2. Отпуск за границу товаров

	1850 год			1851 год
	количество	цена		количество	цена
		рубли	коп.		рубли	коп.
I. По Сухум-Кальскому округу
Воску желтого	479 п.	4840	-	471 п.	4792	-
Дерева пальмового в поленьях	32288 п.	10536	-	24845 п.	8280	-
Кож сырых воловьих и буйволовых	3722 ш.	7601	-	2735 ш.	4789	-
Меду	149 п.	164	-	128 п.	291	-
Хлеба разных в зерне и частью в муке	-	3376	-	5640 п.	1687	-
Вывезено горцами обратно за границу товаров на	-	16483	-	-	12482	15
Итого:	-	43715	-	-	32823	15
2. По Очемчирскому порту
Воску желтого	404 п.	4293	-	467 п.	4700	-
Пальмового дерева	20500 п.	5752	-	40000 п.	14100	-
Кож воловьих и коровьих сырых	530 ш.	1123	-	460 ш.	618	-
Меду	601 п.	1089	-	721 п.	1116	-
Кукурузы	33932 п.	10682	50	4930 п.	1723	-
Итого:	-	24942	50	-	23990	-

3. Приход и отход заграничных судов

	ПРИХОД							ОТХОД
	1850 год			1851 год				1850 год			1851 год
	с то варами	с бал лас том	всего	с то варами		с балластом	Все го	с товарами	с балластом	всего	с товарами	с балластом	всего
По Сухум-Кальскому порту	181	39	220	175	29		204	51	17	68	48	27	75
По Очемчирскому порту	-	-	-	-	-		-	63	3	66	33	16	49
Итого:	181	39	220	175	29		204	114	20	134	81	43	124

ЦГИАГ. ф. 1396, д. 88. лл. 41-51.

№ 253

СТАТИСТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О Г. СУХУМЕ ЗА 1851 ГОД

1852 г.

ВЕДОМОСТЬ

О числе домов и других зданий в г. Сухум-Кале

Название городов	Казенных домов		Частных домов		Других разных зданий
	каменных	деревянных	каменных	деревянных
В Сухум-Кале	11	22	4	20	510
В том числе в течение 1851 года вновь выстроена в Сухум-Кале	4	6	2	11	40
Всего:	11	6	2	11	40

Число войск

В г. Сухум-Кале находится войск: артиллерии 253, пехоты 2190, казаков Азовского казачьего войка и Донского казачьего № 11 полка 34; военных кантонистов 2, отставных штаб и обер офицеров 2, всего 2481.

Количество земли:

В г. Сухум-Кале земли под усадьбы и выгоны нет, под городом 3952 квадратных саженей, под дорогами 400 квадратных саженей, всего 4352 кв. сажени.

Церкви

В г. Сухум-Кале церкви не имеются, но есть в крепости одна деревянная.

Казенные доходы

В г. Сухум-Кале казенные доходы состояли из разных неокладных сборов, как-то: за гербовую бумагу, паспорты, от купчих крепостей, пошлин за право торговли и проч. всего 3807 р. 48 к. серебром.

И. д. начальника 3 отделения Черноморской береговой линии полковник Колюбакин.

ЦГИАГ. ф. 1396, д. 89. л. 18. Подлинник.

№ 254

Из отчета и. д. Начальника 3-го отделения Черноморской береговой линии Н. П. Колюбакина по гражданскому управлению за 1951 год

1852 г.

Народное здравие

Местная в г. Сухум-Кале болезнь главная, и можно сказать единственная, есть лихорадка разных родов от легкой простудной до самой жестокой со спячкою, которая свирепствует в особенности в июле, августе и сентябре месяцах… Заболевающие жители редко и только в крайних случаях прибегают к медицинскому обслуживанию. Это происходит от закоренелого предрассудка, что болезнь можно превозмочь. Желающие лечиться поступают, за неимением городской больницы, в лазареты Черноморских линейных № 11 и 16 батальонов. Таковых было в течение 1851 года 29… человек обоего пола: из них выздоровело 20 умерло 9.

В течение 1851 года появилась в г. Сухум-Кале оспа, но мерами принятыми ближайшим начальством вскоре прекращена. Заболевших было 24, из них выздоровело 20, умерло 4…

Повинности

Земская повинность введена в г. Сухум-Кале с прошлого 1850 года.

Казенные здания

В г. Сухум-Кале состоит 33 казенных зданий разных ведомств, 11 каменных, 22 деревянных. В том числе вновь отстроено каменных 4, из досок 6. В числе последних считается только карантин гражданского ведомства, остальные все военного….

Дороги, мосты, переправы

Для сообщения сухопутного г. Сухум-Кале с Редут-Кале прокладывается на пространстве этом дорога, по распоряжению наместника кавказского, офицерами корпуса Путей сообщения… Мост, устроенный на р. Беслетке, между городом и карантином, хотя не окончен, но выдержал уже несколько полноводий равно как и сваи для моста р. Келасуре. Прочие сообщения между Сухумом и смежными укреплениями, как-то: Бамборами и Марамбою доступны только для вьюков; первое из них никогда и никем не поддерживается… на реках по дороге к Бамборам мостов не имеется. Проезжающие, ровно как и летучая почта переправляются в брод, что во время полноводья сопряжено с опасностью…

Торговля

Главная отрасль торговли сухумских жителей состоит в произведениях из-за границы предметах, находящих употребление в домашнем быту. Из России выписывают только предметы, необходимые для построек, как то: железо, известь, кирпич и тому подобное. Из местных произведений поступают в продажу: пальмовое и отчасти ореховое дерево, кукуруза, гомия, мед, воск, греческие орехи. Все эти предметы находят сбыт и за границею… Главною отраслью местных произведений есть виноград, растущий дико. Выделываемое из него вино в значительном количестве разводится по Черноморской береговой линии. Некоторые сорта вин, выделываемые с винограда этого, довольно хороши, и могли бы иметь большой сбыт, если бы за виноградом был надлежащий уход и выделывающие вино лучше знали свое дело…

Образование и воспитание

Служащие в г. Сухум-Кале отправляют детей своих для воспитания в Россию или в училища, находящиеся в Закавказском крае. Большая же часть, не имея для этого средств, оставляет детей без всякого почти образования. Образования жителей г. Сухум-Кале стоит на очень низкой ступени. Большая часть из них безграмотные. Знающие же грамоту имеют только первоначальные понятия о счетоводстве…

Виды, предложения

Сухум-Кале стоит на оконеченности морских путей европейской торговли в Азию, и потому с проложением дороги в Грузию он будет замечательным пунктом складочным для транзитной торговли между двумя частями света. С проложением же дороги через хребет, Цебельду и Далы на Кавказскую линию, Сухум будет точкой опоры для торговли Европы и Азии на линию, где она будет в Пятигорске или Георгиевске как бы встречаться с нашею русскую торговою деятельностью, направляющейся через Нижний. Одно известие о прокладываемой дороге в Редут оживило уже Сухум. Некоторые из лиц, не приписывающихся к городу и не обязанные здесь иметь прочную оседлость, строят дома и магазины и об отводе мест под таковые постройки вновь поступают просьбы…

И. д. начальника 3 отделения Черноморской береговой линии полковник Колюбакин.

Правитель канцелярии штабс-капитан Завадский.

ЦГИАГ. ф. 1396, д. 89. лл. 6-11. Подлинник.

№ 255

Из рапорта Начальника Черноморской береговой линии

Л. М. Серебрякова главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом М. С. Воронцову об осложнении

ситуации в Абхазии

18 марта 1853 г.

Секретно.

На другой оконечности береговой линии также неспокойно. 26-го февраля беглый абхазский князь Кизыл-бек Маршания с разноплеменною партиею напал в 10-ти верстах от Сухума на сел. Есшира, принадлежащее князьям Дзапш, с которыми Маршания находится в кровной вражде, и увел в плен до 40 душ женщин и детей. По первому известию о нападении высланы были из Сухума 500 чел. пехоты, под начальством майора Вельямовского, для пресечения хищникам обратного пути в горы. Войска спешили беглым шагом к Гумскому ущелью, через которое вошла в Абхазию партия хищников. К ним присоединялась отовсюду Абхазская милиция, собиравшаяся с окрестных мест, под начальством полк. кн. Дмитрия Шарвашидзе. Ущелье было занято своевременно, но хищники, узнав о том, обошли позицию, занятую войсками в виду абхазских деревень, и поднялись на хребет по Псыртскому ущелью. Хотя милиция кн. Дмитрия Шарвашидзе преследовала их, успела настигнуть и вступила с ними в перестрелку, но хищникам удалось уйти, впрочем, не без потери. Слухи носятся, что Кизыл-бек набирает новую партию для вторжения в Абхазию и что в предприятии его намерены принять участие: другой беглый цебельдинский князь Эшсоу Маршания и Убыхи. В Цебельде начинаются новые смуты. 7-го марта открыт в ней постоянный суд и начал свои действия. Первое дело, представленное на его разбирательство, сначала шло хорошо, но потом козни некоторых лиц, не желающих водворения порядка в крае, и сплетение посторонних обстоятельств воспрепятствовали окончанию этого дела, важного в том отношении, что некоторые князья одной из двух тяжущихся сторон до представления дела суду намерены были уйти в абреки, чтобы вынудить своих противников к уступкам набегами, и остановились только надеждою окончить дело миролюбиво по суду. Для прекращения возникших по этому случаю беспорядков принимаются надлежащие меры.

АКАК, т. X, ч. I, с. 694.

№ 256

Предписание Начальника Черноморской береговой линии

Л. М. Серебрякова и. д. Начальника 3-го отделения Черноморской береговой линии Н. П. Колюбакину об изыскании средств к освобождению мальчика Плука и девочки Сеймы от неволи

23 июня 1853 г.

В бытность мою на Береговой линии дошло до меня и следующее сведение: при посещении корнетом князем Эдирбеем Цанбаевым полковника князя Дмитрия Шервашидзе в Келасурах из числа нескольких невольников, находящихся там для продажи в Турцию двое, одни мальчик Плук, принадлежащий князю Эдирбею Цанбаеву и другая девушка Сейма, крестьянка родственника Цанбаева, взятые в плен во время вторжения Магомета Амина в земли джигетов, прибегали к князю Эдирбею и со слезами просили освобождения от неволи. Когда корнет князь Цанбаев начал говорить с турком, покупщиком невольников, об этих крестьянах и о запрещении правительства отправлять их на продажу в Турцию, то он был окружен келасурскими турками, которые имели дерзость утверждать, что несмотря на запрещение г-на главнокомандующего они будут продолжать торговлю невольниками. Бывшие в то время с князем Эдирбеем 4 солдата советовали ему уйти, говоря, что они все подвергаются опасности быть атакованными турками в кинжалы. По жалобе своей об этом полковнику князю Дмитрию Шервашидзе князь Эдирбей Цанбаев не получил никакого удовлетворения.

Во всем настоящем деле заметно потворство князя Дмитрия Шервашидзе к туркам, занимающимся торговлею невольниками, а как он и сам сознался мне, что до сего времени торговля невольниками производилось в Келасурах и обещал, что впредь этого не будет, но сообщая вышеизложенное Вашему высокоблагородию, покорно прошу Вас предупредить полковника князя Дмитрия Шервашидзе, что если он на будущее время не прекратит названной торговли, то будут приняты самые строгие меры против него и для уничтожения притона келасурских контрабандистов. Касательно же поименованных мальчика Плука и девушки Сеймы покорно прошу в выс-ие изыскать средства к освобождению их от неволи и возвращению к корнету князю Эдирбею Цанбаеву, а о последующем буду ждать Вашего уведомления.

Верно: старший адъютант штаба начальника Черноморской береговой линии по части генерального штаба, подполковник (подпись).

ЦГИАГ. ф. 1116, д. 28. 1853 г., лл. 4-5. Копия.

№ 257

Расписка князя Зураба Аимхаа – Эмухвари князю Тагоу Ачба - Анчабадзе

11 октября 1853 г.

За неграмотностью своею, я, нижеподписавший крест, князь Зураб Тлапсов сын Эмухвари, даю сию подписку Вам, Тагоу Зурабов сын Анчабадзе в том, что хотя собственно тебе принадлежащие крестьяне Тыква и Маджи были проданы, но так как они были мои воспитатели, то отправился к ним, выкупил их и владел ими. Ныне же мы между собою помирились и я от тебя удовлетворен; почему и даю тебе означенных крестьян и никто не в праве оспаривать у тебя и никогда не скажу, что они мною выкуплены и принадлежат мне, в чем и ставлю крест +

При этом были свидетели Самурзаканского словесного суда князь

Асланбей Эмухвари + и прапорщик Кация Маргания.

Подписал и был при этом свидетелем письмоводитель….

Переводил¹⁶⁵ Соломон Иванов.

ЦГАА, ф. 57, д. 5, 1870 г., л. 62.

№ 258

Рапорт Начальника Черноморской береговой линии

Л. М. Серебрякова главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусосом М. С. Воронцову о невольничестве

арапов в Абхазии

г. Керчь, 19 октября 1853 г.

От подвластного полк. кн. Дмитрия Шервашидзе дворянина Чирика¹⁶⁶ выбежал 18 минувшего августа в Сухум-Кале арап Тах-та и просил местное начальство освободить его из невольничества. Бывший и. д. начальника 3-го Отделения вверенной мне береговой линии полк. Колюбакин основываясь на письме к нему кн. Дмитрия Шервашидзе от 19 август № 256, в том, что постановления об освобождении арапов из рабства в Абхазии не объявлены, приказал поименованного арапа возвратить кн. Дмитрию, до получения окончательного решения предмета этого высшим начальством.

Ныне ген.-м. Миронов донося мне о вышеизложенном в рапорте от 24-го прошлого сентября № 638, вместе с тем просит разрешения как поступать в подобных случаях.

Почтительнейше представляя это на благоусмотрение и разрешение в. св., имею честь доложить, что у частных владельцев в Абхазии находится, как мне известно, довольно много приобретенных ими покупкою в Турции арапов, которым пример освобождения из неволи вышепоименованного Тах-та, без сомнения дал бы повод также домогаться свободы, но дабы отобранием их от названных владельцев не навлекать не удовольствие на нас последних, я полагал бы полезным при настоящих обстоятельствах оставить их во владении тех лиц, кому они принадлежат, отбирая их у таких только владельцев, которые будут вести себя неблагонамеренно против правительства подобно тому, как исполняется это с крестьянами Закубанских черкесов.

Между тем для прекращения невольничества арапов в Абхазии я полагал бы объявить тамошним владельцам строгое воспрещение правительства впредь покупать арапов и что после этого объявления каждый вновь ввезенный в край арап будет отбираем у владельца и объявлен свободным.

Подлинный подписал вице-адмирал Серебряков.

Верно: старший адъютант полк. (подпись.

ГАКК, ф. 260, оп. 1 д. 1212, лл. 2, 4. Подлинник.

№ 259

Перечневая ведомость о ценности товаров, привезенных из-за границы и вывезенных за границу через Сухум-кальский порт

(1853 г.)

Оплата серебром

Годы	Привоз		Отпуск		Итого
	Рубли	Коп.	Рубли	Коп.	Рубли	Коп.
1832	1038	22 1/2	15358	-	16386	22 1/2
1833	115	50	9475	80	9591	30
1834	919	31	5313	-	6232	31
1835	54	-	9521	-	9575	-
1836	212	20	6918	-	7130	20
1837	993	25	2159	-	3152	25
1838	1371	44	2118	-	3489	44
1839	50	-	-	-	50	-
1840	130	-	8907	-	9037	-
1841	141	-	6928	-	7069	-
1842	175	-	16550	-	16725	-
1843	114	-	11075	-	11189	-
1844	179	-	1700	-	1879	-
1845	37238	-	8297	-	45535	-
1846	29074	55	18176	-	47270	55
1847	57155	-	19457	-	76612	-
1848	123237	60	25337	-	148574	60
1849	180342	69	18623	20	198965	89
1850	296469	-	27232	-	323701	-
1851	282089	37	21525	50	303614	87
1852	184964	75	47075	35	232040	10
ВСЕГО	1196063	881/2	281745	85	1477809	73 1/2

Приложение к статье С. И. Пушкарева: «Краткий очерк портов северовосточного берега Черного моря». – ЗКОИРГО, кн. II, 1853, с. 291.

№ 260

Донесение владетеля Абхазии М. Г. Чачба – Шервашидзе управляющему гражданской частью на Кавказе ген. Н. А. Реаду о выводе русских войск в Абхазии

6 апреля 1854 г.

Войска е. и. в, находившиеся в моем владении, я вчерашнего числа перепроводил через р. Ингур и передал начальству над ними ген.-м. Миронову. Исполнив поручение это, считаю обязанностью представить вам полный отчет моих действий:

19-го числа минувшего марта, приняв команду над войсками, я того же числа отправился в укр. Пицунду, дабы наблюсти лично за исполнением моих распоряжений относительно снятия этого укрепления. Недостаток перевозочных средств, постоянно продолжавшаяся бурная погода в море и ограниченное время для исполнения столь важного поручения заставили меня пожертвовать всем, что находилось в укреплении. Семейства и больные перевезены были в Бомборы на азовских баркасах 20-го числа, гарнизон выведен 21-го. Кроме вышеизложенных причин, побуждавших меня ускорить снятие укрепления, меня беспокоил еще сбор горцев около Гагр. Пешие переправились было через Гагрибшу и готовы были двинуться к Пицунде по первому признаку отсутствия там наших войск. Толпа эта, если бы не помешало отступление гарнизона, то могла бы завязать перестрелку, которая не обошлась бы без жертв. Избегая этого, я после вывода гарнизона приказал занять укрепление моими подвластными предать его ночью огню, т. е. с таким расчетом во времени, когда гарнизон зделает, по крайней мере, верст пятнадцать. Распоряжение это исполнено ночью с 21-го на 22-е число. Оставлен только древний храм и архиерейский дом. Пощажен был тоже по моему приказанию запас провианта, в надежде приискать средства к перевозке онаго в Редут-Кале; но, когда, по прибытии моем в Бомборы, погода испортилась и не подала никакой надежды на приискание судна, то я приказал сжечь и провиант.

Приготовления к снятию укр. Бомбор заняли гораздо более времени, так как тут увеличилось число семейств и больных, доставленными из Пицунды, и при этом погода не переставала свирепствовать; но как только окозалась малейшая возможность впустить гребные суда, то на них посажены были семейства и больные и направлены в Сухум-Кале. Гарнизон выведен мною лично и прибыл в Сухум-Кале 29-го числа.

Хотя вывод войск из Сухума храним был в совершенной тайне, которая не была даже сообщена ни Сухум-кальскому коменданту, ни командирам батальонов, однако же, после снятия двух первых укреплений прибытие мое в Сухум-кале было как бы сигналом для горцев. Жадные на добычу, сии начали стекаться с Ахчипсхоу и Аибга и к ним присоединились Цебельдинцы. Мне оставалось одно средство отвлечь их от Сухума: распустить слух, что тут положено защищаться до последней крайности. Дабы поддержать более слух этот, я приказал делать приготовления к решительной обороне и собрал свою милицию из окрестных жителей; сам же удалился в Очемчири, под предлогом еще сбора милиции из Абживского округа. Все эти меры не обеспечивали еще вполне нашего отступления. Нам угрожали шайки с Гумского ущелья, со стороны Цебельды по Кодорскому ущелью, и по дороге за Кодором. Для предосторожности от хищника я выслал немедленно один батальон в Келасури и присоединил его к моей милиции, там расположившейся, вслед за этим двинул две роты батальона № 11 на р. Кодор; остальных же разместил в Очемчири и на Гудави, под предлогом разработки дороги. Охранение Сухума со стороны Гумского ущелья поручено было мною кн. Мисоусту Анчабадзе, коему дана была от меня часть милиции. Таковое размещение войск по дороге от Сухума до Гудави имело двойное назначение: предохранение отряда от попыток хищников и вместе с тем составляло вооруженные пункты, к которым должны были приставать суда, следовавшия с семействами, больными и разным грузом, в случае если бы появились в море неприятельския эскадры.

Дерзость цебельдинцев дошла до такой степени, что они осмелились препятствовать отступлению Марамбинского гарнизона, и даже завязали с ним перестрелку и похитили малолетнего сына подпоручика Черноморского № 11 батальона Пшесмыцского; но шт.-к. кн. Григорий Шервашидзе и кап. кн. Баталбей Маршани провели гарнизон до Сухум-кале. В перестрелке при этом отступлении потеря наша состояла только в одном убитом рядовом; со стороны же цебельдинцев убито 3 и ранено 4 человека. Похищенного мальчика я надеюсь скоро выручить.

В промежутке этого времени приготовления к отступлению из Сухума производились с самою усиленною деятельностью. Кроме 500 больных, лишенных всякой возможности следовать за отрядом, нагружены на суда семейства всех служащих как военного, так и гражданского ведомства, архивы присутственных мест, воинския канцелярия, провиант и все, что только необходимо было вывести. Пребывание мое в Очемчири и постоянно распространяемый слух, что мы приготовляемся в Сухуме к самой отчаянной защите, произвело на горцев желаемое впечатление. Они начали сомневаться в своих видах на добычу. По докладу мне исправляющим должность дежурного шт.-офицера, кап. Завадским, о сделанных приготовлениях к отступлению, я приказал немедленно приготовиться войскам к походу. К таковой поспешности побуждало меня еще наступившее время разлития р. Кодора, которой полноводие продолжается обыкновенно несколько месяцев и чрез которую во все это время нет никакой возможности переправить самый ничтожный отряд. Послав приказание чрез кап. Завадского приготовиться войскам к выступлению, я лично не мог прибыть в Сухум-Кале, дабы не привлечь туда толпы горцев, но на разсвете встретил войска при выступлении их.

Отступление войск совершилось благополучно; но от поспешности не было возможности перевести столько провианта в Редут-Кале, сколько бы я желал; все орудия, служившия вооружением укреплений, необходимо было испортить, или бросить в море; огнестрельные припасы тоже уничтожены. С отрядом я мог взять только 4 горные единорога и переслать на баркасах в Редут-Кале тела двух горных же единорогов, коих лафеты устроены были по прежнему образцу.

АКАК, т. X, ч. I, с. 271.

№ 261

Из отношения управляющего гражданской частью на Кавказе ген. Н. А. Реада военному министру В. А. Долгорукову о выводе войск из Абхазии

17 марта 1854 г.

Секретно.

… По переписке с начальником 3-го отделения Черноморской береговой линии, ген. Мироновым, и с владетелем Абхазии, усматривая, что нельзя разсчитывать на теперешние средства к сохранению наших гарнизонов и что усилить войска в Абхазии мы не имеем средств, я решился приступить к выводу оных из абхазских укреплений сухопутно… Далее откладывать дела этого я не могу, ибо… неоднократно выражено было желание г. и. усилить этими гарнизонами Гурийский отряд…

Гарнизоном укр. Гагры, скрепя сердце, надлежало пожертвовать. Укрепление это запирает важнейший горный проход от непокорных горцев в Абхазии. Если оставить эти ворота, то неминуем сильный прорыв в Абхазию скопищ Мухаммед-Емина, который воспрепятствовал бы войскам нашим выйти из Абхазии и подверг бы их всем случайностям неравного боя, на местности в высшей степени неудобной.

АКАК, т. X, ч. I, с. 699.

№ 262

Из отношения военного министра В. А. Долгорукова Командующему отдельным Кавказским корпусом Н. А. Реаду о выводе войск из Абхазии

29 марта 1854 г.

Секретно.

Вы изволили сообщить мне, что 17-го марта № 65, что вы приказали очистить абхазские укрепления, кроме Гагринского. Вместе с тем кн. Барятинский доставил мне копию с письма к нему владетеля Абхазии, кн. Шарвашидзе, от 4-го числа сего месяца, № 21.

По всеподданнейшему моему докладу этих отзывов, г. и. изволил выразить, что, сколь ни прискорбно оставить Абхазию и жертвовать Гагринским гарнизоном, то меры эти, без сомнения, приняты вами по самом внимательном обсуждении местных обстоятельств и совершенном убеждении, что настала крайняя и безотложная в том необходимость; затем остается уменьшить, по возможности, неблагоприятное впечатление, которое это событие должно произвести на весь край, и обнадежить абхазцев всех сословий, что те из них, которые пребудут верными своему долгу, получат соответствующее вознаграждение за их потери и достойное возмездие за их преданность.

00000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000

АКАК, т. X, ч. I, с. 269. № 280.

№ 263

Письмо владетеля Абхазии М. Г. Чачба – Шервашидзе Командующему отдельным Кавказским корпусом Н. А. Реаду о высадке турецких войск в Сухуме

Зугдиди, 4 мая 1854 г.

Вам уже известны некоторые сведения из Абхазии. По прибытии моем в Зугдиди я получил об этих сведениях большие подробности от самурзаканского пристава и капитана кн. Григория Шарвашидзе.

В Сухум-Кале прибыли два парохода, на которых привезены турецкие войска: около 1,500 чел. с артиллериею, 36 орудий, с нужным числом прислуги, под начальством пашей: старшего – Зан-оглы Сефер-бея, и другого, младшего.

Зан-оглы – уроженец натухайский, из хорошей фамилии, пользуется уважением горских народов и знает, кроме языков стран, прилегающих к Черному морю, и русский язык. В последнюю турецкую войну он был взят нами в плен; но получив по Адрианопольскому миру свободу, отправился в Константинополь, откуда письмами волновал умы горцев, вооружая их против нас. В 1840 году я известил об этом бывшего начальника Черноморской береговой линии ген. Раевского, который представил его на благоусмотрение бывшего военного министра. Министр иностранных дел, извещенный кн. Чернышевым о том, тотчас вошел в сношение с Турциею, и Зан-оглы был выслан из Константинополя в Адрианополь, где и проживал частным лицом до настоящей войны, назвавшись моим родственником.

Турецкое правительство, имея это в виду, предполагало, что ему легче других удастся убедить меня признать власть султана в Абхазии и, сознавая при том влияние его на народ земель северо-восточного берега Черного моря, дало ему звание паши и отправило туда для сбора горцев и для склонения меня в пользу Турции.

По прибытии в Сухум Сефер-бей желал прежде всего видеться со мною и переговорить; но, узнав о моем отъезде в Тифлис, оставался ожидать моего возвращения в Абхазию.

Между тем, он послал младшего пашу, в сопровождении хана (бывшего уже в прошлом году в земле убыхов), на одном из пароходов к убыхам. Сделав сигнальные выстрелы из орудий, он ожидал сбора туземцев. Жители, узнав о прибытии хана, объявили, что они в стране своей всегда действовали свободно и защищали свою веру, не по чужому влиянию, а по собственному убеждению; но как хан распоряжался у них самовластно, не спрашивая вовсе их мнения, уехал самовольно в Сухум и оттуда в Турцию, не сообщив им ни цели, ни спрашивая их совета, - то ныне они не только не желают ему повиноваться, но не принимают его даже к себе и убьют его, если он выйдет на берег. Младший паша, видя ненависть убыхов к хану, объявил им о своем присутствии и вышел на берег, где был встречен народом с радушием и полною готовностью исполнять его требования.

Влияние Зан-оглы чрезвычайно сильно. Как прежде я был совершенно уверен, что хану никогда не вооружить горцев против нас, так ныне я вполне убежден, что Зан-оглы, зная характер, нравы и обычаи края, при своей известности народу, всегда достигнет этой цели. Уже по первому его воззванию, со всех сторон стекаются полчища убыхов, абадзехов, шапсугов и других народов и, по слухам, сборы эти простираются до 60-ти т. пехоты и столько же конницы.

Уверенный, что число это слишком преувеличено, я, однако же, должен сознаться, что нынешние сборы далеко превосходят все прежде бывшие, я нахожусь в весьма неприятном положении, потому что, не смотря на все усилия мои, я сомневаюсь успеть уничтожить влияние Сефер-бея между народами и расстроить их сборы.

Далее, свидание мое с ним неминуемо. Избегнуть этого невозможно. Оно же, принося с одной стороны пользу, если мне удастся расстроить план его нашествия на нас, иметь, с другой, и свой вред, по сильному влиянию, какое оно будет иметь на умы народов не только абхазского, но и Самурзакани и Мингрелии.

Уповая на помощь всемогущего, я, по получении ответа от вас, надеюсь вступить в переговоры не лично, а чрез доверенных лиц. Этим я, приобретая выгоды первого, уничтожаю в то же время вред другого случая – свидания личного.

Между тем вы будете иметь время приказать собрать отряд, для движения его к р. Кодору, занятия там укрепленной боевой позиции и, согласно высочайшей воле е. в., удержания этой границы моих владений.

До движения же отряда к Кодору, я полагал бы полезным, для поддержания духа народов Мингрельского и абхазского, иметь этот отряд готовым к выступлению на левом берегу р. Ингури.

Это будет иметь сильное моральное влияние и на Самурзакан, где уже проявились разные беспорядки, как мне доложили самурзаканский пристав и кн. Григорий Шарвашидзе. Для восстановления порядка, я предложил первому отправиться с сотнею его милиции в Самурзакан, объехать всю страну и привести жителей к присяге. Дав ему надлежащие наставления, я, с своей стороны, буду ему в том содействовать, как своим влиянием на народ, так и помощью сил.

АКАК, т. X, ч. I, с. 274-275.

ЦГВИА, ф. 482, д. 110, лл. 72-76 об. Копия.

№ 264

Из отношения военного министра В. А. Долгорукова Командующему отдельным Кавказским корпусом Н. А. Реаду

7 мая 1854 г.

Секретно.

Я всеподданнейше представлял г. и. отношение ваше ко мне, от 22-го апреля, № 115 и приложенное к оному донесение владетеля Абхазии об упразднении абхазских укреплений.

Отдавая полную справедливость примерному усердию и распорядительности, с коими ген.-адъ. кн. Шарвашидзе исполнил эту меру, е. в. всемилостивейше пожаловать ему соизволил орден Белого Орла. Вместе с сим, г. и. благоугодно было назначить награды лицам, которыя, по свидетельству кн. Шарвашидзе, наиболее содействовали успеху его распоряжений и поименованы в препровождаемом при сем списке. В числе их кап. Завадский удостоен производства в следующий чин…

По отзыву Завадского, кн. Шарвашидзе пользуется большим уважением между убыхами и другими непокорными племенами и надеется, посредством старшин этих племен, разстроить виды Мухаммед-Эмина на Абхазию, или, по крайней мере, отклонить выдачу ему аманатов. В случае же высадки десантных войск, кн. Шарвашидзе намерен держаться в Абхазии до последней крайности и только по истощении всех средств сопротивления оставить эту область…

АКАК, т. X, ч. I, с. 275-276. № 289.

№ 265

Рапорт Командующего отдельным Кавказским корпусом

Н. А. Реада военному министру В. А. Долгорукову

о положении в Абхазии

24 мая 1854 г.

Отношение в. с от 7-го сего мая¹⁶⁷, № 7212, имел я честь получить 17-го числа, и обязуюсь сообщить вам, для всеподданнейшего доклада г. и., о положении дел в Абхазии, в той постепенности, как я том получал сведения.

Из отношения моего, от 10-го сего мая, № 166, в. с. известно, что, согласно уведомлению кн. Шарвашидзе, черкесския племена вторглись в Бзыбский округ Абхазии и, что кн. Шарвашидзе, если не успеет возвратить их посредством переговоров, намерен двинуться к р. Кодору.

Вслед за этим уведомлением, кн. Шарвашидзе сообщил мне, что командующий Батумским корпусом, Мухаммед-Селим-паша, прислал к нему письмо, от 21-го апреля, в Очемчири; в котором он приглашает кн. Шарвашидзе возстать против Русского правительства, обещая ему за это полное вознаграждение Порты Оттоманской. Оставляя то письмо без ответа, владетель Абхазии прислал его ко мне в подлиннике, а сам поспешил на Кодор, чтобы подготовить жителей Абживского округа к обороне этой линии, хотя, при теперешнем чрезвычайном полноводии Кодора, до спадания воды и нельзя ожидать вторжения неприятеля с этой стороны.

Пока все это происходило в Абживском округе, в Бзыбский округ прибыл некто Зан-оглы (уроженец или Кумыкского владения или Казикумыхского ханства), один из первых агентов Мухаммед-Эмина, долгое время проживавший в Турции. Он старался склонить на свою сторону тамошних Абхазцев, которые не могла или не хотели противиться пребыванию у них Зан-оглы, тем более, что в его же распоряжении состояли прибывшия в Бзыбский округ Черкесския скопища, о которых выше упомянуто. Кн. Шарвашидзе, узнав об этом, употребил все свои старания, чтобы, чрез посланного от него в Сухум и далее кап. Батал-бея Маршания, вселить у жителей Бзыбского округа недоверие к Зан-оглы и его скопищам, в чем он успел, потому что черекесския скопища разошлись, а Зан-оглы отправился морем в Батум.

Этими и подобными мерами кн. Шарвашидзе, по-видимому, удалось хотя на время отсрочить дальнейшее развитее беспокойств в том крае; но когда, по прибытии в первых числах мая нескольких англо-французских судов на Сухумский рейд, адмиралы их спрашивали про местопребывание владетеля Абхазии, то кн. Шарвашидзе, зная, что невозможно отклонить их намерения теми средствами, какие он с успехом употребил против Черкесских скопищ, и не имея средства действовать силою против намерений начальников англо-французских судов, счел за лучшее выехать на короткое время из Абхазии к ген.-л. кн. Андронникову, в Мингрелию; а будучи там, прибыл 19-го числа в Тифлис, чтобы переговорить лично со мною о положении дел в Абхазии и о мерах, которыя необходимо будет принять там для противудействия неприятелю.

Всемилостивейше пожалованный ему орден Белого Орла в высочайшую на оный грамоту, равно и письмо в. с., которое вы изволили прислать ко мне при отношении, от 7-го мая¹⁶⁸, № 7212, отправил я с полк. Бартоломеем по назначению к кн. Шарвашидзе; с глубочайшим благоговением получил он их на дороге, едучи сюда.

Здесь кн. Шарвашидзе говорил мне, что до выезда его из Абхазии 7-го мая, собственно в крае все было спокойно, объясняя при том, что в настоящее время, при полноводии Кодора, неприятель не может вторгнуться с той стороны в Абживский округ, что верховья этой реки, по чрезвычайно гористой местности, непроходимы, и что поэтому он не сомневается в том, что одною Абхазскою милициею удержит линию Кодора за нами, если только неприятель не обойдет морем устье этой реки. По спадении же воды в Кодоре, по мнению кн. Шарвашидзе, надобно усилить способы для охранения этой линии; он полагает для этого необходимым к этому времени, т. е. половине июля, направить туда возможно большее число милиции Абхазской и Самурзаканской, и сколько можно будет уделить Мингрельской и Имеретинской; а для поддержания этой милиции он желает, чтобы прислан был отряд из регулярных войск. Как дороги от Кодора в Самурзакан весьма неудобны и для следования артиллерии представляют большия неудобства, то кн. Шарвашидзе полагает: резерв из регулярных войск не располагать на Кодоре, а на границе Самурзакани и Абхазии, подавая его, по возможности, ближе к горам дабы хоть до некоторой степени избегнуть вредного влияния климата на низменностях Самурзакани; выдвинуть же этот резерв к Кодору думает он только тогда, когда, по ходу дел, представится к тому удобный случай. Для большого единства в действиях, кн. Шарвашидзе объяснил мне, что он готов подчиниться кн. Андронникову, хотя последний моложе его в настоящем чине. В этом я, впрочем, не вижу никакой необходимости, потому что оба будут в безпрерывных сношениях между собою и без всякого затруднения могут по оным согласовать свои действия.

Относительно Абхазской милиции, кн. Шарвашидзе говорил мне, что он собирет оной от 500 до 600 конных и не менее 1,500 чел. пеших и, не желая вводить казну в расходы на содержание ея, не видит надобности производить ей какое-либо содержание, пока она может быть размещена по деревням, близ Кодора лежащим; но впоследствии, если милиции придется быть в сборе продолжительное время и вне деревень, то нужно будет отпускать ей содержание. О чем он тогда меня уведомит.

Находя все объяснения кн. Шарвашидзе по этим делам весьма основательными и уважительными, я просил его, согласно его же предложению, собрать теперь столько Абхазской милиции, сколько сочтет нужным для охранения Абживского округа; а впоследствии, ко времени спадения воды в Кодоре, я поручу кн. Андронникову сделать распоряжение о присоединении к Абхазской милиции, сколько окажется возможным, милиции Самурзаканской, Мингрельской и Имеретинской, равно о составлении на границе Абхазии и Самурзакании резерва из регулярных войск, из числа состоящих ныне в распоряжении кн. Андроникова. Состав и численность этого резерва будут зависеть от положения тогда дел в Гурии и в той части края вообще.

Все эти предложения, по мнению кн. Шарвашидзе, могут иметь места только в случае, если неприятель будет пытаться прорвать линию Кодора с суши; но если он, при содействии соединенной эскадры, обойдет устье этой реки морем, переправляя лошадей вплавь, то кн. Шарвашидзе находит возможным отстоять Абживский округ только против незначительных партий горцев. Если же сделает это наступление сам Мухаммед-Эмин, то в таком случае кн. Шарвашидзе не признает возможным держаться в Абживском округе, потому что Мухаммед-Эмин приведет с собою немалозначительныя скопища, а, полагать надобно, не менее 15-ти т. или 20-ти т. чел, и в таком случае кн. Шарвашидзе принужден будет очистить всю Абхазию. На этот случай он даже спрашивал меня, куда ему тогда лично явиться? По мнению его, единственное средство предупредить это заключается в том, если Мухаммед-Эмин будет занят на севере военными действиями.

После этих личных со мною совещаний, при которых, по приказанию моему, присутствовал и помощник начальника Главного Штаба, ген.-м. Индрениус, кн. Шарвашидзе, спеша обратно в Абхазию, выехал туда из Тифлиса 22-го числа, с намерением видеться с кн. Андронниковым, если к тому представится возможность.

Перед отъездом своим, кн. Шарвашидзе просил меня о присылке к нему полк. Бартоломея на время сбора отряда, о присылке к нему теперь же Черноморского линейного № 7 батальона пор. Арнольда, находившегося при владетеле Абхазии и до вывода оттуда наших войск, равно о назначении к нему в отряд дежурным штаб-офицером состоящего по армии майора Завадского, по возвращении его сюда из С.-Петербурга. К удовлетворению этих просьб сделано будет распоряжение.

В заключение имею честь присовокупить, что супруга владетеля Абхазии, которая в самом непродолжительном времени ожидает разрешения от бремени, находится в Абживском округе и кн. Шарвашидзе говорил мне, что он вывезет ее оттуда в Мингрелию или Имеретию только в случае совершенной крайности, потому что отъезд ея из Абхазии, при теперешних смутных обстоятельствах, сделал бы невыгодное впечатление на тамошнее народонаселение. Сын же владетеля Абхазии и дочь находятся в Мингрелии, у своей бабки.

АКАК, т. X, ч. I, с. 277-278.

№ 266

Из отношения военного министра В. А. Долгорукова к наказному атаману Войска Донского

23 июля 1854 г.

Вашему высокопревосходительству известно желание государя императора, дабы главные на Кавказе начальники старались ослабить влияние Магомет-Амина возбуждением недоверчивости к нему других старшин и склонением сих последних на нашу сторону.

По последним известиям из Абхазии прибыл в Сухум-кале с званием турецкого паши известного в горах Сафар-бей, который, вероятно, уполномочен турецким правительством войти в сношение с Магомет-Амином для соглашения действий мятежных горцев с замыслами на них врагов. Между тем Сафар-бей, имея притязание на происхождение из княжеского рода, владевшего будто бы частью натухайского племени, едва ли может вполне разделять виды Магомета-Амина, который по примеру Шамиля, стремится к уничтожению власти дворян и тем привлекает к себе простолюдинов….

Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов. Тбилиси, 1953. с. 404.

№ 267

Из рапорта Командующего отдельным Кавказским корпусом

Н. А. Реада военному министру В. А. Долгорукову об отказе убыхов сотрудничать с Магометом эмином

24 июля 1854 г.

Владетель Абхазии уведомляет меня, от 20-го сего июля, что дела между убыхами и соседними с ними племенами принимают благоприятный для нас оборот, объясняя это следующим:

При свидании владетеля Абхазии с убыхским старшиною Хаджи-Берзеком и другими, которые были вызваны кн. Шарвашидзе в начале минувшего июня месяца, еще до прибытия его в Мингрелию, кн. Шарвашидзе, желая поколебать влияние Мухаммед-Эмина, задел слабую сторону горской гордости и упрекал их в том, что они готовы подчиниться каждому пришельцу, который умеет выказывать себя важным лицом. Старшины эти, возвратясь в свои общества, начали громко и с умыслом обсуживать этот упрек. Это имело желаемый успех. Народ, как бы желая оправдать себя в этой слабости, объяснял, что если Мухаммед-Эмин пользовался по настоящее время влиянием в народе, то только потому, что принявшия его племена были теснимы нами, и что при тогдашних обстоятельствах все чувствовали необходимость подчиниться одному лицу, потому что разния мелочныя несогласия отвлекали и народ и старшины от общей цели, т. е. от единодушного сопротивления нашим политическим и военным действиям, а как в настоящее время влияние наше на ту сторону прекратилось, свободное сообщение с Турциею открыто и действия всех горских племен ни чем не связаны, то они не нуждаются уже в посторонних начальниках и могут быть управляемы по принятым в каждом племени обычаям, так, как это было до прибытия Мухаммед-Эмина.

В заключение своего письма кн. Шарвашидзе присовокупляет, что влияние Зан-оглы, о котором упоминается в отношении моем к в. с., от 24-го мая¹⁶⁹, № 185, совершенно уже уничтожено, и что он потерял первую свою важность.

Собственною е. в. рукою написано карандашом: «Очень хорошо».

АКАК, т. X, ч. I, с. 279.

№ 268

Из донесения Командующего отдельным Кавказским корпусом Н. А. Реада временному Командующему войсками Кавказской линии и Черномории ген.-л. Козловскому

31 июля 1854 г.

Мушир Селим-паша ездил в конце июня в Редут-Кале для совещания с Магомет-Амином насчет наступательных действий против наших войск и в начале июля вернулся в Кобулет. Он, кажется, опасается, что наши войска сделают движение в Кобулетский Санджак, потому что сильнее еще укрепляет Чурук-су и имеет намерение испортить дороги, ведущие в Кобулетский Санджак от р. Чолока. К этим войскам привезли в первых числах июля на английском пароходе орудия, взамен отбитых у них нашими войсками в сражении 4-го июня на р. Чолоке.

Магомет Амин был в начале этого месяца в Сухум-Кале, пробыл там несколько дней и вернулся назад. По одним сведениям, горцы объявили, что они соберутся для действий против русских только тогда, когда им назначено будет турецким правительством содержание такое же, какое получает набираемая у нас милиция, потому что они народ бедный и не могут содержать себя сами; по другим же сведениям они уже собираются и турки не щадят денег, чтобы вызвать горцев на службу.

Неприятельская эскадра, крейсировавшая в первых числах июля между Сухум-Кале и Батумом, состояла из 5-ти пароходов, 2-х кораблей 80-ти пушечных и 3-х фрегатов 16-ти пушечных.

Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов. Тбилиси, 1953. с. 412.

№ 269

Рапорт Командующего отдельным Кавказским корпусом

Н. А. Реада Председателю Кавказского комитета А. И. Чернышеву

Тифлис, 9 августа 1854 г.

На основании высочайше утвержденного 4 мая 1847 года¹⁷⁰ журнала Кавказского Комитета, порты в Абхазии приняты в карантинно-таможенное ведомство, а владетельному Абхазскому дому выделяется за это ежегодно 12 т. руб. серебром, из десятипроцентной суммы, отчисляемой по указу Правительствующего Сената 14 декабря 1846 года в пользу Закавказского края, из пошлин за привозимые в край европейские и колониальные товары.

Как порты эти по военным причинам оставлены и в карантинно-таможенном ведомстве не состоят и как, кроме того, с уменьшением привоза в здешний край европейских и колониальных товаров пошлины с сих товаров весьма уменьшились и вместе с тем уменьшились до незначительного количества и десятипроцентный с них сбор, то я полагал бы необходимым и справедливым отнести уплату Абхазскому владетельному дому 12 т. руб. впредь до времени, когда порты эти поступят опять в карантинно-таможенное ведомство, не на этот сбор, а на суммы военные.

Донося об этом в. с., имею честь почтительнейше просить благосклонного ходатайства об испрошении высочайшего разрешения на вышеизъясненное мое предположение.

Генерал от кавалерии Реад.

ЦГИА, ф. 1268, оп. 8, 1854, д. 255, лл. 1-2.

№ 270

Из донесения Начальника Главного штаба войск на Кавказе временному Командующему войсками Кавказской линии и Черномории ген.-л. Козловскому

9 августа 1854 г.

От 3-го августа генерал-майор кн. Багратион-Мухранский доносит, что владетель Сванетии ротмистр кн. Дадишкилиан уведомил, что он получил приглашение от зятья своего кн. Эшсоу Маршани, абрека Цебельдинского, присоединиться к неприятелю и пропустить через Сванетию, по Ингурскому ущелью, партию пеших горцев, которая напала бы на Мингрелию со стороны Джвари, а одновременно с другой стороны, т. е. из Абхазии, вторгнулись бы горцы конные, между тем как с моря и из Турции вступили бы в Мингрелию и Гурию войска турецкие и союзных держав.

Кн. Дадишкилиан отвергнул эти предложения и немедленно расставил караулы на горных тропинках по р. Ингуру, а генерал-майор кн. Багратион-Мухранский тоже приказал усилить мингрельские караулы со стороны Джвар.

Далее кн. Багратион-Мухранский доносит, что в Абхазии находятся кн. Эшсоу Маршани и убыхский старшина Гаджи Керендух Берзек с горцами, но численность этих партий неизвестна.

Из прочих отрядов, находящихся на Кавказско-Турецкой границе в течение этой недели, сведений, заслуживающих особого внимания, не получено.

Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов. Тбилиси, 1953. с. 413.

№ 271

Из донесения Начальника Главного штаба войск на Кавказе временному Командующему войсками Кавказской линии и Черномории Е. П. Врангелю

7 сентября 1854 г.

В последнее время Сафир-бей паша, желая выказать свою деятельность перед турецким правительством, вознамерился покорить Самурзакань. Для достижения этой цели, он послал одного из подчиненных ему пашей по имени Бахчат с Ибрагимом-ханом к Магомет-Амину, чтобы уговорить его собрать партию горцев, привести ее в Сухум-Кале. Магомет-Амин отвечал, что считая себя обиженным невниманием к нему турецкого правительства, в пользу которого одним нравственным влиянием на горцев он сделал в тамошнем крае гораздо более, чем турецкий уполномоченный с материальными способами, и потому он до объяснения с высшим турецким правительством не может более употреблять своего влияния на горцев, а еще менее способствовать к прославлению чужого имени. Этот ответ подействовал и на самого Ибрагим-хана, который не столько в тайне, не менее Магомет-Амина негодует на турецкое правительство за оказанное им предпочтение Сафир-бею паше, которому он против желания должен подчиняться. После этого Магомет-Амин имел секретный разговор с Ибрагимом-ханом и потом вместе с ним отправился в Сухум-Кале, а оттуда в Константинополь.

Сафир-бей – природный черкес из фамилии Занеипа, имеет в горах сына по имени Карабатырь, который приобрел личными достоинствами влияние на своих одноземцев и пользуется их доверием. На нем-то Сафир-бей остановил свое внимание и решился испытать, не может ли сын для него сделать, то о чем отказал ему Магомет-Амин.

С этого повода Сафир-бей отправил к Карабатырю одного из Кавас-Башей, но Магомет-Амин, вероятно, предвидев это обстоятельство, уезжая взял с убыхов слово – до его возвращения из Константинополя не предпринимать никаких походов по предложениям Сафир-бея-паши. Убыхи сдержали данное ими обещание Магомет-Амину, и Кавас-Баши должен был возвратиться, не успев ни в чем.

Потеряв всякую надежду на помощь убыхов, Сафир-бей все еще не хотел отказаться от своего намерения покорить Самурзакань и стал рассчитывать на те силы, которые имел под рукою, т. е. на абхазцев и цебельдинцев, но и в этом не имел успеха.

Таким образом, план главного представителя Турции в Абхазии, относительно покорения Самурзакни, расстроился. При этом в то же время Сафир-бей получил от Мушира Селим-паши предписание не предпринимать никаких наступательных движений до получения от него разрешения. Вместе с тем Мушир сообщил ему, что турецкие войска, в соединении с союзными, отправлены к Севастополю с целью произвести, вблизи этой крепости высадку. До результата этой высадки и сам Селим-паша намерен оставаться в бездействии.

Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов. Тбилиси, 1953. с. 413-414.

№ 272

Из рапорта поручика Махотина Начальнику Гурийского отряда И. К. Багратион-Мухранскому об оборонительных мероприятиях в самурзаканской Абхазии

27 ноября 1854 г.

Вследствие предписания в. с. от 26-го октября за № 1388, я осмотрел милиции, расположенные по границам Самурзакани, Мингрелии и Гурии, а также состояние дорог и завалов; теперь, возвратясь по приказанию Вашему в с. Квишахоры, имею честь донести, что сотни Самурзаканской милиции занимают:

1-я сотня (Соберийская) – посты на дорогах, идущих в горы, и караул при заливе на большой дороге в Илори. Часть этой сотни находится в Соберии.

2-я сотня (Набекеевская) содержит караул впереди сел. Набакеви и разряды по всем дорогам, отходящим к морю.

3-я сотня (Гальская) расположена по постам на Абхазской границе.

Для охранения Самурзакани от вторжения небольших горских шаек и для замедления наступления неприятеля, в значительных селах, по всей границе устроены две линии завалов. Первая, начиная от моря, проходит к северу сел. Гудавы и соединяется впереди р. Оходжи со второю линиею в том месте, где устроен завал на большой дороге; потом, отделяясь снова от второй линии, завалы ведут к р. Охуру. Достигнув этой реки, они поворачивают по левому ее берегу и, прикрыв сел. Река, Сахахубио и Бедию, доходит почти до сел. Ноджехеви. Вторая линия идет вверх по правому берегу р. Оходжи, не достигая верст 4-х до сел. Бедии, сворачивает по направлению к сел. Река, впереди которого и соединяется с первою линиею. При завалах расположены караулы; в первой линии: 1) по дороге из Илор в сел. Гудаву – жительский караул из 16-ти человек; 2) на дороге из сел. Поквеш в сел. Река – 15-ть конных милиционеров и 3) на дороге из сел. Поквеш в сел. Бедию – 30-ть конных и 20 пеших милиционеров; во второй линии: 1) на большой дороге из Илор в Чубурхинджи – 40 пеших и 10-ть конных, 2) по дороге из Илор в Бедию – 30-ть конных милиционеров и 3) на дороге из Илор в с. Река – 15-ть конных милиционеров.

Выше сел. Ноджехеви завалы не устроены, по неимению на этом пространстве леса; жители же для охранения себя содержат сами караулы.

К стороне моря завалы сделаны на окраине леса, а потому в тех местах, где береговая дорога отходит от моря и углубляется в чащу, там только она завалена срубленными деревьями. При этой линии завалов караулов не имеется, а содержатся лишь разъезды. Только впереди сел Набакеви, на соединении дорог из Гагид и от Исорийского поста, стоит караул из 58-ми милиционеров при завале, устроенном в этом месте.

Кроме этих завалов жители обнесли селения одним, а иногда и двумя рядами палисад или завалов.

Вообще можно надеяться, что неприятель при вторжении в Самурзакань встретит значительные препятствия, особенно же, если жители будут упорно защищаться. Кроме того, что ему придется брать завалы и атаковать большую часть селений, он потеряет много времени на исправление и расчистку дорог, которые завалены на границе огромными деревьями. Дальнейшее движение по внутренности страны будет сопряжено не с меньшими затруднениями: дороги по большей части суть тропинки, которые, изгибаясь по густому лесу, допускают во многих местах движение только по оному. Даже большая дорога из Илор в м. Зугдиди не облегчит движения неприятеля; оставленная несколько времени перед сим, она пришла в самое дурное состояние: мосты все погнили, а при объездах лошади во многих местах погружаются в грязь выше колен. Сверх того, на ней неприятель встретит, кроме первого завала еще два другие… верстах в 6-ти от р. Ингура. Теперь завалы эти охраняются лишь ночью жительскими караулами; при наступлении же противника они будут заняты отступающими милиционерами.

Из расспросов, деланных мною гг. сотенным командирам, я узнал, что общий план действий состоит в том, что при наступлении со стороны ли Абхазии или с моря, держаться сперва за завалами, а затем отступить к Саберии и к горам.

Для охранения границ Мингрелии приняты следующие меры:

1) По левому берегу Ингура, от выхода этой реки из гор и до развалин Рухи, также со стороны Вольной Сванетии (в укр. Цхавашах, Охачхуе и Хобани) расставлены караулы от Джварской дружины. Караулы находятся друг от друга в расстоянии от ¼ до 1 версты и, смотря по возможности пункта, занимают различным числом людей (от 5 до 15-ти). Всего на этом пространстве 16-ть караулов.

Для наблюдения за местностью, находящейся между постами, посылаются обходы, а для воспрепятствования одиночным людям пробираться для кражи по всему берегу р. Ингура, почти от сел. Лиа до Рухи, сделаны завалы.

2) На дороге в Анаклию при сел. Дарчели расположены Дарчельская дружина и две сотни Зугдидские. Сии последние выставляют пикеты по р. Ингури и на Анаклийской дороге при завале, сделанном верстах в двух впереди р. Джюмы. Остальная дорога затем до Анаклии испорчена и загромождена срубленными деревьями; мосты на ней все сломаны.

Кроме этого завала, вдоль по правому берегу р. Джюмы, по обеим сторонам дороги, вырыт еще окоп; вся же местность на противоположном берегу очищена от леса на ружейный выстрел.

3) Для наблюдения за дорогами, ведущими из Редут-Кале, по обеим берегам р. Хопи, расположены, кроме 3-х сотен донских казаков, еще 167 милиционеров…

Получено 27 ноября 1854 г.

ЦГВИА, ф. 956 (гр.), оп. 1, 1854 г., д. 4, лл. 59-60 об. Подлинник.

№ 273

Рапорт Командующего Кавказским отдельным корпусом

Н. А. Реада военному министру В. А. Долгорукову о поведении князя Александра Чачба - Шервашидзе

декабрь 1854 г.

Секретно.

Владетель Абхазии, прибывший на днях в Тифлис, дал следующее объяснение по вопросу о том, действительно ли состоящий по кавалерии генерал-майор Кацо Маргания гусарского е. в. короля Витембергского полка майор князь Александр Шервашидзе и милиции поручик Гассан Маргани передались туркам?

Поведение первого, генерал-майора, ген.- ад. князь Шервашидзе не оправдывает…

Что касается до брата владетеля Абхазии майора князя Шервашидзе, то ген.-ад. кн. Шервашидзе, как он лично объяснял мне еще при первом моем свидании с ним в мае месяце… считал полезным оставить его в Абхазии, и хотя по-видимому князь Александр исполняет все требования турецкого правительства, но на самом деле действует он сколько возможно по указанию брата своего, владетеля Абхазии, и сохраняет в том крае понятие о законной наследственной его власти. Ген.-ад. кн. Шервашидзе, в видах правительственных, находит пребывание кн. Александра Шервашидзе в Абхазии не только для нас полезным, но и необходимым.

Николай Реад.

ЦГВИА, ф. 482, д. 110, лл. 145-146 об. Подлинник.

№ 274

рапорт самурзаканского пристава майора Микеладзе Начальнику Гурийского отряда И. К. Багратион-Мухранскому о расположении самурзаканской милиции

Саберио, 28 декабря 1854 г.

В исполнение предписание в. с-ва, последовавшего к полковнику Бартоломею от 22-го числа прошлого ноября месяца за № 1466 честь имею донести, части 4-х сформированных сотен Самурзаканской милиции расположены по границе с Абхазиею и по путям, ведущим к морю в 7-ми местах, а именно: по абхазским границам 1-я конная занимает 4-е поста. 1-й в Сачино – из 3-х урядников и 30-ти милиционеров; 2-й Река – 2-х урядников и 20-ти милиционеров; 3-й Сахахубий - 2-х урядников и 20-ти милиционеров и 4-й Санардо – 3-х урядников и 30-ти милиционеров. 1-я пешая за исключением 10-ти милиционеров и одного урядника расположена вся в Ачигваре, по большой Сухумской дороге; 10-ти человек же этой сотни при 1-м уряднике занимает пост (в) Джогоба. 2-я пешая сотня, 5-ть урядников и 50-ть человек милиционеров, под командою помощника князя Мурзакана Шервашидзе, занимает караул в Нагиндзову, по дороге, ведущей из с. Набакеви к морю, а остальные затем 5-ть урядников и 50-ть человек милиционеров. Сия последняя сотня расположена лагерем на границе между с. Набакеви и Чубурхинджи; и вторая конная сотня распложена также лагерем в Саберио, которая вместе с 50-тю милиционерами и 5-ю урядниками и 2-х пеших сотен, находящихся в лагере составляют резерв. Сверх того подпоручик Пахвала Маргания содержит за собственный свой счет один караул, состоящий из 10-ти человек его крестьян в 5-ти верстах от моря, по дороге, ведущей к оному из с . Гудава; сотнями же командуют: 1-ю конной Бата Шервашидзе, 2-ю поручик князь Миху Чкотуа, 1-ю пешою прапорщик Бакура Маргания и 2-ю подпоручик князь Мурзакан Анчабадзе.

Майор князь Микеладзе.

ЦГВИА, ф. 956, оп. 1. 1854 г., д. 6, лл. 38 об-39. Подлинник.

№ 275

Из рапорта самурзаканского пристава майора Микеладзе Командующему войсками, расположенными между реками

Хопи и Ингуром, ген.-м. Дадиани

май 1855 г.

….Самурзаканцы хотя и преданы душевно русскому престолу, но некоторые из жителей Самурзаканского округа за ненахождением здесь войска постепенно начинают выходить из повиновения полицейской власти, в особенности набакеевского участка почти все…

Донося об этом вашей светлости, честь имею покорнейше просить не оставить вашим ходатайством о присылке в Самурзакань трех сотен казаков и двух сотен имеретинской милиции, а без этого я не могу водворить между самурзаканцами должного порядка…

ЦГВИА, ф. 956, гр., оп. 1. 1854 г., д. 6, лл. 45-46. Подлинник.

№ 276

Из доклада временно управляющего Кавказским краем

ген. В. О. Бебутова Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьеву о вознаграждении Михаила и Дмитрия Чачба – Шервашидзе за утрату таможенных пошлин

Тифлис, 17 июня 1855 г.

До 1847 года на всем протяжении Абхазского берега имелось только одно таможенное учреждение в Сухум-Кале, где пропуск товаров и производился с большим ограничением, от того, что абхазские жители продолжали получать нужные им заграничные товары мимо таможни, через посредство мелких турецких судов, избиравших для прихода и выгрузки своих товаров береговые пункты, называемые: Очемчиры, Келасуры и Гудава, и принадлежавшие владетельному абхазскому дому...

По отзыву начальника Черноморской береговой линии, Очемчиры и Гадава принадлежали владетелю Абхазии ген.-л. кн. Шервашидзе и приносили ему в год дохода: Очемчиры – от 6-ти до 8-ми т. р., а Гудава – от 1000 до 1500 р., Келасуры же принадлежали брату владетеля, кн. Дмитрию, и приносили ему доход 2^1/2 т. р. в год.

Когда же предположено было изменить в Закавказском крае всю таможенную систему, тогда бывший наместник Кавказский признал необходимым для общей связи этого предположения закрыть и вышеозначенные три порта, но, вместе с тем, приняв в соображение, что одно только соединение видов правительства с выгодами местных владетелей и подвластных им жителей может ручаться за успех мер, принимаемых относительно прекращения противозаконных сношений турецких судов с прибрежными жителями Абхазии, ген.-адъют. кн. Воронцов предложил определить владетельному абхазскому дому из таможенных доходов, в вознаграждение за доходы, получавшиеся им от упомянутых трех портов, 12 т. р., из коих 9 500 р. ген.-л. кн. Михаилу Шервашидзе, а 2 500 р. брату его, кн. Дмитрию, и вошел в Кавказский Комитет с представлением об испрошении на это высочайшего государя императора соизволения.

Вследствие сего, по журналу Кавказского Комитета, на котором государь император, 4-го мая 1847 года, соизволил написать собственноручно «исполнить», определено следующее:

1) Порты Абхазии, именуемые: Очемчиры, Келасуры и Гудава, принять в карантинно-таможенное ведомство, распространив на них во всей силе и карантинно-таможенный надзор, существующий в прочих наших портах восточного берега Черного моря. 2) В Очемчирах открыть порт и с этой целью учредить там карантинно-таможенную заставу в таком же составе, как предложено иметь заставы сии в Геленджике и Анапе. Приход судов в Келасуры и Гудаву решительно воспретить и для сего учредить там постоянные посты. Очемчирскую заставу и сии посты внести в общий штат карантинно-таможенного ведомства за Кавказом. 3) Как владетельный абхазский дом от принятия означенных трех портов в карантинно-таможенное ведомство должен лишиться получаемого им ныне от сих портов дохода, то в ознаменовании особого всемилостивейшего внимания е. и. в. к этому дому, за его преданность и усердие, производить членам оного: владетелю Абхазии ген.-л. кн. Михаилу Шарвашидзе 9 500 р., а брату его, кн. Дмитрию Шервашидзе, 2 500 р., - обоим же 12 т. р. с. в год.

Производство владетельному Абхазскому дому определенного вознаграждения за принятые от него в карантинно-таможенное ведомство порты в Абхазии началось с 1-го января 1848 года и продолжалось по 1-е января 1855 года, всего 7 лет. Вознаграждение это получали ген.-адъют. кн. Михаил Шервашидзе и брат его полк. кн. Дмитрий Шервашидзе. Они получили всего: первый – 66 500 р., и последний – 17 500 р.

В прошлом 1854 году начальником Главного Штаба войск, на Кавказе находящихся, передан в канцелярию наместника в копии отзыв военного министра к командовавшему Отдельным кавказским корпусом от 26-го сентября, № 14369, что владетель Абхазии, ген.-адъют. кн. Михаил Шервашидзе, пожертвовал, в числе других сумм, на военные надобности на все продолжение настоящей войны вышеозначенные 12 т. р., и что государь император соизволил разрешить принять сие пожертвование.

В бытность в. выс-пр. в Кутаисе в апреле сего года начальник Гурийского отряда, кн. Багратион-Мухранский, подал вам докладную записку, изъяснив следующее: 1) Гв.-полк. ки. Шервашидзе с выходом наших войск из Абхазии также покинул эту родную страну свою против всех убеждений и даже угроз со стороны своих единоплеменников и родных и, оставив там на произвол судьбы престарелую мать свою и имущество, явился в ряды русских воинов; мать едва находит пропитание, а имущество разграбили до тла; а он затем с блестящими отличиями участвовал в делах против неприятеля, начальствуя всею конницею. 2) Начальник Гурийского и Ахалцихского отрядов, ген.-л. кн. Андронников, ходатайствовал о вознаграждении его за это отличие, но неизвестно почему это ходатайство не имело успеха…

АКАК, т. X, ч. I, с. 848-849.

№ 277

Отношение военного министра В. А. Долгорукова Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом

Н. Н. Муравьеву

18 июня 1855 г.

Государь император по всеподданнейшему моему докладу ходатайства генерал-адъютанта Реада от 21 февраля сего года за № 21 высочайше повелеть соизволил: находящегося в г. Чернигове под надзором полиции абхазского дворянина Соломона Балахуха-ипа Званбая возвратить на Кавказ в распоряжение владетеля Абхазии князя Шервашидзе.

О таком монаршем соизволении, объявленном вместе с сим министру внутренних дел для зависящего распоряжения, имею честь уведомить Ваше высокопревосходительство.

ЦГИА, ф. 1268, оп. 8, д. 187, 1855 г., л. 2. Копия.

№ 278

Из отношения Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьева военному министру В. А. Долгорукову

18 сентября 1855 г.

… По известиям, получаемым мною из Батума, видно, что на 10-е число сентября высадилось там около 15-ти т. войска, из которого часть отправилась во внутренность края. Омер-паша был 4-го числа в Сухуме и приглашал к себе на свидание владетеля Абхазии, который, однако, к не нему не прибыл, отзываясь, что ему в том препятствует разлитие рек. После того Омер-паша отправился обратно в Батум, назначив кн. Шервашидзе прибыть туда к 15-му числу с Абхазским ополчением. К тому же числу должны собраться в Сухум черкесы; но неизвестно – послушаются ли те и другие Омер-паши…

АКАК, т. X, ч. I, с. 95.

№ 279

Письмо полковника Дмитрия Чачба – Шервашидзе Командующему турецкими войсками в Абхазии Омеру-паше

об отказе перейти на сторону Османской империи

15 (27) сентября 1855¹⁷¹ г.

Позвольте мне отвечать без обиняков, на письмо коим Вы меня удостоили.

Отечество мое, связанное с Россиею событиями давно совершившимися, произвольно вступило в семью христианских племен Кавказа, которые пользуются покровительством и благодеяниями Русского правительства. Временные впечатления не могут отклонить честного человека от путей начертанных ему собственными его убеждениями.

Мои понятия об обязанностях абхазца и о цели Вашего вторжения совершенно противны Вашему взгляду на сей предмет.

Я недоступен заразе, называемой дурными примерами и нахожу, что отечество мое там, где пребывает законное мое правительство. Как офицер русской армии, я не могу допустить мысли об оставлении знамен моего государя и конечно не заслужил бы выражений, которыми вашему превосходительству угодно одобрить мои военные достоинства, если бы я обратил оружие свое против тех, в победах которых я не один раз участвовал. Всегда и везде позорен побег и уклонение от своих знамен.

Признаю великодушие Ваше в отношении к моему семейству и имению; и я ожидал того от возвышенных чувств, знаменующих правила Вашего превосходительства.

Горжусь приветствием врага Вам подобного; сожалею, что убеждения мои не позволяют мне прежде окончания войны воспользоваться Вашею дружбою и желал бы не лишиться ее в свое время.

Примите…

Князь Дмитрий Шервашидзе.

Полковник Гвардейской императорской кавалерии.

Муравьев Н. Н. Война за Кавказом в 1855 году. Т. II, СПб., 1877., с. 387-388. (Перевод с француз. яз.).

№ 280

Из письма Кутаисского военного губернатора Н. П. Колюбакина временному управляющему Кавказским краем ген. В. О. Бебутову

о прибытии Омер-паши в Сухум

Кутаис, 26 октября 1855 г.

…19-го числа, поутру, Омер-паша прибыл в Сухум на пароходе. Одновременно пришло шесть больших судов с войсками, артиллериею и лошадьми. Он сошел на берег, окруженный блистательным штабом, в котором были заметны офицеры европейские и между ними один французский генерал. Омер был в ботфортах, коротком полукафтане, богато вышитом, и феске. На шее и груди блистали бриллиантовые звезды. У пристани ждал владетель Абхазии, в простом, серого сукна, черкесском наряде; за ним стояло до двадцати старшин разноплеменных, из коих наиболее известны Хаджи Герендук Берзек (убых) и Хасан Маргани. Он хотел поклониться по обычаю турецкому, т. е. опустить руку к земле, но Омер остановил его, пожал ему руку и сказал по-русски: «Здравствуй, Михаил!». После сего турецкий главнокомандующий сел на коня и поехал к ожидавшим его войскам. Владетель шел некоторое время возле него; но, увидев, что с ним не говорят и не обращают на него внимания, повернул к занимаемому им дому.

Войско приветствовало Омера с одушевлением. Численность его может быть определена приблизительно числом судов, в которых оно пришло. В первый раз, не знаю которого числа, прибыло пять больших судов; во второй, или 19-го числа, шесть. Итак, приняв в расчет лошадей и артиллерию, можно определить силу войска, находившегося в Сухуме 19-го числа в 12 000 пехоты и кавалерии…

В Сухуме все говорили, что на днях должны прибыть из Крыма еще 25 000 чел.

Чтобы разом определить все средства военные, которые Омер-паша имел 19-го числа под рукою, скажу, что на рейде Сухумском было до 20-ти судов разного ранга; что общее внимание было привлечено пятью пароходами английскими, совершенно новыми, красивыми, очень быстрыми, размером почти равных с нашими казачьими баркасами, - должно быть канонирские лодки.

Наконец, тут место упомянуть, что гора, отстоящая в ¾ верст от моря и командующая бухтой, сильно укреплена и что в Сухум свезены значительные запасы продовольственные…

АКАК, т. XI, с. 134-135.

№ 281

Из «Подробного описания дел, бывшего 25-го октября 1855 года на реке Ингур при вторжении Омер-паши в Мингрелии», составленного Начальником Гурийского отряда И. К. Багратион-Мухранским

(1855 г.)

К концу сентября дальнейшие намерения неприятеля обозначились более явственно. Войска, прибывшие в Батум, перевезены были – частью в Кабулеты, а частью в Редут-Кале; наибольшая часть их, равно как продовольственных и военных запасов, свезены были в Сухум-Кале. Не оставалось сомнения в том, что вторжение будет произведено в Гурию и Мингрелию, в последнюю сторону – главною частью сил…

По самым умеренным показаниям, число регулярной пехоты, собранной Омер-пашею в Абхазии, во второй половине октября простиралось от 25-ти до 30-ти т. чел…

Верстах в 1^1/2 ниже Кахатской переправы начинается часть течения Ингура, представляющая на небольшом протяжении несколько переправ. Здесь местность перерезана многими неглубокими протоками Ингура, покрыта более или менее густым кустарником, также разбросанными саклями с окружающими их заборами. Для охранения этого опасного пространства, вблизи переправ поставлен был Черноморский линейный № 11-й батальон под начальством подполк. Званбая, с взводом легкой № 1-й батареи, несколько назади две роты Грузинского № 1-й батальона, под начальством полк. Иоссилеани, с взводом батарейной № 1-й батареи…

Главное начальство над всеми частями, предназначенными для обороны всех переправ, возложено было мною на гвардии полк. кн. Шарвашидзе…

Но это блистательное отражение дорого нам стоило! Не заботясь о себе, думая лишь о поражении неприятеля, начальники и подчиненные вырвались из-за завалов на самый берег и представили собою широкую цепь для турецких штуцеров и турецкой картечи. Командир Черноморского № 11 батальона, храбрый полковник Званбая, был убит штуцерною пулею в голову; большая часть орудийной прислуги и артиллеристских лошадей была перебита…

Изложенный мною ход боя, как я смею надаяться, красноречивее всяких похвал показывает, с каким геройским мужеством, с каким упорством сражались наши войска против много-крат сильнейшего неприятеля. Черноморский линейный № 11-й батальон кровью своею и кровью врагов записал имя свое в летописях славы русского воинства. Все части, бывшие в деле, соперничали взаимно в мужестве; но, по ходу самого боя, в наибольшем блеске обнаружили это качество части, оборонявшие Норманнские переправы.

АКАК, т. XI, с. 107-108, 110.

№ 282

Предписание Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьева временному управляющему Кавказским краем ген. В. О. Бебутову

Тифлис, 16 декабря 1855 г.

Военный министр в письме от 20-го ноября, № 288, пишет мне, между прочим, что доставленная к е. с. копия с ответа полк. кн. Шарвашидзе на письмо Омер-паши¹⁷² делает честь правилам и чувствам кн. Шарвашидзе, что государь император соизволил разрешить мне объявить ему за его похвальный поступок высочайшее е. в. благоволение, если только признаю это совместным с настоящими обстоятельствами; ибо последние события в Мингрелии могли иметь влияние на расположение умов в том крае и доставить новый случай испытать верность многих лиц.

Сообщая о сем в. с., покорнейше прошу вас объявить кн. Шарвашидзе высочайшее государя императора благоволение, если вы, как выше указано, по последним событиям в том крае, признаете его того достойным. О последующем буду ожидать вашего уведомления, для доведения до высочайшего е. в. сведения.

АКАК, т. XI, ч. I, с. 193.

№ 283

Рапорт временно управляющего Кавказским краем ген.

В. О. Бебутова Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьеву

27 декабря 1855 г.

В исполнение письма в. выс-пр., от 16-го декабря¹⁷³, № 313, имею честь донести, что гв.-полк. кн. Димитрий Шарвашидзе, во все время наступательных действий Омер-паши, находился при войсках наших и вел себя прилично верноподданному и достойному штаб-офицеру. В деле на р. Ингур он командовал тою частью войск, которая расположена была для обороны Кахатской, Нормансокой и Кокской переправ и куда неприятель направил главные свои силы. В подробном донесении об этом деле, бывший начальник Гурийского отряда, ген.-м. кн. Багратион-Мухранский, отозвался с особенною похвалою о полк. кн. Димитрии Шарвашидзе.

По этим соображениям, объявив, согласно приказанию вашему, полк. кн. Дмитрию Шарвашидзе высочайшее благоволение за похвальный ответ его на письмо Омер-паши, я имею честь о том донести.

АКАК, т. XI, ч. I, с. 203.

№ 284

Рапорт Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьева военному министру В. А. Долгорукову о выделении пенсии княгине Тати Шервашидзе

Тифлис, 6 января 1856 г.

В 1854 году, когда войска наши, по обстоятельствам войны, выведены были из укреплений восточного берега Черного моря, брат владетеля Абхазии лейб-гвардии казачьего полка полковник князь Димитрий Шервашидзе, движимый верноподданническими чувствами к престолу, оставил также родной свой край и последовал в пределы Кутаисской губернии, где поступил в ряды войск Гурийского отряда исполнять обязанности службы с полным рвением и отличается мужеством и храбростью в делах против неприятеля. Мать этого штабс-офицера вдова подполковника Гассан-бея Шервашидзе, Тати, по неотвратимым причинам, осталась в Абхазии и князь Димитрий заботясь об участи престарелой родительницы, могущей претерпеть притеснения от турок за преданность сына, просит дозволения вывести ее из Абхазии и как он оставил на родине все свое имущество, дать средство для приличного ее содержания.

Принимая во внимание положение, в каком находится ныне вдова княгиня Тати Шервашидзе в Абхазии, лишась единственной опоры в сыне своем Дмитрии и содержания, которое определено было ей по высочайшему повелению, объявленному в отзыве управляющего военным министерством от 23-го июля 1842 года за № 5583 по 300 руб. в год и которое прекращено производством потому, что она находится в крае, занятом неприятелем, а также непоколебимую преданность правительству полковника князя Димитрия Шервашидзе и храбрость его в военном деле, я имею честь покорнейше просить в. с-во подвергнуть все это на милостивое г. и. и испросить соизволение е. и. в. на пожалование вдове княгине Тати Шервашидзе пенсии сверх определенных уже ей 300 руб. еще на семисот рублей серебром в год, на то время пока обстотельство войны не дозволят возвратиться в Абхазию.

Генерал-адъютант Муравьев.

Высочайше повелено исполнить согласно ходатайству генерал-адъютанта Муравьева.

21 февраля 1856 года.

Князь Долгоруков.

ЦГВИА, ф. 482, д. 110, лл. 213-214. Подлинник.

№ 285

Из рапорта Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьева военному министру В. А. Долгорукову о поведении владетеля Абхазии во время ее оккупации

турецкими войсками

27 февраля 1856 г.

В бытность в Имерети кн. Бебутов вошел, с моего дозволения, в непосредственную переписку с владетелем Абхазии. После первых коротких записок, кн. Шарвашидзе написал, наконец, 22-го января сего года из сел. Очемчири, к кн. Бебутову пространное письмо, в котором он старается объяснить и оправдать свое поведение.

Сущность его письма заключается в следующем:

Он начинает жалобою, что оставили его без всякого назначения праздным, как человека неспособного. После годичного ожидания он решился возвратиться в Абхазию, чтобы поддержать там порядок и если представится случай, то доказать оттуда, что он не бесполезен Г. И. Затем он описывает, как он успел воспрепятствовать туркам в наборе из Абхазии, Цебельды и у горцев рекрут для регулярных войск их и возвратить в Кобулети тех новобранцев, которые были уже туда отправлены. Вскоре потом он расстроил, по словам его, вызванное Мустафою-пашею горское ополчение, которое последний намерен был направить в Самурзакань для завоевания этого края.

Об отношениях своих к Мустафа-паше и потом Омер-паше он пишет, что вначале тот и другой приняли его сурово и объявили, что пребывание его в Абхазии для них не приятно, но потом он успел: первого успокоить приветливыми словами, а второму, предлагавшему ему впоследствии во владение все земли, какие завоюют в этом крае турки, если он искренне присоединится к ним, объявил, что не может поднять своего оружия против той державы, которая защищала и возвысила его, что довольствуется одною наследственною своею землею и что покорится туркам не прежде, как Абхазия уступлена будет султану, чтобы не оставалось на его совести измена своему государю при временных смутных обстоятельствах.

Потом кн. Шервашидзе переходит в письме своем к рассказу, что он расстроил присоединение к корпусу Омер-паши горцев при наступательном движении его в Мингрелию; что это стоило ему до 25-ти т. р.; что он убедил турецкого военноначальника прекратить грабеж, начатый в Мингрелии небольшим числом следовавших за ним горцев, и что он доставлял сведения и посылал полезные советы ген.-м. кн. Багратион-Мухранскому, но что они не были им приняты.

Распоряжения свои в Самурзакани, о подчинении себе этого края, кн. Шарвашидзе объясняет тем, что он желая ввести там какой-нибудь порядок, чтобы не допустить туркав воспользоваться бывшим там безначалием для покорения народа и направления его против нас. При этом случае, утверждая, что слухи о получении им фирмана от султана на дарование ему Самурзакани ложны, кн. Шарвашидзе прибавляет, что никогда не искал возвращения себе этого края от султана, тем более, что никому неизвестно – останется ли Самурзакань за Турциею, чего сам он не полагает, и что он никогда не терял надежду получить ее от г. и.

В заключение кн. Шарвашидзе пишет, что ему известно, что человек его звания не должен жить между нашими врагами, но что он не мог оставаться праздным между Русскими войсками, особенно потому, что люди ниже его стоящие возвысились над ним доверием, и что если он правительству нужен, то по первому требованию выедет из Абхазии с семейством, но повторяет, что не может оставаться в праздности.

Кроме самолюбия кн. Шарвашидзе, по которому он полагал себя в состоянии командовать регулярными войсками, я вижу из письма его не заслуживающия уважения причины, приводимые им для оправдания отъезда своего в Абхазию, в нарушение моего приказания и пребывание его потом среди наших неприятелей; заблаговременные и корыстные указания его о вознаграждении впоследствие за сделанные будто бы расходы до 25-ти т. р. на то, чтобы расстроить сборы против нас горцев; притязание на возвращение ему Самурзакани по делу уже окончательно решенному и, наконец, объявление о готовности его возвратиться по первому требованию, - из чего заключить должно, что он сам по совести не признает себя в праве возвратиться к нам и домогается через это как бы обеспечения на случай приезда своего.

Из предшествовавших моих отзывов вы изволите знать, что я предлагал кн. Шарвашидзе, во время нахождения его в Тифлисе в марте месяце прошлого года, прибыть в действующий на турецкой границе корпус, и он изъявил на это согласие. Не отвергая в нем способностей, я думал приучить его постепенно к войскам и сделать его со временем полезным на военной службе; но он, как кажется, желал для себя только одного назначения – начальником Гурийского отряда, а этого желания невозможно было исполнить по недостатку в нем познаний и опытности в командовании отдельным отрядом по враждебным его поношениям к Мингрельскому дому, во владении которого был расположен Гурийский отряд.

Во время бытности моей потом в Мингрелии, в апреле месяце, кн. Шарвашидзе просил позволения моего ехать в Самурзакань и оттуда в Абхазию, дабы противодействовать там намерениям неприятеля. Отклоняя эту поездку, я повторил ему предложение прибыть в действующий корпус на турецкой границе или переехать на жительство в Тифлис или Кутаис. На то и другое он изъявил согласие.

Уклонившись между тем от исполнений этих предложений, он сам себе создал то положение бездействия в Мингрелии, на которое жалуется и в котором может упрекать только самого себя.

Самовольный отъезд его потом в Абхазию и прямое сношение с турецкими начальниками он сам сознает неприличными его званию и чину, хотя и старается оправдать это мнимою необходимостью и желанием принести пользу русскому правительству. Я не верю, чтобы неуспех турок в наборе горской милиции принадлежал стараниям и денежным расходам кн. Шарвашидзе. Горцы неохотно идут воевать вне пределов своей земли, и особенно на долгое время, и одинаково ненавидят владычество турок, как и наше, так что и не нужно было особых усилий для отклонения их от услуг нашим неприятелям. Если бы и допустить, что кн. Шарвашидзе мог принести нам какую-либо косвенную пользу пребыванием своим при неприятельском войске, - пользу, которой я вовсе не верю, то полагаю, что нам должно бы отвергнуть такую мнимую заслугу, ни в каком случае не оправдывающую поступка лица столь высоко поставленного. Безукоризненно было бы поведение кн. Шарвашидзе, если бы, вместо советов, подаваемых из неприятельского лагеря кн. Мухранскому, он явился в ряды войск своего государя.

В действиях владетеля Абхазии я вижу двуличное поведение против нас и турок, происходящее от волнующих его сомнений: за кем из воюющих держав останется Абхазия. Он не имеет искренней привязанности ни к одной стороне, но желает сохранить свое владение и считает себя в праве держать род нейтралитета, забывая свое высокое звание генерал-адъютанта е. и. в. …

АКАК, т. XI, с. 52-53.

№ 286

Из отношения военного министра Н. О. Сухозонета Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом

Н. Н. Муравьеву

С. –Петербург, 16 июня 1856 г.

… Что касается до укреплений¹⁷⁴ в Абхазии, то е. и. в. угодно, чтобы прием оных от турок был непременно возложен на владетеля этой области, ген.-адъют. кн. Шарвашидзе, подчинив ему впоследствии и войска в Абхазии, занимаемые как для восстановления и упрочения его влияния в народе, так и для того, чтобы дать ему случай водворением спокойствия в этой стране заслужить милостивое внимание государя императора. Его величество признает, что сим средством облегчится обратное занятие нами края и даже уменьшится потребность в войсках, необходимых для исполнения этого предприятия…

АКАК, т. X, ч. I, с. 296. № 281.

№ 287

Рапорт владетеля Абхазии М. Г. Чачба – Шервашидзе Главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом

Н. Н. Муравьеву о положении в Абхазии после ухода

турецких войск

Тифлис, 24 июня 1856 г.

Получив личное приказание в. выс-пр. осмотреть дороги, ведущие в Абхазию, и укрепления, занимаемые нашими войсками до вывода их из Абхазии, я, по прибытии в Сухум, нашел крепость Сухум-Кале полуобрушенною; казарма в оной, где помещался Сухум-кальский артиллерийский гарнизон, сгорела; остальные в крепости казенные здания остались целы, но из них расхищены двери, оконные рамы и печные приборы; в нагорном лагере и самом городе казенные здания остались также целы и в таком же виде, как и в крепости, но частные дома в городе подверглись еще большему разрушению. Мост на Беслете, или так называемой Карантинке, остался цел, некоторые здания карантинно-таможенного управления остались в полуразрушенном состоянии, а другие совершенно уничтожены. Мосты и переправы по всей дороге в Абхазии уничтожены до основания. Укрепление Бомборы не оставило по себе следов; в укреплении Пицунде древний храм остался цел, но с оного снят крест; дом, построенный для миссии, стоит без крыши; более никаких зданий не осталось, - все истреблено. Укрепление Гагры превращено в груды развалин и пепла. Турок на всем протяжении береговой линии нигде нет, почему и письмо, данное мне на имя командующего турецкими войсками в Сухуме, препровождено мною при рапорте обратно к г. командующему Гурийским отрядом.

О чем в. выс-пр. почтительнейше донести честь имею.

АКАК, т. X, ч. I, с. 297. № 282.

№ 288

Из рапорта Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьева военному министру Н. О. Сухозанету

Уроч. Коджоры, 10 июля 1856 г.

Надобно предполагать, что в Сухуме будут предстоять значительные работы по возобновлению зданий для гарнизона; судя по письму владетеля Абхазии к ген.-л. кн. Бебутову, от 24-го июня, в котором он уведомляет, что 27-го прошлого мая турецкие войска очистили Сухум, оставив его в весьма дурном состоянии. Кн. Михаил Шарвашидзе к тому прибавляет, что хотя еще до того он сделал распоряжение, что по выходе из Сухума турок поставлены были караулы для охранения всех казенных и частных домов (охраняемых с того же числа несколькими дворянами с их крестьянами), но известно, что абхазцы затрудняются в продовольствии себя при продолжительном пребывании на одном и том же месте.

АКАК, т. XI, с. 300, № 289.

№ 289

Письмо Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом Н. Н. Муравьева графу Орлову о достоинствах князя Дмитрия

Чачба – Шервашидзе

31 июля 1856 г.

По случаю отправления в Москву, для присутствия при священном короновании их императорских величеств, полк. кн. Дмитрия Шарвашидзе, избранного для сего владетелем Абхазии, который сам в Москву поехать не мог, будучи занят особо возложенным на него делом, я долгом считаю довести до сведения в. с. об отличной службе во время последней войны сего штаб-офицера.

Покинув вместе с нашими войсками Абхазию, престарелую мать и имение, полк. кн. Дмитрий Шарвашидзе до самого окончания войны не переставал сражаться с общим врагом в рядах наших, несмотря ни на какие внушения и приглашения, делаемые ему с разных сторон.

Таковые действия его, преданность и самоотвержение в трудных для нас обстоятельствах, а не менее того боевые его достоинства заслуживают всякого одобрения, а потому прошу в. с. не оставить обратить на оного всемилостивейшее внимание государя императора.

АКАК, т. X, ч. I, с. 713.

№ 290

Из отношения штаба Отдельного Кавказского корпуса к Директору канцелярии Наместника Кавказа о статусе Абхазии

в составе российской империи

13 сентября 1856 г.

Край, зависящий от начальника Черноморской береговой линии и начальника 3-го ее отделения, состоял из следующих частей: 1) Абхазия, 2) Цебельда и 3) земли Джигетов.

К северу и северо-востоку от земли Джигетов в пределах бывшего 3-го отделения береговой линии обитают непокорные правительству жители – убыхи, натухайские переселенцы и племена абхазского происхождения, из которых последние занимают Псху, Ахчипсхоу, Аибгу, Багагу и Цвиджу.

По изъявлении покорности Абхазиею, в августе месяце 1808 года, всемилостивейшее дарована роду князей Шервашидзе монаршая грамота от 17-го февраля 1810 года, по которой предоставлено им внутреннее управление Абхазиею наследственно, с высочайшего утверждения каждого вновь вступающего владетеля по смерти его предшественника. Копии со всеподданнейшего прошения первого владетеля, покорившегося России, кн. Георгия Шервашидзе, от 12-го августа 1808 года и с высочайшей грамоты 17-го февраля 1810 года при сем прилагаются.

На основании 4-го из просительных пунктов кн. Георгия Шервашидзе, утвержденных высочайшей грамотою 1810 года, начальник Черноморской береговой линии и 3-го отделения ее не имели права вмешиваться во внутреннее управление в Абхазии. Как начальники войск, расположенных в том крае, они были обязаны иметь политический надзор за Абхазиею и имели право употребления, в случае необходимости, силы оружия. В этом смысле они дозволяли себе вмешиваться во внутренние дела такого рода, которые могли вести к нарушению спокойствия в Абхазии или в сопредельных с нею покорных племенах, в каком случае они обращались к владетелю с просьбами о принятии мер к прекращению беспорядков, но не распоряжались сами.

Цебельда и Джигеты управлялись русскими военными приставами по народным обычаям, которым предоставлено было им сохранить при изъявлении ими покорности правительству. В том и другом крае жители составляют аристократические республики. По свойству народных учреждений их приставы были более посредниками между правительством и народом, а также посредниками между аристократическими фамилиями и их подразделениями, чем правителями края. В последние годы в Цебельде был устроен народный суд, в котором члены избирались народом на определенный срок и получали содержание от правительства.

АКАК, т. XI, с. 240.

№ 291

Из записки Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом А. И. Барятинского военному министру Н. О. Сухозанету «О частом появлении на Восточном берегу Черного моря английских пароходов и о сношении их с горцами»

Тифлис, 14 ноября 1856 г.

Владетель Абхазии генерал-адъютант князь Михаил Шервашидзе доводит до моего сведения от 28-го октября, что 26-го числа того же месяца прибыл на Сухумский рейд английский коммерческий пароход Кенгуру, следовавший в Трапезунд из Вардане…, где высадил на берег Магомета Амина, возведенного турецким султаном в звание паши, и 80 человек горцев, бывших вместе с ним в Константинополе. Известие это подтверждается консулом нашим в Трапезунде…

В том же донесении от 28-го октября владетель Абхазии уведомляет меня, что по прибытии в Сухум-кальский рейд пароход Кенгуру не предъявил коменданту никаких документов и на вопрос, зачем он приставал к неприятельскому нам берегу, ответил, что, по Парижскому трактату, плавание в Черном море для коммерческих судов всех наций объявлено свободным, и что в скором времени он опять придет в Вардане за грузом. Генерал-адъютант князь Шервашидзе присовокупляет, что другого груза кроме невольников и невольниц не может быть с Черкесского берега и, что таким образом постыдная торговля людьми возобновится, при содействии английского шкипера.

При донесении своем владетель Абхазии приложил опрос, снятый с кутаисского жителя, русскоподанного Компокасса, который прибыл из Трапезунда на пароходе.

Генерал-адъютант Н. Сухозанет.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6662, лл. 3 об-5. Подлинник.

№ 292

Из донесения Главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом А. И. Барятинского министру иностранных дел

к. в. нессельроде

Тифлис, 14 ноября 1856 г.

Владетель Абхазии генерал-лейтенант князь Михаил Шервашидзе доводит до моего сведения от 28 октября, что 26 го числа того же месяца прибыл на Сухумский рейд английский коммерческий пароход «Кенгуру», следовавший в Трапезунд из Вардане (близ бывшего укрепления Навагинского, где высадил на берег Магомета Амина, возведенного турецким султаном в звание паши, и 80 человек горцев, бывших вместе с ним в Константинополе. Известие это подтверждается консулом нашим в Трапезунде…

В том же донесении от 28-го октября владетель Абхазии уведомляет меня, что по прибытии в Сухумский рейд пароход «Кенгуру» не предъявил коменданту никаких документов … Генерал-адъютант князь Шервашидзе присовокупляет, что другого груза кроме невольников и невольниц не может быть с Черкесского берега, и что таким образом постыдная торговля людьми возобновится при содействии английского шкипера.

АВПР, ф. Азиат. департамент, оп. 729, д. 6, лл. 25 об – 26 об. Подлинник.

№ 293

Из «Записки о военных действиях Гурийского отряда за время командования ген.-м. Багратион-Мухранским», составленной Начальником штаба этого отряда полковником П. К. Усларом

1856 г.

Чтобы затруднить неприятелю движение из Абхазии чрез Ингур, кн. Мухранский обратил внимание на Самурзакань и успел склонить тамошнее народонаселение на нашу сторону; кв.-полк. Бартоломей, посланный в эту страну, сделал непроходимыми все дороги, ведущие из Абхазии, и сформировал милицию. Нельзя было наедяться, чтобы она с фронта могла удержать неприятельское вторжение, и потому ей приказано было в таком случае отступить в горный Саберийский участок, где находясь в совершенной безопасности, она угрожала бы тылу неприятеля, переправляющегося чрез Ингур…

В общей системе Кавказской военной политики Абхазия играет весьма важную роль. Страна эта, вместе с Цебельдою, на большом протяжении границ своих, соприкасается с землями непокорных черкесов, врезываясь в наименее доступные части Кавказа. Абхазия должна служить оплотом для западной части Закавказья и проводником нашего влияния в Черкесию. Но для достижения как той, так и другой цели, необходимым условием должно быть прочное водворение благоустройства в самой Абхазии, где еще происходит борьба меду христианством и исламизмом, между развитием гражданственности и горским необузданным своеволием. Весьма понятно, что при таком брожении разнородных элементов, в Абхазии не может быть еще введено окончательно какой-либо образ управления; к несчастью, настоящий, на который нельзя смотреть иначе, как на переходный, в себе самом заключает источник бесконечных внутренних волнений и распрей. Всякое управление непременно должно быть согласовано с существующим уже устройством края, если только нет средств, без разрушительного потрясения, изменить все разом. Такое условие не соблюдено в Абхазии. Страна эта не составляет целого политического тела: она разделена на три округа: Бзыбский, Абхазский и Абживский, владетели которых все принадлежат к фамилии Шарвашидзе, управляют, на основании прежних обычаев, каждый своим округом самостоятельно, и в этом отношении совершенно равны между собою. Таким образом, говоря с Абхазской точки зрения, признанный нами владетель Абхазии есть не более, старший между равными, посредник между русским правительством и двумя другими, - повторяю еще раз, - равными самому владетелю князьями. Очевидно, что это понятие вовсе не соответствует понятию, которое возбуждает в нас титул: владетель Абхазии. Между ним и владетелем Мингрелии существует огромная разница; последний есть действительно владетель своей страны, ограниченный в правах своих только вассальством своим России…

До начала восточной войны кн. Михаил Шервашидзе пользовался громкою репутациею, как единственный человек, в котором соединены все условия для противодействия враждебным замыслам черкесских племен и для сохранения порядка в Абхазии. Здесь не место разбирать, до какой степени справедливо такое мнение, но нельзя не сказать, что кн. Михаил поддерживал его весьма искусно, всячески препятствуя вмешательству других правительственных лиц в дела Черкесии или Абхазии. Это была одна сторона его политики: другая, как уже сказано, заключалось в стремлении сделаться владетелем целой Абхазии не по одному лишь имени. Первоначальные военные события не имели прямого отношения к кн. Михаилу; участие его в ходе дела начинается только с весны 1854 года, когда решено было очистить Абхазию от наших войск. Это возложено было на кн. Шарвашидзе, который вывел войска и сам последовал за ними. Поведение его в это время было совершенно безукоризненно: всеми средствами старался он доказывать преданность свою России, в окончательном торжестве которой над врагами еще он, повидимому, тогда не сомневался. Тем не менее, положение его вскоре сделалось весьма затруднительным…

АКАК, т. X, ч. I, с. 234, 237.

№ 294

Из статьи А. П. Берже «Краткий обзор горских племен на Кавказе»

1857 г.

Название племен	Число душ
I. Абхазское племя
1. Абхазия	94,023
2. Самурзакань	9,896
3. Цебельда (Замбал)	9,327
4. Садзен (Джигеты) а) Псху б) Ахчипсоу в) Айбуга г) Цандрипш д) Кечьба е) Аредба ё) Цвиджа ж) Бага	16,923

В настоящее время Абхазское племя составляют:

1. АБХАЗЦЫ (Абсуа), которые занимают пространство по берегу Черного моря от р. Ингура до р. Бзыба.

Абхазия управляется туземным владетелем из древнего рода Ач (Шарвашидзе), который, при содействии Русского Правительства, имеет большое влияние на народ. С покорением Цебельды и части Псху, Абхазия успокоилась от внутренней вражды и волнений. Главниые укрепления здесь Сухум-Кале, Бомборы, Пицунда и Гагры. Они все, за исключением Бомбор, построены по берегу Черного моря.

Неопределенность отношений владельцев к владетелю порождает иногда несогласие, и общество Гумми (в округе Сухумском, в стороне Цебельды), по гористому своему местоположению, служа притоном беспокойных людей, отваживаются на беспорядки и хищничества. Владелец округа не в состоянии их усмирить и сам владетель Абхазии не может приняться за это иначе, как вооруженною рукою.

Главная промышленность состоит в продаже пальмового дерева в Турцию и виноград грузинам и армянам. Земледелием и скотоводством занимаются весьма мало¹⁷⁵. Податей нашему правительству никаких не платят.

2. САМУРЗАКАНЦЫ, на берегу Черного моря южнее Абхазии, от р. Охури до р. Ингура.

Самурзакань, обитаемая однородным с абхазцами племенем, считалась прежде округом Абхазии, а позднее вошла в состав управления владетеля Мингрелии, но власть его над Самурзаканью была столь слаба, что не могла прекратить беспорядков и внутренних несогласий. Страна эта несколько лет сряду была предметом споров между владетелями Абхазии и Мингрелии. Присоединение Самурзакани к нашим владениям наконец свершилось в 1839 году, а в 1840 последовало высочайшее повеление о причислении ее к землям, состоящим в непосредственном заведывании Правительства. В том же году назначен был пристав из русских офицеров, состоящий в ведении начальника 4-го отделения¹⁷⁶ Черноморской береговой Линии. Большая часть жителей Самурзакани христиане, податью обложены, совершенно покорны, не смотря на свой воинственный характер, но не отвыкали еще от маленького воровства и разбоев. В Самурзакани были построены крепости Илори и Анаклия, но они в последствии упразднены, так как особенной необходимости в них не представлялось.

3. ЦЕБЕЛЬДИНЦЫ (Замбал). Цебельду черкесы называют Хирпс-Куадж, т. е. аулом Херпса, по имени родоначальника цебельдинцев Херпсеа Маршания. Страна эта расположена на юго-западном скате Кавказского хребта, по верховью р. Кодора и ближайшим к ней ущельям.

Цебельда покорилась нашему Правительству в 1837 году и с тех пор управляется приставом. Верхняя Цебельда (Дал), лежащая по верховьям р. Кодора, весьма гориста и трудно проходимая, служила убежищем людей беспокойных, находивших содействие в разных непокорных племенах, как то: Псху, Ахчипсоу и Айбуга. Возмущение цебельдинцев в 1840 году побудило построить на урочище Марамба укрепление и взять у них аманатов. Этою мерою и покорением Псху было водворено спокойствие Цебельды, но для прочного порядка необходимо было усмирить Верхнюю Цебельду (Дал), что и было сделано в декабре 1840 года; тогда часть народонаселения с верховьев Кодора переселена в Абхазию и Цебельду. Но как впоследствии все эти переселенцы бежали, то, чтобы утвердиться в Дал, в 1842 году было предположено устроить на вершинах Кодора военное послание из 200 семейств. Предложение это удостоилось высочайшего утверждения.

4. САДЗЕН (Садзуа или Джигеты). Земля их граничит на восток р. Бзыб, на з. и ю. Черным морем, на с. Кавказским хребтом.

Джигетов составляют:

а) Псху. Племя это обитает на верховьях р. Бзыба и Меджиты. Оно весьма склонно к хищничеству и производит торг пленными, забираемыми преимущественно в Абхазии. Часть его в 1840 году покорилась, выдала аманатов и приняла к себе пристава. Другая часть общества Садзуа (Джигетов), живущая в окрестностях укреплений Св. Духа, в 1841 году изъявила тоже покорность и отказалась от содействия убыхам в набегах на наши пределы. Впрочем, во время возмущения цебельдинцев в 1840 году племена эти оставались совершенно спокойными, что и подает надежду на их покорность.

б) Ахчипсоу, живут по верховьям рр. Псху и Мдзымта. Никому непокорные, они отличаются духом воинственным, отважным и находятся в тесной связи с убыхами. Крайне гористая местность, при значительном народонаселении, затрудняет их покорение. Единственная вьючная дорога к этому племени идет через землю Псху, со стороны же моря к нему нет доступа. Покорением Ахчипсоу может быть решен вопрос о покорности всего племени Садзуа, и откроется путь в землю убыхов.

в) Айбуга, обитают между обществами Ахчипсоу, Псху, Цандрипш, на пространстве между рр. Псху и Бзыбом и выше верховья реки Хашупсе.

Это – небольшое разбойничье общество, производящее преимущественно грабежи в Абхазии.

Все упомянутые три общества: Псху, Ахчипсоу и Айбуга, известны у черкесов, живущих на северной стороне Кавказских гор, под общим именем Медовеевцев, которые ведут с ними открытую вражду.

г) Цандрипш, живут по берегу Черного моря от устья реки Бзыба до устья реки Хашупсе, во внутрь же края простираются до Ахчипсоу и Айбуга.

Общество Цандрипш составляет владение князей Цан и Цанбеев; часть Цандрипша и небольшое общество Хышха (в верховьях Хашупсе), принадлежащее князьям Анчабадзе, покорилось в 1840 году и выдало аманатов; но покорность эта ненадежна по влиянию на это общество беспокойных соседей – убыхов, которые в конце 1840 года разорили князей Цанбеевых за преданность их нашему Правительству.

д) Кечьба, владение князей Кечь, лежащее между рр. Мдзимта и Хашупса; и

е) Аредба, владение князей Аред, находящееся между рр. Мдзымта и Хоста, на берегу Черного моря до границ убыхского общества Саше.

Два эти общества, как и вообще приморская Джигетская, расположены к покорности, но удерживаются страхом Убыхов и Ахчипсоу, покорение сего последнего повлекло бы за собою и покорность всех приморских обществ.

ё) Цвиджа и ж) Бага, между реками Хоста и Мдзымта и обществами Ахчипсоу и Аредба.

Два небольшие общества, не имеющие самостоятельности, потому что состоят из пришельцев и людей свободного состояния. Они находятся под сильным влиянием убыхов, а в особенности князей Берзековых.

Кавказский календарь на 1858 год, Тифлис, 1857, с. 259, 272-275.

№ 295

Контракт, заключенный князьями Батом, Алмасханом и Кацом Аимхаа – Эмухвари с коллежским регистратором Карлом Звиноградзким о продаже ему самшитового (пальмового) леса

Окум, 27 апреля 1859 г.

Подпоручик Бата сын Болехуху, прапорщик Алмасхана сын Тлапса и Каци сын Асланбея Эмухвари… заключили настоящий контракт с коллежским регистратором Карлом Острожев Звиноградзким о продаже нами сему последнему пальмового леса на нижеследующих условиях:

1) Г. Звиноградзкому предоставляется право рубить пальму во всех лесах, принадлежащих князьям Эмухваровым за условленную плату двадцать копеек серебром за кантар (3^1/2 пуда), полагая плату эту за те только бревна, которые будут годными и которые Звиноградзкий вывезет из лесу, на случай же окажения после срубки дерева испорченным червями или же с трещинами и дырами внутри, то за оное Звиноградзкий не обязан ничего платить, как равно овершья и ветви, которые тоже негодны.

2) Так как Звиноградзкий платит с весу, то ему предоставляется право рубить в размерах длины и толщины таких, какие он найдет для себя удобным.

3) Расчеты за все пальмовое дерево будет производить Звиноградзкий с одним только лицом, избранным из среди нас, именно с подпоручиком Бата Эмухвари.

4) Платеж денег будет производиться тот час же по приведении в известность сколько вырублено и вывезено из лесу.

5) Настоящий контракт имеет силу в продолжении трех лет со дня его составления, ежели Звиноградзкий начнет рубку леса в настоящем году, но ежели вовсе не начнет рубить в настоящем году, то контракт этот считается недействительным.

6) В продолжении того времени, когда Звиноградзкий будет рубить лес, никто более не имеет право заниматься рубкой ни из Эмухваровых, ни из посторонних лиц, а напротив того мы Эмухваровы обязываемся оказывать всякое пособие г. Звиноградзкому.

Контракт этот с обоих сторон обяжемся сохранять свято и ненарушимо, в том подписываемся собственноручно.

Коллежский регистратор Карл Острожев Звиноградзкий.

За неграмотностью князей Эмухвари контракт подписал некий Давитая.

Документ был составлен на русском и грузинском языках.

ЦГАА, ф. 57, д. 5, 1870 г., л. 53 об.