282 Глава 11

априорных целевых задании и уже потом, апостериори, научно оправдывать и обосновывать их»⁴⁴.

Как видим, в этом разъяснении В. Базарова явно преобладала генетическая доми­нанта. И хотя он пытался сохранить позицию равноправия обоих подходов, придать ей достаточную убедительность, ему это удавалось далеко не всегда. Из некоторых его суждений сам собой напрашивался примат генетического метода. В частности, в этой же статье чуть выше цитированных строк В. Базаров писал о том, что «все общественное развитие строжайшим образом детерминировано. Не только гряду­щие стихийные процессы, но и грядущая воля отдельных лиц и организованных классов, грядущие действия, направляемые личной и коллективной волей, и результа­ты этих действий с совершенной необходимостью вытекают из прошлого» ".

По-видимому, такой подход не свободен от слабостей. В нем присутствует элемент своеобразного фатализма, крайности, противоположной по своему характеру телео­логическому волюнтаризму и субъективизму. Если в прошлом неизбежно заклю­чен генетический код будущего и, следовательно, вся суть планирования должна сводиться к расшифровке этого кода, то о какой альтернативности общественно-экономического развития может идти речь? Да и можно ли серьезно влиять на ход этого развития? Нам представляется, что базаровская посылка недостаточно учитывала ту активную преобразующую роль в развитии объективных процес сов, которую может играть и играет субъективный фактор. Разумеется, нельзя и даже весьма опасно (о чем свидетельствует опыт нашей страны, других бывших социалистических стран) преувеличивать значимость последнего, но и игнориро­вать его вовсе не стоит. Убедительное тому подтверждение — экономическое развитие всех без исключения высокоразвитых стран, испытывающее па себе боль­шее или меньшее воздействие государства. Общественно-хозяйственная жизнь сложна, а сочетание естественно-исторической, спонтанной эволюции и сознательно­го вмешательства в нее всегда обеспечивают определенную «развилку»- путей раз­вития.

Но в целом базаровскую концепцию следует признать более обоснованной в научном отношении и уж, конечно, неизмеримо более мобильной и гибкой, чем струмилинскую, в которой ставка делалась исключительно на волевые установки и директивы, отличавшиеся, как правило, беспримерной смелостью. В. Базарову нсегда претила постановка в планах таких сложных задач, разрешение которых при данном уровне знаний, технического развития, обеспеченности материальны­ми и финансовыми ресурсами совершенно невозможно. Он возражал против расчетов на столь отдаленные сроки, сквозь которые не в состоянии пробиться научный анализ, причем зачастую по таким явлениям и процессам, количественно предвидеть развитие которых по существу невозможно.

11.2.5. Приоритетное развитие производительных сил

Такая жестко централизованная, всеохватывающая система планового хозяйство­вания являлась, по мнению ученого, благодатной почвой для расцвета бюрокра­тизма. Выступая в Коммунистической академии, В. Базаров отмечал, что телео-

Дискуссии в Госплане 283

логическая теория — «очень удобная идеологическая подушка для жаждущего спокойствия бюрократа... Это — идеология бюрократического оцепенения и бюрократического самодовольства... это — идеология, при торжестве которой неизбежно должна появиться и все более и более углубиться трещина между бюрократией и народом»^4Й. Нельзя не отдать должное проницательности В. База­рова, его способности предвидеть будущее. Увы, прогноз подтвердился.

Необходимо отчетливо понимать всю сложность проблемы бюрократизма, насаж­давшегося административной системой долгие десятилетия. Поэтому и борьба с ним — дело не одного года. Трудности усугублялись еще и тем обстоятельством, что бюрократы - это не обязательно, как отмечал В, Базаров, грубые, циничные чиновники, терроризирующие население. «Представим себе, — пишет он, — губер­нию, администраторы которой аккуратно, без всякой волокиты исполняют свои текущие обязанности, вежливы с просителями и жалобщиками, сугубо предупре­дительны по отношению к представителям пролетариата и беднейшего крестьян­ства, неукоснительно и четко выполняют ниспосылаемые из центра директивы, бойко проводят все очередные "кампании", немедленно превращают все лозунги текущего момента в яркие, на видных местах развешенные плакаты и по заверше­нии своего трудового дня направляются не в кабак, но в сопровождении своих законных, зарегистрированных в загсе супруг идут отдохнуть в кинематограф*⁴⁷.

Быть может, достаточно заменить бесчестных, коррумпированных, недобросовест­ных, откровенно грубых бюрократов администраторами второго типа — и можно с облегчением вздохнуть: сражение с бюрократизмом выиграно? Нет, В. Базаров отнюдь не намерен тешить читателя иллюзиями. Такие «вежливые» чиновники, оказывается, как раз и представляют собой чистейшую форму бюрократизма. «На творческую инициативу низов она действует как масло на морские волны. Именно идеальность бюрократа, горячая преданность делу, сознание свято выпол­ненного служебного долга делают его непримиримым врагом всякого радикаль­ного новаторства, всякой принципиальной критики сложившегося положения ве­щей. Идеальный чиновник не меньший враг творческого изобретательства, нежели чиновник-шкурник, но враг более принципиальный, а следовательно, и более опас­ный» ^№.

Где же выход? Прямо В. Базаров его не указывал. Однако из его рассуждений следовало, что, во-первых, бюрократия есть неизбежный продукт администра­тивно-плановой централизованной системы управления. Во-вторых, для преодо­ления этого уродливого явления необходимо изменить сами условия, почву, па которой данное явление произросло, создавая демократическую обстановку, та­кую общественную среду, «где систематически культивировался бы дух творчества и изобретательства, где сформировались бы новое понятие о чести, о человеческом достоинстве, новое общественно мнение, стимулирующее творческие искания и спо­собствующее естественному отбору полноценных семян подлинно творческой кри­тики от плевел пустопорожнего самодовлеющего скепсиса»'^1а. Наконец, в-третьих, крайне необходимо вырвать из-под головы жаждущих спокойствия бюрократов ту самую «идеологическую подушку», которой является для них теория прима­та целевых установок.