3. 3. Работа с авторским замыслом произведения

При осмыслении замысла автора не стоит отождествлять замысел с идеей или темой произведения, художественный замысел гораздо сложнее.

Л. Н. Толстой определял искусство как «деятельность человека, когда один человек сознательно художественными средствами передает другим свои чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их».⁷¹ При этом о реализованности замысла можно судить по эмоциям — тем, что чувствовались в тексте, и тем, на которые текст спровоцировал.

Возникая у писателя в виде конкретно-чувственного образа, затем поэтический замысел воплощается во всей ткани произведения, реализуется в художественных образах, опирается на ассоциативность, эмоциональную оценочность образов, воспринимается читателем «между строк». Подкрепленный жизненным и нравственным опытом художника, его мировоззрением и мироощущением, он рождает и проблему, и тему, и жанр, и сюжет — то, что Н. М. Сикорский называл «координатами художественного мышления»⁷².

В замысле нужно видеть фактор, который обусловливает подход к решению книги. Перед редактором встает задача выявить, понять, изучить авторский замысел, чтобы затем подчеркнуть его различными издательскими средствами. Ситуация, когда четкая реализация замысла обеспечивает сильное, однозначное воздействие произведения на читательскую аудиторию и для его передачи в издании не требуется дополнительных усилий, относительно редка, и чаще возникает в тщательно подготовленных научных работах, по своей сути не допускающих разночтений.

В художественной же литературе эта задача всегда осложнена, и особенно усложняется, если автор принципиально непрямолинеен в выражении тем, проблем и идей. Прежде чем «помогать» ему в реализации замысла, редактор должен принять твердое решение о необходимости подобного действия. Следует помнить, что даже неявный замысел зачастую не требует вмешательства. Редакторская работа заключается не в том, чтобы облегчить читателю доступ к идеям произведения, а в обеспечении максимального соответствия авторского замысла и читательского восприятия. И если автором задумано постепенное раскрытие темы, усиливающееся в зависимости от степени проникновения читателя в суть произведения, то замысел должен сохранить заданную автором глубину.

Следует помнить о высоком потенциале воздействия имплицитной информации на адресата. Для ее интерпретации читатель использует свои собственные представления о мире, вследствие чего его его субъективность вступает в близкий контакт с внутренней жизнью и потоком переживаний героев, повествование затрагивает его личность, оказывает на нее определенный эффект.⁷³ Кроме того, необходимость извлечения смыслов делает более интересным сам процесс чтения и прибавляет ценности выводам, которые удается получить из текста.

Так, степень раскрытости авторского замысла является важной его характеристикой. При выявлении в тексте имплицитных компонентов необходимо изучить, сознательно ли они уведены с поверхности. При положительном ответе — выяснить, с какой целью это сделано, каким образом способствует реализации замысла.

При анализе замысла романа «Уйди-уйди» выявляется следующая сложность: с одной стороны, основная идея выражена эксплицитно, но с другой — повествование должно подвести читателя к ее принятию постепенно, прежде, чем он успеет осознать возможность выбора. Таким образом, для наилучшей реализации замысла его принципы должны остаться не озвученными. И этот аспект замысла не только не нуждается в дополнительном подчеркивании, но, напротив, требует умолчания, необходимого для сохранения естественности читательской реакции — только в этом случае по мере того, как читатель проникает в мир художественного произведения, проиходит полноценное осваивание им авторской идеи.

Есть еще один аспект замысла, который нужно оставить возможно менее явным: тот факт, что свои истоки замысел романа берет из автобиографических переживаний автора. Несомненно, это знание может способствовать более глубокому пониманию того, что автор хотел вложить в произведение, но массово распространять приватную информацию недопустимо даже при использовании в некоммерческих целях. Потому в сопроводительных статьях предавать личную трагедию писателя огласке не следует. В целом при составлении вступительной статьи о Егоре Радове рекомендуется руководствоваться чувством меры и такта. Самые сложные моменты судьбы достаточно подробно и откровенно раскрыты писателем в автобиографических главах, и в стороннем оценочном пересказе не нуждаются.

Замысел романа «Уйди-уйди», без сомнения, можно назвать интересным, актуальным и художественно реализованным. При этом он, с одной стороны, весьма специфичен, с другой — качественно передан, так что способствовать реализации замысла в издании нужно в первую очередь, оберегая его от постороннего вмешательства и искажений, не допуская разрушения крайне важной для данного замысла непосредственности живого восприятия.