX веках
Жеребцов Л. Н. Расселение коми в XV—XIX вв. Сыктывкар, Коми кн. изд-.во, 1972 г. 64 с.
Введение Заселение нижней Вычегды и Выми Освоение бассейна Сысолы Заселение верхней Лузы и Летки Заселение Удорского края Расселение коми по верхней Вычегде Заселение Печорского края
Заключение
Когда возникло то или иное селение, откуда люди пришли в него, какие фамилии они носили — эти вопросы волнуют многих читателей. В предлагаемой книге читатель познакомится с заселением территории Коми АССР, узнает, когда возникли ныне существующие села и деревни, кто были их первыми поселенцами и какие фамилии они носили. Книга является первой попыткой изложения вопроса об освоения современной территории своего обитания.
ВВЕДЕНИЕ 1
ЗАСЕЛЕНИЕ НИЖНЕЙ ВЫЧЕГДЫ И ВЫМИ 2
ОСВОЕНИЕ БАССЕЙНА СЫСОЛЫ 7
ЗАСЕЛЕНИЕ ВЕРХНЕЙ ЛУЗЫ И ЛЕТКИ 13
ЗАСЕЛЕНИЕ КОМИ УДОРСКОГО КРАЯ 16
РАССЕЛЕНИЕ КОМИ ПО ВЕРХНЕЙ ВЫЧЕГДЕ 20
ЗАСЕЛЕНИЕ ПЕЧОРСКОГО КРАЯ 23
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 27
Введение
Когда возникло то или иное селение, откуда люди пришли в него, какие фамилии они носили и другие подобные же вопросы волнуют многих наших читателей. В предлагаемой брошюре читатель познакомится с заселением территории Коми АССР, узнает, как коми и русские расселялись по этой обширной земле, когда возникли ныне существующие села и деревни, кто были их первонаселенцами и какие фамилии они носили. Конечно, в небольшой брошюре нельзя дать ответ о каждом населенном пункте, о всех распространенных сейчас в Коми АССР местных фамилиях. Читателю, желающему уточнить время возникновения какого-либо из не упоминающихся здесь населенных пунктов, можно порекомендовать обратиться к работам А. А. Зимина и А. И. Копанева «Материалы по истории вымокой и вычегодской земли конца XVI в.», помещенной в «Материалах по истории Европейского Севера СССР» (Вологда, 1970, в. 1), и Н. П. Воскобойниковой «К истории поселений Яренского уезда в конце XVI — начале XVIII веков», опубликованной в книге «Аграрная история Европейского Севера СССР» (Вологда, 1970 г.), К первой статье приложены писцовые книги 1685—86 гг. по Яренскому уезду, Сысольской, Удорокой и Ужгинской землям, а ко второй — полные списки населенных пунктов в 1676 и 1720 гг. Приведенные в брошюре списки фамилий позволят читателю самостоятельно проследить перемещение почти любой конкретной фамилии из одного населенного пункта в другой в пределах Коми края или его отдельных районов до обоснования ее на современном месте обитания. Труднее обстоит дело с фамилиями и поселениями, названия которых происходят от имен (Сидоров, д. Сидоровская). О таких названиях в брошюре нет определенного ответа. Требуются дополнительные исследования, которые пока еще не закончены. Например, в настоящее время еще невозможно установить точную дату основания многих населенных пунктов, и поэтому в брошюре приводится год их первого упоминания в источниках. В этой работе собраны все сведения, имеющиеся по данной теме во многих ранее изданных книгах и статьях, и дополнены новыми материалами из различных архивов СССР. Предлагаемая брошюра является первой попыткой связного изложения вопроса об освоении коми современной территории своего обитания. На многие, хотя и не на все вопросы, интересующие читателя, она ответит.
ЗАСЕЛЕНИЕ НИЖНЕЙ ВЫЧЕГДЫ И ВЫМИ
На территории современной Коми АССР в отдельных ее районах, например по берегам pp. Выми, Сысолы и верхней Лузы, прямые предки коми обитают уже более тысячи лет. Но письменных источников, относящихся к этому времени, мы не знаем. Сведения о Перми Вычегодской, встречающиеся в русских летописях с XI в., не раскрывают этого термина. Правда, все историки признают, что под этим названием летописцы понимали бассейн Вычегды, но какие конкретно земли, какие населенные пункты оно охватывало, в летописях не сообщается. Поэтому исторический период Перми Вычегодской сейчас изучается археологами. Лишь с XV в., когда появляются письменные источники, становится возможным конкретизировать сведения о расселении коми и выявить древнейшие населенные пункты. Из интереснейшего историко-литературного памятника конца XIV в. «Жития св. Стефана Пермского» (Епифаний Премудрый. Житие Стефана Пермского. Изд. Археографической комиссии. ОПб, 1897.), написанного монахом Епифанием Премудрым, выясняется, что бассейн Выми и нижней (Вычегды является исконной землей коми (древних пермян). Именно сюда прибыл около 1379 г. монах-проповедник из г. Устюга Стефан Храп. Он обосновался в устье р. Вымь, где «срубил городок» — небольшое укрепленное поселение — и начал пропагандировать христианскую религию среди местного населения. Следовательно, Усть-Вымь появился не позже 1380—1385 гг. И в начале это был центр Пермской епархии, «владычный город Усть-Вымский», укрепленный деревянными стенами, имеющий внутри епископские хоромы, две церкви и несколько осадных, т. е. на случай военной опасности, дворов местных крестьян. А через 100 лет, в 1490 т., имелось «в Усть-Вымском городке внутри города двор владычен большой, да двор Устиновский владычня брата Ионы, а живет в нем дьякон владычен благовещенской Гаврило... да двор Ибойских крестьян осадной Помосов с товарищи, да двор Оквадских крестьян Петрушки да Таврило... с товарищи, двор Сенкин Лынов с Коквицкими крестьянами, д. Федкин Зажганов, д. попов Константинов благовещенской, д. Помасов Толмачев да брата ево Чираков, осадной дворище Захарково да Филиппово Пахомовых детей. А за городом дворы владычны с пашнями и с пожнями...» (Жалованная грамота великого князя Ивана III пермскому епископу Филофею от 1490 г. Историко-филологический сборник, Сыктывкар, 1958, вып. 4, приложение, стр. 248—249.) В «Житии» говорится о наличии многих других поселений в Пермской земле, но названия их не даются. Епифаний их просто называет погостами. По народным легендам, существовал в это время уже и Княжногост. А через 100 лет в грамотах 1483 и 1485 гг. и особенно в упомянутой уже жалованной грамоте 1490 г. (Там же, стр. 243—248.) перечисляется несколько новых названий, а именно: погосты Аквад (Оквад), Тыдор и деревни Иб, Коквица, Ванвиздин и Вездын. А ниже по Вычегде вокруг Еренского (Яренского) городка перечислены погост Вожен, деревни Ям, Базлук, Ирта, Ёвксинская, Шоном, Шежом, Целибовская и Лена. Кроме этих, перекликающихся с современными названиями, в списке есть много других, но, вследствие распространенного тогда правила называть деревни по имени владельца, трудно отождествить их с современными, тем более, что в XV—XVII вв. фамилии, как правило, не фиксировались. Кроме того, сами деревни в XV в. зачастую состояли всего из одного двора и поэтому после смерти или бегства владельца пустели, забрасывались и исчезали. Несомненно, что Яренга также была заселена коми довольно рано, не позднее конца 1 тыс. н. э. Следы обитания коми на Яренге отчетливо прослеживаются в документах начала XVII в. Так, по данным писцовой книги 1608 г., многие здешние селения носили типично коми названия, иногда несколько искаженные в русском произношении (Вильгорт, Шорква, Горпон, Увдар, Ведор, Иб, Ягодарь, Велдзор, Шорды, Грозд и т. п.) Оснований утверждать, что жители этих населенных пунктов были коми и в начале XVII в., у нас нет. После отлива значительной части местных жителей на Вашку оставшиеся, несомненно, восприняли русский язык и культуру и слились с русским крестьянством, и только сохранившиеся названия деревень напоминали о прежнем нерусском населении этих мест. Но вот насколько вниз по Вычегде спускались земли древних пермян, ответить пока затруднительно. Почти вплоть до устья Вычегды встречаются довольно широко коми названия населенных пунктов (например, Ошлапье или же возле самого Котласа с. Пырское). По некоторым, правда пока еще не подтвержденным легендам, в устье Вычегды был крайний пункт Перми Вычегодской — поселение Пырас. Вопрос о западных границах Перми Вычегодской и, следовательно, о древних поселениях коми в нижнем течении Вычегды еще предстоят решить археологам и историкам. Вплоть до XVIll в. в переписях крестьянские фамилии упоминаются мало. Однако некоторые все же встречаются. В самой Усть-Выми, например, были в 1490 г. Ляпунов, Щербинин, Горошкин, Шошкин, Ярыгин, Конев, Лихачев, Чехарев, в Ибе — Бурнавин, Сухой, Грядин, в Окваде — Чажох, Володин, Жобов, Какзекаев, Прошин, Кед, Тороп, Вапалка и Мишев, в Яренске — Детник, Доманок, Чемов, Долев, Черный, Пенежанин, Медведев, Городец, Евскин (Ескин), Дьяков и Жобов, в Тыдоре — Сугов, Улыбашев, Полотнов, в Вожеме — Вегов, Быков, Трушев, Прозоров, Резанов, Ленской, в Княжпогосте — Пунев. Кроме того, без указания деревень обитания упоминаются Витязев, Прокышев и Паршуков. Но вероятно, что вымские. Что можно сказать, анализируя эти фамилии? Прежде всего то, что состав населения вокруг Усть-Выми и Яренска уже в XV в. был не одной национальности. Много среди жителей было русских: Ляпунов, Горошкин, Городец и т. д. Очевидно, они появились здесь с началом христианизации и были первоначальной опорой епископов Пермских. С другой стороны, следует отметить то, что некоторые из современных фамилий коми появляются в исторических документах тоже с XV в. (Лихачев, Прокушев, Витязев, Паршуков). Многие теперешние наши фамилии являются производными от имен (Сидоров, Конанов, Сенькин, Андреев, Логинов )И т. д.). Подобные прозвища обильно встречаются в грамотах XV—XVI вв., но они зачастую менялись от отца к сыну и не стали постоянными фамилиями. Поэтому они не перечислены здесь. Приведу один пример: «В деревне Ермолинской Фадейко да Ермак Федковы дети». Очень трудно сказать, является ли в этом случае название деревни фамилией «Федковых детей», хотя Ермолины есть в Коми АССР и по сей день. В XVI—XVIII вв. писцы московских царей провели несколько переписей населения бассейна Вычегды и ее притоков. Из них сохранились переписи 1585—1586 гг., 1608 г., 1646 г., 1671—1678 и 1720 гг. Вокруг Яренска, например, в конце XVI в. (1585—1586 гг.) появились, кроме выше перечисленных, новые погосты: Гам, Ошлапье с 17 деревнями (Зайва, Курчевская, Бабина гора, Резанова гора, Чаща и т. д.), Жешарт с деревнями Ремья и Межог, волостка Вадья с 19 деревнями (Базлук, Палкинская, Юрьевская и т. д.). Много деревень перечислено и в старых погостах. Например, Иртовском — дд. Видзюр, Пастма, Грозд, Шорды, в Шеномском — дд. Княжича, Прошова, Тылавыл, Берёзник, Наволок и Голяшова гора и др. (а всего 55), в Тыдорском — дд. Карса, Палевицы, в Вездынском — дд. Арабач, Канцемас и Новоселец и около города Яренска дд. Лантыш, Сонноры, Ягдор, Княжий мыс (всего 13). (Материалы по истории Европейского Севера СССР (северный археологический сборник), Вологда, 1970, в. I, стр. 444—461.) Писцовая книга 1585—86 гг. пополняет наши сведения о фамильном составе местного населения. В селениях Жешартского погоста упоминаются Зверихин, Лобанов, Межецский (в Межоге), в Гаму Туркин, в Шежаме Багин, Чечюлев, в Вездыне Брягин, Седузев, Каимин, в Палевицах Торлопов, Белов. Некоторые из фамилий, распространенных сейчас в вымско-вычегодских коми селах и деревнях, в конце XVI в. встречались на нижней Вычегде, за пределами современной границы Коми АССР. Так, в селениях погоста Шеном встречаются Моисеев, Прошов, Болотов, в Яренске Чикушев (Чикышев), Горлов, Шаньгин, в Цилибской Вишеранин, в Ошлапье Сметанин, Тупысов, Клепиков. (Т а м ж е.) В 1582 г. в грамоте, направленной Иваном IV на Вымь, упоминаются вымский сотник Сухонос и челобитчики Козмин и Княжей из Яренска и сольвычегодец Лева Пырский. (Указ, соч., стр. 438—441.) Еще более подробна писцовая книга 1608 г. В ней перечисляются десятки новых населенных пунктов. Возле города Усть-Выми появилось 5 новых деревень, в числе которых Березник, Заречье и вторая Коквица. Многие деревни сами стали погостами, окруженными деревнями и починками: Оквад с дер. Конец Озерья, Весляной, Вейкони с 7 деревнями, Онежье с 5 деревнями, Отла с 6 деревнями, Шошки с 7 деревнями (Ягпол и т.д.), Раковицы с дер. Кыркочь, Кошки с 4 деревнями, Серегово с 5 деревнями, Ляли и т. д. Появился большой посад Турья. Из мелких населенных пунктов можно упомянуть еще дд. Ерызда, Ибовская и Шермот. (Писцовая книга 1608 г. по Яренскому уезду. Акты времени правления Василия Шуйского. М., 1914.) Многие, из не названных здесь деревень происходят, как и раньше, от фамилий и прозвищ их жителей. Например, Моисеева, Ешкилевская, Шишкина, Ивановская, Ванеевская, Макаровская, Матвеевская, Романовская, Плотникова, Харитоновская, Емельяновская и т. д. Некоторые из них сохранились до сих пор под теми же названиями. Изучение последующих переписей, проводившихся в 1646 г., 1678 г. и 1720 г., пополняет наши сведения о поселениях нижней Вычегды и Выми. За эти годы на данной территории возникло довольно много новых мелких поселков: д. Гилевская (1646 г.) и пог. Опаринский (1668 г.) возле Серегова, Эжолты, Кочмодор (Кожмудор), Лыяты (Лыаты), Пантыдор (1720 г.) возле Коквиц, Слудка и Сотчем (1720) в Палевицах, Вогваздино (1720 г.) и т. д. (Н. П. В о с к о б о и н и к о в а. К истории поселений Яренского уезда в конце XVI — начале XVIII века. Аграрная история Европейского севера СССР, Вологда, 1970, стр. 387—420.) Таким образом, к концу XVIII в. основная масса коми поселений на Выми и нижней Вычегде уже существовала. В XIX в. возникло только несколько мелких починков. Писцовая книга 1608 г. дает нам несколько новых фамилий в вычегодско-вымских селениях: Зеленин, Поздеев в Жешарте, Проскурин, Минин в Межоге, Бессонов, Попов в Шожеме, Одинцов в Тыдоре, Торлопов, Кустов, Кожухов, Попов, Воробей, Ярыгин, Трескин в Усть-Выми, Вишератин, Огибин, Худяев в Палевицах, Миков, Субботин в Коквицах, Выборов в Заречье, Полев, Жюжгин, Труфанов, Туркин, Козлов в Окваде, Полов, Пахов, Баранов, Казаков, Летав, Сырчиков, Воронов, Туров, Банин, Бухарин, Волынкин, Суворов, Щербаков, Карсин, Топанов в Турье, Климанов в Веслянах, Кобелев, Семин, Пашин, Лаптин и Кошелев в Конях, Шумнов, Лебедь и Кисарев в Онежье, Саврасов в Отле, Опара (Опарин), Баженов в Раковицах, Опарин, Распопа (Рапопов), Латыш (Латышев), Цедилов в Княжпогосте, Молчанов, Опарин в Серегове, Поповцев, Олтемов, Черный в Лялях, Болотов в Ибе. К середине XVII в. (1646 г.) в переписях появляются новые фамилии: в Жешарте Пеганов, Шепетов, Кобычев (в XVI в. встречался в погосте Шеном), Ячменев, Беляев, Веселков, Ижмитин, Кынев, Колыванов, Пархачев, Шнырев и т. д., в Межоте Чесноков, в Гаме Отев, Кочев, Полев, Пархачев, Шнырев, Турков, Турбов, Подоров, Козродев и т. д., в Шежаме Ростегаев. Грязной, Климушев, Кырсов, Серебренкин, Нюкичев и т. д., в Вездыне Лютоев, Брагин, Мокрецов, Юркин, Шевин, Карманов, в Тыдоре Одинцов, Коняев, Оньныров, Безногой, Рогов, Ликин, в Палевицах Белых, Сизев, Турубов, в Вожеме Приезжев, Шарков, Воробьев, Шагаев, Сорокин, Пылайкин, в Окваде Дубленников, Кокорин, Пивоваров, Тентюков, Козлов, в Усть-Выми Головин, Бородин, Гичь, Ворсин, Чукшин, Белоруков, Горев, Русанов, Чепышев, в Коивицах Рычков, Пархачев, Бутиев, Гиндысев, Мичкин, Габушев, Быков, Выборов, Тырин, Яранов, Шашаев, в Лялях Габов, Москвин, Горбунов, Трохов, Болотов, в Серегове Гилев, в Княжпогосте Княжев, Брагин, шаламов, в Онежье Турубов, Шабунин, Волынкин, Коновалов, Лятиев, Пудов, Горбунов, в Турье Дубленников, Ростегаев, Пивоваров, Копосов, Конев, Щербаков, Секерин, Патряков, Габушев, Буранов, Кышев, Летев, Волков, Суворов, Сухоносов, Костарев, Коканин, Пирогов, Катаев, Кротов, Плетки, в Весляне Габов, Худяков, Лаптев, Шишкин, Ветошев. (Вологодский областной архив, ф. 883, оп. 1, д. 22. Писцовая книга 1646 г. по Яренскому уезду.) Многие из этих фамилий и по сей день распространены в вымских и вычегодских селениях. Некоторые, конечно, исчезли, часть оказалась совсем в других местах. Так, например, Прошевы сейчас основная фамилия в д. Эжолты. В список не включены фамилии, происходящие от имен (Сидоров, Петров, Иванов), так как они менее устойчивы. Для того, чтобы включить их в список постоянных фамилий, необходимо проанализировать современный фамильный состав каждого конкретного села, сравнив его с материалами переписей XVII в. Только в том случае, если анализ докажет бытование конкретной фамилии в данном населенном пункте с XVI—XVII в.в. (XVIII в.), ее можно считать установившейся. И в заключение следует сказать о появлении здесь русского населения. До XIV в. новгородцы ежегодно проезжали со своими торговыми и военными экспедициями на Печору, Урал, Зауралье по Вычегде, Выми, Ижме, но своих поселений не ставили. Усть-Вымь следует считать первым русским поселением в этом крае, потому что, основывая свой «владычный город», Стефан Пермский был не один, а с каким-то своим, безусловно, русским окружением. Там же поселились и те коми, которые первые приняли крещение. Надо полагать, что именно с этого времени и началось сложение своеобразной группы усть-вымичей, являющихся смешением русских и коми. Это очень заметно и в их языке. Русские жили, конечно, в Яренске и в его окрестностях. В грамоте XV в. мало фамилий. Но и среди них есть такие, которые можно считать русскими. В Яренске, например, упоминаются Детник и Доманок, в Вожемоком погосте — Васка Понежанин (с Пинеги), который тоже мог быть русским, в Усть-Выми — Чирак, Ярыгин, Щербинин, Чехирев, Сухой, Кед, Вапалка и т. д. Не исключено, что некоторые из этих прозвищ носили местные люди. Несомненно, например, что от жившего в XV в. в Окваде крестьянина, прозванного Турка малый, произошли нынешние Туркины. До перевода епископской кафедры в Вологду в середине XVI в. Усть-Вымь был главным религиозным и политическим центром края. Поэтому он притягивал к себе население, и в нем, несомненно, оседало немало русских. К XVII в. там появились Костромины (с Волги), Серебренниковы, Базлуковы (из Яренска), Русановы и другие. Вплоть до XVIII в. усть-вымское население было в основном русским, и там господствовал русский язык. На это указывает заявление одного из местных писцов, который в конце XVIII в. отказался работать в Усть-Сысольске и попросил перевести его в Яренск, потому что он был родом из Усть-Выми, «а поэтому и по зырянски не только говорить не умеет, но и совсем его не знает». (Л. П. Л а ш у к. Русское старожильческое население на Выми. Известия Коми филиала ВГО, Сыктывкар, 1957, в. 4.) Русские поселились и в других селениях по Выми. В 1678 г. упомянут в д. Лели Иван Евтиных, пришедший «из Тотемского уезда от хлебной скудности» и женившийся на местной крестьянке Каракчиевой. (Л. П. Лашук. Русское старожильческое население на Выми. Известия Коми филиала ВГО, Сыктывкар, 1957, в. 4.) Район Вологодчины дал немало переселенцев в Коми край. Многие распространенные среди коми фамилии имеют двойников в соседних с Коми краем уездах Вологодской губернии. Вот несколько примеров. В Кадниковском уезде в конце XVIII в. были деревни Ворсина, Ворсинская, Пархачевская, Тентюкова, Шулепова, в Устюжском — Бызова, Ватаманова, в Грязовецком — д. Шешукова и с. Шешуково, в Лальском — Уляшева и Уляшевская, в Вельском — Тентюковская, д. Сорвачева около г. Тотьмы и т. д. Но поскольку окружающее население в массе было коми, то вследствие этнического смешения и перекрестных браков русские устьвымичи перемешались с коми соседями и в XIX в. уже сами стали коми. Так же было и в других деревнях за исключением Серегова. Начало соляного промысла на Выми относится к 1580 г., когда известный солепромышленник А. Строганов купил у местных крестьян Серегова и Чакилева участок земли с соляным источником. В 1608 г, там же возник починок братьев Опариных. В течение XVII в. поселок был значительно расширен купцом Панкратьевым. У него работало до 200 человек-солеваров и много поденщиков и бурлаков. Население там было самое разное. В документах упоминаются пленные поляки и карелы, «из разных городов работные люди», несомненно, русские из Соли Галичской, Соли Вычегодской, Тотьмы, Вологды, Устюга и многих других городов и уездов и даже самоеды, т. е. ненцы. От пленных пошли фамилии Поляковых, Немчиновых, Кондыревых, Буткиных, Колмогоровых, Обросовых, Яшкилевых (Ешкилевых) возможно и Шидьюсовых. Русскими по происхождению были Чумаковы, Перемотины, Шергины, Швецовы, Башлыковы, Нескучаевы, Страневы. Русского предка имели и Седрочевы. Поскольку окружающие местные коми крестьяне имели контакты с заводскими русскими, так как тоже работали на заводе, то в окружающих деревнях сложилось смешанное коми-русское население, которое считает себя русским. К их числу относятся фамилии Айбабиных, Ивашевых, Космортовых, Лещиковых, Езовских, Макаровых, Полещиковых, Кызьюровых, Павловых. Подобные фамилии распространены среди вымских крестьян коми. Такова вкратце история заселения бассейна Выми и нижней Вычегды в пределах Коми АССР.
ОСВОЕНИЕ БАССЕЙНА СЫСОЛЫ
В первом разделе этой брошюры уже упоминалось о том, что письменные сведения о местном населении края мы имеем только с XV в. В грамоте I486 г., например, описана очень подробно вся сысольская территория, все ее реки и озера. Характерно деление бассейна Сысолы на две отдельные административные единицы: Сысольская земля и Ужговская земля. В границы Сысольской земли входил не только бассейн Сысолы с низовьев до впадения р. Тыбью, но и прилегающая к устью Сысолы вычегодская территория от Часовской курьи до Локчима. Верховья же Сысолы от р. Тыбью до истоков и верховья Камы до устья Порыша входили в состав Ужговской земли. Границей между великопермскими, с одной стороны, и Ужговскими и Сысольскими землями были pp. Порыш и приток Локчима Рубика. Эти сведения представляют исключительно большой интерес, так как даже и теперь язык и состав фамилий пермяцкого населения верховьев Камы очень близок к сысольскому. И не зная об их прежнем единстве нелегко найти этому факту объяснение. В этой же грамоте впервые упоминаются два монастыря на Сысоле: в Воче (Вотча) и Пылде (Пыелдине). И это единственные сысольские населенные пункты, которые в ней отмечены. Но было их несомненно больше, потому что в 1585 г., через 100 лет, в писцовой книге перечислены все современные крупные села в окружении десятков мелких деревень. Приведу описок основных поселений: погост Воч (Вотча) с 10 деревнями, в том числе Карчой, Вадыб, Кучеб, Зерыб и починок Куниб (3 кр. двора), погост Визенга с 21 деревней, в том числе Кычаныб, Иб, Модорыб, Лычем и т. д., погост Кибра с 19 деревнями (Руч, Мом, Велпом, Улпон, Шариб, Ягиб, Ентула и т. д.), погост Пыелдино с 30 деревнями и починками (Тепловская (Теплой), Кайгорт (Каргорт), Тылаю, Тылаыб, Енеб, Княщина, Воронцово, Заозерье, Лунеговский и т. п.), погост Межадор с 5 деревнями (Яковлевская, Радпоновская и т. п.), погост Иб Большой с 10 деревнями (Чюлиб, Прислон, Подгорная, Березник и т. п.), погост Иб Меньшой с 3 деревнями — Большое поле, Шульгина и Федотовская, погост Гарья с 5 деревнями (Степановская, Олексеевская и т. д.), погост Пажга с 11 деревнями (Лозома, Патчимкас (Парчим), Лембольская (Лемпуа), Качагорт и т. д.), погост Шошки с 18 деревнями (Вильгорт, Ярофеевская, Митинская, Максимовская и т. д.), погост на «Усть-Сысолы реки» с 17 деревнями и починками (Парчега и Часовая, Зеленец, Пезман, Мачча (Маджа), слободка Шульгина и т. д.), погост Ужга с 4 деревнями и починками (Грива, Клементьевская, Озенинская, Игумнова, погост Колгорт (Койгородок) с деревней Шарга и починком Левентьевским. (Материалы по истории Европейского Севера СССР, Вологда, стр. 468—486.) Я привел в этом списке некоторые из тех названий, которые встречаются и сейчас. Многие современные деревни имели прежде другие названия, поэтому их трудно связать с какими-либо ныне существующими, например, в с. Вотча и по сей день около 10 отдельных деревень. В Пыелдино также числился до 20 деревень и т. д. Но, конечно, это не говорит об идентичности современного состава с прежним, потому что многие мелкие деревеньки выросли и выделились в самостоятельные крупные села (Куниб, Лозым, Часово, Зеленец и т. д.). Однако можно полагать, что в основном состав сысольских сел в XVI в. уже оформился. Следующая перепись 1608 г., проведенная через 23 года, отметила очень мало изменений по сравнению с 1585 г. В погосте Пылье (Пыелдин) появился починок Палауз и в погосте Межадор — Чюхлома. Гораздо больше изменений прослеживается в переписной книге 1720 г. Так, возле погоста Усть-Сысолы появляются деревни Озел, Кочпон, в погосте Часово починок Слуда, в погосте Шошка деревня Граддор и т. д. Многие деревни выросли и стали погостами: Чулиб с дер. Маргаиб, Вильгорт с дер. Читовская, Палауз и т. д. В некоторых случаях выделились самостоятельные волости: Зеленецкая, Гривенская и Койгородская. Сам сочетав погостов по названиям деревень стал гораздо ближе к современному и в течение XIX в. мало изменился. Приведу несколько примеров: погост Иб с деревнями Подгорная, Каргорт, Новая Жидача, Прислон, Березник, погост Визинга с деревнями Звенигород гора, Евняиб, Колегова гора, Цыпанова гора, Дикоева гора, Раевская гора, Черанева гора, Коршунова гора, Носковых, Нижний конец, Сордь гора, Большой Кольель. (Н. П. Воскобойникова. Указ, соч., стр. 447—448.) В перечислении визингских деревень особенно интересно то, что они происходят в основном от фамилий жителей и имеют прибавку гора: несомненно, переписчик этим словом переводил коми слово иб (ыб). Сейчас в современном коми языке слово иб обычно означает поле, но в прошлом, видимо, оно употреблялось в значении возвышенность, холм. Впрочем, предки для распашки полей выбирали именно возвышенные и обращенные к югу участки, которые лучше прогревались солнцем. Так что древние поля как раз помещались на «Ибах». Теперь необходимо остановиться на фамильном составе сысольцев. В переписях XVI—XVII вв. их встречается мало, но упомянутые заслуживают полного перечисления. В 4586 г. в погосте (Вочь (Вотча) отмечены Чуманов, Костылев, Селегов, Зворыгин, Пелмегов, Вымин, Черный, Вызов, Пыстин и Тырболев, в погосте Визинге — Пахав, Кузнецов, в погосте Кибре — Носков, Ганев, Шибан, Кисель, Гонев, Роптунов, Килменев, в погосте Пыелдине — Новик (Новиков?), Воронцов, Быков, Верещава, Паначев (Парначев?), Черный, Князь (Князев), Коржевин (Кожевин?), кроме того, в названиях починков и деревень содержатся такие фамилии, как Лунегов, Петухов, Ябуров, Сердюков (Седъюров?), Дяков (Дьяков), в погосте Ибе — Попов, Бус (Бусов), Муравей (Муравьев), Шошин, Кузнец (Кузнецов), Коверин, Широкий, Мартюшев, Поздейко (Поздеев), Шульгин, Большой, в погосте Пажге — Рогозин, Песегов, Сертяков, Зыков (в Лозыме), в погосте Шошке — Ошкин, в погосте Ужге — Копылов, Игумнов, Ушаков, в погосте Койгородке — Торопов, Шаньгин, Бурко, Зимин, а в погосте Усть-Сысоле — Вежов, Забай (Забоев), Осипов, Фролов, Шульгин, Русинов, Драницын, Плоской (Плосков?) и Кулаков (А. А. Зимин, А. И. Копанев, указ, соч., стр. 469—484.). Перепись 1608 г., мало что давшая по вопросу о составе населенных пунктов, несколько дополняет наши сведения по местным фамилиям. В вотчинских деревнях появляются Поздеев, Кушманов, Попов, Ушаков, в Визинге и ее окрестностях — Тебенков (Тебеньков), Першин, Ликачков (Лихачев), Беляев, в Кибре — Попов, Перхуров и Тренин (Тренев?), в Пыелдине — Спирин, Караваев, Нечаев, в Межадоре — Шахтарах (Шахтаров), Ушаков, Мудин, Тшанин. В переписи много хозяев записаны по именам своих отцов и дедов, поэтому при неполноте имеющегося материала трудно определить, есть ли, например, основания считать фамилиями Селивановых в Ибу, Савиных — в Шошке, Игнатовых — в Пажге. Перепись 1646 г. значительно пополняет нам фамильный список. В Вотче появляются Бызов, Братников (Братенков), Падерин, Ротеев, Ватаманов, в Чухломе — Мальцев, в Ибе — Холопов, Баженов, Чабанов, Тур (Туров?), Хабаров, Маслов, Ульныров, Белоголов, Порсев, Колегов, в Пажге — Попов, Лапшин, Деев, Шахов, Патев, Проскурин, Бабин, Чудо, в Гарье — Шестаков, в Шошке—Кузнецов, Гуляев, Шипицын, Щеболтин (Щеболкин?), Налимов, Русинов, Дудников, Чеусов, Ватаманов, Худеев (Худяев?), Трапезников, в Визинге — Паренов, Дьячков, Бессонов, Поздеев, Худяков, Роспута (Распутин), Бугаев, Меншиков, в Пыелдине — Кузнецов, Песегов, Чубаров, Нахлупин, Кочев, Мальцев, Колесов, Куликов, Горчаков, Кузиванов, Брохин, Пыстин, Сюпесев, Шахтаров, Ушаков, Скрипов, Пахтусов, в Усть-Сысоле — Суханов, Постников, Бесов, в Кортовской — Казаков, в Наволоке — Шестак, в Часове — Стариков, Плосков, в Читу — Малко, в Ужге — Бессонко (Бессонов), шарап (Шарапов), Томбуров, Жилкин,Кузнецов, Карманов, Вольгин, в Койгородке — Суханов, Елка (Елькин?), Тренка (Тренькин?), в д. Грива — Нечайко (Вологодский областной архив, стр. 883, оп. 1, д. 22.). Еще более подробный описок сысолыских фамилий по погостам дает нам перепись 1720 г. Поскольку он почти соответствует современному фамильному составу, то он дает не только представление о наличии фамилий в XVII—XVIII вв., а также позволяет читателю, сравнив размещение фамилий в XVIII в. с современным, проследить передвижение населения на территории Коми АССР. Начну перечисление с погоста Усть-Сысольска (При перечислении ранее упомянутые фамилии опускаются, не повторяются.), где жили Демин, Кучев, Цывилев, Половцев, Юркин, Богданов, Тюрнин, Калинин, Комлин, Жеребцов, Самойлов, Сорвачев, Сидоров, Попов, Кочев, Куштанов, Кузькоков, Кайдалов, Тентюков, Жижев, Чуистов, Елкин, Порошкин, Тренин (Тренев), Катин, Путинцев, Кулаков, Клестов, Евтихиев, Щуков, Збитин, Кудинов, Молодцов,, Мылыгин, Фадеев, Вагин, Коскоков, Родев, Титов, Старцев, Маегов, Тимин, Коданев, Шляпников, Никифоров, Заболоцкий, Касьянов, Шешуков, Власов, Савин, Козмин, Юрьев, Бессонов, Зарубин, Понин, Клыков, в д. Слободе — Юркин, Коданев, Сюрвасев и Куратов, в Кочпоне — Холопов и Шалев, в Озеле — Лыткин, Старцев, Урсюзев, Мальцев, в Часово — Ермолин, Плосков, Белых, Торлопов, Болотов, Потолицын, Шелепаноа и Пятков, в Слуде — Цивунин, в Зеленце — Меншиков, Лыюров, Изъюров, Юшков, Конаков, Рычков, Камбалов, Полин, Парщин, Порошкин, Русанов, Федков, Ладанов, Игнатов, Распутин, Петрунев. В приустьсысольском погосте Выльгорте с деревней Чит имелись Налимов, Жаков, Оплеснин, Кузиванов, Пылаев, Чеусов, Кочев, Ватаманов, Кокилев, Костин, Мальцев, Русанов, Сенкин (Сенькин?), Шеболкин, Киселев, Терехин, Лыткин, Худяев, Луашев, Сидоров, Якимов, Омельянов, Трапезников, Седунов, Грунев, Тетесов, Нечаев, Урванов, Кузыпелев, Каликов и Тренин. В погосте Шошке со всеми ее деревнями (в том числе и Граддором) жили Елкин (Елькин), Кузиванов, Сивков, Савин, Оверин, Богданов, Карпов, Канатов, Рочев, Вавилин, Корычев. B погосте Пажге с деревней Гарьей были Оверин, Конюхов, Савельев, Грудкин, Ненев, Минин, Лебин, Гилев, Князев, Викулов, Кузиванов, Стефалов, Селин, Габов, Конашев, Кучаев, Меркуров, Мелешев, Сыскин, Сбросов, Казанцев, Сивертшн, Куликов, Конев, Мелехин, Надуткин, Ярашев, Марков, Поялков, Максимов. B погосте Иб со всеми его деревнями жили Безносов, Мальцев, Худоев (Худяев), Демин, Патов, Носков, Захаров, Подюков, Осишов, Томов, Сямтомов, Антонов, Заполвский, Женидкоков, Акимов, Оксенов... В соседнем погосте Чулиб с деревней Маргаиб обитали Муравьев, Лоскутов, Мальцев, Раев, Климов, Трошин, Букарин, Морозов, Сямин, Шумарин, Коржавин (Кожевин), Завьялов, Поротов, Таскаев, Посников. В погосте Межадоре с деревней Чухломом имелись Mopoзов, Ефремов, Давыдов, Остапов, Тыдорский, Раевский, Микулин (Никулин), Тоинов, Ремицын, Кутьин (Кутькин), Налимов, Конюхов, Полумосквин, Шахов, Сажин, Селков (Сельков), Полканов, Габов, Токтуев, Разманов, Елфимов, Курганов, Пыртамов, Шубунев, Куликов, Серебренников, Ушаков, Красилышков. В погосте Чукаибе жили Головин, Трошев, Вешняков, Базаров, Лютоев, Макаров, Ярков и Горбунов. Во всех деревнях погоста Визинги жителями были Ляшев, Филатов, Беляев, Батыров, Касев, Турышев, Колегов, Майбуров, Голосов, Дикоев, Квашнян, Половин, Цыпанов, Носков, Рочев, Лоутов, Митюшев, Горинов, Черыдов (Чередов), Чюгаев (Чугаев?), Бугаев, Раевский, Канов, Канев, Машкалев, Худоев (Худяев?), Петухов, Тонкоев, Мизев, Семенчин, Домашкин, Флоров (Фролов?), Плешев, Карманов, Фомин, Глебов, Третьяков, Евсеев, Гонев, Шердыков, Гурьев, Другов, Ворсин, Шебыров и Кречетов. В Кибереком погосте жили Горинов, Кынев, Пельмегов, Кулаков, Мамонтов, Момотов, Колегов, Машкалев, Гонев, Митюнин, Шадрин, Сидоров, Суторин, Тойнов, Киселев, Котов, (Кетов?), Лазарев, Куратов, Пунегов, Елохин, Югов, Беляев, Чюртышев, Старцев, Ляпкосов, Князев, Зебарев, Золотарев, Куликов, Раквинский, Костромин, Кичигин, Некрасов, Чухаринов, Петухов, Коковкин и Максаков. В одном из самых старых погостов, в Вотче, кроме уже упоминавшихся, жили Фунтиков, Варламов, Пыстин, Приезжев, Кузбожев, Сенкин, Седьюров, Мальцев, Васкин (Васькин?), Екишев, Зубов, Ермолин, Молчанов, Пешкин, Старцев, Ситкарев, Филатов, Минин, Бобков, Худяков, Голосов, Тырбылев, Ананьин, Оксенов, Тимин, Гилев, Юдин, Дементьев и Нестеров. (В погосте Пыелдине имелись Безносов, Братенков, Горчаков, Старцев, Раев, Тюфяков, Нагаев, Уродов, Пунегов, Кулаков, Гужев, Шустиков, Быков, Шилепов, (Шулепов?), Кобылев, Палшин (Пальшин?), Каликов, Торачев, Лукшин, Кривошеий, Ершов, Сажин, Кропанев, Чарин, Решетников, Паутов, Шуйский, Смолин, Шишкин, Палин, Шангин (Шаньгин?), Шарапов, Юшманов, Рудаков, и Варламов. B Палаузе, поскольку он возник относительно поздно, почти все фамилии в 1720 г. были одиночные: Тремусов, Савин, Кузнецов, Попов, Турышев, Стефанов, Истомин, Черных, Михеев, Богданов, Ярков, Парфенов, Подоров, Осипов, Елохин, Карманой, Каликов, Желев и Буторин. И, наконец, в Ужгинской волости в погосте Ужге жили Кондратьев, Майбуров, Горницын, Шарапов, Тебенков, Турышев, Кузнецов, Данилов, Попов, Безносое, Антонов, Чесноков, Волгин, Карманов, Володин, Калугин, Некрасов и Болотников, в погосте Койгородке — Topoпов, Мелехин, Котков, Тонких, Лодыгин, Туробанов (Турубанов?), Костин, Клинцов, Гуляев, Грязных, Гилев, Новоселов и Кужаев и в погосте Гриве — Матвеев, Чугаев, Ушаков, Нечаев, Лебедев, Истомин, Сенкин, Белоглазов, Вежев, Чеузов (Чеусов), Паршин, Ларьков. Сравнительная устойчивость местного населения позволяет определить при изучении современного фамильного состава, какие из жителей более древние, а какие недавние. Изменение фамильного состава поселений, перемещение из одного пункта в другой и появление новых фамилий в селах и деревнях происходило и в последующее время. Так, например, в д. Озел в 1720 г. жили Лыткины, Урсюзевы, Мальцевы, Старцевы и Семуковы. В 1743 г. там появились Малыгины, Кузькоковы, Комлины, Постниковы, Родевы, Заболоцкие и Сорвачевы. Переселения из одного села в другое были всегда. Так, из с. Иба в с. Межадор перебрались Лапшины, Томовы и Чабаяовы. Туда же перешли из с. Пажги Конюхов, из Вильгорта Налимов. Холопов из Иба переселился в д. Кочпон. В верховьях Сысолы, в с. Ужге появлялись приустьсысольские Вежев и Чеусов (сейчас, их там снова нет), визингские Майбуров, Турышев, Чугаев и т. д. Из Визинги в с. Иб переселился Ляшев. В Шошке обосновались Рочевы из Визинги и Оверины из Пажги. Налимов из Шошки перешел в Вильгорт. Из Вильгорта в Усть-Сысольск перебрался Оплеснин и, наоборот, Ивашов переселился в Вильгорт из Усть-Сысольска. Вообще в Усть-Сысольске в течение XVIII в. появились очень многие: Елькины — из Шошки, Камбаловы и Бессоновы из Зеленца и т. д. Даже из Вишерской волости переехали Игушев и Тюрнин (Т.И. Жилина, Г.Г. Бараксанов. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык. Москва, «Наука», 1971, стр. 10—11.). Так что передвижения внутри сысольского бассейна были довольно значительны. Но наряду с такими местными были переселения и более дальние. Сысола имела широкие этнические связи и с Прилузьем и со всем Вычегодским бассейном. Хотя основная масса ее населения была устойчивой, местной и анализ показывает, что не только каждая группа селений, но даже отдельные села имеют свои собственные фамилии, которые прослеживаются на данной территории уже с XVII в., тем не менее много сысольских фамилий встречается на верхней Вычегде. Многочисленная фамилия Касевых из сел Нижняя и Верхняя Вочь Усть-Куломского района в XVIII в. была известна в Визинге, мыелдинские Ермолины — в Вотче, керчомские Першины — в Визинге, Лютоевы — в Кибре, помоздинские Кармановы — в Визинге, пожегодские Сенькины — в Вотче и т. д. (подробнее об этом будет сказано в другом разделе). Исследования последних лет дают возможность показать еще шире этнические связи русских земель, в том числе и Лоймы, с коми Сысолой. Так, обращают на себя внимание сходные названия деревень Рай в Лойме и Спаспорубе, Раевсикт в Кибре, Раевская (Раева) гора в Визинге и фамилия Раевский в Визинге, Межадоре и Пыелдине. В 1585 г. в Кибринском погосте была деревня Ентула (Энталь), по названию живо напоминающая р. Енталу и Ентальскую русскую волость в бассейне р. Юта. Кстати, фамилия Ютов зарегистрирована в Кибре переписной книгой 1720 г. B начале XVII в. в Лоемскозд погосте была деревня Колеговская. В XVII—XVIII вв. крестьяне Колеговы проживали в Кибре, Ибу и Визияге, где имелась к тому же дер. Колегова гора. Фамилия Карманов распространена в Лойме, Визинге, Палаузе и Ужге. Подобные совпадения не могут быть отнесены за счет случайности: их массовость и определенная направленность свидетельствуют о взаимообмене населением между соседними народами — коми и русскими. Известно, что в первой половине XVII в. Лузская Пермца сильно запустела, и потому часть ее русских и коми жителей, мигрируя, могла очутиться на Сысоле. Не случайно, конечно, на Сысоле есть деревни, называющиеся Рочево, т. е. «русское», с которыми связана местная фамилия Рочев. С середины XVIII в. большие группы русского населения на Сысоле сложились возле Кажимских заводов, которые возникли как посессионные предприятия. В качестве мастеровых на них работали крепостные люди. Поскольку владельцы происходили из купцов, то своих крепостных крестьян они не имели и для работы на заводах покупали людей у помещиков в разных губерниях России. Так, например, в 1800 г. владелец Нювчимского завода купец Грибанов жаловался, что при своем заводе «не имеет для исправления заводских работ крестьян приписных казенных и собственных нисколько» (Очерки по истории Коми АССР, Сыктывкар, 1955, т. 1, стр. 159.). Царским правительством было разрешено заводовладельцам покупать людей, и уже в том же 1800 г. только в Нювчим было привезено из Костромской и других губерний центральной России 236 человек (работников и членов их семейств). В 1911 г. на Нювчимском заводе трудилось 106, на Кажимском — 190 и на Нючпасском — 50 человек рабочих. Постоянный кадровый состав работников складывался главным образом из купленных крепостных. В ревизских сказках крепостных Нювчимского завода в 1857 г. упоминаются следующие фамилии: Забалуевы, Леушины, Воробьевы, Соколовы, Соболевы, Ефимовы, Савельевы, Творожниковы, Колесовы, Васильевы, Денисовы, Семечковы, Поповы, Леонтьевы, Пугаевы. Носители этих фамилий и составили коренное население Нювчима. На Кажимском и Нючпасском заводах из крепостных же, кроме уже упомянутых, были также Курдюковы, Мелехины, Перваковы, Супрядкины, Миняевы, Гурьевы, Кувардины, Косаревы, Двоеглазовы и некоторые другие. Несомненно, что носители этих фамилий были русскими по происхождению, но откуда именно они были привезены на заводы, пока не установлено. Точную картину происхождения фамилий крепостных людей дать трудно ввиду плохого состояния источников. Несколько легче с историей появления на заводах фамилий, принадлежавших государственным крестьянам, поскольку они, оставаясь прописанными к своим обществам, жили на заводах по паспорту, и волостные правления нередко запрашивали о них конторы. Все эти семейства так же, как и вышеупомянутые крепостные, безусловно, имеют русское происхождение. Так, совершенно точно устанавливается, что Буровы, Серебренниковы, Глазырины, Маракулины, Шуплецовы, Кашины, Осетровы, Кармановы, Атепаловы еще в 1859 г. числились государственными крестьянами (Вятской губернии Слободского уезда, кроме них упоминаются Комышев из Устюгского уезда Вологодской губернии, Канев из Яренского уезда той же губернии (Ленской волости) и Лебедев из Серегова (Л. Н. Жеребцов. К изучению культуры и быта горнозаводского населения Коми края (II половина XIX — начало XX в.) Историко-филологический сборник, Сыктывкар, 1962, в. 7.). Среди ранних поселенцев коми, постоянно проживающих на заводах, было очень немного. Можно упомянуть Белоголова (с. Иб), Сурнина (Преображенская волость), Шарапова (Визингская волость) и Напалковых (Усть-Куломская волость), которые постоянно жили на заводе уже с середины XIX в. К началу XX в. это положение заметно изменилось. Количество постоянных рабочих из коми увеличивается, особенно на Нювчимском заводе, где появляются Надуткины, Оверины, Князевы, Кузьвасевы, Габовы, Рочевы, Корычевы, Вавилины, Бараксановы, Улитины, Елькины, Кузивановы, Сивковы, Сивергины и т. д. На Кажимском и Нючпасском заводах рабочих — выходцев из коми крестьян — было меньше, но и здесь можно указать, например, Грязных, Тебеньковых, Козловых, Макаровых, Куликовых, Оботуровых, Панюковых и т. п. Из этих, переселившихся на постоянное жительство на заводы государственных крестьян сложились сельские общества Нювчима, Кажима и Нючпаса. Кроме постоянно проживающих на заводах, имелось немало временных, приходящих на работу в основном из коми же (Коданев, Кузьбожев, Подюков, Дьяконов и т. д.). На заводы ежегодно приезжали окрестные крестьяне, большей частью тоже коми, из (Койгородской, Ужгинской, Гривенской, Благовещенской и других волостей, поставляющие руду и уголь. Из русских выжиганием угля и добычей руды занимались крестьяне Mapaкулийской, Кайгородской и некоторых других волостей Вятской губернии. В 1913 г. на Кажиме из этих волостей работали рудокопами около 60 человек (Исупов, Костылев, Маракулин, Дувакин, Сычугов, Дудин, Чупин, Глухих и другие) (Т а м ж е.). Таким образом, уже с XVIII в. устанавливаются разнообразные связи между заводским русским и окружающим крестьянским коми населением, с одной стороны, и закладываются основы для появления рабочего класса из состава местных жителей,— с другой. Последний процесс заметное развитие получил со II половины XIX в. Большую роль в сближении русского заводского и коми крестьянского населения имела совместная работа на заводах. Одинаковый труд стирал национальные различия, способствовал установлению одинаковых условий быта. Наиболее тесные брачные связи с окружающим населением сложились у рабочих Нювчимского завода. Поскольку на заводах господствовал русский язык, то коми женщины в новых семьях усваивали его, хотя в большинстве случаев до конца жизни говорили на нем неправильно. Их дети уже знали только русский язык. В коми семьях, поселившихся в качестве рабочих на заводы, со временем не только был совсем забыт коми язык, но, вследствие изменения условий жизни, изменился и весь быт: все крестьянское постепенно исчезло. В результате всего этого такие семьи стали считать себя русскими и действительно совершенно слились с русскими рабочими, например, Грязных, Табеньковы, Сурнины и другие. B заключение надо сказать несколько слов и о древних связях Сысолы с верхней Камой. Среди населения Верхокамья сейчас одинаково как среди русских, так и среди коми, широко представлены Першины, Носковы, Харины, Чераневы, Сюзевы, Ичетовкины и другие. Все эти фамилии есть (или были) на Сысоле. (В частности, с XVII в. и до сих пор существует в Визинге д. Черанево. В том же веке в Пыелдине были починки Лунеговский и Петуховский, а среди имевшихся фамилий упоминается Караваев. У нас сейчас такие фамилии не встречаются, но зато в Коми-пермяцком национальном округе Лунеговы, Петуховы и Караваевы весьма распространенные фамилии. Несомненно, что этот пример также служит показателем имевшихся в XV—XVII вв. значительных контактов сысоличей с прикамскими коми-пермяками. Заодно можно упомянуть здесь же еще и такой факт, как одинаковое самоназвание прилузских коми и верхо-камских коми (сейчас их обычно называют зюздинцами). И те, и другие считали себя просто пермяками, чем они и отличались от своих одноязычных соседей, потому что вычегодские коми, до революции называвшиеся зырянами, сами себя называли просто коми, а местное население Коми-Пермяцкого округа признает себя коми-пермяками. Следовательно, мы имеем три самоназвания: коми, коми-пермяки и пермяки. Последнее слово роднит верхо-камских зюздинцев с прилузским коми населением. Но не только в этом проявляется их родство. Опять же можно упомянуть фамилии: пермяцкая фамилия Ичетовкин очень близка прилузской Ичеткин и т. д. (Л. Н. Жеребцов. К вопросу о южных этнических контактах коми-зырян. Сб. V Уральское археологическое совещание. Сыктывкар, 1967.) В писцовых книгах нередки указания «сшел на Каму». В I половине XVII в. часть населения Прилузья из-за неурожаев бежала в другие места. Часть из них осела на Сысоле, часть попала в Верхокамье, а другие еще куда-то разбрелись. Количество примеров, подтверждающих древние контакты Прилузья и Сысолы с Верхокамьем, можно, конечно, увеличить, но и сказанного достаточно, чтобы понять, почему и у нас, и у коми-пермяков, и у соседних русских много одинаковых фамилий.
ЗАСЕЛЕНИЕ ВЕРХНЕЙ ЛУЗЫ И ЛЕТКИ
Точных данных о времени заселения предками коми бассейна верхней Лузы мы пока не имеем. В грамоте 1485 г. упоминаются «пермяки Лусские Пермцы и Вяле-гоцкие», но кто они такие, где, в каких селах и деревнях живут, не сообщается. Однако несомненно, что это были уже довольно значительные по тем временам группы людей, имевшие свои административные объединения, подчиненные Устюгу. Откуда предки коми пришли на Лузу? Может быть переселились они с Сысолы? Это, конечно, не исключено, так как и до сих пор сохранилось немало черт сходства сысольцев и прилузцев. Но далеко не все из этих черт древние, некоторые из них возникли сравнительно поздно. Например, одинаковые фамилии появились в основном в XVII в. в результате переселения из Прилузья на Сысолу в голодные годы. Если переселение с Сысолы на Лузу и было, то оно происходило довольно давно, так как в XV в. эти области были совершенно самостоятельными. А это значит, что переселение должно было быть где-то в X—XI вв., то есть в период появления предков коми в бассейне Вычегды. Но нельзя отбрасывать и других возможностей появления предков коми в Прилузье. Та же грамота 1485 г. отмечает, что в состав Лузских земель входят притоки Кобра, Летка и Молома. А это северные притоки Вятки. И, следовательно, можно высказать мысль о возможных прямых связях прилузцев с Верхокамским и Вятским бассейнами, с жившими там народами, которые, как известно, тоже являются предками коми, т. е. возможно появление коми в Прилузье и не через Сысолу, а прямо с юга или даже с юго-запада. Проводя эту мысль дальше, можно полагать, что население Прилузья в прошлом было связано не с Сысолой и Вычегдой, а с более южными районами, вероятно, с Пермью Великой на Каме, имело свою специфику, что и явилось причиной выделения отдельной территориальной группы Лузской Пермцы. В XII—XV вв. она, видимо, охватывала гораздо большую территорию, чем в последующие века. Согласно грамоте 1485 г., в ее границы входили, кроме Лузы, верхнее течение р. Виляди и упомянутые выше Молома, Летка и Кобра. Недаром в языке прилузцев наибольшее сходство сохранилось с говором жителей Ужти и Кобры. В грамоте прямо сказано, что на Виляди живут пермяки. Следы (в форме гидронимики) обитания предков коми на берегах упомянутых рек сохранились и по сей день. В XV в., и особенно в XVI в., произошло постепенное сокращение территории Лузской Пермцы. Вследствие появления масс русского крестьянства в этих местах началось постепенное обрусение местного населения, смешение его с русскими переселенцами. Отсюда, очевидно, и наличие массы одинаковых для русских и коми фамилий в очерченном районе. Первую подробную перепись Лузской Пермцы мы имеем от середины XVII в. До этого периода имеются лишь случайные упоминания об отдельных поселениях. Так, в «Книге Большому чертежу» («Книга Большому чертежу». М., 1950.) перечислены Объячево, Лойма и Спаспоруб. Следовательно, в XVI в. они уже были. Существовали, конечно, и многие другие села и деревни, недаром же в XVII в. переписаны они почти все. Например, в писцовой книге 1645 г. (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, он. 11, д. 31.) перечислены в Лоемском погосте деревни Гавриловская, Иваново, Митинская, Галахтионовская, Филипповская, Кузнецова, Горяиновская, Кондыревская, Карповская, Семеновская, Старцевская, Визилевская, Уркинская, Борисовская, Запольская, Вотиновская, Тарасовская, Paкино, Козловская, Тарбеевская, Матвеевская, Гарь, Прислон, все они и по сей день существуют. Кроме них упомянуты иные, не существующие уже Рогозине, Худутовская, Омельяново, Данилова, Тимофеевская, Захаровская. При этом Омельяново носит еще второе название Помосово. Такое имя встречалось в XV в. в Усть-Выми. Возможно, с каким-то Помосом связан и Помоздин. Точно также очень близок к современному состав погостов Спаспоруба, Объячева и НоШуля. В последнем перепись 1645 г. перечисляет Бор, Тереховскую, Лебовскую, Климовскую, Горбуновскую, Яковлевскую, Якутинскую, Кузьминскую, Кондратовскую, Титовскую, Козгорт, Обрамово и Лихачевскую. В Занулье упоминаются две деревни Вишаковские, Глебовская, три Спиринские, из них две над речкою Нюлой, Непорть, Новоселка. Сейчас дер. Вишаковской нет, но существует Мишаково (или Подкибирье), через которое в прошлом проходила дорота на Кибру (Куратово). Центральной частью Занулья всегда считалась дер. Спиринская (отсюда и дореволюционная волость Спиринская), но лоемские и спашорубские крестьяне, отправляясь сюда по хозяйственным делам, обычно говорили, что едет «за Нюлу». Это и дало современное название селу. Летка заселялась коми и русскими много позднее Прилузья. Переписная книга 1645 г. сообщает: «Toe же волости Луцкие Пермцы на речке на Летке на Вятском волоку погост Ляцкой на черном лесу. А поселялись же крестьяне после прежних писцов (после 1620 г.) вновь, а по дозору 128 году те крестьяне пашню пахали наездом из оброку». В середине XVII в. на Летке, кроме одноименного погоста, имелись деревни Кочергинская, Даниловская (Урютно) на р. Волоснице и Слудка. Согласно переписи 1710 г., в этом районе существовали погост и 12 деревень и починков. Наряду с упомянутыми выше были следующие деревни: Березовка, Королевская, Талицкая, Черепковская и Прокопьевская. Остальные населенные пункты Летского бассейна возникли позднее середины XVIII в., в основном в последующем столетии. Деревни Слудка и Прокопьевка обросли «сиктами» и превратились в села. В пределах нынешнего Гурьевского сельского Совета появляются Романовка, Ичет-Туй, починки Пронинской и Ивановский, а также и сама Гурьевка. Аналогичная картина была и в Летском сельсовете, который также объединил многие деревни и вокруг себя, и по дороге на Мураши (Бебера, Крутотыла) и т. д. В переписях. XVIII в. эти населенные пункты не фигурируют и впервые появляются лишь в волостной отчетности XIX — нач. XX в. То же самое следует сказать о Ловлинском и Верхолузском сельсоветах. Волок, разделяющий бассейн Лузы и Летки, использовался для транспортировки вятских товаров (главным образом хлеба) издавна, по крайней мере, с XVII в. Однако населенные пункты стали появляться там только после проведения постоянного зимне-летнего тракта. По данным 1825 г., вдоль тракта появились мелкие (в 1—2 дв.) починки Гостиногорский, Поромшор, Дальшор, Старцев луг, Гуменцы, Перкурьевка, Вазюг, тяготевшие к Кочергинской волости, т. е. к Летке. Заселение тракта со стороны Ношуля началось позднее. В 1840 г. на всем пути от д. Гостиногорской до Ношуля не было ни одного населенного пункта. Но в 1876 г. здесь появились деревни Ловля, Кривуша, Девятка, а к 1886 г. новые починки Сокся и Важторт. Судя по составу местных фамилий, основателями селений по Летско-Лузскому тракту были выходцы из Кочергинской и Ношульско-Кайтановской волостей. Первые починки в верховьях Лузы возникли в конце 50-х — начале 60-х годов прошлого столетия. По сведениям Кайтановского волостного правления на 1863 г., в этой глухой труднодоступной местности существовали починки Верхнее (Верхолузье), Черный мыс, Ула, в которых проживало 16 семейств, переселившихся из Ношуля и Объячева. В 1886 г. в Верхолузье отмечены новые населенные пункты: Кузюк, Тылай, Луза, Бадья, починки Вахнинский, Нонева и Худышина. В связи со столыпинской реформой на Летке возникло несколько мелких починков, нередко со смешанным коми-русским населением: Бебера, Гурейвож, Слота и т. д. (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, оп. 12, д. 48.) Кто был первым жителем во всех этих деревнях и погостах? В 1645 г. в Лоемском погосте записаны такие фамилии: Иевлев, Ефимов, Капустин, Помысов, Карманов, Жебов, Марков, Тырышкин, Макаров, Сюткин, Ракин. В погосте Спаспорубе жили Горбунов, Зорин, Бардуков, Автаров, Езимов, Елкин, Ефимов, Калов, Капчаков, Лобанов, Ливаев, Лихачев, Макаров, Марков, Петряшин, Рудаков, Сладков, Старцев, Силин, Сабуров, Тарасов, Урнышев, Яйцев. По тем же данным, в Объячеве проживали Шучалин, Кузнецов, Панев, Лихачев, Леканов, Шулепов, Федяев, Паюсов, Туголуков и Оботуров. Последний может считаться выходцем из Устюга. В соседнем Читаеве местными были Кустышев, Хотемов, Дымов, Галев, Новиков и Тарачев, а в Ношуле Можегов, Вахнин, Шулепов, Рубцов, Трофимов, Сердитов, Ичеткин, Супрядкин, Горбунов и Никулин. По преданиям, первой из современных фамилий в Занулье была Мокиев (братья Матвей и Алексей, родом из русской Лоймы). Позднее здесь обосновался Леонтий Потапов, пришедший пока неизвестно откуда, потомство которого составляет одну из местных коренных фамилий. Третьей по времени появления была фамилия Вязов, также занесенная со стороны. Ее родоначальником считается ссыльный или беглый, вначале скрывавшийся в лесу, а затем поселившийся в Занулье и женившийся на здешней женщине. Нынешние Вязовы ведут свою родословную от трех предков — Кирилла, Осипа и Павла. Еще более поздними в Занулье являются Коковкин, Попов, Яборш, Марков, Юхнин (из Спаспоруба), Фюденев и Хотамов из Векшора (Читаевский сельсовет), Захаров из соседней дер. Мишаково. По имеющимся, документам, в Летских поселениях в XVII в. жили Жебов, Дмитриев, Патрикеев, Сысолетин, Лузянин, Шулепов, Осипов, Иевлев, Стуков, Кокочиков, Ленеев, Зызанов (Зизганов?), Моров (Мороков?), Лобанов, Сухогузов, Сидоров, Черный (Черных?), Артемьев, Багин, Логинов, Помосов, Чукилев, Плехов, Потапов, Коснырев, Вологжанин, Иванов. (К концу XVIII в. на Летке появился ряд новых фамилий: Чесноков, Москвин, Югов, Важенин, Перминов, Гущин, Котов, Пыжьяков, Жигалов, Плехов, Мусанов, Тушин, Корякин. Это, по всей видимости, были выходцы из различных мест, в том числе с pp. Юг, Вата и из Прикамья. Что же касается Москвиных, то до сих пор в их семьях, проживающих в с. Слудке, существует предание о далеком предке, пришедшем из Москвы или Подмосковья. Примечательны фамилии топонимического характера — Лузянин, Сысолетин, Вологжанин, т. е. точно указывающие, откуда пришли на Летку крестьяне с такими прозвищами. Точных данных о времени появления русских поселений в Прилузье у нас нет. Самые ранние сведения о русском населении Лоймы мы находим в переписных книгах 1625 и 1645 гг. Правда, жители Лоемского погоста и в этих источниках прямо не названы русскими, но названия деревень здесь исключительно русские, топонимка также указана преимущественно русская: Лужок, Малое Лоемское озерко, Чертоломский плес, Нижний конец, но выше по Лузе, начиная с устья р. Поруби, характер названий резко меняется: Тыил, Коздин, Салтыил, Керва-вубок, Кузьвад и т. д. Есть основания думать, что в Лойме русские поселенцы появились много раньше начала XVII в., когда в этом погосте насчитывалось уже 58 населенных пунктов. Ниже Лоймы, в районе Лальска, русские деревни упоминаются в 1520-х годах, но и они, конечно, возникли не в эти годы, а раньше. Наиболее вероятное время массовой колонизации русскими крестьянами Нижнего Прилузья — XIV—XV вв. Заселив р. Юг, они поднялись вверх и по его притоку Лузе. К началу XVII в. русские обосновываются не только в Лойме и Летке, но появляются в Спаспорубе и Объячеве, где живут совместно с коми. Это длительное совместное обитание и явилось причиной большого количества различных русских заимствований в языке, хозяйстве, культуре и быте коми в этом районе. В частности, специфика, имеющаяся у жителей Объячева и Ношуля, может быть объяснена именно большим воздействием русской культуры. Дело в том, что по Лузе в XV—XVI BIB. проходил важный военно-торговый путь на Вятку и Каму. С целью обезопасить его от набегов татар и русских удельных князей, которые не раз совершали свои разбойничьи набеги на области, подчиненные Москве, по Лузе были построены укрепленные городки в Лойме, Спаспорубе и Объячеве. Это также способствовало увеличению русского населения в этих пунктах. В городках хранилось оружие (пушки, ружья и порох). К XVII в. они уже утратили свое значение, обветшали, стали разрушаться. Если Лойма, Спаспоруб и Объячево имели оборонное значение, то с. Ношуль было главным тортовым пунктом на Лузе. С XVII в. (а возможно, уже в XVI в.) там была пристань с амбарами. Зимой туда с Вятки волоком везли хлеб, а весной на построенных в Ношуле барках сплавляли его в Устюг и Архангельск. И только проложенная в конце XIX в. железная дорога с Вятки на Котлае лишила Ношуль его торгового значения. Все это способствовало усилению русского культурного влияния на местных коми и приводило к увеличению числа русских поселенцев в Прилузье. Приходили они из различных мест России. Некоторые коренные лоемские фамилии позволяют определить местность, откуда их родоначальники переселялись в пределы Лузской Пермцы. Явно топонимический характер носят фамилий Низовцев (т. е. уроженец низовьев какой-то реки, видимо, Лузы или Юга) и Шехонин (т. е. выходец с р. Шехони). Безносиковы имеют однофамильцев на нижней Лузе в Вымске, Бородкины (или Броткины) — среди устюжан XVII в., Тырышкины — среди вятчан того же времени (Научный архив Коми филиала АН СССР, ф. 1, оп. 12, д. 48.). Примечательна фамилия Чужмаров, считающаяся коренной русской, но несомненно производная от древне-пермского «чужмöр» («чöжмер») — горностай. В формировании коми населения Летки так же, как и Прилузья, приняли участие русские, но они оказались в меньшинстве и постепенно озырянились. Такое явление наблюдалось даже в XIX — нач. XX вв. Почти все жители Летки считались коми, но во многих семьях или были живые выходцы из русской среды (обычно женщины) или сохранялась память о русском происхождении кого-либо из близких или дальних предков. К. этому следует добавить, что не только близкое соседство, но и тесные хозяйственные связи Летки с Вятско-Камским краем способствовали все большему расширению этих связей. Население Летки теперь хорошо знает русский язык и широко им пользуется. Но и в прошлом, как вспоминают старожилы, не только мужчины, но и многие женщины свободно объяснялись по-русски.