§ 12. Логика Аристотеля

Широта замысла, обнаруживающаяся в системах Демокрита и Платона и находящаяся в связи со школьной разработкой учений, не только делала необходимым установление разделения труда, но и обусловливала специализацию проблем. Заглавия демокритовских сочинений показывают, что в этом отношении он избрал совершенно ясную и определенную тактику. Платон смотрел, правда, на литературную деятельность преимущественно с точки зрения художника; но разграничение проблем, которого мы не встречаем в его диалогах, очевидно, делалось им во время лекций. В его школе преобладало разделение философии на диалектику, физику и этику.

Под диалектикой следует понимать при этом, главным образом, учение об идеях. Аристотель сделал большой шаг вперед, предпослав специальному исследованию во всех трех областях руководящие вступления, посвященные вопросу о сущности науки. Размышления о том, в чем состоит, собственно, научная деятельность, мы встречаем уже у софистов и Сократа. Внимательное изучение психической жизни дало абстрагирующему мыслителю возможность отделить общие формы процесса мышления от того содержания, к которому этот процесс относится. Все

115

эти зачатки и попытки - ибо далее таких попыток не шел даже Платон -объединил в своей логике Аристотель, приведя их в систему, которая является выражением зрелого самопознания греческой науки

1 Ближайшая цель аристотелевской логики, по собственному заявлению философа, имеет исключительно методологический характер, Она имеет назначением указать тот путь, следуя которому во всех отраслях знания можно достигнуть цели научного познания. Как в риторике преподается искусство убеждать, так в логике преподается искусство научного исследования познания и обоснования Поэтому Аристотель не включил логику для которой он сделал более, чем для какой бы то ни было другой науки в число собственно философских дисциплин, а излагал ее на своих лекциях в качестве пропедевтики, что дало его последователям основание признать это учение универсальным орудием (όργανον) всякой научной работы.

Но это подготовительное учение уже в руках самого Аристотеля получило характер настоящей науки Вместо установления отдельных практически приложимых правил, как это практиковалось софистами, вместо общего выяснения принципов, которое составляло заслугу Сократа, Аристотель дает всестороннее исследование умственной деятельности, обширное исследование ее сообразных с законом форм. Методологическую задачу Аристотель разрешает при помощи формальной логики

Но при этом оказывается, что познание форм правильного мышления приобретается только путем уразумения его задачи. Задача же эта, в свою очередь, может быть выяснена только на основании определенного представления об общем отношении познания к его предмету. Таким образом, аристотелевская логика находится в теснейшей зависимости с метафизическим воззрением, положенным в основу также и при обработке других дисциплин: она имеет по своему принципу вполне гносеологический характер.

2. Источник логики скрывается в сократовско-платоновской теории идей. Истинно сущее есть общее, и познание его есть понятие. В этом отношении Аристотель всегда оставался последователем Платона Оспаривал же он в учении своего великого предшественника лишь элеатское отрицание всякого соотношения между общим и частным, между идеями и явлениями, между понятиями и восприятиями которое было свойственно Платону и от которого последний, несмотря на все усипия не мог отречься и в позднейший период своей жизни Даже в качестве причины цели явлений идеи составляли особый мир, существующий рядом (παρά) с эмпирическим. Раздвоение (χωρΊζειν) сущности и явлений, бытия и возникновения, представляет, наравне с некоторыми диалектическими промахами, главный объект возражений, которые Аристотель делает против теории идей. Если Платон из общего, которое познается в понятии, и частного, которое воспринимается, сделал два различных мира, то все стремление Аристотеля направлено к тому, чтобы устранить эту двойственность в понятии действительности и отыскать между идеей

116

и явлением ту зависимость, которая превращает познание посредством понятий в объяснение воспринимаемого

Отсюда для логики возникает задача познать истинное соотношение между обшим и частным, и потому эта основная форма логического мышления познанная еще Сократом, становится центральным фокусом всей аристотелевской логики

Значение этого соотношения выясняется еще и другим образом, Если Арис^тотель и нашел у своих предшественников какие-нибудь предварительные оаботы по теории науки, то такими работами были соображения софистов об (имевшем первоначально риторический характер) искусстве доказательства и опровержения Но на вопрос, как можно доказать что-либо научным образом τ е так, чтобы доводы могли быть признаны всеми и чтобы в результате получилось лишь истинное познание, Аристотель находил лишь ответ, что это возможно только путем дедукции частного из общего Научно доказывать означает указать основания для значения утверждаемого, и эти основания могут быть найдены лишь в общем, которому подчинено частное.

Отсюда возникало то своеобразное определение, которое дает Аристотель понятию науки Общее идея как истинное бытие, составляет причину явлений и вместе с тем, следовательно, то, из чего и посредством чего может быть понято и объяснено воспринятое явление Наука должна показать, как из познанного в форме понятия общего вытекает воспринятое частное. Общее же представляет, в то же время, основание, посредством которого и из которого доказывается частное Поэтому понимание и доказательство представляют собой одно и тоже, а именно дедукцию частного из общего

В понятии дедукции (άπόδειξις) концентрируется, таким образом научная теория Аристотеля научное объяснение явлении с точки зрения истинного бытия есть тот же самый логический процесс, как и научное доказательство, а именно дедукция данных восприятия из общего основания их. Обьяснение и доказательство обозначают одним и тем же словом "дедукция", и истинным аоказатепьством является то, которое берет за основу подлежащего доказательству реальную общую причину Задача науки состоит, следовательно, в том, чтобы обнаружить логическую необходимость, с которой отдельные явления вытекают из общих причин и отдельные приложения (восприятия) вытекают из общих принципов (понятий)

Это, выработанное на метафизических началах, определение задачи науки испытало в дальнейшем развитии воззрений Арис^тотеля значительное изменение

3 Ближайшая задача логики заключается, сообразно с вышеизложенным, з точном уяснении того, что, собственно, представляет собой дедукция, τ е , с одной стоооны, доказательство, с другой - обьяснение, иными словами, - в характеристике тех форм, в которых мышление познает зависимость частного от общего. Эту теорию Аристотель развивает в синтети-

117

ческой последовательности в своем капитальном логическом трактате "Аналитика", в первой части которого говорится об умозаключении, во второй - о дедукции, доказательствах и понимании. Ибо при разложении мыслительной деятельности, в которой состоит всякая дедукция, в качестве простейшей основной формы получается дедукция одного предложения из другого, т.е. умозаключение (συλλογισμός).

Силлогистика (учение об умозаключениях) сделалась, таким образом, ядром аристотелевской логики: в ней концентрируется все то, что Аристотель (как кажется, лишь в самых общих чертах) учил о лежащих в основе силлогизма формах мышления; из нее же вытекают все его методологические воззрения.

Основные черты этого учения, составляющего до сих пор основу традиционной логики, заключаются в следующем. Умозаключение есть дедукция одного суждения из двух других, Так как в суждении высказывается понятие (предикат) о другом понятии (субъект), то суждение вообще может быть признано основательным лишь в том случае, если о подлежащей доказательству зависимости между ними свидетельствует третье, среднее понятие (μέσον, médius terminus). Это третье понятие должно иметь какое-либо соотношение с двумя первыми, которые должны быть, в свою очередь, выражены в двух суждениях, называющихся посылками или премиссами силлогизма (προτάσεις). Умозаключение представляет собой умственный процесс, в течение которого из отношения, в котором одно и то же понятие находится к двум другим понятиям, выясняется отношение этих обоих понятий друг к другу.

Из соотношений, которые возможны между понятиями, аристотелевская силлогистика, соответственно своей общей точке зрения, сосредоточила свое внимание лишь на одном: на отношении подчинения частного общему. Вопрос для Аристотеля состоит лишь в том, может ли быть одно понятие (субъект) подчинено другому (предикат) или нет? Силлогистика имеет дело лишь с познанием тех форм мышления, посредством которых, при помощи промежуточного понятия, может быть установлено, имеет ли место подчинение одного понятия другому или нет? Этот вопрос Аристотель разрешил прямо-таки исчерпывающим образом, и в этом состоит непреходящая заслуга его силлогистики, а также и граница ее значения.

Соответственно своему воззрению, Аристотель трактует в теории суждения лишь о тех двух моментах, которые имеют значение в данном отношении: во-первых, о количестве, определяющем форму подчинения субъекта предикату соответственно объему его и обусловливающем различие общих, частных и единичных суждений, и, во-вторых, о качестве, которое зависит от того, утверждается ли это подчинение или отрицается, благодаря чему между объемами обоих понятий устанавливается отношение связи или обособления.

118

Поэтому виды (σχήματα, фигуры) умозаключений сообразуются с тем, как определяется в посылках отношение подчинения между понятиями. Соотношение это, с внешней стороны, выражается в различном значении среднего понятия в обеих посылках, где оно может явиться один раз субъектом, другой - предикатом или в обоих случаях чем-нибудь одним, т.е. или субьектом, или предикатом. Первоначальным и важнейшим из этих трех ендов силлогизмов Аристотель называл совершенно правильно первый, так как субъект в нем подчиняется среднему понятию, и вместе с этим понятием, в объем которого он входит, - предикату,

4. ho если умозаключение и, вместе с тем, дедукция, доказательство и объяснение определяются подобным образом, то в результате оказывается, что при помощи этой необходимой для науки деятельности могут быть выведены из общих предложений лишь суждения все более и более суживающиеся, т.е., что путем дедукции из посылок никогда нельзя получить суждение одинакового объема, одинаково общее, не говоря уже о более общих, Своеобразная ограниченность античных представлений о сущности мышления, выражающаяся в убеждении, что мышление может схватить и анализировать лишь то, что дано ему, -но не в состоянии создать ничего нового, проглядывается, следовательно, и в аристотелевской логике. А из этого непосредственно следовало, что хотя дедуцирующая, доказывающая и разъясняющая наука и могла принять посылку данного силлогизма за вывод другого, более общего, все же в таком случае ей приходилось исходить из посылок, которые сами по себе не могли быть ни дедуцированы, ни доказаны, ни поняты, ни сведены к средним понятиям; истинность таких понятий поэтому непосредственна (άμεσα), не может быть выведена, недоказуема и непонятна. Всякая дедукция нуждается в первоначальной посылке, всякое доказательство - в недоказуемом основании, всякое объяснение - в необъяснимо-данном.

Аподиктическая, доказывающая и объясняющая деятельность науки имеет, таким образом, свою границу: конечные доводы аргументации недоказуемы, конечные причины объяснения необъяснимы, Отсюда следует, что для того чтобы выполнить свою задачу, которая состоит в объяснении частного посредством обшего, наука должна прежде всего из частного восстановить общее до той границы, когда дальнейшее доказательство и объяснение становится невозможным, вследствие того что мы дошли до непосредственно достоверного, недоказуемого и необъяснимого. Следовательно, дедукции, доказательству и объяснению, составляющим конечную цель науки, должно предшествовать исследование отправных точек дедукции, конечных доводов и высших принципов объяснения. Направленную на выполнение этой задачи деятельность Аристотель называет диалектикой, ее основные начала он изложил в "Топике".

Это исследование начал по самой природе своей не располагает такой "аподиктической" достоверностью, как дедукция выводов из однажды ус-

119

тановленных начал Исследование здесь исходит _й3 добытых путем восприятия частных понятий и из привычных представлений (ενδοξον) и ищет обшее, из которого затем доказывается и объясняется частное Исследование идет, таким образом, в направлении, обратном дедукции, и в противоположность к последней имеет индуктивный, эпагогическии характер Тогда как дедукция из общего нисходит к частному, доказывая и объясняя его, исследование восходит путем изыскания и гипотезы от частного к общему Только законченная наука "аподиктична' ; наука создающаяся имеет апагогический характер

Хотя во всех этих рассуждениях Аристотепь имеет в виду павным образом суждения, но в связи с ними также и понятия. Как выводится и доказывается суждение при помощи дедукции из более общего, так может быть выведено и понятие посредством прибавления к общему понятию, ближайшему высшему роду (γένος, genus) особого признака (διαφορά, differentia specifica) такой дедукцией понятия является определение, дефиниция (ορισμός) Но так же, как дедукция предложений, в конце концов, исходит из самых общих посылок которые сами по себе не могут быть доказаны, дефиниция низших понятий опирается на общие понятия, ускользающие от всякой дедукции и объяснения такие понятия, подобно высшим посылкам доказательства, тоже приходится разыскивать эпагогически и, как кажется конечные посылки Аристотель считал пояснениями самых общих понятий

5 Между учебниками, оставленными Аристотелем, оба основных логических трактата, "Аналитика" и "Топика", являются наиболее законченными Этим, может быть, следует объяснить, что логические требования, которые Аристотель предъявпяет к науке, развиты с такой ясностью и последовательностью, тогда как дошедшие до нас остальные части его системы далеко не удовлетворяют тех ожиданий, которые возбуждают общие логические принципы Аристотеля.

Очевидно, что, установив их, Аристотель должен был перейти к точному указанию тех непосредственно очевидных высших предложений или понятий, которые составляют результат исследования и исходную точку доказательства и объяснения. Но учение Аристотеля не дает об этом определенных указаний В виде общего закона он установил, в качестве большей посылки всякой аргументации, лишь один принцип - закон противоречия, который он выразил отчасти в чисто логической формуле, что утверждение и отрицание одной и той же комбинации понятий взаимно уничтожаются, отчасти в метафизическом парафразе что одна и тэ же вещь не может одновременно существовать и не существовать При этом он, однако, обращает внимание на то, что каждая область познания имеет свои собственные конечные посылки, которых он не приводит

Что касается высших понятий, то, не говоря об указании на различие отдельных дисциплин, применяющееся и к понятиям, Аристотель предлагает

120

на выбор четыре принципа (άρχαι) метафизики или четыре категории, которые он признает основными формами суждений о всем существующем. В обоих случаях мы имеем дело уже со специальными частями его учения.