Культура XIX – начала XX века

В XIX - начале XX века ярославская культура формирует собственные традиции и ориентируется на Петербург и Москву, черпая оттуда новые идеи и формы. Кроме того, возникает возможность и прямо вступить в контакт с Западом. Административный центр, Ярославль, не всегда выполнял функцию регионального посредника в культурном обмене. Это обеспечивало возможности для автономизации и плюрализации культурной жизни.

Краевед И. Хранилов в конце 1850-х годах указывает, что ростовские купцы танцуют кадриль, вальс, мазурку, играют в преферанс для удовольствия; «щегольской экипаж и дорогие лошади довершают картину купеческого комфорта в Ростове»; есть клуб и «бывал даже спектакль». Вместе с тем, И. Аксаков в письме из Ярославля (1849 г.) замечает: «Здесь я нашел много умных купцов, (...) но что касается до общества здешнего, до ярославского beau monde, то это самое жалкое и ничтожное общество». Выделяет Аксаков только архиепископа Евгения (Казанцева) и Юлию Жадовскую.

Оценивались процессы культурной европеизации неоднозначно. В XIX веке часты рассуждения о духовном вреде отходничества, которое, по мнению критиков, развращает крестьянскую молодежь. "Обесцвечивание" быта - лейтмотив критики новой цивилизации. Типичны наблюдения А. Смирнова-Кутачевского над крестьянской жизнью в окрестностях Ярославля в начале XX века: "Город заворожил своей "культурой", убил былую деревенскую красоту".

Нарастает движение к усложнению культурной среды. Разнонаправленные процессы создают пеструю сеть различных культурных объектов. В больших городах появляются больницы и приюты, банки, финансовые и страховые компании, библиотеки, ночлежки, образовательные учреждения, промышленные предприятия, вокруг которых иногда стихийно, а иногда и целенаправленно формируется жилищно-бытовая среда (образцовым хозяйством такого рода была Ярославская Большая мануфактура при управляющем Е.Шокросе в 60-80-х гг. XIX в.)

Города теряют цельность замысла, лишаются смыслового единства. Отсутствие единой логики в плане восполняется заботами о порядке и чистоте, стремлением к благоустройству, к комфорту и удобствам. Мостятся улицы, организуется их освещение. Ярославль вступает в XX век с электрическим освещением Семеновской, Власьевской и Богоявленской площадей, а также соединяющих их улиц: в декабре 1900 года бельгийские мастера установили на проволоке над улицей фонари. В Рыбинске же в 1901 году установили газовые фонари. Заводится водопровод. Устраивается телефонная сеть. Проводятся трамвайные пути, появляются велосипеды и автомобили.

В Ярославле благоустраивается Волжская набережная. Это тип европейского променада, предназначенного для праздного гулянья. Для прогулок оборудуется и Стрелецкий бульвар. Здесь бывают увеселения. Летом направляются в Полушкину рощу, по соседству, с которой находились военные лагеря, охотно посещаемые ярославцами. Заботами о благоустройстве Ярославля отличились губернатор А.М.Безобразов, городские головы Н.И.Соболев и И.А.Вахрамеев.

Оснащается удобствами домашний быт. От прежнего осталась только икона в красном углу. Зажиточные горожане выписывают мебель красного дерева и картины, устилают полы коврами, ставят в зал рояль или фортепиано, а в гостиную - трюмо, заводят библиотеки. В деревню приходит мебель европейского типа, обои. Так, в переславской деревне лучина и черная курная изба в 1870-х годах заменены белой избой и керосиновой лампой; в 1860-е годы появляется самовар.

Города являют собой на рубеже XIX - XX веков яркое зрелище. Живописная нищета встречается с кричащей роскошью, не прекращается погоня за новыми впечатлениями, усовершенствованиями. Сплошным потоком текут события: открываются новые кинематографы и питейные заведения, совершенствуются кражи и убийства... Ритм городской жизни ускоряется. Но для большинства ярославцев чересполосица новшеств не отменяет традиционных представлений о качественной иерархии пространства. По-прежнему на вершине - центры духовной и светской власти. Даже появление в Ярославле кирхи, костела, мечети и синагоги незначительно меняет ситуацию. Для узкого круга ярославцев традиционная иерархия заменяется на секулярную, на вершине которой уже не храм, а светские культурные учреждения: театр, лицей и пр.

Новым культурным учреждением в начале XX века был народный дом. К 1916 году в губернии 24 таких клуба «для посвящения часов досуга и отдыха полезным культурным занятием и развлечениям». В Переславле-Залесском учредителями клуба выступала группа земцев–энтузиастов: А.В.Хухлаев, А.А.Маргграф, О.В.Маргграф, Ф.К.Тепфер. Здесь устраивались музыкальные и литературные вечера, драматические представления, концерты, балы и маскарады, были библиотека-читальня и бильярд, существовали кружки любителей хорового пения, музыки, драматического искусства. В селе Ермакове Пошехонского уезда народный дом устроил крестьянин, земский гласный Г.Г.Кротов. Здесь собиралась молодежь, пели песни, вели беседы, существовали библиотека-читальня и естественный музей.

Воздействие власти на культурную среду слабеет. Культура становится делом частной инициативы. Частное дело – создание театра, основание лицея. В конце 1840-х годов выпускники Московского университета, профессора и преподаватели Демидовского лицея и гимназии К.Ушинский, В.Татаринов, С.Львовский, Я.Калиновский, П.Перевлесский и др. приносят новые умственные интересы, сознание миссии – просвещать общество, развивать умственную культуру, прививать вкус к не прикладной истине. Консервативная часть общества встретила новаторов в штыки, вследствие чего их деятельность была недолговременной. Но она оказала определенное воздействие на местную среду. И в дальнейшем профессора Демидовского лицея влияют на культуру Ярославля. Повлияла на духовную жизнь в губернском центре на рубеже 40–50-х годов XIX века и комиссия Ю.И.Стенбока. Облагораживающее воздействие на общество оказывали носители незаурядного духовного опыта– Е.И.Якушкин, Д.И.Шаховской, А.Е.Богданович.

С конца 1840-х годов начинается местное культурное движение. У его истоков - Ю.В.Жадовская, хозяйка салона. С середины века наступает эпоха интеллигенции и земства. Стабильными факторами культуры в это время являются лицей, краеведческое движение, журналистика, театр.

Культурный плюрализм достигает предела в начале XX века. Культурные поиски трудно упорядочить, хотя можно отметить оппозиционность местного культурного авангарда по отношению к власти. Эта оппозиционность не реализуется в формах традиционно-религиозных, как прежде. Влияние западной культуры определяет социально-политический вектор деятельности. В крае возникают политические антиправительственные кружки, разворачивается конспиративная деятельность. Отталкивание от существующих порядков захватывает не только маргиналов. Политическая фронда распространяется широко. Симптоматична реакция культурного общества на смерть Льва Толстого в 1910 году Лицеисты, гимназисты, чиновники, профессора лицея и пр. собирались на сходки, составляли письма и телеграммы с выражением соболезнований и с формулами легальной оппозиционности.

К началу XX века культура края теряет в значительной степени самобытность, редко, однако, достигая столичного уровня. Претензии такого рода удовлетворительно реализует К.Ф.Некрасов, он заводит издательство в Ярославле и издает журнал "София". В культурных начинаниях он обходится без опоры на местные силы. Оригинален опыт Н.Р.Кокуева, коллекционера, члена московского общества естествоиспытателей и Бельгийского энтомологического общества, издателя журнала "Русское энтомологическое обозрение". Шаховский, Некрасов, Кокуев и др. ярославцы выходят на всероссийскую арену.

В 10-20-е годы XX века в крае подвизались видные священнослужители: Тихон (Белавин), Агафангел (Преображенский), Иосиф (Петровых), Серафим (Самойлович) и др. С их деятельностью связана устойчивость традиционного православного уклада жизни многих ярославцев и в 1920-е годы.

Улица Власьевская. Аттракционы	Качели и карусели на Сенной площади	Печной угол крестьянской избы
Приготовление пищи на костре	Синематограф на ярмарке на Сенной площади	Тир и карусели на ярмарке на Сенной площади
Театр волшебные грезы - кино

Русские качели ХVIII века

О

Дворянская культура

В московский период ярославское дворянство является орудием государства и не решает самостоятельных значительных культурных задач. Дворянин проводил жизнь в походах и войнах. Вознаграждался он за службу имением с землей и крестьянами. Здесь, в сельских усадьбах, он проводит время досуга, здесь, обычно, живет его семейство. Сильное влияние на культурное сознание дворянства оказывает крепостное право. Образованность дворянства обычно незначительна. Быт ярославского дворянства XVII-XVIII веков зачастую беден. Дешевизна продуктов, однако, обеспечивает обильный стол. Излюбленная забава дворян - охота.

В XVIII веке дворянство осознается как авангард европеизации русского общества. Возникает взаимодействие между бытовыми традициями родной старины - и новациями. Ситуация давала возможность прочувствовать дистанцию между идеалом и реальностью. В жизни ярославского дворянина было много рутины, он часто жил по преданиям предков, но появляется в этой среде и вкус к новизне.

С появлением в 1762 года манифеста «О вольности дворянства» и закона о дворянском обществе (1775 г.) открываются новые возможности культурной самореализации.

Большая часть ярославских дворян продолжает тянуть государственную лямку, на военном или штатском поприщах. Но в местную среду приходит понимание службы, усовершенствованное в соответствии с идеалом просвещенной монархии, определяющим обязанности сословий в гармоническом обществе. Служение становится делом чести, исполнение долга - основой для чувства достоинства. Дворянин призван стать разумом и совестью общества. Появляются представители нового, просвещенного дворянства. Таков Иван Степанович Майков - покровитель Ф.Г.Волкова, отец будущего автора поэм, од и трагедий Василия Майкова. Попыткой внести в жизнь идеалы просвещенной монархии являлись и дела наместника А.П.Мельгунова (1777-1788 гг.). Он боролся со злоупотреблениями в государственных учреждениях, стремился искоренить произвол и беззаконие, проводил в жизнь программу деятельности, которая сочетала просветительские и масонские идеи и идеалы.

Получив свободу от служебной повинности, многие дворяне удалились в усадьбы, отдавшись радостям вольной жизни. Усадьба для дворянина – синоним свободы. Он может устроить здесь жизнь в соответствии с избранной жизненной философией. Владелец ростовского села Угодичи Филипп Алексеевич Карр по указу о вольных хлебопашцах 1803 года отпустил на волю всех своих крестьян с землей. Владелец ростовского села Поречье граф Владимир Григорьевич Орлов составил уложение, где определил правила сельского правления, и обеспечил высокий уровень благосостояния крестьян.

И в ХIХ веке быт помещика незамысловат. Хозяйственные заботы, застолья (пять раз в день), карточные игры, бильярд и шахматы, псовая охота, угощенье и прием гостей у себя. Гостей принимали часто, проводя досуг в играх, угощении едой, табаком, песнями и плясками дворовых людей. Развивается тип усадебного дома с целым комплексом парадных помещений, где происходят обеды, балы, приемы и беседы, чтение книг. В поместье создается парк.

Появляются усадебные сочинители: Павел Свиньин, Матвей Спиридов, граф Дихвостов и др. В кабинете обычно имелась и библиотека - иногда немаленькая, как во второй половине XVIII века у Николая Ивановича Тишинина в Тихвинском, близ Рыбинска. Библиотека собирается усилиями нескольких поколений. После 1917 года в Ростовский музей поступила коллекция из двух тысяч книг второй половины XVIII-XIX веков из усадьбы Воронино. А из Вощажникова взято было три тысячи книг об охоте. Огромные коллекции были собраны семейством Михалковых в Петровском под Рыбинском.

Усадьбы Мусиных-Пушкиных, Карновичей и других родов - место, где возникала характерная для вершин усадебной культуры «атмосфера литературных игр, дружеского любительского поэтизирования и музицирования, домашняя культура - культура поэзии частной жизни, поднимающая ее на уровень лаборатории культурной жизни эпохи» (Ю. Лотман). Заводили картинные галереи. Такие собрания были в Иловне и Борисоглебе у Мусиных-Пушкиных, в Тихвинском у Тишинина, в Сосновце Пошехонского уезда у Лихачевых. Здесь были в основном портреты членов дворянского семейства. Имелись гравюры, скульптура. Иногда затевался и усадебный крепостной театр. Очевидно, он был у Мусиных-Пушкиных, а также в усадьбе Григорьевское близ Углича. Иные помещики становились заядлыми коллекционерами.

С конца XVIII века культурной модой становятся поиск уединения, меланхолическое созерцание быстротечной жизни. Усадьба представляла возможность и для подобной культурной практики. Характерен опыт Ивана Михайловича Опочинина, одиноко коротавшего дни в своем усадебном доме, в мире книг и мыслей, - и ушедшего из жизни добровольно 7 января 1793 года Опочинин оставил предсмертное письмо - манифест выношенного философского атеизма, отбрасывающего возможность компромисса с действительностью, которая лишена смысла.

Возникал в усадьбе потенциал духовного возвышения и воспитывался новый человек, который отличится на разных поприщах, и будет смело смотреть в лицо смерти, как на полях сражений, так и на Сенатской площади в Санкт-Петербурге в 1825 года. (Можно назвать таких замечательных молодых людей, как братья Александр и Владимир Мусины-Пушкины, Валериан и Николай Голицыны, их кузен Николай С.Голицын, Дмитрий Щепин-Ростовский).

Существенным моментом в жизни дворянина были проводившиеся раз в три года губернские дворянские собрания, где он встречался с себе подобными, сверяя свои культурные привычки с модой и нормой своего круга.

Долгом и нормой оставалась государственная служба, и всякий дворянин тот или иной срок жизни посвящал ей, причем предпочтительней считалась служба военная. Правила приличия связывали общественное поведение дворянина, вводили его в жесткие рамки. Существовали, впрочем, и узаконенные традицией формы нарушения идеальной модели достойного поведения: азартная игра в карты, пьяный загул и пр.

В конце XVIII - начале XIX веков дворянская культурная инициатива играла основную роль в местном культурном процессе. Затем ее потенциал уменьшается. Дворяне преподают в Демидовском лицее; дворянин Ушинский создает в 1840-х годах небольшой кружок молодых, ищущих профессоров и преподавателей лицея и гимназий, по образцу московских кружков. В конце 1840-х годов в городе Ярославле возникает салон Ю.В.Жадовской. Известна и практика дворянской благотворительности. Отец Жадовской передал доход от продажи «Ярославского литературного сборника» 1849 года (275 рублей) в пользу детского приюта и сиротского дома.

Лучшими временами д.к. в крае следует считать период с 1770-х по 1840-е года. После реформы 1861 года изменяется уклад жизни дворян, они обосновываются в городах, приходят в запустение многие усадьбы. Представители ярославского дворянства будут выступать и с позиций разночинной интеллигенции (Е.И.Якушкин, Л.Н.Трефолев, Д.И.Шаховской и др.). Собственно дворянские идеалы и ценности будут отходить на второй план. Устойчивей окажутся формы культурной жизни. В Ярославле функционирует дворянский клуб (с 1848 г. в доме Горяинова на Духовской), есть такие клубы и в уездных городах.

События 1917 года и Гражданской войны окончательно выбили почву из-под ног дворянской культуры.

Фото из дворянского семейного альбома	Фото из дворянского семейного альбома	Пикник в усадьбе Петровское
Гостиная в усадьбе Петровское

Культура интеллигенции

К 1860-м годам в городе Ярославле и других городах складывается интеллигенция – общность, связанная как единством происхождения (г.о. из белого духовенства и дворян), так и общностью миросозерцания и основных видов культурной практики. Почву для оформления и. в Ярославле готовили еще в конце 1840-х годов К.Д.Ушинский и Ю.В.Жадовская. Среди первых представителей интеллигенции в крае - Е.И.Якушкин, Л.Н.Трефолев. В узком смысле интеллигент – это человек, получивший образование европейского типа. В контексте эпохи это почти неминуемо означало приверженность к позитивистской критике традиционных идеалов и ценностей, к «положительному знанию» естественно-научного характера, а также готовность служить некоей высшей идее. Интеллигент по определению (от латинского «знающий, понимающий, разумный») является самосознанием народа, общества. Однако зачастую в России, и в Ярославском крае в частности, она ощущает себя чуждой этому народу, отождествляемому с простонародьем, которое обделено знаниями. Интеллигент берет на себя культурную миссию служения народу (и даже поклонения ему). В духе позитивизма, преувеличивая роль знаний в деле достижения счастья и благополучия, и. видит смысл своего существования в том, чтобы, не останавливаясь ни перед какими жертвами, нести плоды своей образованности (культуры, просвещения, политического сознания и др.) в народ, дабы осчастливить его. Существующую власть ярославская и. часто воспринимает как своего противника, поскольку та пользуется отсталостью народа в своих интересах, препятствуя общественному прогрессу, развитию образования и, в конечном итоге, противодействуя попыткам и. привести народ к счастью, пролить на него блага просвещенности.

Интеллегенция быстро теряет единство, раскалывается идеологическими противоречиями, разными представлениями об истине и о путях достижения народного блага. На смену просветителям-позитивистам 1860-х годов приходят народники, воспринимающие свою миссию как более активную работу в народе с тем, чтобы повести его за собой, подтолкнуть к борьбе с властью.

В городе Ярославле возникают народнические конспиративные кружки. Организатор одного из них А.Гнедовский вспоминал: «Мы много рассуждали на тему о захвате власти (...) Сильна была потребность какого-нибудь живого революционного дела (...) мы начали усиленно печатать на гектографе разные прокламации, программы для самообразования и некоторые статьи из «Народной воли» и других нелегальных изданий». Народническая пропаганда, как правило, не выходила за пределы интеллигентского круга.

В крае появляются и приверженцы «малых дел», связанные с решением земских задач: развития народного образования, медицинского обслуживания, конкретной помощи нуждающимся (см. Земство). Неустанный труд интеллигенции на разных культурных поприщах способствовал развитию цивилизованности в крае. Широко известны и интеллигенты – деятели искусства и литературы: художники, актеры, поэты и писатели, музыканты. В крае (и прежде всего в Ярославле) работали известные ученые, преподаватели научных дисциплин, краеведы и пр. К началу XX века интеллигенция берет на себя роль ведущего культурного деятеля, она ведет за собой все общество.

В интеллигентской среде находят сторонников новые идеи и ценности. И. наиболее восприимчива к идейной экзотике. Ярославль знал в начале ХХ века приверженцев женской эмансипации, здесь возник Союз равноправия женщин. В конце XIX – начале ХХ веков появляются крае небольшие маргинальные кружки интеллигентов, которые истолковывают свой долг перед народом как «обязанность подчинить народ своему радикализму». Знание в их руках становится в буквальном смысле оружием – против мешающей движению вперед власти и против народных «предрассудков», «невежества», с которыми отождествляется все, что интеллигентскому знанию противоречит. Возникают партийные ячейки эсеров, эсдеков, оказывающие воздействие на рабочее и крестьянское движение. С другой стороны, влиянием в крае пользуются земские деятели либерально-кадетской ориентации: Д.И.Шаховской, К.Ф.Некрасов и др.

К 1910 годам в городах Ярославского края можно отметить появление культурного слоя «новой демократии» (Г.Федотов). Это сравнительно малообразованное городское простонародье, лишенное комплекса интеллигентской жертвенности, а напротив, активно утверждающее свои права на место под солнцем. Чувство культурной ущербности сочетается в этой среде с самодовольством, порождаемым приобщенностью к культурной и политической моде (эсперанто, вегетарианство, гимнастика Мюллера и т.п.).

После 1917 года интеллигенция теряет свое культурное значение. В ходе Гражданской войны, особенно в связи с Ярославским восстанием и последовавшим за ним красным террором, этот культурный слой был отчасти физически снят, отчасти деморализован и сориентирован на новые задачи и смыслы деятельности.

Е.А.Ермолин

Юрист г.Рыбинска	Группа учителей... в т.ч. Критский, Тихомиров, Мусин-Пушкин	Чекин, управляющий Дунаева

Культура крестьянства

На протяжении веков ярославское крестьянство составляло основной массив населения края. Многие базисные черты всесословной культуры последовательно реализуются и на крестьянской почве. С другой стороны, крестьянская культура хранит и воспроизводит стародавние традиции, нередко трансформированные или вовсе утраченные в других общественных группах.

Крестьянская культура, духовно ориентированная на присутствие вечности и связанная с извечными природными ритмами, имела огромный запас прочности. В крестьянской культуре надолго задерживаются элементы натуралистической мифообрядности, связанные с языческими воспоминаниями. Это представления о нечистой силе, магическая практика в повседневном быту. Обычно эти представления получают христианизированную интерпретацию, так что духи природы приобретают статус бесов, а магия интерпретируется как запретная, «черная».

Культурный быт крестьянства опирался на строгие устои патриархальной морали. Они упорядочивали весь строй жизни на основе четких правил, с одной стороны, и подчинения старшему в семье, с другой. Почитание младшими старших, подчинение женщины мужчине имело характер неписаного закона. Прочными узами человек был связан с другими членами своего семейства, с соседями и со всей своей общиной. Семейная и общинная солидарность, предпочтение коллективного интереса личному являлись нормой крестьянской жизни. С этим была связана практика взаимопомощи, взаимозамены, общинной поддержки старых и увечных.

Характерное явление крестьянской жизни - помочи (толока): добровольная и бескорыстная помощь поселян в срочной и большой работе односельчанину (вывоз навоза на поле, жатва, покос, вывоз леса, постройка дома и т.п.). Вечером, после завершения работы, хозяин угощал всю деревню обедом из двенадцати блюд (чтобы каждый месяц в году был сытным), крестьяне веселились и обливали друг друга водой.

По церковным праздникам, до четырех раз в год, проводились мольбы, называемые по имени святого, на день памяти которого выпадало действо. Это был обычай коллективного общественного угощения: варили пиво и устраивали общественное застолье. Так, в Пошехонье 1 ноября устраивали три братчины: для детей, девушек и стариков.

В крестьянской среде считалось нормой выполнение взятых на себя обязательств, умение держать слово. В статистическом описании Ярославской губернии фиксировалось: «Поселяне и до сего времени имеют еще веру и уважение к честному слову; все расчеты их, даже и денежные, делаются без расписок и свидетелей; клятва, произнесенная перед образом, единственным посредником их, имеет всю силу и важность для самого даже лживого человека».

Одним из ярчайших моментов жизни были у крестьян молодые годы до вступления в брак. Это время совместных игрищ девок и парней, посиделок, хороводов, колядования на святках; время, когда ослабевают многие моральные ограничения. В XIX веке сельское духовенство с осуждением отзывалось о практике бесед, когда деревенская молодежь собиралась вечерами в какой-нибудь избе, с ребятишками на печи и полатях, и засиживалась заполночь, проводя время в веселых развлечениях, «бесшабашном разгуле, пьянстве и произволе, буйном и диком своеволии» (А.Ливанов). Впрочем, А.Титовсвидетельствует, что в Ростовском уезде даже и в практике домовничества (когда в отсутствие старых родителей парни с девками спят вместе) соблюдалась некая мера: «ночевки вообще сохраняют целомудренный характер».

В дальнейшей жизни часы такого праздного времяпрепровождения сокращаются. Светских ритуалов в жизни крестьянина становится меньше. Так, в XVIII веке наблюдатель писал о переславской деревне: «Веселостей у них иных нет, как только что бабы, собравшись на улице, поют песни».

Свадьба являлась основным ритуалом в жизни крестьянина. Вступление в брак означало важнейшую перемену общественного положения, обретение статуса полноценного и полноправного члена сообщества. В ритуале участвовало все поселение, причем у каждого из участников имелась роль, освященная традицией.

Установлено было венчать девушку не ранее достижения ею 15 лет. Сына же родители женили лет в 16-18 и далеко с этим не откладывали, стремясь получить в дом работницу-невестку. Инициатива в деле принадлежала именно родителям молодого человека, которые в старые времена выбирали невесту сыну, часто не спрашивая его желания. Так, под Ростовом молодые «знакомились на беседах или родители выдавали за незнакомых». Если даже женились и выходили замуж по своей воле, то обязательно с согласия родителей и по их благословению. Если девушка родителям парня не нравилась, искали другую. Так же обстояло дело, по М.Смирнову, и в Переславском уезде.

Повсеместно заведено было засылать к невесте сватов (сваху) - иногда тайно, а иногда открыто. Во всяком случае, сватовство обставлялось собственной обрядностью, включавшей полусекретный характер миссии, окольные выражения, в которых формулировалось предложение. В случае согласия сторон на брак устраивались смотрины: какая-нибудь родственница жениха отправлялась к невесте, чтоб оценить ее внешность и определить, каков ее характер. Если все было в порядке, составлялся брачный сговор с обязательствами сторон по срокам женитьбы, расходам на свадьбу, размером приданого от родителей невесты (старинный обычай давать за невесту выкуп ушел из культурной практики очень рано) и др.

В случае необходимости (если жених был незнакомый) родители невесты ехали осматривать его жилище, знакомиться с ним самим, а обратно с ними шел их жених с гостинцем. В Пошехонском уезде иногда еще устраивалось пропиванье-просватанье, а рукобитье проводилось отдельно; то и другое сопровождалось пирами, причитаньями невесты, отцы жениха и невесты ломали пополам пирог и хранили эти половины до свадьбы, когда на пиру именно с этого пирога начинали трапезу молодожены. Просватанная невеста (сговоренка) ходила с заплетенной косой, в низко («внахмурочку») повязанном черном (или белом) платке, который впоследствии оставался, по пошехонским сведениям, у родителей невесты, чтобы она в замужестве не плакала. На улицу сговоренка почти не показывалась.

В XIX веке, хотя сватовство сохраняло свою роль, молодые люди под влиянием приходящих из города новшеств получили гораздо большую свободу в выборе спутника ж, считалось полезным в храме, перекрестясь, тихонько шепнуть: «Я, раб Божий, венчаюсь, а мои болезни не венчаются». Здесь, как и в других ритуальных правилах, просматривается схема инициации, нового рождения в ином культурном статусе, когда все прошлое человек оставляет безвозвратно позади.

После завершения церковной части ритуала свадебный поезд направлялся в дом жениха. Здесь родители жениха встречали молодых иконой Спаса или Святого Николая, хлебом и солью. Их осыпали зерном и хмелем (род магии плодородия) и т.п. Иногда в тот же день начинался праздничный свадебный пир, где полагалось уже не плакать, но веселиться и желанным гостем становился в старину скоморох - музыкант, игрец и балагур. Повсеместно в крае новобрачных после венца за столом садили на шубу, вывернутую вверх шерстью. Это считалось средством от порчи, способствовало богатой жизни, чтоб водился скот.

Предельно ритуализирована была и первая брачная ночь молодых супругов. Утренние ритуалы следующего дня были своего рода испытанием для молодой жены. Она, в частности, должна была вымести избу обрубленным веником и т.п. Праздничное гулянье с песнями, плясками и разными затеями длилось еще день-другой-третий. Об обычаях села Нагорье в Переславском уезде М.Смирнов пишет: «Молодая должна звать свекра со свекровью батюшка и матушка. Ей из семьи мужа ничего не делают, только покупают башмаки, детям только обувь и теплую одежду, а фартуки, платья, белье она себе, детям и мужу должна делать все на свои деньги ... Молодые в течение трех лет после венца на каждый праздник Пасху, Рождество, масленицу и заговенье уходят к тестю с тещей».

С целым рядом ритуалов связаны были также смерть и погребение. Храмовое действо сочеталось здесь с причитаниями и поминанием, в которых боль утраты соединялась с упованием на невечность расставания.

С XVII века консервативная крестьянская культура приходит во взаимодействие с веяниями европеизации. На первых порах образовался огромный разрыв между европеизированной культурой дворян и традициями простонародной жизни. К тому же волей социальных обстоятельств крестьянство было отлучено от активного участия в авангардном культурном движении. Однако уже в XIX веке в Ярославском крае сложилась устойчивая ориентация крестьянства на усвоение новейших культурных форм и ценностей. Благодаря практике отходничества под влиянием городской культуры существенно меняется культура деревни. Широкое распространение отходничества во многом означало революцию в крестьянском быту. Это становится особенно явным с середины XIX века. С этого момента уже невозможно говорить о замкнутости крестьянской культуры, следовательно - и об ее внутренней цельности, завершенности. Она вся приходит в движение под воздействием культурных импульсов извне. Новый опыт и новые ценности постепенно вводятся в контекст традиции, а затем и модифицируют ее.

В деревню приходят новые манеры, платье, танцы и песни, чай и табак, посуда, мебель и обои... Причем новизна зачастую воспринимается позитивно. А.Балов и другие наблюдатели свидетельствуют, что под влиянием городских правил в крестьянской жизни делается больше внешнего приличия, входит благопристойность, «во многих местах парни говорят уже девушкам на «вы», в обращении парней с девушками стало больше сдержанности, заигрывания уже почти неизвестны, меньше стало нескромных шуток и песен и т.п. Вообще отход существенно повлиял на положение женщины в крестьянском обществе. В отсутствие мужа жена исполняет всю домашнюю работу и имеет, поэтому почти равные права с мужчиной в принятии решений. Север губернии и вообще называли иногда «бабьей стороной», «бабьим царством»: здесь многое решали женщины.

Вышедший из крепостных крестьян села Великого московский купец Н.Щербань в своей автобиографии рассказывал, что в доме его отца имелись книги Карамзина, Фонвизина, театральные пьесы и романы, сказки, Четье Минеи и Священная История. Отец учил его: «Будь важен без гордости, а низок без подлости». Из крепостных Ярославской губернии вышли стихотворец и живописец Федор Слепушкин, поэт Иван Суриков, прозаик Алексей Иванов-Классик, поэт и этнограф Савва Дерунов, литератор И.Майков (Розов) и др. Были и уникальные случаи. В 1861 году крестьянин села Давыдкова Романов-Борисоглебского уезда Шелохов поручает разрешение открыть здесь частную типографию «в один станок».

С другой стороны, наблюдатели сокрушенно фиксируют оскудение фольклора, огрубление нравов. Гусли и свирель сменяются тальянкой (гармоникой), серьезные, печальные и возвышенные песни - частушкой - «потявкушкой», бульварным городским романсом (свидетельство М.Смирнова). Земец М.Шмелев регистрировал «чрезвычайно» широкое распространение сифилиса как следствие отхода.

Разрушается традиционный патриархальный строй семейной жизни, когда младшие беспрекословно подчиняются старшим. Во второй половине XIX века авторитет старшинства в общине заменяется авторитетом богатства. Богатых крестьян уважают, оказывают им почет, но им же и завидуют. В начале ХХ века в ярославской деревне были и трудолюбивые, глубоко нравственные крестьяне - и пропойцы, бессовестные мерзавцы. Остатки традиционного крестьянского миросозерцания активно разрушались нигилистическими идеями, потоком хлынувшими из города. Распадаются основы традиционной веры, уходят в прошлое старые социальные представления. С этого момента крестьянская культура как целостное явление перестает существовать в традиционных ее рамках. От былого остаются отдельные фрагменты, осколки, хотя на протяжении нескольких десятилетий сказывается инерция прежних навыков, обычаев, морали

Крестьянин Даниловского уезда	Крестьянский праздник	Игры крестьянских детей
Дед нянька качает люльку	Крестьянская семья	Крестьянин Любимского уезда
Крестьянская семья Ростовского уезда	Крестьяне Рыбинского уезда	Крестьяне Рыбинского уезда
Крестьянская ярмарка

Культура купечества

Жизнь ярославского купечества покоилась на прочных бытовых традициях. Купеческое семейство включено в ритм церковной жизни. С этим связаны моральные правила и идеал благочестия, требующий соблюдения, как норм религиозной обрядности, так и нравственных заповедей в мирской деятельности (верность слову, честность и т.п.).

В семейных отношениях порядок обеспечивался контролем старших над младшими. Во главе семейства стоял патриархальный хозяин, направлявший как торговые дела, так и дела семейные. Его слово имело значение закона. При этом он выступал не как тиран, а как блюститель устоев (хотя провести грань между этими определениями в конкретных случаях не всегда легко). Эта монархическая модель семейных отношений передавалась из поколения в поколение.

Женская часть купеческого семейства вела затворническую жизнь. Женщины покидали усадьбу, только отправляясь на службу в храм, по церковным праздникам или, уходя вместе с супругом в гости. Сыновья купца с молодых лет участвовали в торговых делах отца, стояли за прилавком в его торговом заведении и пр. Помимо членов семейства, в усадьбе проживали прислуга, сироты, взятые на воспитание, и нищие-богомольцы, паломники по святым местам.

До середины XVI века в крае торговля была развита слабо. Ситуация меняется с открытием новых торговых путей. В стране с XVII века начинает складываться единый рынок, возникают условия для крупных торговых операций. В крае появляются иноземные купцы, в Ярославле возникает их слобода. Наконец, особые навыки и профессиональные умения привозят с собой в Ярославль торговые люди, высланные Иваном IV из Новгорода после его разорения в 1570 году. С этого времени в ярославскую купеческую среду привносится дух предприимчивости, безбоязненной готовности к овладению новыми рынками, охоты к широким контактам.

Новый опыт ярославское купечество приобретает во время Смуты начала XVII века. Купечеству пришлось участвовать не только в заботах об обороне города, но и в судьбоносных для России решениях, восстановлении основ государственности. Вовлеченность в эти дела сообщила ярославскому купечеству сознание собственной значимости.

В XVII веке купец в городе Ярославле становится главной культурной силой. С выработанным эпохой чувством самоуважения, получив от власти привилегии и пользуясь государственной поддержкой, купец начинает чувствовать себя хозяином в этом мире. Мерилом его значимости становится мирской успех, участие в делах городского общества. Житейская практичность сочетается с участием в посадских делах, с энергичным освоением мира.

Новые знания и культурные навыки купцы привозят из далеких экспедиций. Они общаются с иноземцами, возможно, знают иностранные языки, привозят и читают иностранные книги, видят чужие обычаи и нравы. Они широко и свободно смотрят на жизнь, сохраняя приверженность бытовым и религиозным традициям.

В соответствии с традиционными религиозными представлениями культурный статус торгового сословия не был слишком высоким. Эта традиция вступила в XVII веке в противоречие с самоощущением купечества, с его растущим богатством и влиятельностью на посаде. Купец старается разрешить это противоречие щедрой милостыней, пожертвованиями. Он воспринимает свое богатство не только как результат личного труда и заслуг, но и как дар свыше, как божью милость. Богатство нужно отдарить Богу. С этой культурной логикой связана распространившаяся в XVII веке практика строительства купеческими родами каменных храмов на посаде.

Начало обычаю положил Епифаний Андреев Светешников, строитель храма, посвященного святому. Николаю, покровителю мореплавателей и путешественников. Его продолжателями стали купцы Назарьевы-Гурьевы (храм Рождества Христова), Скрипины (храм Ильи Пророка) и др. Возле храма, в его ограде, размещались торговые палатки купца, а в нижнем его этаже часто находился склад с товарами. Они попадали под покровительство небесного патрона.

В тогдашнем деревянном городе пожары исправно уничтожали историческую среду. Город как будто все время обновлялся, он не мог удержать знаки культурной преемственности. Посадские храмы XVII века открывают возможность увековечить исторические воспоминания. Храм – памятник и символ вечности. И в то же время храмами ярославец утверждал себя в истории, давал о себе весть потомкам. Показателен своего рода автограф, лентой текста пущенный по стенам храма Рождества Христова его строителями, представителями династии Назарьевых-Гурьевых.

Храм должен был давать представление не только о благочестии купца, но и об его финансовой мощи. Купец строил храм не в расчете на конкретный приход, не принимал во внимание его численность. Величина храмов была обычно значительно больше практической потребности (отчего при росте города не возникало настоятельной необходимости в новом большом храмостроительстве).

Купцы делают вклады в храмы и монастыри, деньгами или церковной утварью. В 1635 году купец Георгий Лыткин передал в дар Краснохолмскому монастырю на Пинеге свое собрание книг – богослужебных, богословских и исторических.

С XVIII века купечество в крае теряет культурную инициативу. Это связано с относительной отчужденностью его от процесса европеизации, с оторванностью от больших общественных дел. Однако эта закономерность не лишена исключений. Европеизированная культурная среда в Ярославле впервые появляется по инициативе купеческого сына, владельца Ярославской Большой Мануфактуры Ивана Затрапезнова, который создает регулярный парк, строит при нем особняк европейского типа и храм по западным образцам. Полтора десятилетия спустя отпрыск купеческого рода Ф.Г.Волков организовал в Ярославле театр европейского типа.

Купечество приобщается к дворянским формам культурной жизни. При наместнике А.П.Мельгунове купец Иван Кучумов завещает капитал для строительства в Ярославле Дома призрения ближнего, сочетая традиционную практику религиозных пожертвований с новой нормой благотворительности. Уже в XVIII веке появляется рядом с дворянским портретом портрет купеческий. Мало-помалу европеизируется купеческий быт: купцы строят для себя особняки европейского типа, обставляют их европейской мебелью, меняют платье и пр.

Практика купеческой благотворительности дала особенно крупные результаты в Ярославле и Рыбинске. Купцы строят богадельни, детские приюты, заводят благотворительные общества, вкладывают средства в храмостроительство.

В середине XIX века ростовский купец Д.М.Плешанов на паях с другими благотворителями купил участок земли для постройки в Ярославле училища девиц духовного звания. Другой ростовский купец-меценат А.Л.Кекин завещал средства на открытие в Ростове университета.

В этих делах и во всем укладе жизни купцам наследуют ярославские промышленники, банкиры. Организация жизни ярославской буржуазии складывается под влиянием процесса европеизации, отчасти при этом воспринимаются дворянские и разночинско-интеллигентские традиции. Традиционный патриархальный уклад разрушается. Если в купеческой среде сохраняются временами религиозные традиции, трудовая дисциплина, семейно-бытовые устои, то здесь же становятся возможны и безудержный разгул, прожигание огромных состояний, равнодушие к вере. Купечество участвует в культурно плюралистичной жизни городов. Потомки купеческих родов получают гимназическое и университетское образование, участвуют в общественной жизни.

Велик вклад купечества в развитие культуры. С середины XIX века в городах появляются купцы – любители и собиратели древностей и диковин – Семен Серебреников, Егор Трехлетов, Константин Евреинов, Никита Кокуев и др. Тогда же владелец книжного магазина Щепетилов открыл библиотеку-читальню. В это время библиотеку в Ростове открыл купец Иван Хранилов. На рубеже XIX – ХХ веков обширную культурную программу реализует в Ярославле городской голова Иван Вахрамеев.

После 1917 года культура купечества ликвидируется.

Купеческая семья Рыбинского уезда	Эльтеков рыбинский купец	Купеческая семья Рыбинского уезда
Купцы Лисихины Романово-Борисоглебского уезда	Из семейного альбома рыбинских купцов Живущеевых	Портрет купеческой семьи
Портрет П.И. Астаповой	Гостиная в доме Журавлевых	Гостиная в доме Журавлевых
Семья Журавлевых на прогулке	Купец Соболев И.С.	Жеребцова А. дочь рыбинского

Культура наемных работников

В XIX - начала XX веков складывается субкультура наемных работников на фабриках и заводах.

Из ярославской деревни рабочие приносили крестьянское патриархальное сознание. Да и наем работников подчас был приноровлен к срокам сельхозработ: он происходил на срок от Покрова до Пасхи. В рабочей среде нередко сохранялся религиозный строй жизни, сберегались песни и сказки, бытовые верования крестьянства. Строй жизни рабочих сохранял общинные формы. Фабричная община, во главе которой стоял предприниматель, совпадала с церковным приходом. Этот общинно-семейный строй был далек от формальных отношений по поводу купли-продажи рабочей силы. Характерны жалобы революционных агитаторов на трудности общения с рабочими: «Все сколько-нибудь крупные и «настоящие» фабрики (в особенности Большая Карзинкинская мануфактура) были за городом, рабочие жили там же, в казармах, ревниво охранявшихся хозяйскими и царскими церберами вместе» (А.Стопани, рубеж XIX-XX вв.)

Однако в рабочей среде происходило и приобщение к новым городским культурным формам. Рядом с песней бытует частушка (выдвигающаяся в качестве фаворита и в деревне). Постепенно разрушаются традиционные моральные представления.

Условия труда были часто тяжелыми, а доходы низкими. Изнурительный труд требовал для поддержания жизненного тонуса допинга: водки. Частым явлением в рабочей среде было пьянство, расшатывающее организм, деморализующее человека. Продолжительный рабочий день подчас не давал времени и сил для умственного развития рабочих, чтения и развлечений. Рабочие нередко жили в больших казармах с центральным коридором и комнатами-каморками по сторонам, в тесноте и бедности.

Однако такое положение было не повсеместным. Существовали предприятия, владельцы которых заботились о работниках. Администрация Ярославской Большой мануфактуры и некоторых других предприятий порой предпринимала усилия для организации культурного быта рабочих. Квалифицированные рабочие имели хороший доход и устойчивое положение в обществе.

Бьющее в глаза неравенство материального положения в городской среде являлось основанием для социального беспокойства и неудовлетворенности работников. Контрасты бедности и богатства приходили в противоречие с общинным идеалом уравнительной справедливости, вынесенным из деревни. Показателен успех у рабочих Ярославской Большой мануфактуры народной драмы «Царь Максимиан», которая разыгрывалась здесь в бараках на рубеже XIX-XX веков. Плохой царь в драме противопоставляется гонимому царевичу. Постановка пьесы стала формой социального протеста, опирающегося на логику народного сознания, противопоставлявшего царя праведного царю неправедному. Перестали играть драму к середине 1900-х годов, когда, судя по всему, началось разрушение веры в саму возможность доброго царя.

Возможности борьбы за улучшение экономического положения у рабочих были ограниченными, что толкало их на выдвижение политических задач. Перспектива простейших улучшений жизни связывается с глобальными социальными переворотами. На предприятиях усваивается революционная пропаганда интеллигентов-маргиналов, вносящих в рабочее движение «классовое сознание», т.е. дух вражды к нанимателям, к солидарной с ними власти, как светской, так и духовной. Часто рабочие перенимают политический радикализм и социальный утопизм интеллигенции, что вело к критицизму и нигилизму не только в сфере социальных отношений, но и в морали, в быту. Рабочие Ярославского края активно участвовали в революционном движении 1905–1907 годов.

Во второй половине 1907–1914 годов крайние революционные идеи пользовались ограниченной поддержкой ярославских наемных работников; проявлялась в их среде воля к «классовому миру». Улучшались и условия жизни квалифицированных рабочих.

Рабочие станции Урочь	Рабочий ЯБМ Н.Абрамов	Братья Топл
Артельная гвоздарня

Культура ремесленников и артельных работников

Ремесленники составляли немалую долю населения городов края. И сами города в значительной степени складывались из ремесленных слобод. В городе Ярославле самой большой такой слободой была Толчкова, где жили кожевенники (свое название она приобрела, как полагают, оттого, что здесь толкли дубовую кору для кожевенных заводов).

Мастеровые пользуются почетом за создание выдающихся произведений, их уважают за приверженность строгим нравственным правилам. Ремесленники объединяются в общества в соответствии с родом занятий. В этой среде из поколения в поколение передается профессиональная выучка, хранятся секреты ремесла. Ремесленные сообщества знают своих святых покровителей, свои праздники. В артели формируется особый этический кодекс, генетически связанный с общинным крестьянским кодексом. Это добровольное самоуправляемое товарищество равноправных работников, призванное на основе взаимопомощи решать технические и хозяйственные задачи. Артель – своего рода семья. Для нее характерна круговая порука, практика взаимного ручательства. Артель в целом и каждый ее член несут ответственность за все возможные ущербы и убытки. Дух артели не стимулировал индивидуальное стремление к обогащению.

Нередко мастеровые живут в одном месте, они составляют один церковный приход. Но помимо ремесленников, осевших на посаде, есть и кочевые артели художников, строителей, калик перехожих (паломников). У каждого из этих сообществ свои навыки и обычаи, свои задачи. И если строители и мастера храмовых росписей имеют немалый авторитет, то скоморохи, бродячие актеры, временами подвергаются притеснениям, поскольку их ремесло не имеет религиозного оправдания. Более того, в нем подозревают присутствие языческого ведовства, магии. Скоморох – преемник волхва и в этом качестве – соперник священника. Место скомороха – на пиру, его непременно зовут на свадьбу, и в древности, вероятно, его музыка действительно воспринималась как род магического оберега для молодоженов, а уж потом все свелось к чистой игре, забаве и потехе. Гонения на скоморохов в XVI – XVII веков сильно убавят меру их культурного присутствия. Это наследство, однако, вскоре достанется актерам. Характерно, что в Ярославле и других городах отношение к театру обычно отличается приязнью; незаметно, чтобы театр и актеров осуждали с религиозных позиций.

Особый вид ремесла – ямской. Согласно историческому преданию, Петр I, проезжая на север, был поражен удалью местного ямщика до такой степени, что переименовал селение Волчьегорский ям под Даниловом в Ухорский ям. У ямщиков был свой фольклор: песни, шутки, прибаутки. Ремесло это начало выходить из употребления с развитием железных дорог. Но еще и в 20-е годы XX века ямщики возили пассажиров со станции Берендеево в Переславль-Залесский: зимой в крытом возке, а летом в рессорном ландо.

XIX век – время расцвета субкультуры бурлаков, имевших, как всякая рабочая артель, свои обычаи, а также еще и песни, сказки. Город Рыбинск называли столицей бурлаков и крючников (зимогоров), тянувших хлебные барки, грузивших и выгружавших товары на суда и с судов. В Ярославле, по свидетельству И.А.Тихомирова, зимогоры обитали на Стрелке. О рыбинских крючниках К.Д.Головщиков сообщает, что живут они в грязи, но стол имеют сытный и питают склонность к обильному употреблению водки; выпивши же, нередко дерутся.

К весьма специфическим и своеобразным видам ремесла можно отнести нищенство и разбой. В XIX веке нищенство нередко становилось доходным промыслом и способом отхода крестьян за заработком. Разбойники в XVI – XVII веков грабят волжские купеческие караваны. Их занятие – грабежи и кутежи. Лихие люди еще в XVIII веке наводят страх на ярославцев, шалят в окрестностях Ярославля, на дороге в Москву. Они обкрадывают дома и церкви, воруют лошадей. У тогдашних разбойников водились огнестрельное оружие, и даже пушки. Из ростовских мест происходил знаменитый разбойник Ванька Каин.

С середины 1820-х годов разбоя стало меньше, потому что правительство учредило специальные жандармские отряды для борьбы с лихими людьми. Но совсем разбойники не перевелись. А.Балов передал легенду о разбойнике Базане, подвизавшемся в Подорванной волости Пошехонского уезда в середине XIX веке. Он якобы с небольшим ножом в руке проходил сквозь тысячную толпу, обладал разрыв-травой, снимавшей оковы, однажды в тюрьме нарисовал мелом на полу лодку, сел в нее с товарищами – и вмиг оказался на свободе. По Балову, разбои в Пошехонье прекратились в 1870-е годы.

Е.А.Ермолин

Артель сапожников. Село Великое

В.Ф.Тихонов - кузнец Ярославской губернии с семьей