Кнут как лекарство против навязчивостей.

Навязчивые состояния больше характерны для детей. И у большинства из них они в дальнейшем исчезают. Как это произошло у моего сына. Когда ему было всего три года, я подмигивал ему и говорил: “Ну, как дела?” А он пытался мне подмигнуть в ответ. Но у него ничего не получалось - он это делал сразу обоими глазами. И сколько бы ни пытался ответить мне - у него не получалось.

И вот через некоторое время я заметил у него тик на левом глазу. Когда я его спросил - что он делает, он сказал, что глаз дергается сам по себе. Но я-то знал, что у него, скорее всего, таким образом закрепились попытки «подмигнуть» мне.

И я попросил его больше не делать этого, объяснив, что это в такой форме закрепилось его желание подмигнуть и что так делать нельзя. Но у него ничего не получалось – подергивания продолжались.

Тогда я «разозлился» на него и сказал, что я прекрасно знаю, что если он захочет, то сможет остановить подергивания. И если я хоть еще раз увижу, что он так делает, то выпорю ремнем. И навязчивые движения тут же прекратились!

Взрослым вы становитесь в тот день, когда впервые по-настоящему посмеялись над самим собой.

Э.Барримор.

Понятно, что мой «гнев» им не являлся. Я просто прекрасно знал, что в этом случае надо действовать или «кнутом» или «пряником». Я решил, что на данный момент «кнут» поможет лучше. Правда, для того, чтобы в подобных ситуациях получить желаемый эффект, с «кнутом» и с «пряником» надо обращаться очень осторожно и умело.

Но если бы в случае со своим сыном я решил применить «пряник», то заключил бы с ним договор: сегодня нет навязчивостей – получи «пряник». И так далее. Но «пряник» предполагает использование, в случае необходимости, «кнута». И ребенок должен об этом знать. Тогда желание получить «пряник» и избежать «кнута» обязательно приведет к желаемому результату.

Глава, в которой я расскажу о чудесах выздоровления, которые произошли с помощью логотерапии. Заговор против родителей как метод лечения шизофрении.

Лена, 21 год. (Йошкар-ола) Как-то ко мне на прием привели девушку, которой диагноз шизофрении поставил сам академик Снежневский. Но после разговора с нею я сразу заподозрил, что никакой шизофренией здесь и не пахнет. Хотя внешне все было так, как и должно быть при такой болезни.

У нее было круглое, амимичное лицо, тело бесформенное и ожиревшее, эмоции “плоские”. После длительного опроса и тестирования оказалось, что мать неосознаваемо для себя не давала девочке стать самостоятельной и взрослой. Если бы это произошло, то она лишалась смысла своей жизни, у нее кончился бы сценарий жизни. Если же дочь больна, то можно заботиться о ней сколько угодно долго.

И как только у девочки появились небольшие отклонения в психике, которые достаточно характерны для подростков в переходном возрасте, она начала таскать ее по больницам с жалобами на отклонения в ее психике. Заработала бюрократическая машина здравоохранения, ей был поставлен сначала один диагноз, потом второй и… она «докатилась» до Снежневского. Естественно, ей назначили психиатрические лекарства, от которых она пухла, как на дрожжах, и становилась апатичной.

Смех - это физиономия ума, показатель умственного развития.

Братья Гонкур.

И я все свои усилия направил на то, чтобы “оторвать” девочку от матери. Я сплел самый натуральный заговор с ней против действий матери. И научил ее приемам - как делать вид, что она выпила лекарство, а на самом деле спрятать его под язык, а потом выплюнуть в унитаз.

Через месяц она стала худеть, ее поведение освободилось от подавляющего влияния лекарств. А потом уже она сама стала сопротивляться материнской опеке. Через год она вышла замуж, родила ребенка, потом развелась, опять вышла замуж... В общем, стала нормальным человеком! Я ее наблюдал в течении длительного времени и могу утверждать, что никаких шизофренических расстройств у нее больше не появлялось!